Как известно, миром правит любoff. Романы-фильмы-песенки «про любoff/on» устойчиво популярны. Аудитория голосует сердцем и рукой за те произведения, где есть «про отношения». Почему? Что люди надеются найти, когда ищут любовь —
в том числе в искусстве, в развлечениях? На такие вопросы попытались ответить участники круглого стола, который планировалось провести в джакузи, но все произошло… в петербургском Институте психологического консультирования «Новый век».
Время: 24 марта 2008 г.
Место: Институт психологического
консультирования «Новый век»,
Санкт-Петербург.
Ведущая: Елена Федоренко,
кандидат психологических наук
Участники:
Александра Ефимова, маркетолог
Анджей Иконников-Галицкий,
литератор, педагог
Сергей Князев, редактор, литературный критик
Татьяна Кузнецова,
действительный член Профессональной психотерапевтической лиги
Александр Прокопович, главный
редактор издательства «Астрель-СПб»
Марина Рабжаева, социолог
Е. Ф. Сегодня огромное количество людей обращается за психологической помощью, и многие из них приходят за любовью. Это часто поиск не столько любви, сколько способности полюбить — и себя и другого. Существует мнение, что мы живем в эпоху прагматиков, чувства значат очень мало. Настала эра пустоты, эра нарциссизма, как пишет об этом французский философ Жиль Липовецки. Другой человек нынче — только зеркало для наших амбиций и наших чувств. Я бы как ведущая несколько переформулировала тему нашей встречи и задала бы ее в виде вопроса: что же ищут люди, когда ищут любовь — на экране телевизора или в жизни? Просто возможность избавиться от одиночества или нечто другое? Как узнать, что ищут люди в тех сериалах и книгах, которые анонсированы как произведения о любви? Мне кажется, они ищут что-то другое, не то, что люди искали раньше. Скажем, фильм «Романс о влюбленных» сегодня не имел бы такого успеха, как тридцать лет назад.
С. К. Я не могу компетентно сказать, кто что ищет, но уверен: тема — о любви, не о любви — не имеет сегодня для массового искусства особенного значения. Поскольку, допустим, те же сериалы представляют собою не более чем смену кадров — когда затейливую, когда не очень. Никакого психологизма в так называемых сериалах нет. Я не знаю, в чем причина. То ли в том, как говорит моя любимая писательница Татьяна Москвина, что люди пытаются изображать чувства, о которых не имеют ни малейшего понятия, то ли сценаристы сплоховали, то ли режиссеры и продюсеры не сумели им объяснить необходимость хоть как-то прописать персонажей, — но в любом случае это все какие-то истории из жизни марсиан, перемещения из пункта А в пункт Б. Это не имеет ко мне никакого отношения. Это компьютерная игра, которая может быть хорошо сделана, плохо, но это не исследование души. Это набор сюжетных ходов, набор персонажных клише. Герой ведь должен быть не набором функций, он не должен быть просчитан. Он должен быть по-хорошему непредсказуем, как подлинно живой человек.
М. Р. А можно конкретный пример сериала с «психологизмом»?
С. К. Американский сериал «Скорая помощь» смотрибельный и популярный во многом из-за того, что там есть место психологизму. У нас, как правило, этого нет.
Е. Ф. Ты говорил о мелькании картинки. То есть, видимо, ты хотел сказать, что сейчас востребовано все, что позволяет людям почувствовать себя живыми.
С. К. Да, раздражаются какие-то рецепторы, и люди что-то чувствуют, понимают, что они не окончательно умерли, и по большому счету не важно, что показывают.
А. И-Г. Когда эти сериалы только начали показывать, я подумал, что нашим людям массово сделали лоботомию. Абсолютно плоские сюжеты, картонные персонажи, причем очень плохо вырезанные. Но мое отношение несколько скорректировалось, когда я узнал, что основная их аудитория — это женщины тридцати-пятидесяти лет. Почему возник и не уменьшается интерес к таким плоским, доходчивым сюжетам? Потому что наши мужчины не могут дать женщинам соответствующую порцию переживаний. Мужики-то где? Один президент на всю страну. Возникает огромный дефицит простых вещей, который восполняется суррогатом. Что касается психологизма, то, понятно, что душевно трудиться никто, придя с работы, особенно не хочет. Хочется просто, чтобы пощекотали. Какой здесь может быть психологизм? К тому же делать какие-то открытия в сфере любовных сюжетов трудно необычайно. Много у нас в русской литературе двадцатого века романов о любви? Ну, «Мастер и Маргарита», где, кстати, любовная линия выписана очень неубедительно, по-моему. Ну что еще?
Т. К. Проблема в том, что подростки и дети на эти сериалы ловятся, начинают выстраивать свою жизнь по моделям, по поведенческим стереотипам, показанным в этих — часто довольно примитивных — произведениях. Про любовь ли это, не знаю, про какие-то поведенческие стереотипы — несомненно.
А. П. Ну, это подростки-маргиналы.
Т. К. Это обычные подростки.
А. П. Мужская аудитория вообще идет мимо психологизма. Есть книжные серии, где в пятидесяти книгах две страницы психологии, и это еще хорошо! Ищут экшн, психологизм — нет. Этот поиск — приоритет женской аудитории.
Е. Ф. То есть мужчины жанром «с отношениями» не интересуются вовсе?
А. П. Как правило, да. Что у нас читают мужчины? Детектив, который в нашей стране эволюционировал в боевик, боевую фантастику. В читательском мире любовь — это чисто женская проблема. Мы сейчас выпускаем книгу, она называется «Комплекс Ромео», полностью и исключительно про любовь. Она написана с жестких мужских сексистских позиций, но это абсолютно женская книга, хотя автор — мужчина.
Е. Ф. То есть у мужчин существует какое-то внутренне табу: если я догадываюсь, что это книга о любви, я не буду ее читать…
А. Е. Я знаю популярную книгу о любви, написанную мужчиной и популярную у мужчин, — это «Книга оборотня» Пелевина.
А. П. Популярные авторы — это совсем другая, маркетинговая вселенная. Сейчас с Пелевиным на обложке можно продать телефонный справочник. Я говорил о тенденциях, а не о конкретных авторах.
А. Е. Мне тут пришло в голову, что женские любовные романы — это ведь тоже определенный экшн. Это же про методы борьбы, в том числе и за любовь.
М. Р. Мы с вами говорим о том, что вообще-то тридцать лет назад сформулировал и показал Энтони Гиденс в работе «Трансформация интимности». Романтические идеалы в сфере гендерных отношений складывались в европейской культуре исторически таким образом, что всю эмоциональную работу по выстраиванию отношений делали женщины. Неудивительно, что потребители произведений «про чувства» — в основном женщины. Хотела бы заметить, что сейчас не так много текстов, фильмов исключительно о любви. Самые важные вопросы связаны с другим: всех волнует проблема самоидентификации, например. Но появилось и много молодых авторов, которые пишут о любви. В Украине сформировалась настоящая могучая кучка тридцатилетних, которые много пишут о любви, и очень удачно.
А. П. Тут надо сказать, что на украинском писать о любви несколько легче, чем на русском. Украинский язык бурно развивается, и на нем комфортнее говорить об этих проблемах, в то время как на русском о любви уже сказано практически все и сказать что-то новое чрезвычайно трудно.
С. К. У меня вопрос к Анджею как педагогу. Вы много лет преподавали в вузе, у вас значительный педагогический школьный стаж. Правда ли, что современные молодые люди разрешают свои любовные коллизии средствами, позаимствованными из сериалов, как об этом выше говорила Татьяна?
А. И-Г. Я не следил за душевной жизнью учеников, поэтому не могу сказать с абсолютной достоверностью, но, по-моему, нет. Некоторое время назад в вузе, где я работал, я был редактором институтской газеты и выпускал литературное приложение к ней. Мне шел поток текстов — и из нашего института, и из других. Авторы — от восемнадцати до двадцати двух лет. Большая часть текстов — о любви. Если стихи — то семьдесят процентов о любви, если проза — все сто. И я не заметил там ходов, позаимствованных из сериалов. Там нет любви простой и лучезарной. Довольно распространенный сюжет, я даже коллекционировать такие тексты стал: юная студентка влюбляется в 45-летнего преподавателя, сложная замысловатая история. Молодые люди в своих текстах не ищут простых путей. Но вообще ни сериалы, ни книги, ни их собственные творческие искания не связаны с тем, как они решают свои проблемы. На письме у них проблем больше, чем в жизни.
Е. Ф. Трудности в жизни часто связаны с обманутыми ожиданиями. Это очень распространенная практика — придумывать себе мир, я с этим как психолог сталкиваюсь постоянно. Отношения с партнером выстраиваются всегда по одной и той же схеме: очарованность человеком —
потом сокрушительное разочарование. Нередко девушки для отношений ищут «папу», фигуру, к которой можно прислониться — и не сильно душевно трудиться.
А. П. Как издатель я должен сказать о колоссальном дефиците добрых книг, в том числе об отношениях. Сейчас подавляющее большинство персонажей — это негодяи. Когда ты вдруг получаешь рукопись, где действуют нормальные люди, — это шок. Если это имеет отношение к любви, то должен заметить, что любить людей стали меньше.
С. К. Александра, любовь к людям, вообще любовь в маркетинге — хороший инструмент? Он работает?
А. Е. Маркетинг бывает разный, я скажу о том, что знаю. Я занимаюсь в основном разнообразными интернет-проектами и организацией мероприятий. В этом аспекте деятельности отношения компании с партнерами являются определяющими. Любовь помогает. Если ты в чем-то неискренен, тебе будет тяжело.
С. К. Я немного о другом. Бренд, как известно, это торговая марка, где есть личностная история, эмоциональная составляющая. Вот бренд, в котором есть любовь, эмоциональная составляющая, —
он лучше продается?
А. Е. Да.
С. К. А если это товары для мужчин, которые, как мы выяснили, не сильно интересуются романтикой?
Т. К. Тут скорее важен эротический компонент. Если вы были на какой-нибудь выставке автомобилей, например, то могли заметить: там везде у стендов стоят барышни, не сильно одетые.
С. К. Насколько актуальна сейчас любовь к власти? Я имею в виду не любовь к начальству из своекорыстных соображений, а искреннее чувство к людям, к человеку, которые транслируют свою мощь.
Е. Ф. Юнг говорил, что отношения складываются либо как власть, либо как любовь. Одно исключает другое. Борьба за правоту исключает чувство любви.
С. К. Я имею в виду любовь к властной фигуре. Многие мои знакомые женского пола говорят, что они голосуют за того, за кого голосуют, — потому что мужчина интересный.
Т. К. Путин в отличие от многих говорит по-человечески и очень человеческие вещи. В этом причина его популярности.
С. К. И любви к нему.
Е. Ф. Народ в нем подкупает честность. В отличие от большинства мужчин, он готов говорить о себе, о своем состоянии.
Е. Ф. У меня вопросы к Татьяне. С чем к вам, психотерапевту, сегодня приходят? Какие сегодня психологические проблемы связаны с любовью? Что ищут люди в поисках любви?
Т. К. Ищут скорее не благополучные отношения, а отношения насыщенные. Приходят в основном женщины и говорят о том, что хотят влюбиться. Пережить чувство. Чаще всего — весной. Это очень распространено. Ищут чувство, которое бы их потрясло, захватило целиком. И даже не очень важно, на кого это чувство направлено.
А. П. То есть прогулка по Монте-Карло способна заменить любовь?
Т. К. Частично, на некоторое время.
Е. Ф. Мне кажется, мы пробуем говорить о том, что за форму близости люди понимают как любовь, как они понимают, что любовь есть в их жизни.
Т. К. Литература и фильмы дают градус, то есть они дают понимание, что любовь —
это очень сильное переживание.
А. П. Необходимость любви сегодня под вопросом. Во многом потому, что сегодня семья не является обязательной. Сама семья не является целью, а если не нужна, то нужна ли любовь? Отсутствие любви воспринимается скорее как дискомфорт. Любовь — аналог мягкого кожаного кресла. То есть романы о любви сегодня часто это романы о комфорте и дискомфорте.
А. И.-Г. И тем не менее социологические опросы показывают, что семья для многих, в том числе для молодых, на первом месте как ценность.
М. Р. По всем выборкам, и нашим, и зарубежным, — это абсолютно так.
А. П. Вообще все семейные истории миллионеров — это большая загадка. Ни у одного миллионера нет ни одной причины создавать семью. Брак, семья — они только отягощают. Но зачем-то они идут на это.
Е. Ф. То есть нет никаких рациональных причин для любви, а ценность при этом несомненна.
А. Е. Во многом это объясняется рекламой. Сегодня вся реклама построена на продвижении товаров через пропаганду семейных ценностей.
Е. Ф. Практически все успешные женщины, обращающиеся сегодня за консультацией к психологу, хотят создать благополучные отношения. Это очень важно для них, это самый главный запрос. И понятно, что никакой рациональной выгоды это не дает: ни денег, ни жилья. Такой женщине, успешной, серьезной, с сильной, как мы говорим, маскулинной составляющей, очень трудно найти любовь. Трудно найти серьезного, ответственного, психологически развитого мужчину.
А. П. Такого, как в «Укрощении строптивой» Шекспира?
Е. Ф. Да, но где он?
Т. К. Возможность принять человека не зависит от половой принадлежности.
М. Р. Мне кажется, современная литература нащупала некие новые формы любви, типы любви. Когда мы говорим о любви, мы традиционно имеем в виду эротическую и романтическую составляющие. Массовая культура обращает нас главным образом к этой форме любви. Но есть сейчас знаковые тексты, находящиеся в центре общественного внимания, которые выделяют другие формы любви, восходящие к тем, что описали античные и средневековые авторы.
И пока эти формы любви не проникли в массовую культуру, будут в массовом порядке приходить к психологам люди, которые даже не в силах сформулировать свой запрос. Потому что никакой другой формы личностной самореализации им до сих пор масскульт не предоставил.
А ведь есть и любовь-агапе, любовь, аналогичная любви человека к своему Создателю. Яркий пример такой любви —
в романе Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик». Есть также любовь-филиа, любовь-партнерство. Пример такой любви описан в сценарии Ренаты Литвиновой «Обладать и принадлежать» и показан в фильме «Страна глухих».
И третья форма любви — эрос в платоновском смысле, страсть к обладанию прекрасным. Смотрите роман Ильи Бояшова «Путь Мури», где кот преодолевает сотни километров, чтобы обладать семьей. Нужна, мне кажется, публичная рефлексия по поводу этих форм.
Е. Ф. Есть большой запрос на такого рода отношения, но нам мешает принять такие формы любви — страх, боязнь нового. Подводя итоги нашей встречи, можно сказать, что мы сегодня смогли нащупать, понять, что в обществе есть потребность в новых формах любви. Секс для многих перестал быть определяющим в отношениях. Появляются новые форматы отношений, и каждому приходится искать приемлемый для себя образ жизни самому.
