Метка: Любовь

Известно, что гормоны счастья сильно влияют на повышение рождаемости. Через девять месяцев после окончания чемпионата мира-2006 по футболу в роддомах Германии можно было наблюдать удивительное явление. Доктор Клике, шеф главного родильного дома города Касселя, рассказал:

Можно смело говорить о настоящем буме. Рост показателей рождаемости на 10-15% при стабильной статистике — это настоящая сенсация. Такой скачок ровно через девять месяцев после футбола только на первый взгляд кажется удивительным. Но все просто: при хорошем настроении легче забеременеть.

Госпожа Клапп, врач и научный сотрудник в медицинском центре Шарите в Берлине, регистрирует совсем другие цифры. Именно в Шарите рожала радистка Кэт из «Семнадцати мгновений весны». И автор этого материала, кстати, тоже.

У нас прирост всего на три процента по сравнению с предыдущим годом. Может быть, мы отстаем от остальной Германии потому, что среди наших пациенток большинство составляют турчанки, жительницы окрестных кварталов, а Турция-то не принимала участия в этом чемпионате! Зато вот у коллег в районе Нойкельн прирост 11%.

Первый ребенок, зачатый во время чемпионата мира, родился шестимесячным 11 февраля 2007. Его мама долго пыталась забеременеть. Почти отчаявшись, решила обратиться за помощью к искусственным средствам оплодотворения. Но тут начался чемпионат, был взят отпуск и куплено много пива, чтобы уже не отходить от телевизора. О продолжении рода и думать забыли. Доктор Клике и тут все может объяснить:

Эйфория, царившая во время игры, не заканчивалась вместе с финальным свистком. Нам кажется, что во время чемпионата «получилось» именно у тех пар, кто давно и безнадежно пытался завести детей. А из-за футбола все заботы и печали, страхи и бытовые проблемы просто ушли на задний план. Осталось одно желание — быть друг с другом.

Скептики считают, что гормоны счастья вообще ни при чем. Просто весь народ, чуть выпив и развеселившись, предавался сладостным утехам чаще и неосторожней. Ведь ничто так не способствует оплодотворению, как некая доля легкомыслия. Берлинец Педро, муж молодой мамы Дорте, вспоминает:

Ну, не знаю, после какой игры это произошло, наверно, Дорте знает лучше. Но я хорошо помню этот чемпионат. Просто классное время. Тепло, хорошо, мы по-простому наслаждались жизнью. Но ребенка мы запланировали, если честно, еще до чемпионата.

Дорте утверждает, что все было совсем иначе. Как-то раз смотрела она футбол с друзьями в одном из кафе Пренцлауер Берга. Детей там было не меньше, чем взрослых, ведь этот район Берлина по рождаемости пару лет назад вышел на первое место в Европе. Вот и приходится все время оправдываться, почему один ребенок, а не два и больше:

Друзья спросили, почему мы не рожаем второго, а я им ответила, что я бы и хотела, да вот Педро не хочет. Один из друзей удивился: я вот смотрел вчера с Педро футбол, так он мне говорил, что не против. Прошла всего пара дней, и представьте: Педро мне заявляет, что если я хочу еще детей, то он готов.

А вот у Лауры — одной из самых красивых женщин Берлина — все произошло прямо как в сказке. Чемпионат мира по футболу открывался матчем между Коста-Рикой и Германией, поединком между двумя «родинами» Лауры, ведь она — наполовину немка, наполовину костариканка. 9 июня 2006 года, в день открытия, Лаура устроила большую вечеринку: арендовала пустовавший зоомагазинчик неподалеку от дома, на одной из стен натянули простыню и проецировали на нее матч с домашнего компьютера. Лаура праздновала не только открытие чемпионата:

Это чудесное совпадение, Коста-Рика против Германии, а ведь именно сегодня день рождения! Моя мама костариканка, а отец — немец. Я пригласила всех еще за полгода вместе со мной смотреть футбол. Такой повод для праздника! У нас были костариканские болельщики и немецкие — мы праздновали и смотрели футбол, кричали и смеялись. Хорошо, что Германия выиграла, иначе как бы это было: хозяевам — и сразу проиграть…

Ну, и что же было потом, дорогая Лаура?

А что потом? Не совсем хорошо помню. Как бы это сказать…

Тот вечер оказался матчем с абсолютным попаданием.

И Лаура «в тот же вечер понесла»…

Немецкие психологи считают, что чемпионат превратил Германию в огромное поле любви. В тысячах кафе сидели, стояли и висели зрители перед огромными экранами. Берлинцы выносили технику и стулья на улицы и проецировали матчи прямо на брандмауэры. При совершенно латиноамериканской погоде у Брандербурских ворот на «футбольной миле», именно там, где много лет подряд проходил Love Parade, люди пили и смотрели футбол. Болтали, флиртовали, гуляли дни-ночи напролет и так далее.. Гости, многочисленно «понаехавшие» изо всех стран мира, были милы и благосклонны. Потом их еще долго вспоминали девушки окрестностей: «А помните африканцев? Ну, этих, с барабанами? Ах, какие были славные» — «А шведы? Помните? И пили мало, и красавчики что надо». Как пелось в одной совершенно приличной песне: Think local, fuck global!

А Лаура 9 месяцев спустя в законном браке родила дочь. И назвала ее Лейобой, что на старонемецком — Либе, Любочка, Любовь. Футбольный чемпионат в Германии, походивший на бразильский карнавал по форме и всемирный интернационал по содержанию, давно закончился. Остались его дети.

Екатерина Петровская

Как известно, миром правит любoff. Романы-фильмы-песенки «про любoff/on» устойчиво популярны. Аудитория голосует сердцем и рукой за те произведения, где есть «про отношения». Почему? Что люди надеются найти, когда ищут любовь —
в том числе в искусстве, в развлечениях? На такие вопросы попытались ответить участники круглого стола, который планировалось провести в джакузи, но все произошло… в петербургском Институте психологического консультирования «Новый век».

Время: 24 марта 2008 г.

Место: Институт психологического
консультирования «Новый век»,
Санкт-Петербург.

Ведущая: Елена Федоренко,
кандидат психологических наук

Участники:
Александра Ефимова, маркетолог
Анджей Иконников-Галицкий,
литератор, педагог
Сергей Князев, редактор, литературный критик
Татьяна Кузнецова,
действительный член Профессональной психотерапевтической лиги
Александр Прокопович, главный
редактор издательства «Астрель-СПб»
Марина Рабжаева, социолог

Е. Ф. Сегодня огромное количество людей обращается за психологической помощью, и многие из них приходят за любовью. Это часто поиск не столько любви, сколько способности полюбить — и себя и другого. Существует мнение, что мы живем в эпоху прагматиков, чувства значат очень мало. Настала эра пустоты, эра нарциссизма, как пишет об этом французский философ Жиль Липовецки. Другой человек нынче — только зеркало для наших амбиций и наших чувств. Я бы как ведущая несколько переформулировала тему нашей встречи и задала бы ее в виде вопроса: что же ищут люди, когда ищут любовь — на экране телевизора или в жизни? Просто возможность избавиться от одиночества или нечто другое? Как узнать, что ищут люди в тех сериалах и книгах, которые анонсированы как произведения о любви? Мне кажется, они ищут что-то другое, не то, что люди искали раньше. Скажем, фильм «Романс о влюбленных» сегодня не имел бы такого успеха, как тридцать лет назад.

С. К. Я не могу компетентно сказать, кто что ищет, но уверен: тема — о любви, не о любви — не имеет сегодня для массового искусства особенного значения. Поскольку, допустим, те же сериалы представляют собою не более чем смену кадров — когда затейливую, когда не очень. Никакого психологизма в так называемых сериалах нет. Я не знаю, в чем причина. То ли в том, как говорит моя любимая писательница Татьяна Москвина, что люди пытаются изображать чувства, о которых не имеют ни малейшего понятия, то ли сценаристы сплоховали, то ли режиссеры и продюсеры не сумели им объяснить необходимость хоть как-то прописать персонажей, — но в любом случае это все какие-то истории из жизни марсиан, перемещения из пункта А в пункт Б. Это не имеет ко мне никакого отношения. Это компьютерная игра, которая может быть хорошо сделана, плохо, но это не исследование души. Это набор сюжетных ходов, набор персонажных клише. Герой ведь должен быть не набором функций, он не должен быть просчитан. Он должен быть по-хорошему непредсказуем, как подлинно живой человек.

М. Р. А можно конкретный пример сериала с «психологизмом»?

С. К. Американский сериал «Скорая помощь» смотрибельный и популярный во многом из-за того, что там есть место психологизму. У нас, как правило, этого нет.

Е. Ф. Ты говорил о мелькании картинки. То есть, видимо, ты хотел сказать, что сейчас востребовано все, что позволяет людям почувствовать себя живыми.

С. К. Да, раздражаются какие-то рецепторы, и люди что-то чувствуют, понимают, что они не окончательно умерли, и по большому счету не важно, что показывают.

А. И-Г. Когда эти сериалы только начали показывать, я подумал, что нашим людям массово сделали лоботомию. Абсолютно плоские сюжеты, картонные персонажи, причем очень плохо вырезанные. Но мое отношение несколько скорректировалось, когда я узнал, что основная их аудитория — это женщины тридцати-пятидесяти лет. Почему возник и не уменьшается интерес к таким плоским, доходчивым сюжетам? Потому что наши мужчины не могут дать женщинам соответствующую порцию переживаний. Мужики-то где? Один президент на всю страну. Возникает огромный дефицит простых вещей, который восполняется суррогатом. Что касается психологизма, то, понятно, что душевно трудиться никто, придя с работы, особенно не хочет. Хочется просто, чтобы пощекотали. Какой здесь может быть психологизм? К тому же делать какие-то открытия в сфере любовных сюжетов трудно необычайно. Много у нас в русской литературе двадцатого века романов о любви? Ну, «Мастер и Маргарита», где, кстати, любовная линия выписана очень неубедительно, по-моему. Ну что еще?

Т. К. Проблема в том, что подростки и дети на эти сериалы ловятся, начинают выстраивать свою жизнь по моделям, по поведенческим стереотипам, показанным в этих — часто довольно примитивных — произведениях. Про любовь ли это, не знаю, про какие-то поведенческие стереотипы — несомненно.

А. П. Ну, это подростки-маргиналы.

Т. К. Это обычные подростки.

А. П. Мужская аудитория вообще идет мимо психологизма. Есть книжные серии, где в пятидесяти книгах две страницы психологии, и это еще хорошо! Ищут экшн, психологизм — нет. Этот поиск — приоритет женской аудитории.

Е. Ф. То есть мужчины жанром «с отношениями» не интересуются вовсе?

А. П. Как правило, да. Что у нас читают мужчины? Детектив, который в нашей стране эволюционировал в боевик, боевую фантастику. В читательском мире любовь — это чисто женская проблема. Мы сейчас выпускаем книгу, она называется «Комплекс Ромео», полностью и исключительно про любовь. Она написана с жестких мужских сексистских позиций, но это абсолютно женская книга, хотя автор — мужчина.

Е. Ф. То есть у мужчин существует какое-то внутренне табу: если я догадываюсь, что это книга о любви, я не буду ее читать…

А. Е. Я знаю популярную книгу о любви, написанную мужчиной и популярную у мужчин, — это «Книга оборотня» Пелевина.

А. П. Популярные авторы — это совсем другая, маркетинговая вселенная. Сейчас с Пелевиным на обложке можно продать телефонный справочник. Я говорил о тенденциях, а не о конкретных авторах.

А. Е. Мне тут пришло в голову, что женские любовные романы — это ведь тоже определенный экшн. Это же про методы борьбы, в том числе и за любовь.

М. Р. Мы с вами говорим о том, что вообще-то тридцать лет назад сформулировал и показал Энтони Гиденс в работе «Трансформация интимности». Романтические идеалы в сфере гендерных отношений складывались в европейской культуре исторически таким образом, что всю эмоциональную работу по выстраиванию отношений делали женщины. Неудивительно, что потребители произведений «про чувства» — в основном женщины. Хотела бы заметить, что сейчас не так много текстов, фильмов исключительно о любви. Самые важные вопросы связаны с другим: всех волнует проблема самоидентификации, например. Но появилось и много молодых авторов, которые пишут о любви. В Украине сформировалась настоящая могучая кучка тридцатилетних, которые много пишут о любви, и очень удачно.

А. П. Тут надо сказать, что на украинском писать о любви несколько легче, чем на русском. Украинский язык бурно развивается, и на нем комфортнее говорить об этих проблемах, в то время как на русском о любви уже сказано практически все и сказать что-то новое чрезвычайно трудно.

С. К. У меня вопрос к Анджею как педагогу. Вы много лет преподавали в вузе, у вас значительный педагогический школьный стаж. Правда ли, что современные молодые люди разрешают свои любовные коллизии средствами, позаимствованными из сериалов, как об этом выше говорила Татьяна?

А. И-Г. Я не следил за душевной жизнью учеников, поэтому не могу сказать с абсолютной достоверностью, но, по-моему, нет. Некоторое время назад в вузе, где я работал, я был редактором институтской газеты и выпускал литературное приложение к ней. Мне шел поток текстов — и из нашего института, и из других. Авторы — от восемнадцати до двадцати двух лет. Большая часть текстов — о любви. Если стихи — то семьдесят процентов о любви, если проза — все сто. И я не заметил там ходов, позаимствованных из сериалов. Там нет любви простой и лучезарной. Довольно распространенный сюжет, я даже коллекционировать такие тексты стал: юная студентка влюбляется в 45-летнего преподавателя, сложная замысловатая история. Молодые люди в своих текстах не ищут простых путей. Но вообще ни сериалы, ни книги, ни их собственные творческие искания не связаны с тем, как они решают свои проблемы. На письме у них проблем больше, чем в жизни.

Е. Ф. Трудности в жизни часто связаны с обманутыми ожиданиями. Это очень распространенная практика — придумывать себе мир, я с этим как психолог сталкиваюсь постоянно. Отношения с партнером выстраиваются всегда по одной и той же схеме: очарованность человеком —
потом сокрушительное разочарование. Нередко девушки для отношений ищут «папу», фигуру, к которой можно прислониться — и не сильно душевно трудиться.

А. П. Как издатель я должен сказать о колоссальном дефиците добрых книг, в том числе об отношениях. Сейчас подавляющее большинство персонажей — это негодяи. Когда ты вдруг получаешь рукопись, где действуют нормальные люди, — это шок. Если это имеет отношение к любви, то должен заметить, что любить людей стали меньше.

С. К. Александра, любовь к людям, вообще любовь в маркетинге — хороший инструмент? Он работает?

А. Е. Маркетинг бывает разный, я скажу о том, что знаю. Я занимаюсь в основном разнообразными интернет-проектами и организацией мероприятий. В этом аспекте деятельности отношения компании с партнерами являются определяющими. Любовь помогает. Если ты в чем-то неискренен, тебе будет тяжело.

С. К. Я немного о другом. Бренд, как известно, это торговая марка, где есть личностная история, эмоциональная составляющая. Вот бренд, в котором есть любовь, эмоциональная составляющая, —
он лучше продается?

А. Е. Да.

С. К. А если это товары для мужчин, которые, как мы выяснили, не сильно интересуются романтикой?

Т. К. Тут скорее важен эротический компонент. Если вы были на какой-нибудь выставке автомобилей, например, то могли заметить: там везде у стендов стоят барышни, не сильно одетые.

С. К. Насколько актуальна сейчас любовь к власти? Я имею в виду не любовь к начальству из своекорыстных соображений, а искреннее чувство к людям, к человеку, которые транслируют свою мощь.

Е. Ф. Юнг говорил, что отношения складываются либо как власть, либо как любовь. Одно исключает другое. Борьба за правоту исключает чувство любви.

С. К. Я имею в виду любовь к властной фигуре. Многие мои знакомые женского пола говорят, что они голосуют за того, за кого голосуют, — потому что мужчина интересный.

Т. К. Путин в отличие от многих говорит по-человечески и очень человеческие вещи. В этом причина его популярности.

С. К. И любви к нему.

Е. Ф. Народ в нем подкупает честность. В отличие от большинства мужчин, он готов говорить о себе, о своем состоянии.

Е. Ф. У меня вопросы к Татьяне. С чем к вам, психотерапевту, сегодня приходят? Какие сегодня психологические проблемы связаны с любовью? Что ищут люди в поисках любви?

Т. К. Ищут скорее не благополучные отношения, а отношения насыщенные. Приходят в основном женщины и говорят о том, что хотят влюбиться. Пережить чувство. Чаще всего — весной. Это очень распространено. Ищут чувство, которое бы их потрясло, захватило целиком. И даже не очень важно, на кого это чувство направлено.

А. П. То есть прогулка по Монте-Карло способна заменить любовь?

Т. К. Частично, на некоторое время.

Е. Ф. Мне кажется, мы пробуем говорить о том, что за форму близости люди понимают как любовь, как они понимают, что любовь есть в их жизни.

Т. К. Литература и фильмы дают градус, то есть они дают понимание, что любовь —
это очень сильное переживание.

А. П. Необходимость любви сегодня под вопросом. Во многом потому, что сегодня семья не является обязательной. Сама семья не является целью, а если не нужна, то нужна ли любовь? Отсутствие любви воспринимается скорее как дискомфорт. Любовь — аналог мягкого кожаного кресла. То есть романы о любви сегодня часто это романы о комфорте и дискомфорте.

А. И.-Г. И тем не менее социологические опросы показывают, что семья для многих, в том числе для молодых, на первом месте как ценность.

М. Р. По всем выборкам, и нашим, и зарубежным, — это абсолютно так.

А. П. Вообще все семейные истории миллионеров — это большая загадка. Ни у одного миллионера нет ни одной причины создавать семью. Брак, семья — они только отягощают. Но зачем-то они идут на это.

Е. Ф. То есть нет никаких рациональных причин для любви, а ценность при этом несомненна.

А. Е. Во многом это объясняется рекламой. Сегодня вся реклама построена на продвижении товаров через пропаганду семейных ценностей.

Е. Ф. Практически все успешные женщины, обращающиеся сегодня за консультацией к психологу, хотят создать благополучные отношения. Это очень важно для них, это самый главный запрос. И понятно, что никакой рациональной выгоды это не дает: ни денег, ни жилья. Такой женщине, успешной, серьезной, с сильной, как мы говорим, маскулинной составляющей, очень трудно найти любовь. Трудно найти серьезного, ответственного, психологически развитого мужчину.

А. П. Такого, как в «Укрощении строптивой» Шекспира?

Е. Ф. Да, но где он?

Т. К. Возможность принять человека не зависит от половой принадлежности.

М. Р. Мне кажется, современная литература нащупала некие новые формы любви, типы любви. Когда мы говорим о любви, мы традиционно имеем в виду эротическую и романтическую составляющие. Массовая культура обращает нас главным образом к этой форме любви. Но есть сейчас знаковые тексты, находящиеся в центре общественного внимания, которые выделяют другие формы любви, восходящие к тем, что описали античные и средневековые авторы.
И пока эти формы любви не проникли в массовую культуру, будут в массовом порядке приходить к психологам люди, которые даже не в силах сформулировать свой запрос. Потому что никакой другой формы личностной самореализации им до сих пор масскульт не предоставил.
А ведь есть и любовь-агапе, любовь, аналогичная любви человека к своему Создателю. Яркий пример такой любви —
в романе Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик». Есть также любовь-филиа, любовь-партнерство. Пример такой любви описан в сценарии Ренаты Литвиновой «Обладать и принадлежать» и показан в фильме «Страна глухих».
И третья форма любви — эрос в платоновском смысле, страсть к обладанию прекрасным. Смотрите роман Ильи Бояшова «Путь Мури», где кот преодолевает сотни километров, чтобы обладать семьей. Нужна, мне кажется, публичная рефлексия по поводу этих форм.

Е. Ф. Есть большой запрос на такого рода отношения, но нам мешает принять такие формы любви — страх, боязнь нового. Подводя итоги нашей встречи, можно сказать, что мы сегодня смогли нащупать, понять, что в обществе есть потребность в новых формах любви. Секс для многих перестал быть определяющим в отношениях. Появляются новые форматы отношений, и каждому приходится искать приемлемый для себя образ жизни самому.

Любовь любит любить любовь. Медсестра любит нового аптекаря. Констебль бляха 14 А любит Мэри Келли.
Герти Макдауэлл любит парня с велосипедом. М. Б. любит красивого блондина. Ли Чи Хань люби целовай Ча Пу Чжо. Слон Джамбо любит слониху Алису. Старичок мистер Вершойл со слуховым рожком любит старушку миссис Вершойл со вставным глазом. Вы любите кого-то.
А этот кто-то любит еще кого-то, потому что каждый
любит кого-нибудь, а Бог любит всех. Джеймс Джойс «Улисс»

Попробуйте поговорить о любви. И полюбуйтесь, что получится. Послушайте себя со стороны. Сплошные банальности. «Я тебя люблю» — самая волнующая, рвущаяся из глубины твоей сути фраза, самая искренняя и одновременно — самая банальная. Так всегда происходит. Чем ты более искренен, тем больше впадаешь в непроходимую пошлость. Это — проклятие прошедшего кошмарного столетия, проклятие, которое нам придется нести в себе. И поделом. Джеймс Джойс, написавший, наверное, главный роман
ХХ века «Улисс», понимал этот парадокс лучше других. Повторим хотя бы десять раз слово «любовь», и вот мы окончательно выпотрошим из него последние остатки смысла. Это — слово-сигнал, знак, ни к чему не отсылающий, ни к чему не обязывающий, ничего толком не объясняющий.

Однако еще всего за какие-то сто лет до появления «Улисса» Джойса романтики воспевали любовь. Какую именно? Прежде всего — Мистическую. Любовь к бесконечному духу, проявляющуюся как любовь к женщине. Часто романтики даже «удаляли» героинь из произведения, заставляя их умереть для героя. Позже к удовольствию романтического персонажа и читателей, выяснялось, что возлюбленные на самом деле живы, — но чувство любовного томления все равно не покидало романтического странника. Он оставался верен своему пути, своей возлюбленной, чей земной облик был не конечной целью, а указанием на открывающийся бесконечный дух. Так появился образ любви отрекающейся, ничего не требующей взамен. Одновременно романтики описывали и другую любовь. Демоническую, страшную, стремящуюся к обладанию и, в конечном счете, губящую предмет любви и самого влюбленного. Эта страсть зачастую была оборотной стороной ненависти к миру — уродливому, косному, ничтожному. Именно так любили своих женщин мятежные герои мятежного Байрона, Гяур и Корсар.

Сложившаяся традиция восприятия любви очень скоро упростилась, обросла новой логикой, новыми примерами, более соответствующими прагматизирующейся повседневности. В целом же особых изменений не претерпела. Но не прошло и полувека, как романтические мифы о любви были атакованы. Гюстав Флобер в своих романах разоблачил романтические болезни современников —
безвольных, слабых, бултыхающихся в болотной жиже страстей. Его персонажи любят собственное состояние влюбленности, которое они вычитали в книжках и которое служит им убежищем от реальности. Флоберовский герой с головой окунается в выдуманные эмоции лишь затем, чтобы не думать, не жить, не быть собой. Он устремляется в любовный полет к романтической бесконечности на крыльях глупости. И что самое ужасное — остается при этом искренним и честным.

Модернисты ХХ века, литературные наследники Флобера, уже не оставляют читателям никаких иллюзий. Романтические переживания для них — всего лишь хорошо усвоенные тексты, шаблоны поверхностных ощущений, пригодные для слабого, жалкого человека толпы. То, что прежде считалось любовью, подвергается теперь вивисекции, анализируется, и, наконец, высмеивается как оболочка примитивного физиологического влечения. Растекающаяся по артериям и заползающая в мозг, любовь не более значима, чем обеспокоенность суслика, сезонно пытающегося размножиться, обеспокоенность, на которую человек переносит вычитанную в газете или высмотренную в фильме идею.

И все же культуре, особенно массовой (а другой скоро и не будет), хочется убедить публику в том, что любовь — это тайна, не поддающаяся исчислению. Помнится, даже великий Калиостро, гений, маг, авантюрист, не мог, если, конечно, верить Марку Захарову, вывести формулу любви. Масскультура к этому и не стремится Она всего лишь позволит нам, если мы только захотим, — а мы обязательно захотим —
прикоснуться к НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ, услышать в заболоченных небесах сильные взмахи ее крыльев.

Многие помнят советский фильм «Еще раз про любовь» (1968 г., реж. Г. Натансон, сцен. Э. Радзинский), потрясший силой и искренностью сердца наших соотечественников (36,7 млн зрителей). Красивая мелодрама с типично советскими реалиями и нетипично несчастливым концом — чтобы зрители обняли друг друга и прослезились. На экране появляется ОНА — актриса Татьяна Доронина, это ее звездная роль — вывернутая на всеобщее обозрение так называемая «женственность», нечто мягкое, доброе, обволакивающее, успокаивающее, эдакое начало всех начал. Приветливый взгляд, глаза, полные дежурной нежности, приятная полнота, колени, куда хочется уткнуться, как в пристань. И тут возникает ОН (Александр Лазарев) — красивый, успешный, ироничный и самоироничный, порядочный, принципиальный, хотя немного жесткий (но это его не портит). На него можно опереться. Не предаст, как некоторые, ни ЕЕ, ни друга, ни страну. Начинается игра, начинаются отношения, и вот уже ОН, соприкоснувшись с неотмирной женственностью, смягчается. Он не изменил себе, он — прежний, но немного лучше, потому что узнал про любовь. Вот вам и формула любви, смутное ощущение приближения к ее тайне.

Двинемся дальше. В 2002 году тот же самый фильм переснимается, теперь уже для нас с вами, и на экраны выходит римейк «Небо. Самолет. Девушка» (реж. В. Сторожева, сцен. Р. Литвинова). Вместо Дорониной — новая звезда Рената Литвинова, всеми нами любимая, такая одинаковая и одновременно такая разная. Она выглядит совсем по-другому и слабо напоминает дородную Доронину. Но ведь время берет свое, и женственность теперь ассоциируется с манерами и внешностью Ренаты. А так все то же самое: загадочность, ускользание, доброта, усыпляющий голос — словом, та же «женственность» в очередном воплощении. Но с новым привкусом. С привкусом тонкого Гламура. Женственность, облаченная в Гламур, или, скорее, Гламур, притворившийся женственностью, — это убойная сила! Гламур удваивает эффект терапии и внушает, что все хорошо и спокойно, нет никаких трагедий, войн, умирающих от голода детей, дряхлых старух, торгующих укропом на зимних улицах, нет болезней, нет страданий. То есть такое есть на самом деле, но все это не так уж и важно. Важно то, что тебе сейчас подарят покой и нежность. А если не хочешь, если не в настроении? Все равно подарят. Ведь в глубине души ты его жаждешь — солнца, уюта, знакомых переживаний, в которых можно отсидеться до конца жизни. «Милый! Ты устал. Посиди, я тебе сейчас тапочки принесу». Это лучше, чем какие-нибудь сюрреалистические гарпии, о которых лучше в книжках почитать, чем иметь с ними дело в реальности.

Надо отдать должное обоим фильмам. Спокойствие, которое дарит «женственность» под видом любви, оказывается недолговечным в этом тревожнейшем из миров. Героини погибают, выполняя свой долг. Но они — все равно — то лучшее, что было дано ЕМУ. Пусть ненадолго. И это «лучшее» стоит оберегать.

Мы повзрослели и выросли из этих мифов. Нарождающийся мир при всех его изъянах хорош уж тем, что постепенно отменяет ролевые игры. Люди становятся все более независимыми друг от друга. Знакомые, по сто раз пережитые всеми эмоции уже перестают возбуждать наш ум, как прежде. Они приносят удовольствие, приятно щекочут, приятно ранят, но надоедают. Современное искусство пытается здесь разобраться, сказать свое слово о любви. Мне кажется, идеальная любовь в своем новом образе будет освобождаться от всякой субъективности, от чувств, от примитивных поверхностных переживаний. Вернее, они будут присутствовать, но как следствие столкновения и общения двух обезличенных воль. Идеальную пару будут объединять не столько общие интересы, не столько эмоции, не столько секс, а то, что всему этому предшествует. И тогда оба будут чувствовать, что превосходят самих себя, выскользают из своих прежних оболочек, движутся к новому опыту, к самой жизни. Любовь станет силой, постоянно разрушающей чувства. Я думаю, такие тексты, такие фильмы появятся. Беда лишь в том, что, прочитав такое, придется как-то с этим жить.

Андрей Аствацатуров

Эти слова так легко услышать или произнести, пока еще ничто не объединяет. Когда нет общих воспоминаний, ночных звонков, цветов, слез, любимых кафе, общих друзей, предпочтительных поз, а тела и души друг друга — терра инкогнита. И намного сложнее после скушанного вместе пуда соли, наличия общих врагов, друзей, а иногда — детей и банковских счетов. Когда человек, с которым вы были одной крови, в одной стае, вдруг оказывается другим.
Чужим. Ненужным.

Мир, еще недавно такой маленький и уютный, будто аквариум, вдруг разлетается на осколки. Кругом хлещет вода, торчат прозрачные стеклянные зубья, а ты бьешься брюхом кверху, сверкая чешуей и глупо оттопыривая жабры. Ты задыхаешься, но понимаешь, что вариантов остается только два. Тектонические сдвиги сознания не оставляют много выбора. Рыбам в эпоху тектонических сдвигов остается либо научиться дышать легкими, либо сдохнуть.

Выжить — или умереть

Это не значит, что нужно идти вскрывать себе вены или становиться в очередь на местном мосту самоубийц. Весь мир, друзья, приятели и знакомые останутся совершенно такими же, как и раньше. Будет та же работа, та же зарплата и, может быть, тот же круг общения. Просто сам ты никогда уже не будешь прежним….

А есть отношения, из которых выпрыгивать на поверхность жизни радостно и легко.

Как дельфину. Веселая улыбка и новый поиск: с кем бы поиграть? Самый легкий и безболезненный вариант — расстаться с благодарностью за подаренную друг другу радость. «Давай останемся друзьями», — говоришь ты человеку, с которым случилось провести вместе кусок жизни, и улыбаешься. «Давай», — говорят тебе, и ты ловишь ответную улыбку.

Несколько дней, недель, а иногда месяцев, проведенных вместе, не всегда оказываются поводом для знакомства. Да, получилось узнать друг друга. И даже понравиться. Понятно, что друг другу можно доверять, но этого явно недостаточно для того, чтобы дальше… Да, вместе бывает приятно. Да, никаких особых недостатков не отмечено… но постоянно кажется, будто чего-то не хватает. Что отношения недотягивают до уровня «что-то большее, чем просто дружба».

И тогда получается расстаться.

Друзьями.

А бывает, что связь затянулась. Пройдены все этапы — от зарождения до угасания. Чувство дряхлеет. Ни у кого больше нет сил катать туда-сюда эту инвалидную коляску с впадающей в маразм развалиной по имени Любовь.

Все понятно, все известно, ответ на каждый вопрос очевиден. Взаимопонимание едва ли не телепатическое.

Говорить вроде бы не о чем. Все понятно без слов. Настолько, что можно без? ошибочно угадать, кто, кому и когда именно позвонит. В общем, чем дальше удается прокатить коляску, тем ближе оказывается финиш, где на ленточке для победителя крупными буквами написано «дружба». Как бы там ни было, но дружба состоялась, и никакая сила не в состоянии воскресить останки того, что когда-то называлось «любовь». Самое лучшее, что можно сделать в данной ситуации, — это расстаться.

Расстаться друзьями

В сравнении с четвертым все три преды? дущих варианта покажутся мягкими и пушистыми, как ангорская шерсть.

Третий вариант — это тот, где миром правит женщина.

Где от ее взгляда и слова рушатся царства, а легкая волна ее телесного аромата сокрушает последние, шаткие стенки разу? ма, точно ураган — бамбуковые хижины.

Предположим, что охапки цветов, колье и билеты на закрытые театральные просмотры, стихи собственного изготовления и платья, изготовленные руками и иглами лучших ателье, оказались бесполезны. Тебя видят, понимают, замечают, уважают и даже сочувствуют, но…

В общем, все ясно без слов. Не важно, чего больше в ее решении: снисходительной жалости или неподдельного уважения с легким отвращением. Та, которая сможет сказать эти слова открыто, предложит остаться друзьями в ответ на любовь, — да будет благословенна. Так благословен хирург, когда ампутирует конечность больного, прежде чем гниение пожрет все тело.

Остаться друзьями, чтобы исцелиться от полученной раны.

Бывает и по-другому. Тяжело, тягостно, муторно. До словесной поножовщины, до эмоциональной бытовухи и экзистенциальной тошноты. Когда понимаешь: еще немного — и прольется чья-то кровь. Пора выйти из войны полов с наименьшими потерями.. Нужно во что бы то ни стало остаться друзьями, чтобы не становиться врагами.

Просто расстаться — гораздо лучше, чем ее любимый котенок, живьем посаженный
в микроволновку, или его коллекция автомоделей, безжалостно поломанная и утопленная по кусочкам в унитазе.

Не получается расстаться только в одном случае. Когда прощаешь. Когда тяжело с ней и тяжело без нее, но с ней, кажется, пусть немного — но легче. Можно планировать расставания, можно уезжать и уходить самому или стараться изо всех сил, чтобы ушла она, — все равно ничего не получится. Вернешься за ключами, забудешь билет, не успеешь на поезд, она сама позвонит через день и сделает шаг к примирению, или ты не выдержишь и бросишься бить морду тому, в чьи объятия сам же ее и подталкивал, приговаривая про себя: «Так будет лучше для всех…» Потому что от истины невозможно уйти. Ее нельзя сделать чем-то большим или меньшим, чем она сама…

…А любовь — это истина. Банально — но верно. Именно любовь показывает нам, какие мы на самом деле. Что бы мы там о себе не воображали…

Адам Асвадов

Жить нельзя любить

 — О чем жалеет женщина?

 — О любви…

(из к/ф «Дневной дозор»)

Конечно о любви, вернее, о ее отсутствии. Рассмотрим простую ситуацию. Представим себе, что живет некая девушка Аля, гуляет по паркам, ходит на выставки, а в душе страстно ждет своего принца.

Ждет-ждет, а потом понимает, что молодость прошла, принц не приехал, и ничего в жизни, кроме прогулок по выставкам, и не осталось. Или вот еще вариант: прекрасное и предельно земное создание с огненным именем Ада. Все свое детство она была влюблена в соседа Эдика, и вот однажды узнает, что он собирается жениться на другой. В ярости она хватает попавшуюся под руки вазу династии Сун и швыряет ее в камин. А перед этим камином отдыхал некий Рокк, который удивился такой выходке воспитанной Адочки. К этому времени война уже унесла двух нелюбимых мужей красотки, и она решает выйти замуж снова, за Рокка. Нет, конечно, она не любит его, но он так сильно отличается от всех знакомых мужчин — волевой характер, зачатки деспотизма, умение брать все в свои руки, что свадьбе быть. И все бы хорошо, да вот только по ночам милой Аде снится один и тот же сон: блуждает она по серой пустыне и ищет свою истинную любовь, что характерно, она прекрасно знает, кого она ищет — вот того Эдика, который любит ее, но живет с другой. Рокк, устав ждать любви и ласки, решает развестись. И лишь после развода неразумная Ада понимает, что именно Рокк был тем светочем в пустыне. И так получается часто — женщина вообще не может понять, что она потеряла, пока не потеряет.

Хотя, с другой стороны, может, любовь и существует, но только не в двадцать лет, да и Россия не самое подходящее место. В двадцать лет девушки просто еще не способны на любовь. Они могут увлекаться, испытывать страсть, даже влюбленность. Им хочется встретить магнетического, нежного, властного, умного и непокорного мужчину, которого они могли бы называть Он. Но, по правде говоря, им этого не нужно, они просто слишком молоды для таких отношений. Правда, есть другой, более распространенный тип мужчин — странные личности, которые вряд ли способны заинтересовать надолго, потому что разговоры у них на три вечные темы: деньги, девушки, алкоголь. Отсюда происходит некий разлад в душе между желаемым и недоступным и доступным, но нежелаемым. У девушек 20–25 лет требования к мужчинам проще и, одновременно, серьезней. Они ищут защиты и спокойствия, того, с кем можно и в разведку и в романтическое путешествие. Ищут и не находят — нет таких, они иллюзия, вымерший вид. А может, просто никогда не существовавший? «А может, и есть, просто скрываются, потому что боятся женщин или не чувствуют себя востребованными. Хотя здесь я адвокатствую», — попытался возразить на мое признание один знакомый, после мы перешли к более интересным для нас обоих темам. Представители классического психоанализа полагают, что корни всех проблем надо искать в детстве. А еще они считают, что маленькие дети подсознательно очень остро воспринимают ситуации, происходящие с родителями. Детям можно даже не говорить, что что-то произошло: они, как кошки, просто понимают, что ситуация накалилась и стало не так — не плохо или хорошо, а по-другому.

В конце восьмидесятых, мы пребывали в нежном детском возрасте, тогда-то и начались разные катаклизмы — испугавшие всех (в том числе и наших родителей) реформы Гайдара, появление карточек на продукты, параллельно происходила приватизация под патронажем Чубайса. Великая страна начала распадаться и распалась. В связи с приостановкой производства закрывались предприятия и НИИ. Зарплаты не выплачивались месяцами. Из магазинов исчезли продукты. Наука потеряла государственные субсидии. Бизнес еще не родился. Страна столкнулась с невиданным доселе явлением — переделом собственности. Законы не работали. И все это происходило в стране, где людей больше 70 лет приучали к тому, что государство о них думает. И вдруг государство развалилось, сложило с себя функции главного думающего аппарата и предоставило людей самим себе. Но советские люди не привыкли к буржуазной инициативе, у них не было той сноровки и смекалки, которая внезапно потребовалась. Перед каждым встал вопрос — продолжать заниматься прежним делом, например продвигать науку просто ради самой науки, или в срочном порядке становиться дельцами и торговать чем-либо, например кедами. Вопрос-то простой, а ответ непонятен. Внезапно отец, который рассказывал сказки, шутил, папа, на ладони у которого было так удобно сидеть и обозревать всех сверху, исчез. Где этот папа? В один миг его заменили, а механическую куклу привели в дом, которая вроде похожа, но не совсем — нет улыбки, нет смеха, нет чувства уверенности. Вечно сжатые губы, суровое выражение лица, затемненные стекла очков. Но не могли эти стекла скрыть растерянность и чувство, что ты никому не нужен, что внезапно всем стало безразлично, что с тобой будет…

С течением времени массовое ощущение неуверенности не ушло полностью, да и не могло уйти. И затаенный страх остался. Но постепенно жизнь вошла в нормальное русло, на другом уровне, но вошла. Правила новой жизни, казалось, стали понятны; собственно, было лишь одно правило — играть. И люди научились играть — играть в семейное счастье, в любовь между родителями (ведь кого волнует, что уровень разводов вырос на 23%, а уровень повторных браков с прежними супругами — на 31%).

Получается, что для России великий предсказатель не Нострадамус, а Шекспир: «Мир — это театр, а люди в нем актеры». Игра заявляла свои права на жизнь и получала их в полной мере. Но ведь так не бывает, чтобы все шло гладко. Жизнь циклична, а экономика особенно. Только стали думать без страха о завтрашнем дне, как грянул дефолт. Семьи оказались на грани разорения. Хотя появлялся опыт, который многому учил, и при создании чего-то нового это новое вполне исправно функционировало. И вот в жизнь выходит поколение людей 20–27 лет, которые все это видели, чувствовали, людей, у которых в сердце зияет страх, страх перед жизнью. Они не понимают, что делать, не понимают, что выбрать — свое счастье или чужое. Всегда можно заниматься тем, чем хочется, — учить детей, писать стихи, сочинять пьесы для фортепиано. Только есть одно «но»: это все не приносит дохода, а с детства игра их научила, что деньги — это Великая китайская стена, за которой можно спрятаться от предельно «стабильной» страны.

И многие девушки решают, что им надо найти Спонсора. Это рационально и разумно, гораздо более правильно, чем предаваться романтическим мечтам. Спонсора найти несложно, особенно в среде мужчин от 35 до 40. Обычно у них есть жены и дети, но в связи с кризисом среднего возраста такие люди ищут молодых любовниц, которых они готовы содержать. Случается, что у одного мужчины даже две или три девочки, для разнообразия. С одной весело, другая может поддержать разговор на высокоинтеллектуальные темы, третья чувствует себя как рыба в воде на великосветских раутах. «Представляешь, он в 2 часа ночи приехал ко мне под окна и гудел, пока я не вышла. А когда вышла, то по его взгляду поняла, что я сегодня как никогда желанна. Хотела, конечно, поломаться, но потом решила просто порадовать дядю…» — и так далее со всеми подробностями. Такие разговоры слышны в каждом кафе, и прислушиваться не надо. Дальше возможны два варианта развития отношений: либо девушка продолжает позволять себя спонсировать, порой даже нескольким мужчинам, либо находится кто-то другой. Ведь найти неженатого мужчину лет тридцати, у которого свой не очень крупный бизнес, так просто. Начинаются какие-то отношения, девушки воспринимают их вполне серьезно, мужчины нет. Блестящие мужские монологи на тему, что у отношений нет будущего, да и сводятся они лишь к совместно проведенным ночам, слышны повсюду. После такого монолога редко у кого сразу появляются мысли о мести или подходящие случаю оскорбительные фразы — в голове вертится лишь один вопрос, который нет смысла заканчивать: «А как же.» Тем не менее встречи от заката до рассвета продолжаются, но скорее в силу физиологии.

В конце концов, мы живем в век информационных технологий, а значит, их вполне можно использовать для удовлетворения личных потребностей. Так появилась группа «Все мужики Козлы» на небезызвестном ресурсе vkontakte.ru. Здесь мы выплескивали наружу все отрицательные эмоции и параллельно оттачивали стиль и иронию. Так появился альбом с фотографиями всех видов и подвидов Козлов в мужском обличии (на такую благородную тему у всех подружек нашлось по паре фотографий и немало едких замечаний). Так появился «Учебник по козловедению и козловыведению», в который вошли примеры типичных ситуаций (наподобие вышеприведенных), а также комментарии экспертов и упражнения. Эта группа стала просто отдушиной для девчонок, эдакой трепещущей эмоцией, которая никому не приносит вреда.

Однажды я сидела в кафе, пила кофе, вокруг плавал сигаретный дым. Вся обстановка заставляла думать о любви и об идеальном мужчине. Ко мне подошел человек и сел за мой столик. Мы разговорились. Он сказал, что не существует мужчин, которые были бы способны на чувство, уверял, будто знает мужчин, и что на самом деле они вовсе не сильный пол, а просто ничтожества, которые самоутверждаются за счет женщин. Говорил, что любовь — иллюзия, придуманная для того, чтобы всякие наивные дурочки слепо шли за мужчиной и не замечали, что он мелок, труслив и жалок. Любовь — лишь биохимия, мужчина не умеет повелевать — он сам нуждается в командах. В то же время, самодовольно улыбаясь и с высокомерным блеском в глазах, он изрек, что мужчине вообще-то не нужна женщина, а вот последняя без мужчины просто не сможет жить, потому что глупа и потому что хочет жить в обмане…

Может, и так, вот только это не изменит ничего — ни ожидания принца, ни того, что женщина жалеет о любви.

«О чем жалеет женщина?» — «О любви» — ответила та, которая любила и была любима, та, которая не верила в любовь и понимала, что ей никто не нужен. «О любви».

Карина Балашова

Расширение пространства борьбы

Я одна… Кто я?

Откроем дневник весьма симпатичной молодой особы. Она пишет: «Я одна, и мне это нравится. Только в одиночестве я могу продуктивно и творчески работать». И действительно, живет она прекрасно — работает, развлекается, путешествует, переживает краткосрочные любовные истории. Но все же она не может не искать оправданий для своего одиночества — иначе стала бы она размышлять об этом в дневнике?

А вот другой персонаж — журналистка. Ей не занимать храбрости и стойкости духа, когда она ведет репортаж из «горячих» точек. А в атмосфере более расслабленной ведет себя менее уверенно. Внимание мужчин ее стесняет. На работе журналистка очень независима. Но это оборачивается для нее слабостью — она чувствует себя защищенной только тогда, когда экипирована камерой и микрофоном. Когда же она встречает интересного мужчину, то попадает в зависимость, становится слабой и мнительной, представляет его с другой, удручает неуместными вопросами и несвоевременными телефонными звонками. Разрыв приносит ей чувство облегчения. Она понимает, что предпочитает воображать своего возлюбленного, а не общаться с ним.

Далее перед нами деловая дама, юрист. Маникюр, макияж, каблуки и все такое прочее — во всех отношениях привлекательная леди. Оказывается, ее проблема в том, что поскольку у нее нет бойфренда, то уикенд превращается в пытку. Если она стоит в очереди в кинотеатр, ей кажется, что все вокруг только о том и думают, что вот, мол, она одна пришла.

Еще одна бизнес-леди. Насилу выпуталась из несложившихся семейных отношений: «При разводе с мужем вот что я выслушивала: И как же ты одна с ребенком? Детям нужен отец. Так и будешь одна, пока молодая, срочно ищи мужа. Лучше с мужчиной жить, чем одной. Единицам пришло в голову сказать: это твой выбор. Многие не верят, что сейчас я более счастлива, чем когда жила в „семье“».

А эта девушка — грантовый интеллектуал. Она ездит по миру. То в Берлин, то в Париж, а то в Хельсинки. Иногда заедет на пару-тройку месяцев домой в Питер, заскучает и снова куда-то направляется. Сидит в самолете и думает: «Что же я все время куда-то лечу, еду. Сидела бы себе дома, разводила бы аквариумных рыбок». Но ведь рыбок надо кормить. От этой мысли она быстро трезвеет, вспоминает, сколько дел не сделано, и принимается за них. Вроде бы возлюбленный у нее есть где-то на другом конце света, но никто его никогда не видел. Иными словами, он не очень сильно отвлекает ее от поисков… себя? смысла? счастья?

Проблема отсутствия второй половины в равной мере затрагивает и мужчин и женщин, но сложившийся стереотип, с которым по-прежнему ассоциируется нехватка любви, — это заплаканная женщина, как в песне Окуджавы: «Девушка плачет — жениха все нет… Женщина плачет — муж ушел к другой. Плачет старуха — мало пожила». Эта вечная тема женского страдания в современном обществе приобрела новое измерение, потому что, в отличие от плача вдов и бесприданниц предыдущих эпох, сегодня одиночество нередко становится сознательным выбором, не теряя при этом своего трагического оттенка.

Говоря о «сознательном выборе одиночества», я, разумеется, не имею в виду то, что современные женщины стремятся прожить всю жизнь одни.

Они предпочитают долго искать подходящего партнера, они могут себе позволить этот поиск, а найдя искомое, не всегда идут по проторенному веками пути к известному хеппи-энду.

Так или иначе, социологические исследования показывают, что на протяжении своей биографии современная женщина проводит значительно больше лет в свободном полете, чем это было раньше.

Феномен беспартнерства становится все более распространенным как в европейских странах, так и в России. Французский социолог Жан-Клод Кауфман, автор книги «Одинокая женщина и прекрасный принц», проанализировал письма, присланные в редакцию журнала «Мари Клер», и поставил диагноз этому новому явлению. Оказалось, что образ любви стал привлекательнее любви реальной. Иначе говоря, некоторые женщины предпочитают виртуального (или реального, но редко появляющегося) партнера обычному мужу.

Причина этого в том, что любовь все чаще конкурирует со свободой. Причем свободу все понимают по-разному.

Кто-то боится потерять возможность профессиональной самореализации, связав себя узами серьезных отношений, кому-то по сердцу путешествия, кому-то -сексуальные эксперименты, кто-то просто не готов заботиться о других. Но не стоит думать, что мысли о свободе свойственны лишь карьеристкам, феминисткам и интеллектуалкам. Есть свободно парящие девушки, а есть и спокойные дамы, равнодушные к работе, с ленцой, ценящие досуг. Для них свобода может воплощаться в том, чтобы в выходной день вставать когда хочется и предаваться вполне невинным порокам, например есть шоколад и смотреть сериалы в свое удовольствие. Парадоксально, но факт. Трудно себе представить, что серьезные отношения с мужчиной могут помешать есть шоколад, но для некоторых людей, как выясняется, возможность «отдыхать так, как хочется», не выслушивая ничьих комментариев, становится весомым аргументом для того, чтобы продлить прекрасный момент жизни, как говорят французы, en solo.

Кино и секс-индустрия поспевают за потребностями одиноких девушек. Кроме разного рода игрушек для интимного пользования, появляются аксессуары нового типа, призванные обеспечить гордой даме полный телесный комфорт. Например, японцы создали специальную подушку в форме мужского плеча, чтобы, закрыв глаза, можно было вообразить себе того, кого душа просит.

Конечно же, в вопросах одиночества, как и во всех других, проявляют себя социальные и классовые различия. Чтобы наладить автономную красивую жизнь с подушками и игрушками, нужно обладать немалыми средствами и иметь идеи по поводу того, куда направить свою энергию. Отметим банальный факт, что люди, имеющие средства и вращающиеся «в определенных кругах», могут насладиться свободой в полной мере, тогда как для большинства эта «свобода» оказывается совершенно, извините за выражение, невыгодной.

Союз одинокой женщины с воображаемым прекрасным принцем превратился из сказки в статистически ощутимую реальность. По мере того как поменялся образ женской привлекательности, эволюционировав от плавной клуши к эмансипированной менеджерице, тема беспартнерства вышла из серой зоны необсуждаемых тем. Масштаб этого явления подтверждает растущее число посвященных ему литературных произведений и экранизаций. В 2004 году Эльфрида Елинек, автор знаменитой «Пианистки», награждена Нобелевской премией по литературе. «Дневник Бриджит Джонс» Хелен Филдинг имел международный успех. И тому подобное.

Разумеется, социологи уже заинтересовались тем, от чего и куда бегут люди, не создающие серьезных отношений. Главной проблемой является отождествление образа Любви с образом Семьи, весьма замшелым и не столь уж привлекательным, который продолжает существовать лишь потому, что его вроде бы нечем заменить. Естественно, что все пытаются втиснуться в традиционные рамки, но эти последние стали уже слишком узки и непрактичны, и поэтому мужчины и женщины бесконечно экспериментируют, стараясь организовать свою жизнь наиболее удобным и приемлемым образом.

Однако это не так-то просто, все попытки разбиваются о косность семейных структур, которые, оказывается, весьма сложно перестроить. Например, социологические исследования показывают: многие мужчины теоретически согласны с тем, что домашние обязанности должны разделяться между мужем и женой поровну, поскольку оба работают, но на практике мужчины уклоняются от домашних обязанностей, уменьшая возможность самореализации своей подруги. Прекрасно зная, что их ждет, женщины с амбициями откладывают начало семейной жизни.

Одиночество современных женщин объясняется, в числе прочего, нежеланием заменить драматургию свободного полета обыденностью семейных будней.

Так или иначе, ясно одно — обаятельная творческая женщина, которая находится в бесконечном поиске Любви, стала эпической героиней современной жизни и, рискну сказать, бесстрашным рыцарем, прокладывающим путь в общество будущего.

 

Кто виноват и что делать?

Как быть тем, кто очень страдает от отсутствия Большой Любви? Кто виноват? Что делать?

Всемирно известный социолог Ульрик Бек и не менее знаменитый писатель Мишель Уэльбек продвигают в своих произведениях идею о том, что ситуация в личной жизни людей сравнима с ситуацией на рынке труда. На это намекает название первого романа Уэльбека, «Расширение пространства борьбы». Его герой говорит о том, что в современном обществе человек оценивается по двум шкалам -социального успеха и сексуального. И, как показывает пример героя, глубоко несчастного успешного профессионала, можно находиться высоко по одной шкале и низко по другой.

Констатировав наличие подавленного (и, как мы покажем ниже, эксплуатируемого) класса нового типа, Уэльбек начинает изучать эту ситуацию, и в своих последующих романах он уже намечает возможности для бунта сексуально угнетенных. Отметим, что почувствовать себя частью угнетаемого слоя для многих одиноких людей крайне сложно потому, что нередко в своей профессиональной и социальной жизни в целом они находятся достаточно высоко и они привыкли считать себя успешными. Тем не менее ощущение коллективности проблемы — это, вероятно, первый шаг к тому, чтобы ее решить.

Ульрик Бек в «Обществе риска» намекает на аналогию между нескладываю-щейся личной жизнью и безработицей, прилагая классовые схемы к изучению личных драм. Когда человек оказывается безработным, он нередко обвиняет себя в том, что у него недостаточно много энергии, не слишком хорошее CV, недостаточный уровень знания английского языка, низкая квалификация. Но понимание функционирования социальных структур показывает, что дело не в этом… Когда человек (особенно если это женщина) оказывается невостребованным в личных отношениях, он также обвиняет сам себя и думает, что лицом не вышел, недостаточно хорошо одет и прочее. На этом убеждении кормится индустрия салонов красоты, диет, глянцевых журналов, телеканалов, для которых одинокие люди, считающие себя ответственными за свое одиночество, представляют армию клиентов. Клиентами являются также и те, кто боится одиночества. Сила убеждения этой индустрии оказывается столь сильна, что некоторые наивные девушки готовы истратить целое состояние, чтобы изменить форму носа, разумеется, без каких-либо прекрасных последствий для личной жизни. Трудно переоценить влияние разного рода реклам и ток-шоу, которые квалифицируют нас определенным образом, заносят нас в категории, дают советы. Хотим мы этого или нет, это формирует наше мировоззрение, наше отношение к себе.

Поэтому осознание себя частью угнетенного слоя, который реально оценивает перспективы борьбы против стереотипов и против манипуляций, важно и для экономии наших средств, и для того, чтобы не поддаваться на уловки эксплуататоров, паразитирующих на наших проблемах. В вопросах любви ответственность общества всегда затушевывается и отодвигается на задний план. Пришло время осознать, что, если человек живет один, это не значит, что он плох, это значит, он отторгает институт совместной жизни в той форме, в которой он предлагается. Он не обретает партнера не из-за формы носа и не из-за сложного характера, а потому, что предлагаемые формы жизни не подходят ему. Сколько бы ни наставляли на путь истинный отдельных людей и сколько бы они сами ни страдали от своей личной ситуации, они уже хотят жить по существующим правилам. Им нужно пойти дальше, преобразовать свою проблему в инструмент борьбы и протестовать, активно отторгать несущиеся отовсюду ценные советы и стереотипы, прокладывая себе и своим коллегам по ситуации путь в светлое будущее.

 

Самореализация

Кто же подорвал сильные позиции института семьи? Одним из врагов семьи оказалась, как ни парадоксально, идея прогресса, используемая политиками и работодателями и нашедшая весьма курьезное выражение в сфере личной жизни.

Модернизация индустриального общества привела к появлению модернистского субъекта, для которого главное — саморазвитие, самореализация, то есть прогресс отдельной личности. Личность стала стремиться к прогрессу так же, как к нему стремится общество в целом. Для модернистского субъекта этика ответственности перед близкими людьми заменяется этикой мотивации. Он чувствует себя обязанным постоянно расти и двигаться вперед. Такого человека притягивают другие люди, которые могут способствовать его личному росту. Разрыв дружбы или других отношений наступает тогда, когда другой человек (партнер) перестает способствовать личностному росту, и модернистский субъект идет дальше, находя новых партнеров по саморазвитию. Ограничения на пути к личному прогрессу представляются сегодня главным недостатком отношений, который нужно преодолевать. Кто из нас еще не слышал историю про разрыв с партнером, который «перестал развиваться»? Пусть даже многие женщины, находясь под влиянием традиционных воззрений, готовы пожертвовать личным прогрессом ради отношений с возлюбленным и ради семьи, на это часто не готовы пойти мужчины. Ко всему прочему, мир изменился настолько, что в современном обществе мощная женская личность, взращенная в процессе самореализации, оказывается в гораздо более выгодном положении, чем личность, склонная к растворению себя в другом человеке или склонная выражать себя посредством других людей (мужа и детей).

Идеальный модернистский субъект ни к кому и ни к чему не привязан, он свободен и мобилен. Однако эта легкость бытия может обернуться другим. Разочаровавшись, человек пытается отринуть свой рационализм, обрести прочные основания, привязанности, первичные связи, веру в судьбу.

Наше общество характеризуется якобы возможностью свободно выбирать все, и человека оценивают по этому выбору. Однако утверждаемая свобода выбора на самом деле иллюзорна. Давление на личность, оказываемое, с одной стороны, традиционалистскими представлениями и пыльными семейными структурами, а с другой стороны, постоянной оценкой индивидуального выбора, сделанного человеком в личной и профессиональной жизни, зачастую непереносимо. В ответ на это давление (пост-)модернистский субъект, который по определению оптимистичен и реальное видение заменяет на перспективное, начинает предпочитать воображаемого партнера реальному. Ибо реальный постоянный партнер, являясь зеркалом человека, показывает его истинное лицо, истинный статус и способности.

В конечном итоге такое положение может оказаться более выгодным для женщин, чем для мужчин. Очередное великое изобретение человечества, in vitro (оплодотворение вне живого организма), несомненно, внесет свой вклад в хаос любви. Это изобретение впервые в истории создает ситуацию, в которой женщина, если захочет, может полностью обойтись без мужчины. В свою очередь, это помещает мужчину в ситуацию, когда его права, обязанности и статус будут постепенно пересматриваться. Поэтому если ХХ век ознаменовался феминизмами, то XXI век, по всей вероятности, будет ознаменован мужскими движениями за свои права. Мужчина будет все больше терять свою традиционную роль, и в конечном итоге рухнут последние стереотипы, доставшиеся нам от предшествующих веков.

Хорошо это или плохо, покажет время.

Софья Чуйкина

Мечта — человек, которого я не знаю

В краткой энциклопедии «Американская мудрость на все случаи жизни» говорится: «Для того чтобы быть счастливой в браке с мужчиной, надо немножко его любить и очень хорошо его понимать. Для того чтобы быть счастливым в браке с женщиной, надо очень сильно ее любить и даже не пытаться ее понимать». Как показывает практика, совет достойный. Только счастье тут ни при чем, как мне кажется.

В каждом приличном (то есть толстом и с цветными картинками) женском журнале всегда есть полезные советы, как разобраться в том, что творится в голове у мужа и/или бойфренда. При этом в каждом приличном мужском журнале (там, где реклама сигарет, виски и дорогих автомобилей, интервью с Николя Саркози и Андреем Аршавиным) говорится, как избежать штрафа в ГИБДД, что будет на ближайших выборах и как накачать пресс, чтобы он напоминал кубик Рубика. Что о мужчине и о жизни думает жена или подружка, современного успешного представителя сильного пола, видимо, нисколько не беспокоит. Кроме одного аспекта. Чисто технического. И про него в журнале есть. Та же история с массовым кино-комедиями, в основном. Все узнают себя в героях и смеются. Значит, мы думаем, что стереотипы — во многом правда.

Вывод печальный. Если согласиться с общественным мнением, то получается, что женщины, несмотря на всю эмансипацию, все-таки продолжают искренне интересоваться мужчинами. А мужчины женщинами — нет. Как не интересовались, так вроде бы и не интересуются. Безнадежное занятие. Если не считать одного аспекта — технического.

Я в стереотипы не верю. Мне хочется думать, что когда красивые, умные и во всех отношениях интересные люди разных полов вдруг осознают необходимость провести вместе некоторое время, им любопытно, что творится в голове друг у друга. А уже потом взаимное непонимание и быт портят отношения, и то, что любимый человек сделан совсем из другого теста, не возбуждает чувства, а вызывает раздражение и непреодолимую тоску. Это сценарий в духе «С кем такого не бывало?». Видимо, так. Или не так?

Серьезно задуматься над тем, насколько на самом деле интересен мужчине противоречивый мир женщины, меня заставил Орхан Памук, точнее, его «Черная книга». Если отвлечься от криминально-политической интриги, получится, что некто Галип больше всего мечтает узнать о том, что думает и чем живет его жена-домохозяйка Рюйя («мечта»). Что из этого получается, дело предпоследнее, по большому счету… но меня зацепило и замучило то, сколько Галип готов сделать, чтобы лучше понять Рюйю. Каждый его шаг в этом направлении вызывал во мне уважение и восхищение.

Роман закончился, хэппи-энда не случилось. Его герой был простым турецким конторщиком, который любил простую турецкую домохозяйку. Это вышло трогательно и отчаянно, и мне показалось, что в этом открылась правда настоящей любви. Сегодня истории типа «Ромео и Джульетты», как испанские романсы, не говорят ни о чем. Просто вендетты неактуальны. А истории типа «Черной книги» говорят о том, что ты, я или он могли бы сказать необыденного человеку, который рядом, и сделать жизнь богаче, интереснее и правильнее.

Стоит отметить, что такие печальные и красивые истории сочиняют в основном мужчины. Женщины придумывают и выпускают провокационные романы и фильмы, пишут и читают журнальные статьи о своей самоценности. И их можно понять, потому что мужчины в основном молчат о самом важном и интимном (как Галип), и их рассуждений никому не видно. Женщина от этого молчания мучается и звереет, и ей остается только провоцировать мужчину, насильно заставляя его выговориться. Она настолько отчаивается, что готова поставить на карту все — пусть лучше сбежит, лишь бы не молчал и не думал про себя неизвестно что, потому что от этой неизвестности холодно в животе и мучительно страшно.

Откуда я это знаю? По собственному опыту. Так, каждая вторая из нас затевает скандал, говорит злую глупость. Разрушает свое счастье, как кажется некоторым. Однако на самом деле счастье в большинстве случаев стало крошиться и комкаться намного раньше — из-за какой-нибудь мелочи. Он не заметил, она не заметила. С невнимательности начинается все самое страшное.

Если вас интересуют женщины за гранью нервного срыва, мужчины, которые не могут этого перенести, и счастливые люди, которые могут все это починить, посмотрите фильм Кристофа Оноре «Парижская история». Там одна женщина будет страшно оскорблять одного мужчину, и он не найдется, что сказать в ответ. Вероятно, он просто никогда не думал, что надо что-то говорить. А другой мужчина в ответ на грубые слова найдет пару… ласковых. И у него, то есть у них, все будет хорошо. Да, собственно, у всех все будет хорошо, когда необходимость понять ход мыслей другого человека, привычного, почти как телевизор, будет осознана.

Любовь Родюкова