Дмитрий Данилов. Митино, Сходненская

Дмитрий Данилов — автор восьми книг прозы и трех книг стихов. Дважды финалист премии «Большая книга» (2011, 2013), финалист премий Андрея Белого и «НОС» (2011), лауреат премий журналов «Новый мир» (2012) и «Октябрь» (2013), лауреат поэтической премии Anthologia (2015).

артем новиченков и кирилл корчагин:

— Проза Дмитрия Данилова настолько бытописательна, что ее хочется назвать глубоким реализмом. Обстоятельность, с которой Данилов описывает происходящее, обещает как минимум длинный захватывающий сюжет или неожиданный финал, но читатель оказывается обманут. Потому что в жизни обычно не бывает ни того ни другого. Она сама по себе сюжет, такая, какая есть. Ждешь чего-то, а оно уже было.

Поэтому, когда читаешь тексты Данилова, складывается впечатление, что он просто описывает жизнь, со всей бытовухой, ничего не прибавляя и не убавляя. В действительности так оно и есть, но не совсем. Потому что помимо окружающего города и мелких событий, есть еще отношение субъекта к тому, что с ним происходит. Но и тут загвоздка. Никаких особенных событий с героем не происходит: Данилов описывает человека не в момент судьбоносного поступка, а в обыкновенные будни, поэтому персонажи как будто просто существуют, с ними ничего не случается.

Автор оставляет человека один на один с городом и проверяет его терпение, укрощая и смиряя. Люди вокруг выглядят отчужденными, их тоже словно не существует, но на самом деле все они такие же, как главный герой, — брошены в этот мир, и у каждого внутри происходит своя борьба.

Все это подчеркивает минималистичный язык, обыденный, бедный, контрастирующий с тем глобальным метафизическим разрывом, который переживает герой.

 

митино, сходненская

Трудность вот в чем заключается. Трудность в том, что сегодня придется надеть другую куртку, нежели вчера. Вчера был еще мороз, а сегодня резкая оттепель. И надо надеть другую куртку, не такую теплую, как та, которую надевал вчера, менее теплую.

И надо из той куртки, более теплой, переложить в эту все мелкие предметы из карманов. И ничего не забыть, потому что обязательно что-нибудь в таких случаях забывается.

Так, паспорт. Паспорт взял. Вот он, лежит во внутреннем кармане менее теплой куртки.

Хорошо. Паспорт — это главное.

Ключи. Вот, переложил. Ключи на месте.

Впрочем, ключи забыть довольно трудно, потому что надо при выходе из квартиры закрывать входную дверь, хотя и возможно.

Деньги. Осталось девяносто рублей. И еще два дня. Сегодня и завтра. Ладно, на дорогу хватит. Есть еще проездной на метро. Нормально, хватит.

Мелочь еще надо переложить. Мелочи четырнадцать рублей. Нормально. Переложил мелочь.

Телефон.

Вроде все. Главное паспорт. Паспорт на месте, во внутреннем кармане менее теплой куртки, которую сегодня надо надеть (уже надел) в связи с оттепелью.

Облезлый, темноватый коридор однокомнатной квартиры так называемой улучшенной планировки. Через открытую дверь виден угол неубранной постели.

Прислонился лбом к стене, постоял. Ох, ох. Ладно. Надо идти.

Вроде все взял. Пропуск на работу должен лежать в паспорте. Надо проверить на всякий случай, вдруг. А что, собственно, вдруг. Ну, мало ли. Дурная привычка, которая может перерасти в психическое заболевание.

Проверил. Пропуск лежит в паспорте.

Надо идти.

Погасил свет, вышел, запер дверь, положил ключи в карман.

Долгое ожидание лифта. Дом семнадцатиэтажный, и лифт все время останавливается на разных этажах. Бесконечные школьники и взрослые люди, идущие в школу и на работу.

Вот вроде лифт уже близко. Нет, опять остановился. Вот, подъехал.

Лифт полностью, до отказа набит школьниками.

Нет, только не по лестнице. Ждать.

Лифт опять останавливается на разных этажах.

Есть еще грузовой лифт, большой. Вот он как раз подъехал. Он тоже набит школьниками, но не совсем до отказа, есть еще место.

Спустился вниз. Забыл проездной на метро.

Блин. Вот всегда так бывает. Почему так. Почему.

Поехал наверх. Взял проездной. Проверил паспорт.

Опять вниз. Теперь уже лифт переполнен не школьниками, а взрослыми.

Вдруг приехал совершенно пустой лифт. Это невероятно, так не бывает. А вот, поди ж ты. Бывает.

Вышел во двор. Вокруг, куда не глянь, раскинулся район Митино.

Два семнадцатиэтажных дома стоят перпендикулярно друг другу. Один подъезд полностью заселен жителями деревни Митино, которая здесь раньше располагалась и которую уничтожили ради возведения городского района Митино. Деревянные избы сносили, а жителей переселяли в бетонные дома.

Немолодые корявые мужики собираются около подъезда с самого утра с целью пить. Особенно летом, но и зимой тоже, зимой тоже можно пить. И они пьют. Возможно, они при этом вспоминают жизнь в деревне. Иногда они вяло дерутся, но редко. В основном, просто пьют.

Вокруг много домов, вокруг домов много машин.

Люди со всех сторон света вереницами устремляются к пересечению Дубравной и Митинской улиц. Там остановка 266 автобуса, главного митинского маршрута.

Очень много народу.

Кроме 266 автобуса, который идет до метро «Тушинская», есть еще много разного транспорта. Есть 267 автобус, он идет до метро «Сходненская». Есть маршрутка № 17, которая тоже идет до «Тушинской», и еще маршрутка, которая идет по маршруту 267 автобуса до «Сходненской».

Все они до отказа набиты людьми-пассажирами.

Куда пойти-то.

Очень не хочется ехать в переполненном автобусе, стоя. Хочется ехать сидя, пусть и в переполненном автобусе, подремывая.

Проще всего поймать тачку за полтинник до «Тушинской». Но сейчас нет денег.

На углу формируются группы людей, которые ловят машины, садятся вчетвером, и получается дешевле.

Подошел. Сформировалась группа. Поймали машину. Водитель сказал, что полтинник, но не в сумме, а с каждого. Давай стольник за всех, а. Нет, полтинник с каждого.

Слушайте, что же это такое. Совсем обалдел парень. Совсем обнаглели. Все можно что ли. Оборзели эти водилы совсем.

Алчность.

266 автобусы идут один за другим, практически как поезда метро. Все они до отказа набиты людьми. Можно, конечно, втиснуться, но как же не хочется висеть на поручне, стоять в бесконечной пробке у радиорынка и потом на Волоколамке, ох.

Вообще, есть еще время.

 

В маршрутках до «Сходненской» иногда бывают свободные места.

Отошел по Дубравной улице немного назад, туда, где тормозят маршрутки.

Прошла одна маршрутка, мест нет. Прошла вторая маршрутка, мест нет. Прошла третья маршрутка, мест нет. Прошла четвертая маршрутка, мест нет, и даже кто-то едет стоя, согнувшись в три погибели.

В принципе, время-то еще есть. Даже если немного опоздать, ничего страшного.

Постоял еще немного на Дубравной улице, просто так, от нежелания совершать движения.

Как-то все плохо складывается. В федерации сказали, что все мероприятия переносятся в лучшем случае на осень. Это в лучшем случае. И еще неизвестно, будет ли вообще продолжена деятельность. В общем-то, все понимают, что, скорее всего, не будет. Сколько было планов. Сколько уже сделали. Все теперь коту под хвост. И, естественно, никаких авансов обещанных, ничего.

А еще вчера позвонил Николай и сообщил такое, что вообще непонятно теперь, как быть, как выкручиваться и какие отговорки придумывать. Безвыходная ситуация, фактически. Хотят все получить назад, полностью. Передают проект другим. Зачем ввязались, сидели бы тихо, ходили бы себе на работу спокойно, от зарплаты до зарплаты. Что делать, что делать. А что делать. Ничего не делать. Делать нечего.

От всего этого хочется не ехать и не идти никуда, а просто выть или кататься по снегу, или хотя бы просто стоять на месте, стоять и все.

Но все-таки надо ехать, все-таки надо.

Кстати, послезавтра зарплата.

Хотя, чего уж теперь.

Надо перейти Дубравную улицу, сесть на 267 автобус, доехать на нем до конечной остановки «8 мкрн Митино», там уже сесть в пустой автобус и поехать обратно, до «Сходненской».

Люди все идут и идут к пересечению Митинской и Дубравной улиц.

Как много народу живет в районе Митино, просто ужас.

Везде стоят семнадцати- и двадцатидвухэтажные дома, и в них во всех живут люди.

И кругом магазинчики, магазины, большие магазины. Но сейчас люди не заходят в магазины. Заходить в магазины они будут вечером, после работы. А сейчас люди идут (едут) на работу.

По Дубравной улице движется сплошной поток машин.

Перешел улицу, пошел к остановке. Автобус, и в нем тоже довольно много людей, хотя он идет не к метро, а в обратную сторону, на самый край Митино, многие люди так делают — едут до конечной, а там уже всей толпой штурмуют пустые автобусы.

Теплостанция, маячащая вдали, похожа по форме на красный гроб, к которому приделали огромную высокую трубу.

Автобус медленно продвигается мимо микрорайона «Митинский оазис». Оазисность заключается в том, что кучу домов построили на некотором отдалении от другой кучи домов.

Дома в «Митинском оазисе» не лишены некоторой внешней привлекательности. К тому же, они разноцветные. На окнах тут и там приклеены огромные вывески «продажа квартир» с номером телефона.

Квартиры в «Митинском оазисе» продаются плохо. Рынок недвижимости переживает спад.

На конечной толпится народ, вожделеющий пустых автобусов. В стороне виднеются край Пенягинского кладбища и кургузые крыши остатков деревни Пенягино.

Скоро деревню и кладбище сравняют с землей, и на их месте построят новые дома.

И люди будут говорить: вот, на костях все стоит, на костях.

Так всегда говорят. На костях.

А что делать.

Люди штурмуют пустые автобусы, которые мгновенно становятся полными.

Удалось втиснуться, рвануть, занять место у окна.

Теперь можно подремать. Очень хочется спать.

Дремать и не видеть, как автобус едет мимо «Митинского оазиса», гробообразной теплостанции, Митинского радиорынка, угрюмо-серого поселка Новобратцевский, краснокирпичной Новобратцевской фабрики, чахлых голых деревьев бульвара Яна Райниса.

«Сходненская», приехали. Все выходят. Вышел.

Пока ехал до конечной, пока ехал до «Сходненской», прошло очень много времени. Опоздал.

Сильно опоздал. И еще сколько на метро ехать.

Какое-то уж совсем неприличное опоздание получается.

И вообще что делать, что делать.

Стоял, стоял в оцепенении.

Серовато-коричневые старые пятиэтажки в начале Сходненской улицы. Кинотеатр «Балтика», увешанный нелепыми афишами. Мебельный магазин на Химкинском бульваре.

Когда-то давно здесь был аэродром полярной авиации. Теперь от него осталась только Аэродромная улица, в качестве напоминания.

Присел на каменный парапет у входа в метро.

Сейчас, наверное, будут звонить. Что случилось, в чем дело, где, что. Хотя, деньги на телефоне кончились. Ну и хорошо.

Нет, не то чтобы там какие-то мысли о самоубийстве или отчаяние или еще что-то такое, просто тупое оцепенение, при котором любое действие кажется бессмысленным (и так оно и есть), и полный упадок сил, и не хочется ничего делать, только бы оставили в покое, говорят, это признаки депрессии, ну, может быть, депрессия, да, наверное, лечь под теплое одеяло, свернуться калачиком, чтобы ничего и никого вокруг, чтобы не было ничего и чтобы только оставили в покое.

Холодно.

Из стеклянного магазинчика вышел молодой человек с бутылкой водки в руке.

Из стеклянного магазинчика вышел молодой человек с бутылкой пива в руке.

Из стеклянного магазинчика вышел молодой человек, который там, в магазинчике, купил бутылку водки и две бутылки пива, и убрал их в сумку, и вот он идет, с сумкой на плече, а там, в сумке, тихонько булькают водка и пиво.

Из стеклянного магазинчика вышел молодой человек с бутылкой пива в руке, остановился и стал пить пиво прямо из бутылки.

Недалеко от стеклянного магазинчика лежит человек, прямо в снегу.

Мимо то и дело с грохотом проезжают трамваи шестого маршрута.

Холодно.

Спустился в метро, сел на скамейку, там, где останавливается первый вагон.

Вот уже пронеслось мимо двадцать или тридцать поездов в сторону центра, а он все сидит и сидит, неподвижно уставившись на составленную из железных букв надпись «Сходненская» на стене. И он будет здесь сидеть еще очень долго, а потом встанет, выйдет из метро и поедет назад, домой, в Митино.

28 октября 2004 года

 

Иллюстрация на обложке рассказа :Wiktor Jackowski

Объявлен шорт-лист премии «Большая книга»

 Из тридцати четырех авторов длинного списка в шорт-лист вошли десять:

  • Игорь Малышев. Номах 
  • Виктор Пелевин. Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами
  • Лев Данилкин. Ленин. Пантократор солнечных пылинок
  • Алексей Слаповский. Неизвестность
  • Сергей Самсонов. Соколиный рубеж
  • Шамиль Идматуллин. Город Брежнев
  • Михаил Гиголашвили. Тайный год
  • Сергей Шаргунов. Катаев
  • Андрей Рубанов. Патриот
  • Алексей Сальников. Петровы в гриппе и вокруг него

По традиции, после оглашения короткого списка стартует читательское голосование. Все произведения-финалисты будут доступны для бесплатного чтения на сайтах партнеров премии. Читательское голосование продлится до ноября — три книги, набравшие наибольшее количество баллов, получат специальный приз. Судьбу же главной награды решит «Литературная академия» — профессиональное жюри, состоящее из ста двенадцати деятелей искусства. В их числе Андрей Битов, Лев Додин, Константин Эрнст, Сергей Сельянов, Анна Наринская и другие.

Национальная литературная премия «Большая книга» присуждается с 2005 года — за художественную и документальную прозу на русском языке, а также за авторские переводы. В разные годы ее лауреатами становились Леонид Юзефович, Евгений Водолазкин, Гузель Яхина, Роман Сенчин, Владимир Сорокин, Захар Прилепин.

Имена победителей «Большой книги — 2017» станут известны до десятого декабря — их объявят на торжественной церемонии награждения в Доме Пашкова.

Объявлен автор текста для «Тотального диктанта — 2017»

На пресс-конференции ТАСС было объявлено имя автора текста для «Тотального диктанта — 2017» . Им стал Леонид Юзефович — лауреат «Большой книги» и «Национального бестселлера». Он поделился и темой диктанта: в нем будут описаны три города, с которыми связана жизнь писателя. Ранее авторами текстов становились Евгений Водолазкин, Алексей Иванов, Захар Прилепин.

Тотальный диктант — ежегодная образовательная акция, призванная привлечь внимание к вопросам грамотности и развить культуру грамотного письма. Участники добровольно и бесплатно пишут части одного текста одновременно в десятках городах России и мира. В этом году диктант состоится 8 апреля.

Лауреатом премии «Большая книга» стал Леонид Юзефович

Сегодня, 6 декабря, в московском Доме Пашкова прошла церемония вручения  премии «Большая книга». Лауреатом признали Леонида Юзефовича, автора романа «Зимняя дорога». Второе место у Евгения Водолазкина с книгой «Авиатор», третьей стала Людмила Улицкая с «Лестницей Якова»

Леонид Юзефович этим летом уже был выбран победителем премии «Национальный бестселлер». Помимо названных авторов, финалистами «Большой книги» стали Сергей Солоух, Алексей Иванов, Анна Матвеева, Петр Алешковский, ставший 1 декабря обладателем «Русского Букера»,  и другие. Кроме того, с 27 июня по 27 ноября проводилось читательское голосование: первое место получила Людмила Улицкая, на втором месте – Мария Галина («Автохтоны»), на третьем – Евгений Водолазкин. Разрыв между вторым и третьим местом составил всего 4 голоса.

В этом году на конкурс было прислано больше 250 рукописей. Одна из причин такой популярности – призовой фонд «Большой книги», самый внушительный среди российских литературный премий. Победители, в соответствии с местом, получают три, полтора или один миллион рублей. 

Национальная литературная премия «Большая книга» присуждается с 2005 года – за художественную и документальную прозу на русском языке, а также за авторские переводы. Судьбу приза определяет профессиональное жюри, состоящее из ста двенадцати деятелей искусства: в их числе Андрей Битов, Лев Додин, Константин Эрнст, Сергей Сельянов, Анна Наринская и другие.

Анастасия Сопикова

Шорт-листы ожидания

За время подготовки к перезапуску проекта «Прочтение» в мире литературы произошло много важных событий. Среди них и подведение итогов крупных литературных премий. Предлагаем вспомнить имена писателей, которые в 2016 году уже стали лауреатами, и поболеть за тех, чьи имена пока находятся в коротких списках.

Большая книга
Лауреатом премии «Большая книга» 6 декабря признали Леонида Юзефовича, автора романа «Зимняя дорога». Второе место досталось Евгению Водолазкину и его «Авиатору», третьей стала Людмила Улицкая с «Лестницей Якова».
С 27 июня по 27 ноября бесплатно познакомиться с книгами финалистов и проголосовать за них можно было на сайтах компаний ReadRate и Bookmate. По результатам читательского голосования, первое место получила Людмила Улицкая, на втором месте оказалась Мария Галина («Автохтоны»), на третьем – Евгений Водолазкин. Разрыв между последними авторами составил всего 4 голоса.
Премия «Большая книга» присуждается с 2005 года – за художественную и документальную прозу на русском языке, а также за авторские переводы. Жюри премии называется Литературной академией и состоит из ста двенадцати деятелей искусства: в их числе Андрей Битов, Лев Додин, Константин Эрнст, Сергей Сельянов, Анна Наринская и другие. 
Среди финалистов, объявленных 31 мая, были: 
Петр Алешковский. Крепость. – М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015. 
• Евгений Водолазкин. Авиатор. – М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016. 
• Мария Галина. Автохтоны. – М.: АСТ, 2015. 
• Владимир Динец. Песни драконов. – М.: АСТ, 2015. 
Алексей Иванов. Ненастье. – М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015. 
Александр Иличевский. Справа налево. – М.: АСТ, 2015. 
Анна Матвеева. Завидное чувство Веры Стениной. – М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016. 
• Сергей Солоух. Рассказы о животных.– М.: Время, 2016. 
• Людмила Улицкая. Лестница Якова. – М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015. 
Саша Филипенко. Травля. – М.: Время, 2016. 
• Леонид Юзефович. Зимняя дорога. – М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015.
В этом году на конкурс было прислано более 250 рукописей. Одна из причин такой популярности – призовой фонд «Большой книги», самый внушительный среди денежных вознаграждений всех российских литературный премий: три, полтора или один миллион рублей – в соответствии с присуждаемым местом.

Премия Андрея Белого
Премия Андрея Белого была учреждена еще в 1978 году. Это первая независимая премия России. Сегодня она присуждается в пяти номинациях и призвана поощрять публикацию инновационной литературы.
Жюри 2016 года состоит из лауреатов и номинантов прошлых лет: поэтов Наталии Азаровой и Павла Арсеньева, прозаика Дениса Ларионова, критика Кирилла Корчагина и других.
Шорт-лист премии Андрея Белого по традиции был объявлен в день рождения писателя и поэта – 26 октября, а 3 декабря в рамках книжной ярмарки Non/fictio№ 18 были названы лауреаты. В номинации «Поэзия» победителем стал Леонид Шваб со сборником «Ваш Николай», в номинации «Проза» – Александра Петрова с книгой «Аппендикс». Полный список победителей опубликован на сайте премии

Григорьевская премия
Премия существует с 2010 года и посвящена памяти петербургского поэта Геннадия Григорьева. В этом году организаторы изменили правила отбора финалистов: через социальные сети было сформировано московское жюри из ста номинаторов-непрофессионалов. Параллельно велась подготовка петербургского списка, составляемого победителями и призерами прошлых лет. Два длинных списка поэтов и состав жюри этого года опубликованы на официальной странице премии в Facebook.
Шорт-листы премии были оглашены 1 декабря. В петербургский список вошли поэты Ольга Дернова, Дмитрий Мурзин, Карп Тузлов, а в московский – Дана Курская, Анна Маркина и Лада Пузыревская. Финальная церемония – слэм финалистов и награждение победителя – состоится 14 декабря в клубе «Грибоедов».

Русский Букер
Студенческий Букер

Лауреатом премии «Русский Букер» 1 декабря неожиданно для многих стал Петр Алешковский с романом «Крепость». Другую награду – грант на перевод книги на английский язык – получил автор романа «Зимняя дорога» Леонид Юзефович.
В этом году судьбу финалистов премии (Сухбата Афлатуни, Сергея Лебедева, Александра Мелихова, Бориса Минаева, Петра Алешковского и Леонида Юзефовича) определяли поэт Олеся Николаева, критик Алиса Ганиева, поэт Владимир Козлов, вице-президент Российской библиотечной ассоциации Светлана Тарасова и филолог Давид Фельдман.
В этом году молодое поколение литературоведов и критиков, членов жюри «Студенческий Букер», назвало лучшим роман Ирины Богатыревой «Кадын» – «за преодоление линейности времени через гармоничное смешение языков массовой и элитарной литературы».

Ясная Поляна
Церемония награждения премии «Ясная Поляна», которая вручается современным русским и зарубежным авторам в четырех номинациях, прошла 2 ноября. Члены жюри: Евгений Водолазкин, Лев Аннинский, Павел Басинский и другие – назвали победителей.
В номинации «Современная классика» лучшим был признан роман Владимира Маканина «Где сходилось небо с холмами», вышедший в 1984 году. В номинации «XXI век» впервые за всю историю премии были названы два лауреата: Наринэ Абгарян с повестью «С неба упали три яблока» и Александр Григоренко с книгой «Потерял слепой дуду». В номинации «Детство. Отрочество. Юность» лауреатом стала Марина Нефедова с книгой «Лесник и его нимфа», а в номинации «Иностранная литература» – Орхан Памук с книгой «Мои странные мысли».
Также по итогам голосования на портале LiveLib.ru был вручен приз в номинации «Выбор читателей» – поездка в Южную Корею на двоих. Обладательницей этого приза стала Наринэ Абрагян.

Просветитель 
Премия «Просветитель» поддерживает авторов научно-популярной литературы, другая ее цель – привлекать внимание читателей к жанру. Помимо денежного приза, комитет премии распространяет конкурсные работы в регионах, а также устраивает публичные лекции финалистов. В жюри входят специалисты из разных областей науки: антрополог Алексей Юрчак, физик Дмитрий Баюк, биолог Константин Северинов, лингвист Владимир Плунгян, литературовед Роман Тименчик.
Имена лауреатов премии «Просветитель –2016» были объявлены 16 ноября. В номинации «Естественные и точные науки» победителем стал Александр Панчин с книгой «Сумма биотехнологии», а в номинации «Гуманитарные науки» – Сергей Кавтарадзе и его «Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле». Специальная награда «Просветитель просветителей» досталась Андрею Зорину, автору книги «Появление героя. Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века». Также был вручен специальный приз Дмитрия Зимина «Совещательный голос» – его получил Владимир Решетников с книгой «Почему небо темное. Как устроена Вселенная».

НОС
Литературная премия «НОС» была учреждена в честь двухсотлетнего юбилея Н.В. Гоголя – в 2009 году. Премия отмечает авторов-прозаиков, прежде всего тех, кто создает «новые смыслы» и «новую систему художественных координат». По словам организаторов, главная особенность процесса присуждения премии – в его открытости: члены жюри должны отстаивать свой выбор в ходе публичных дебатов.
В этом году судьбу главного приза решат переводчик Агнешка Любомира Пиотровска, кинокритик Антон Долин, историк Дмитрий Споров и филолог Татьяна Венедиктова во главе с председателем жюри, режиссером Константином Богомоловым. Существует также приз зрительских симпатий, который вручается по результатам интернет-голосования
Шорт-лист премии «НОС» был оглашен 2 ноября: 
•    Евгений Водолазкин. Авиатор. – М.:АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016.
•    Кирилл Кобрин. Шерлок Холмс и рождение современности. Деньги, девушки, денди Викторианской Эпохи. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2015.
•    Сергей Кузнецов. Калейдоскоп: расходные материалы. – М.: АСТ, 2016.
•    Владимир Мартынов. Книга Перемен. – М.: Классика-XXI, 2016.
•    Александра Петрова. Аппендикс. – М.: Новое литературное обозрение, 2016.
•    Борис Лего. Сумеречные рассказы. – М.:Эксмо, 2016.
•    Сергей Лебедев. Люди августа. – М.: Альпина Паблишер, 2016.
Итоги премии будут подведены 24 января в московском «Гоголь-центре».

Новые горизонты
Премия «Новые горизонты», миссия которой состоит в том, чтобы поддерживать фантастическую литературу, была вручена 14 октября в четвертый раз в культурном центре фонда журнала «Новый мир». Жюри премии: критики Валерия Пустовая, Константин Мильчин, Галина Юзефович, Валерий Иванченко и Артем Рондарев во главе с председателем, главным редактором журнала «Новый мир» Андреем Василевским – огласило результаты. Лауреатом премии стала Мария Галина с романом «Автохтоны».
Вместе с ней в финал вышли Ирина Богатырева с романом «Кадын», Сергей Носов с «Фигурными скобками» и Евгений Прошкин с книгой «Драйвер Заката».

Новости зарубежных премий
Главная литературная премия Франции была вручена 3 ноября: Гонкуровская академия признала лучшей книгу Лейлы Слимани «Сладкая песнь» («Chanson douce»).
Харуки Мураками стал лауреатом премии им. Г.Х. Андерсена 2 ноября «за смелое сочетание классического повествования, поп-культуры, японской традиции, фантастического реализма и философских размышлений».
Букеровская премия была вручена 25 октября – победителем стал американец Пол Бейти с романом «Дешевка» («The Sellout»).
Наконец, 13 октября на весь мир прогремела новость о том, что Нобелевская премия по литературе в этом году досталась Бобу Дилану: «за создание новых поэтических выражений в великой американской песенной традиции». Вручение награды должно было состояться 10 декабря, но победитель не смог приехать на торжественную церемонию в Стокгольм. Право выступить с лекцией нобелевского лауреата по-прежнему остается за ним – возможно, Дилан сделает это весной следующего года в формате фильма или даже концерта.
Также в апреле этого года была вручена Пулитцеровская премия. В номинации «Художественная литература» ее лауреатом стал Вьет Тан Нгуен с дебютным романом «Сочувствующий» («The Sympathizer»).
 

Анастасия Сопикова

Оглашен шорт-лист премии «Большая книга»

Имена авторов, попавших в короткий список премии «Большая книга», названы в Москве на традиционном Литературном обеде. В числе претендентов на победу — одиннадцать писателей.

По словам председателя Совета экспертов премии Михаила Бутова, в шорт-листе оказались произведения как известных авторов, чьи книги уже полюбились читателям, так и новичков. Одиннадцать писателей претендуют на главный приз:

• Анна Матвеева «Завидное чувство Веры Стениной»
• Евгений Водолазкин «Авиатор»
• Алексей Иванов «Ненастье»
• Людмила Улицкая «Лестница Якова»
• Леонид Юзефович «Зимняя дорога»
• Мария Галина «Автохтоны»
• Петр Алешковский «Крепость»
• Владимир Динец «Песни драконов»
• Александр Иличевский «Справа налево»
• Саша Филипенко «Травля»
• Солоух Сергей «Рассказы о животных»

В конце года Литературная академия — жюри премии, в которое входит около 100 человек, — назовет имена трех финалистов. А уже в июне на сайтах ReadRate и Bookmate начнется «народное голосование».

Писатель, который займет первое место, получит премию в размере трех миллионов рублей. Размеры второй и третьей премий — 1,5 миллиона рублей и 1 миллион рублей соответственно.

В прошлом году первое место досталось Гузели Яхиной за роман «Зулейха открывает глаза», на втором месте оказался роман Валерия Залотухи «Свечка», на третьем — «Зона затопления» Романа Сенчина.

Премия «Большая книга» существует с 2005 года и является крупнейшей в России литературной наградой.

Книга для одного читателя

  • Ираклий Квирикадзе. Мальчик, идущий за дикой уткой. — М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016. — 544 с.

     

    Эксцентричный сборник мемуарных рассказов советского сценариста и режиссера Ираклия Квирикадзе «Мальчик, идущий за дикой уткой» вошел в длинный список премии «Большая книга» нынешнего года. Поделенное на сорок одну маленькую главу-фотографию, это издание оказывается попыткой оживить семейный альбом, запечатлевший биографию грузинской семьи, потомки которой разъехались по всему миру.

    Собственно, самих фотографий, открывающих главы, уже нет в руках автора, их украли незадолго до начала работы над книгой. Почти все они восстановлены по памяти неровными карандашными линиями. Вместо людей — общие силуэты и номера с подписями, что придает воспоминаниям особый колорит воссозданной по крупинкам реликвии:

     

    В Батумском ботаническом саду американская девочка Присцилла (1) красит помадой губы. Рядом с ней я, четырнадцатилетний влюбленный в Присциллу Ираклий Квирикадзе (2).

    Рассказы не связаны между собой ни временной последовательностью, ни единой нитью повествования. Общее у них лишь то, что все они реальны и либо пережиты самим Ираклием, либо услышаны им от родных, соседей, друзей и друзей друзей. Такой подход напоминает «Наших» Довлатова, впрочем, истории и настроение этих книг совсем различны. Да и семья Ираклия в лучших грузинских традициях настолько огромна, что местом действия рассказов о его родственниках могут быть и Нью-Йорк, и Москва, и маленькое село на границе с Турцией.

    Единственным источником творческих идей для Квирикадзе является сама жизнь. Эта книга — отличный учебник писательской наблюдательности, поиска сюжетов буквально в воздухе, наполненном ароматами восточных специй и терпкого грузинского вина. Не бывает ситуаций, когда не о чем писать, бывают писатели, которые не могут заставить свои глаза и уши работать. Этому и учит Квирикадзе своих студентов на курсах сценарного мастерства, о которых тоже идет речь в одной из глав.

    Книга Квирикадзе полна уникальными событиями, досадными ошибками и встречами с знаменитыми людьми. Без кичливого самолюбования автор рассказывает о знакомстве с Довлатовым, съемках с Пьером Ришаром, студенческих кутежах в компании Михалкова. Эти истории — возможность заглянуть в мир студенческих общежитий ВГИКа, бесконечных попоек в сомнительных кабаках, постоянной влюбленности и восхищения кумирами тех лет. Квирикадзе, привыкший к кинематографическому отображению событий, не дает оценок, комментариев, не навязывает своего мнения. Он просто утверждает: «Так было, а что из этого следует — решайте сами».

    В книге переплетено смешное и грустное, страшное и абсурдное. Квирикадзе представил хронику жизни всей страны, всего мира за последние пятьдесят лет, порой удаляясь еще дальше в прошлое. В его книге встреча с представителем «каталога знаменитостей» так же интересна и значима, как и рассказ о соседе по подъезду, а маленькие детали вроде подаренных Берией мраморных слоников передают весь ужас эпохи лучше, чем многословные и высокопарные рассказы:

     

    Бабушка хотела разбить молотком мраморных слоников. Дедушка не велел: «Назло этой твари пусть охраняют нас».

    В каждой строчке чувствуется восхищение автора жизнью, ее хитросплетениями, бесконечными возможностями для счастливых и досадных совпадений, невероятных чудес. Иногда ловишь себя на мысли: «Да как же это? Так не бывает!», — но через секунду размышлений покорно соглашаешься с автором. Да, именно так и бывает: глупо и нелепо рушатся человеческие жизни, пропиваются последние деньги, которые нужны были для спасения отца от расстрела, и падают с неба быки, убивающие молодых женихов. Так сходит с ума почтальон, приклеивая на лоб марки и пересказывая родителям не дошедшие письма их убитых на войне сыновей. Но при этом столь же случайно рассказчик попадает во ВГИК, выйдя из трамвая вслед за эфиопкой с прекрасными ножками, а влюбленные — обретают друг друга при странных обстоятельствах: сначала она яростно избивает его свиной тушей, а потом он расстегивает на ней пояс верности. Звучит все это дико фантасмагорично, но ведь у каждого бывали моменты, о которых немного стыдно рассказывать и которые начинаются с фразы: «Ты не поверишь, но…» Квирикадзе собирал эти истории всю свою жизнь, не ленясь записывать еще и за другими — ровно так, как было, ничего не приукрашивая и не боясь грязи действительности.

    Многие из этих рассказов в несколько измененном виде легли в основу сценариев. Ночная встреча дочки милиционера с неизвестным актером и ее последствия перенесены на экран в «Лунном папе». Приезд в грузинское село английского телеграфиста стал основой сюжета фильма «Робинзонада, или Мой английский дедушка».

    Однако у хорошей памяти и обилия записей есть свои минусы. Сюжеты, герои, грузинские, английские, таджикские и русские имена путаются в голове читателя. Родственные связи между персонажами забываются через пару эпизодов-фотографий, так что приходится листать страницы назад и искать, кем же приходился дяде Ираклия очередной персонаж или кого любила новая восточная красавица.

    В самом начале книги Квирикадзе заявляет, что пишет ее для своего сына, маленького Чанчура, чтобы познакомить его с уже ушедшими родственниками и прошлой эпохой. Возможно, этот странный сборник давних воспоминаний и ценен именно таким глубоко личным подходом к изложению информации. Глядя на очертания старых фотографий, Квирикадзе разбирается в хитросплетениях не только собственной судьбы, но также жизни и смерти исторических личностей (вплоть до раскрытия возможной причины самоубийства Марины Цветаевой). Кажется, автору действительно все это было нужно для того, чтобы самому упорядочить и увековечить произошедшие события:

     

    Вот и думаю: может не для Чанчура пишу я эту книгу, а пишу для себя? Может, мне надо погрузить в проявитель несуществующую пленку, потом опустить ее в закрепитель (кто помнит красный свет в ванной, где проходили фотопроцессы), чтобы то, что было изображено на фотографиях, не исчезло навсегда.

Мария Кольцова

Объявлен длинный список премии «Большая книга»

В Библиотеке им. Ф.М. Достоевского 20 апреля состоялась пресс-конференция, на которой эксперты премии «Большая книга» объявили названия тридцати семи книг, вошедших в длинный список.

Выбирать полуфиналистов членам Совета экспертов пришлось из 252 авторов. В числе счастливчиков, вошедших в лонг-лист, оказались писатели не только из Москвы и Петербурга, но и из таких городов, как Екатеринбург, Владивосток, Нижний Новгород, Уфа, Тверь, Киев и др. Кроме того, были отмечены произведения авторов, живущих в Тель-Авиве, Иерусалиме, Берлине, Париже, Дейвисе и Нью-Йорке.

Пришло время делать ставки и выбирать из длинного списка имена возможных финалистов:

1. Авченко Василий. Кристалл в прозрачной оправе
2. Алешковский Пётр. Крепость
3. Архангельский Александр. Правило муравчика. Сказка про бога, котов и собак
4. Аствацатуров Андрей. Осень в карманах
5. Беляков Сергей. Тень Мазепы
6. Бердичевская Анна. Крук
7. Буйда Юрий. Цейлон
8. Варламов Алексей. Шукшин
9. Водолазкин Евгений. Авиатор
10. Галина Мария. Автохтоны
11. Данилов Дмитрий. Есть вещи поважнее футбола
12. Динец Владимир. Песни драконов
13. Иванов Алексей. Ненастье
14. Иличевский Александр. Справа налево
15. Кантор Максим. Чертополох
16. Квирикадзе Ираклий. Мальчик, идущий за дикой уткой
17. Кузнецов Сергей. Калейдоскоп
18. Матвеева Анна. Завидное чувство Веры Стениной
19. Никитин Алексей. Шкиль-Моздиль
20. Минаев Борис. Мягкая ткань
21. Окунь Саша. Камов и Каминка
22. Пелевин Виктор. Смотритель
23. Прилепин Захар. Непохожие поэты
24. Савельев Игорь. Вверх на малиновом козле
25. Свинаренко Игорь. Донбасс до…
26. Слаповский Алексей. Гений
27. Солоух Сергей. Рассказы о животных
28. Улицкая Людмила. Лестница Якова
29. Филипенко Саша. Травля
30. Хазин Валерий. Прямой эфир
31. Черных Наталия. Слабые, сильные
32. Шапко Владимир. Лаковый «Икарус»
33. Юзефович Леонид. Зимняя дорога
34. Рукопись № 88 Тринадцатый апостол. Маяковский: Трагедия-буфф в шести действиях
35. Рукопись № 91 Записки самогонщика
36. Рукопись № 115 Улыбнись навсегда
37. Рукопись № 135 Восстановитель развалин

 

Председатель Совета экспертов Михаил Бутов отметил, что «длинный список одиннадцатого сезона — очень высокой пробы». По его словам, предсказать результаты конкурса в этом году будет очень сложно, так как «практически все авторы могут смело претендовать на место в списке финалистов».

Список финалистов будет оглашен в мае на традиционном Литературном обеде.

Премия «Большая книга» вручается с 2005 года. Денежное содержание первой премии — три миллиона рублей, второй премии — полтора миллиона рублей, третьей — миллион рублей. Наградной комплект премии состоит из памятного наградного знака и диплома.

Лауреатами уже становились Дмитрий Быков, Людмила Улицкая, Владимир Маканин, Леонид Юзефович и др. В прошлом году обладателем первой премии стала Гузель Яхина с романом «Зулейха открывает глаза».

Большая книга победителей

  • Большая книга победителей / Сост. и подгот. текстов Е. Шубиной. — М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015. — 560 с.

    Крупнейшей литературной премии России «Большая книга» — десять лет. Редакция Елены Шубиной подготовила юбилейный сборник, включивший в себя новые тексты лауреатов премии. Под его обложкой оказались писатели разных поколений и стилистических пристрастий: Захар Прилепин, Дина Рубина, Людмила Улицкая, Виктор Пелевин, Владимир Сорокин, Евгений Водолазкин и многие другие. Книга поделена на два раздела, состоящих из художественной и нехудожественной прозы.

    ПАВЕЛ БАСИНСКИЙ

    Случайные спутники

    Есть книги, которые становятся частью твоей жизни, частью самого тебя. Без которых, строго говоря, нельзя жить. Тебе — нельзя.

    Для меня такой книгой стала «Капитанская дочка». Я начинал читать ее, находясь в одном возрасте, а закончил — через два дня — совсем в другом. Начинал читать в четырнадцать лет, а закончил… не знаю, но точно не в четырнадцать.

    Интересно, что такое же впечатление на меня произвели «Выбранные места из переписки с друзьями» Гоголя, которые я тоже прочитал в четырнадцать лет. Все читали по школьной программе «Мертвые души», а я «Выбранные места…». Ощущение было ошеломительное! До тех пор я не подозревал, что писатель, да человек вообще, может быть до такой степени серьезен.

    «Негодяям же и пьяницам повели, чтобы они оказывали им такое же уваженье, как бы старосте, приказчику, попу или даже самому тебе; чтобы, еще завидевши издали примерного мужика и хозяина, летели бы шапки с головы у всех мужиков и все бы ему давало дорогу; а который посмел бы оказать ему какое-нибудь неуваженье или не послушаться умных слов его, то распеки тут же при всех; скажи ему: „Ах ты невымытое рыло! Сам весь зажил в саже, так что и глаз не видать, да еще не хочешь оказать и чести честному!“ Поклонись же ему в ноги и попроси, чтобы навел тебя на разум; не наведет на разум — собакой пропадешь».

    С тех пор я не мог читать Гоголя — сатирика и юмориста. В моих глазах он всегда был невероятно, гипертрофированно серьезным писателем. И если во мне самом есть какая-то капля серьезности, то она именно оттуда, из этой фразы: «собакой пропадешь». Я еще не знал тогда, что именно это место из «Выбранных мест…» больше всего и возмутило Белинского, о чем он писал в своем знаменитом «Письме к Гоголю». Но когда узнал, то сразу был на стороне Гоголя, а не Белинского.

    Есть книги, после которых уже не сомневаешься в бытии Божьем. Для меня такой книгой стала повесть Льва Толстого «Хозяин и работник». И я до сих считаю ее самым убедительным аргументом существования Бога.

    Есть книги, которые организуют твое сознание. Для меня такой книгой стали «Отцы и дети». Не знаю почему. Когда я читал ее в отрочестве, я еще не знал, что это не просто роман, но — «русский мир», формула русского мира. Но после прочтения романа мне стало уютно жить в России. Несмотря ни на что.

    И есть книги, с которыми не знаешь, что делать. И забыть их нельзя, и пользы они не принесли, и думать о них особенно не хочется, но и нельзя не думать. Я расскажу о двух таких книгах, которые прочитал в разное время, но которые живут во мне вопреки здравому смыслу. Они мне, строго говоря, не нужны. Но и без них я не могу представить себя. Это «Письма Фридриха Ницше» и роман почти забытого ныне писателя шестидесятых годов ХХ века Дмитрия Голубкова «Восторги». Что в них общего, не знаю. Но на меня они оказали очень сильное влияние. И опять: не знаю, по какой причине.

    Маленький сверхчеловек

    Игорь Эбаноидзе, переводчик и составитель книги писем Фридриха Ницше на русском языке, конечно, влюблен
    в Ницше. И даже скорее не столько как в философа, сколько как в удивительно трогательного и бесконечно честного человека. С этой точки зрения личность Ницше действительно едва ли не феноменальнее того, что он написал, даже самой интимной его вещи — «Так говорил Заратустра». Так или иначе, но по прочтении этой замечательной книги очевидным становится, что понять философию Ницше без знания его личности совершенно невозможно.

    Сам Ницше это понимал. «Что-то я ношу в себе, чего нельзя почерпнуть из моих книг», — писал он своей единственной возлюбленной Лу Саломэ. А единственный прижизненный пропагандист Ницше в Европе датчанин Георг Брандес во время своих лекций о загадочном немецком мудреце, скрывающемся от всех то в горах Швейцарии, то на юге Франции, то в Венеции, услышал точные слова одного из своих студентов: «Это так интересно потому, что речь здесь идет не о книгах, а о жизни». Заметьте, студент понял это на основании лекций о философии Ницше, прочитанных человеком, который лично с Ницше не встречался, а только переписывался. При этом надо учесть, что хотя Брандес и был для Ницше желанным подарком (знаменитый европейский критик пламенно влюбился в его книги, над которыми другие смеялись, пожимали плечами, которые выходили мизерными тиражами и в силу определенных обстоятельств даже не доходили до книжных магазинов), но человеком был все-таки чужим (да и кто был ему «свой»?), так что в переписке с ним Ницше не особенно откровенничал.

    Я бы вывел такую формулу: ницшеанство — это Ницше минус Ницше. Это произведения Ницше минус его личность, понять которую можно только из его писем. Я встречал людей, помешанных на «Антихристе» Ницше, абсолютно убежденных, что христианство — еврейский заговор. Я встречал мускулистых тупоголовых парней, называвших себя «ницшеанцами», как правило, выпив изрядное количество водки. Какое отношение они имеют к Ницше, больному, одинокому и исключительно деликатному человеку, который, катастрофически теряя зрение, стыдился в гостиницах спускаться в общую столовую, боясь, что не будет попадать вилкой в отрезанный кусочек мяса на блюде?

    Читая письма Ницше, отчетливо понимаешь, что вся его гордая философия была рождена исключительными обстоятельствами его жизни. Но это вопрос очень тонкий, и здесь есть опасность упасть в крайность иного толка.

    Представьте себе: чудовищно больной человек, истязаемый страшными головными болями, стремительно теряющий зрение до такой степени, что не может сам ни писать, ни читать, нуждающийся в секретаре, да просто в «няньке» или в «дядьке», при этом сознательно отрезавший себя от родных и друзей, способный жить только в исключительном одиночестве и только в определенных географических местах (в каждом — только в определенные сезоны, — и это не прихоть, это элементарное психофизиологическое требование душевного организма, сопротивляющегося безумию), зависимый от перепадов погоды до такой степени, что похолодание и даже просто вид пасмурного неба ввергает его в полное отчаяние и постоянно ставит на порог самоубийства, о котором он с некоторого времени думает как о самом лучшем и благополучном для себя исходе… Травимый любящими (действительно — любящими!) матерью и сестрой, которые с немецким простодушием считают его философию «позором» для их рода… При этом человек невероятно, почти невозможно чистой и целомудренной души, до конца дней по-детски склонный к высокой дружбе и имеющий верных друзей, от которых тем не менее бежит, полагая одиночество единственно возможным честным способом существования истинного философа. Деликатный до такой степени, что в него влюблены хозяева гостиниц, уличные торговки в Турине. Патологически не способный ответить на предательство хотя бы маленькой местью, да просто как-нибудь ответить…

    И именно этот человек создает философию, из которой при желании можно вывести самые жестокие вещи, вплоть до фашизма. И выводят! Еще при жизни его. И — кто? Муж его родной сестры — Ферстер, первый «искренний» лидер нацистов. И вдруг сестра, истязавшая его упреками за его же писания, готова вместе с мужем быть «соратницей», точнее, сделать его их соратником. А его мутит, «мерзит» от всего этого, от тупости, от антисемитизма, от немецкого бахвальства. Он немцев начинает ненавидеть, всю их культуру презирает. По многу раз ходит слушать «Кармен» Бизе в пику «вагнерианцам». Восхищается французами, русскими (и не только Достоевским, но Гоголем, Пушкиным), клянет немцев…

    Впрочем, «клянет» — это сильное слово. Если это и проклятие, то исключительно культурного порядка. В письмах Ницше вы не встретите ни одного грубого слова, обращенного к друзьям или к родственникам. Он и в Ферстере пытается найти какие-то лучшие его стороны (хороший мужик, хозяйственный, в отличие от него, неспособного к устойчивому быту), чтобы как-то поддержать сестру, мать, которых, несмотря ни на что, нежно любит.

    «Доктор Ферстер, — пишет он другу Францу Овербеку, с которым, говоря о „третьем лице“, может быть вполне откровенен, — вызвал у меня даже некоторую симпатию, в нем есть нечто душевное и благородное, и кажется, что он создан для практической деятельности. Он поразил меня тем, сколько всего он за это время устроил и насколько легко ему это далось, — в этом мы с ним сильно отличаемся друг от друга. Его суждения, как и следовало ожидать, не совсем в моем вкусе — как-то он слишком спор во всем: я имею в виду, что мы (ты и я) находим такие умы незрелыми».

    Вот образец эпистолярного «недовольства» Ницше.

    Его личность, какой она предстает из его писем, не может не вызывать симпатии. Она трогает до слез. И в период профессорства в Базеле, и в военное время, когда он ухаживает за больными туберкулезом в одном вагоне, и в период его одиноких скитаний с юга Франции в горы Швейцарии и обратно (бегство от климатических обстоятельств, которые сводят его с ума). И конечно, на грани душевного надрыва читаешь его последние послания из Турина, со всей этой черной бездной безумия, в которую он все-таки рухнул.

    «Дорогой господин Стриндберг… Я повелел созвать в Рим правителей, я хочу расстрелять молодого кайзера».

    «Фройляйн фон Салис. Мир прояснился потому, что Бог теперь на земле. Разве Вы не видите, как радуются небеса? Я только что вступил во владение своим царством, брошу Папу в тюрьму и велю расстрелять Вильгельма, Бисмарка и Штёкера».

    «Моему другу Георгу (Брандесу. — П.Б.). После того как ты меня открыл, найти меня было не чудом; трудность теперь в том, чтобы меня потерять… Распятый».

    Читая это, очень легко сделать два вывода.

    Первый. Ницше просто не справился с сумасшествием, которое преследовало его всю жизнь. Он элементарно сошел с ума, и этим будущим сумасшествием объясняется его творчество. Философия Ницше — это медицинский факт.

    Второй. Сатанинская гордость, владевшая Ницше, но скрываемая под пленкой «прекрасного человека», в конце концов вырвалась наружу. Бесы окончательно овладели им. Схватка с Богом маленького, но гордого человека завершилась законным поражением.

    Безумие Ницше вызвало неоднозначные мнения даже его ближайших друзей. Поразительную мысль высказал композитор Генрих Кёзелиц в письме к Овербеку:

    «Вопрос, какую службу мы сослужили бы Ницше, снова вернув его к жизни, я предпочту оставить без ответа. Я думаю, он был бы благодарен нам не больше, чем тот, который бросается в поток, чтобы покончить с жизнью, и вдруг оказывается целым и невредимым вытащен на сушу каким-нибудь тупицей спасателем. Я видел Н<ицше> в таких состояниях, когда мне с жутковатой отчетливостью казалось, будто он симулирует безумие, будто он рад, что все так закончилось!»

    Это, наверное, самое удивительное наблюдение! Он «рад, что все так закончилось». Потому что все могло кончиться гораздо хуже.

    После прочтения писем Ницше остается впечатление, что человек поставил над собой какой-то неслыханный эксперимент. Будучи безнадежно больным, всем своим творчеством воспевал здоровье. Именно здоровый дух и даже тело (он много пишет о рациональности питания, например). Постоянно находясь на грани безумия, он возвел в наивысшую доблесть «интеллектуальную честность», то есть домысливание любой мысли до ее последнего предела. Никакого компромисса. Ни малейшей попытки спрятаться за общепринятое (отсюда неприятие христианства).

    Представьте себе, чтобы душевно шаткого, склонного к безумию человека принуждали бы не просто читать мировую литературу, философию, религиозные тексты, но подвергать их сокрушительному анализу беспощадного
    трезвого ума, который не признает никаких относительных, до конца не проясненных и не проверенных самой жесткой практикой истин. Но как раз этот эксперимент Ницше поставил над собой. Ставил всю жизнь.

    Зачем? Тут невольно вспоминается мысль Чаадаева, что Россия как будто создана для того, чтобы дать миру «какой-то урок». «Урок» Ницше заключается в том, что он измерил интеллектуальные возможности человека в соотношении с его душевными возможностями. Ради этого эксперимента он взял себя, человека больного, обреченного, лишенного обычных радостей жизни, попытавшись возвести возможности именно такого человека в степень сверхчеловечности. Не получилось. И не могло получиться.

В Москве вручили «Большую книгу»

Первое место ожидаемо досталось Гузели Яхиной за роман «Зулейха открывает глаза», второе место у двухтомного романа Валерия Залотухи «Свечка», третье место — у Романа Сенчина и «Зоны затопления».

Роман «Зулейха открывает глаза» — это самый громкий дебют за последние годы. За свою первую книгу выпускница сценарного факультета Гузель Яхина уже получила несколько премий, в числе которых — «Ясная Поляна» и «Книга года». В начале 2016 года решится судьба премии «НОС», в шорт-лист которой роман Яхиной также попал и успел вызвать громкие споры на открытом обсуждении.

Ее книга рассказывает историю татарской девушки Зулейхи, у которой умерли четыре дочери, мужа убили, а на дворе — суровые 30-е годы ХХ века и эпоха раскулачивания и лагерей. На ту же тему — роман Захара Прилепина «Обитель», получивший первую премию в прошлом году, в связи с чем Яхину успели назвать и «Прилепиным в юбке». Исторические романы, описывающие становление героя в известных условиях, давно уже пользуются успехом и любовью как у читателей, так и у большинства критиков. Зулейха, попав в Сибирь, после длительной и долгой поездки получает от судьбы не только главные подарки, в числе которых — практически семейная любовь, но и сильный, закаленный характер, по сути, ломая представления о линии жизни женщины в традиционном общесте.

Валерий Залотуха заслужил премию посмертно. Он скончался в феврале 2015 года, после 12 лет работы над романом. В романе жизнь героя меняется после того, как он заходит в церковь и ставит свечку. Дальше переплетаются все сюжеты — политические, любовные и те, которые принято называть вечными. Стилистика романа не похожа на ту, в которой пишет, например, Гузель Яхина. Если ее текст не изобилует синтаксическими средствами выразительности, то Залотуха стремится передать с помощью них речь героев. Роман Яхиной очень кинематографичный и с ясной, подробно описанной картинкой, а в «Свечке» — пять частей, разных не только по сюжету, но и по стилю. Премию за писателя получила его вдова, обратившая внимание аудитории на то, что в России и по сей день есть политзаключенные.

Третий роман, «Зона затопления» Романа Сенчина, открывается посвящением Валентину Распутину. И сам роман — это большой оммаж «Прощанию с Матерой», перекликающийся как с сюжетом повести, так и с окружающей действительностью. Итак, огромные гидроэлектростанции по-прежнему строят, людей по-прежнему выселяют, а писателям, осудившим все это, вручают государственные награды. Большим событиям всегда некогда считать маленьких людей, если события принесут стране славу и деньги. Но маленькие люди сильны духом, и их болезненное расставание с местами, в которых они хотели бы прожить всю жизнь и умереть, должны быть важными для памяти людей не меньше, чем массовые гонения раскулаченных и политзаключенных в течение прошлого века.

Напомним, за первое место «Большой книги» присуждают три миллиона рублей, призовой фонд второго места — полтора миллиона рублей, за третье место дают один миллион рублей. Отметим, премию «За вклад в литературу» получила Золотая коллекция экранизаций телеканала «Россия». Награду получили режиссеры Глеб Панфилов и Владимир Хотиненко за сериалы «Тихий Дон», «Мастер и Маргарита», «Жизнь и судьба» и другие.

В этом году у премии юбилей — ей исполняется 10 лет. Традиционно церемония прошла в московском Доме Пашкова на Воздвиженке, филиале Российской государственной библиотеки. В начале церемонии актеры зачитали со сцены отрывки из десяти книг, получивших первый приз «Большой книги» за последние 10 лет. С завтрашнего дня в продажу поступает специальный юбилейный сборник издательства «АСТ», в который вошли романы-лауреаты за все время существования премии. «Большая книга победителей» соберет антологию из всех «первых мест» премии, а это романы Дмитрия Быкова, Людмилы Улицкой, Владимира Маканина, Леонида Юзефовича, Павла Басинского, Михаила Шишкина, Даниила Гранина, Евгения Водолазкина и Захара Прилепина.

В жюри премии входит более 100 человек. Специалисты в литературе — издатели, именитые писатели, критики, редакторы и журналисты, а также культурные деятели и предприниматели ежегодно голосуют за лучшие книги, появившиеся в русской литературе. Система голосования построена сложным образом, поэтому «Большую книгу» можно считать одной из самых авторитетных премий, которые есть в России. Члены жюри «Большой книги» выставляют баллы каждому роману, так что система оценки способна ранжировать книги одним из самых точных в таком субъективном деле способов.

Накануне вручения главных призов закончилось читательское голосование премии. Напомним, победителем также стала Гузель Яхина. Читатели практически согласились с жюри и во второй части выбора: третье место в их номинации занял Валерий Залотуха. Долгое время он претендовал на второе место на «народном» пьедестале, однако в последний момент его обогнала Анна Матвеева.

В финал премии также вышел философский роман Алексея Варламова «Мысленный волк», недавно получивший «Студенческий Букер»; биографический роман Игоря Вирабова об Андрее Вознесенском; ежегодно выпускающий по роману Виктор Пелевин с «Любовью к трем цукербринам»; популярная трилогия Дины Рубиной «Русская канарейка»; повесть Бориса Екимова «Осень в Задонье» и тот самый сборник рассказов Анны Матвеевой «Девять девяностых», ранее вышедший в финал «Национального бестселлера».

Напомним, в прошлом, 2014 году, первую премию получил роман Захара Прилепина «Обитель», вторую премию — Владимир Сорокин и роман «Теллурия», третью — Владимир Шаров с «Возвращением в Египет». Эта книга также была удостоена и главной, и студенческой премии «Русского Букера». В этом году премию «Русский Букер» получил Александр Снегирёв за роман «Вера».