Метка: Вера Ерофеева

Обозреватель «Прочтения» Вера Ерофеева продолжает серию статей, посвященную профориентации детей, рассказом о книгах для юных кулинаров.

Когда у меня родился первый ребенок, из Петербурга была выписана бабушка. Так повелось — для укрепления материнских позиций. Она, человек активный и неэтичный, учила меня не только определять необходимое количество слоев младенческой одежды для прогулки в соотношении с температурой за бортом, но и давала настоятельные рекомендации по поводу моей едва занявшейся супружеской жизни.

Ключевым моментом, ударным слогом этой жизни, в ее учении была встреча мужа с работы. На плите, в одеялке, должен был стоять сытный и экономно приготовленный ужин, а я на низком старте, предварительно позвонив («Ты уже едешь? А когда будешь? А поточнее? Ужин греть?»), прислушиваться к шагам на лестничной клетке. Вот ключ в замке (звонить нельзя — у нас ребенок спит!) — я срываюсь, откидывая задними конечностями комья свежепропылесошенного ковролина и истово цокая подстриженными ногтями (длинные нельзя — у нас ребенок!), мчусь к входной двери, опережая момент открытия. Волосы развиваются, дыхание сбивается от восторга, на пол (свежепротертый) падает прозрачная струйка радостной и чистой слюны. Дальше, приняв портфель и куртку и услужливо подставив тапочки, нужно было продолжить действо на кухне: «Ой, у меня же картошечка стынет/курочка горит! Руки — и за стол!» — причитала молодая хлопотунья, ворочала ухватами хозяюшка…

Так выглядело самоотверженное исполнение супружеского долга в глазах моей бабушки. Но бабушка была активна и неэтична, я юна и вредна — я презирала это все. Отказывалась звонить («Ты где?», «Уже греть?»), саботировала ужин в одеялке и встречу мужа с работы. В ответственный момент у дверей оказывалась только бабушка, а я, вцепившись в книгу, изображала безразличие. Но в конце все выжили: и вредная я, и не чуткий к условностям муж, и даже активная и неэтичная бабушка, и, что немаловажно, брак. И в ретроспективе хочу сказать, что идея с ужином в одеялке была не такой уж провальной. Да что там — отличная была идея. Но потенциал ее был до конца не раскрыт. Если бы ужин был не только: а) горячий б) сытный и в) экономно состряпанный, — можно было бы деформировать сам момент встречи, сместить акцент. Вот двери лифта открываются, и муж, окруженный интригующими запахами пищи уже на лестничной площадке, влеком в квартиру. Отбросив портфель и куртку в прихожей, наскоро помыв руки, он, истекая слюной, переминается у плиты, в глазах — предчувствие и благодарность и предчувствие благодарности. Так можно было бы убить двух зайцев разом: и выполнить долг, и избежать унизительного действа с цоканьем по линолеуму. Но если бы я обучилась этому искусству в возрасте бессознательного, мне не нужно было бы так травматично эволюционировать в своей роли жены и матери.

Тому, какие книги могли бы в этом помочь, посвящен этот обзор.
 

Дагмар фон Крамм, Ротраут Сузанна Бернер. Большая кулинарная книга Городка. — М.: Самокат, 2015. — 144 с.
Полноценная кулинарная книга, написанная немецким гастрономическим критиком и специалистом по правильному питанию Дагмар фон Крамм и героями книг о Городке Ротраут Сюзанны Бернер, популярность которых трудно переоценить. Как и многотомник о Городке, книга делится на разделы по сезонам. Весной едят зелень, летом — молодой картофель, осенью делают упор на тыкву, зимой — на мясо и рождественское меню. Объемную и богато проиллюстрированную книгу можно с удовольствием рассматривать и читать и в отрыве от кухни.

 

Свен Нурдквист, Кристин Самуэльсон. Готовим вместе с Петсоном и Финдусом. — М.: Издательство «Белая ворона», 2015. — 56 с.
Еще одна книга рецептов для фанатов Нурдквиста и его героев — Петсона и Финдуса. Так же поделенная на сезоны, она представляет традиционные скандинавские блюда (вроде черничного пирога, киселя и имбирного печенья), собранные бывшим главредом «Gourmet» и автором путеводителя по датской кухне Кристин Самуэльсон. Каждому рецепту предшествует отрывок из серии книг про старика и котенка или короткие побасенки по теме.

 

Гелия Певзнер, Мария Марамзина. Варенье Нострадамуса. — М.: Арт-Волхонка, 2015. — 72 с.
Тот самый Нострадамус — средневековый мистик, предсказатель, врач и ученый — был знаменит среди своих современников тем, что варил роскошное варенье, например из тыквы и смородины. Книга, проиллюстрированная Татьяной Никитиной и Ольгой Золотухиной, рассказывает о трагической жизни Мишеля де Ностредама, о его борьбе с чумой, поисках эликсира долголетия и отношениях с Екатериной Медичи и включает в себя переведенные со старофранцузского рецепты Нострадамуса. Точнее, те из них, которые можно повторить и сегодня. Эта книга открывает серию издательства «Арт-Волхонка» — «Из истории еды».
 

Димитри Делма, Гийом Рейнар. Вкусная история. — М.: Пешком в историю, 2016. — 64 с.
В этой книге, предисловие к которой написала историк Светлана Яцык, рассказывается о том, как на нашем столе появились бананы и кофе, перец и чай, какао и картофель — продукты, без которых трудно представить современную кухню. Кто и когда их привез в Европу, благодаря чему это стало возможно (например, благодаря тому, что новый тип кораблей — каравеллы — мог идти против ветра!). Всего одиннадцать драматических и полных сюрпризов историй.

 

Ларс Клинтинг. Кастор печет пирог. — М.: Издательство «Мелик-Пашаев», 2015. — 36 с.
Московское издательство «Мелик-Пашаев» перевыпустило популярную серию книг о бобре Касторе. По-скандинавски сдержанный, приветливый, терпеливый одинокий бобер средних дает уроки домоводства своему младшему товарищу Фриппе. Он шьет, клеит, красит, чинит велосипед, выращивает фасоль и, в частности, печет пирог. Книга эта, как и другие из серии, обладает ярко выраженным терапевтическим эффектом, объяснить природу которого сложно. На каждой странице — подробное описание процесса в картинках, которое будет понятно даже нечитающему кулинару.

Вера Ерофеева

Обозреватель «Прочтения» Вера Ерофеева продолжает серию статей, посвященную профориентации детей, рассказом о книгах для юных историков.

Одна моя подруга, будучи беременной, очень не хотела, чтобы у нее родился мальчик. «Чему научит его отец?» — спрашивала она и жаловалась на безрукость мужа. Муж, действительно, не паял, не шкурил, не затирал и амперметра в руках не держал, а тем временем в советской и постсоветской гендерной парадигме именно эти умения отличают альфа-самца от просто самца – и даже самки. То есть идеалом мужчины до сих пор остается дедушка главного героя романа Александра Чудакова «Ложится мгла на старые ступени», который умел состряпать прорезиненный макинтош из, условно, подсолнечной шелухи.

Другая знакомая в ожидании пополнения сетовала на то, что она, горожанка в третьем поколении, несколько подутратила связь с землицей и боится не отличить черничный куст от голубичного в момент возможной будущей дискуссии с не рожденным еще на тот момент ребенком.

В моем случае, если придираться, присутствовало некоторое «беременное» сожаление, что вот родится мальчик, а я мушкет путаю с пищалью, Гангут с Гренгамом и карту наступления 5-й стрелковой дивизии набросать не могу. Я представляла себе идиллическую картину: чуть залитую вечерней сепией улочку городка где-нибудь в Центральной Европе, нет, пусть целого города, пусть даже Города, Рима, например, по которой мы идем с моей крошкой (образ собирательный), а я, как борзая в березняке, только и делаю, что встаю в охотничью стойку, чуя повсюду следы Истории. Но оказалось, не обязательно учить наизусть Гаспарова и Ле Гоффа. То есть обязательно, конечно, но для поддержания интереса достаточно совместного разглядывания тематической литературы.

 

Петер Гюс. Хронология. Путешествие сквозь века: от Большого взрыва до наших дней. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2016. — 72 с.
Для начала — это красиво. Это так красиво, что в пору на стену. Автор этого графического шедевра — бельгиец Петер Гюс, художник, аниматор и иллюстратор, известный также своими работами для театра. Его «Хронология» — изящное и остроумное графическое полотно, рассказывающее историю Земли от Большого взрыва, трилобитов и аммонитов до 3D-принтеров и «Je suis Charlie». Здесь каждый большеформатный разворот просится под стекло, на футболку или хотя бы на забор — многое в графической манере Гюса напоминает техники стрит-арта. Вот последний вздох вырывается из пасти погибающего в огненном дожде динозавра, на заднем плане горят, как спички, реликтовые деревья. Вот из-за елки выходит блондинка Люси — над ней мамонтами и брусничными кустами парят резные снежинки. Вот Уильям Гарвей описывает кровеносную систему, а в уголке морячок в жабо тычет прутиком в последнюю птицу додо. Вот Горбачев показывает миру V-Виктори, а группа фанатов пляшет под «Happy» Фаррела Уильямса. Вы уже поняли, что рассматривать ее можно бесконечно?
 

Иван Поммо, Кристоф Илла-Сомерс. Мы и наша история. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2015. — 88 с.
Еще одна визуализированная временная прямая, теперь уже французских авторов. Формат этот хорош тем, что позволяет ребенку не только сориентироваться в течении времени, но и не обижать мать вопросом, был ли во времена ее молодости уже изобретен электропоезд или она ездила сдавать свои лыжные кроссы в Парголово на розвальнях. В этой книге история Земли прослеживается от скопления космической пыли и газов до Второй мировой войны. На финальном развороте, который охватывает события последних семидесяти лет, — русские крестьяне на фоне берез, деятель компартии на фоне красных стягов, супермен, космонавт, ядерный гриб и компьютер. В сопроводительном тексте говорится, что женщинам стало жить существенно лучше.
 

Мы идем в музей. Путеводитель по Историческому музею для больших и маленьких / Авт.-сост. А. Литвина, Е. Степаненко. — М.: Исторический музей, 2015. — 120 с.
Очень удачная попытка адаптировать «взрослый» музей под «детский» контингент. Путеводитель организован по хронологическому принципу от каменного века, сквозь античный мир и домонгольскую Русь к России XIX века. Каждый раздел книги рассказывает об определенном историческом периоде, описывает несколько экспонатов музея, предлагает вспомнить что-нибудь из предыдущих залов или найти в них нечто новое, а кроме того, он снабжен хронолинейкой и симпатичными иллюстрациями Алины Рубан. Все вместе делает возможным использование путеводителя как самостоятельной книжки.
 

Джо Нельсон. Историум. — СПб.: Махаон, 2016. — 112 с.
«Историум» — персональный археологический музей и лавка древностей под одной обложкой. Здесь собраны почти полторы сотни экспонатов, найденных на шести материках. Одни принадлежат древней культуре кельтов и викингов, другие — ацтеков и майя, есть не только традиционные в нашем представлении археологические находки из Месопотамии и Древнего Египта, но и древние сокровища из Океании и Азиатских стран. Нарисованные иллюстратором Ричардом Уилкинсоном маски и барельефы, мозаики и настольные игры приобретают особое очарование. Книга дополняет выпущенный издательством «Махаон» в позапрошлом году «Анималиум».
 

Время реформ. — М.: Клевер Медиа Групп, 2015. — 224 с.
Для подросших любителей истории издательство «Клевер» и профильный журнал «Дилетант» запустили свою серию «Внеклассная история». Журнальный формат оказался очень подходящим для детской публицистики. Броские заголовки, инфографика, современный язык, отличная авторская команда от академика Юрия Пивоварова и историка Андрея Левандовского до журналиста «Эха Москвы» Сергея Бунтмана делают эти книги не только прекрасным дополнением к школьной программе, но и отличным чтением. «Время реформ» — последняя, четвертая книга этой серии, которая охватывает период от николаевской России до убийства Александра II.
 

А. Литвина, Е. Степаненко. История одной гравюры. — М.: Пешком в историю, 2014. — 24 с.
Любая книга издательства «Пешком в историю» — праздник для малолетнего ценителя науки о времени. Книжная линейка издательства охватывает период от первобытного мира до европейского Средневековья и времени правления династии Романовых. Кроме научпопа, есть и тематические настольные игры, и творческие тетради, и наклейки, и блокноты. Основная часть книг написана отечественными авторами — а это большая редкость. Конкретно в этом издании, которое входит в цикл «Россия при Петре I», вас ждет история двух братьев-художников Макаровых, лабиринты, словарик той поры, знакомство с «птенцами гнезда петрова», мастер-класс по гравюре и настольная игра.

Вера Ерофеева

Две недели прошло с момента окончания главного книжного смотра страны — ярмарки интеллектуальной литературы Non/fictio№ 17. Все книги были с трудом донесены до дома и беспристрастно рассмотрены, многое уже прочитано, а о лучшем — даже написано.

Азбучные истины / Сост. М. К. Голованивская. — М.: Клевер-Медиа-Групп, 2016. — 136 с.

«Азбучные истины» — это натуральная азбука, где «А» — это «авторитет», а «Я» — «Ясность», и одновременно литературно-философский альманах главных лиц русской словесности (за некоторым исключением). Свежая мысль — предложить большим людям составить азбуку для тех, кому по маркировке издательства больше одиннадцати, для тех, кто уже вырос из азбуки и требует истины, — посетила писателя, переводчика и филолога Марию Голованивскую. Компания, которую она собрала для делегирования истины, неожиданная, нестройная, но удивительная и удивляющая: здесь классики Андрей Битов и Сергей Гандлевский, медийные звезды Борис Акунин* и Татьяна Толстая, великий колумнист Евгения Пищикова и — внезапно — Борис Гребенщиков** (видимо, по прямой ассоциации со словом «истины»), апостол отечественного дизайна Игорь Гурович и русская Винтур Алена Долецкая. Всего 33 автора по числу букв в русском алфавите. Эти уважаемые люди пишут эссе на заданную тему, причем каждый на ту, в которой особенно силен: Андрей Родионов предсказуемо пишет о «Е» — ерунде, Долецкая — о красоте, Пищикова — о нужде, Андрей Бильжо — о юморе. Авторитеты стараются объяснить детям смысл выбранного понятия, кто-то апеллирует к семантике, кто-то стихотворит, кто-то травит байки, но объединяет их откровенный и единственно верный тон в диалоге с подростком.

Маша Рольникайте. Я должна рассказать. — М.: Самокат, 2016. — 192 с.

Вильнюсская еврейка Маша Рольникайте встретила войну четырнадцатилетней девочкой. Внезапно ее прежняя детская жизнь — с мамой и папой, школой, подружками, стихами, французским — закончилась, и началась другая — не жизнь, а пытка. Пять лет до освобождения весной 1945-го она мытарствовала по гетто и концентрационным лагерям, терпела голод, побои и издевательства нацистов, ежечасный страх смерти, теряла родных, хоронила знакомых и вела дневник, который заучивала наизусть. Именно он, впервые изданный в 1963 году, и является основой книги. Простой, честный, лишенный рефлексии детский текст с характерной иронией и одновременно максимализмом подростка фиксирует особенности устройства гетто и жизни в нем, проводимые оккупантами «акции», потом — лагерные порядки, работу, подробности пыток и казней. Он поставит множество вопросов перед юным читателем, к которому и обращена эта книга, и один — перед читателем взрослым: должна ли книга попасть в руки конкретного, его ребенка, и если да, то когда и как?

Юлия Яковлева. Дети ворона. 1938 год. — М.: Самокат, 2016. — 264 с.

Много лет назад Юлия Яковлева вела колонку в журнале «Афиша», и несмотря на то, что писала она для широкого круга о теме узкоспециальной — о балете, не читать ее было невозможно. Потом она рассказывала о детской литературе для портала Colta.ru, а теперь выпустила свой дебютный роман. Книга «Дети ворона» поддерживает множество современных трендов. Обращение к 30-м годам прошлого века, репрессиям и теме детства на фоне специфического исторического материала отсылают к нашумевшему «Сахарному ребенку» Ольги Громовой, «Девочке перед дверью» Марьяны Козыревой и той же «Я должна рассказать» Маши Рольникайте. Традиционна здесь и фантазийность повествования — ведь в глазах семилетнего героя неизвестная и непонятная взрослая реальность обретает сказочные черты. С другой стороны, эта книга — пример редкой большой литературы для детей с наследием в виде зыбкого Петербурга-Ленинграда «Медного Всадника» и «Белых ночей», с очень точной фонетикой диалогов, с богатством метафор. Юлия Яковлева собирает и выращивает эти метафоры до размеров самостоятельных сюжетов: воронок в преломлении детского сознания превращается в черного ворона, что по ночам уносит детей и взрослых в свое гнездо, постоянная слежка оборачивается глазами и ушами-лопухами, внезапно вырастающими из стен, казенная овсянка становится пищей забвения. Роман построен на напряженном балансировании между правдой и вымыслом, детским и взрослым, причем взрослые видят в нем пугающие картины времен террора, а дети — сказку, страшную и волшебную, какой и полагается быть хорошей истории.

Людмила Петрушевская. Приключения поросенка Петра. — М.: Розовый жираф, 2015.

Трилогия про поросенка Петра — настоящая культовая книжка тех, кто родился или родил в начале нового тысячелетия. Первая книжка-картинка впервые увидела свет в уже далеком 2002 году, когда современного рынка детской литературы попросту не существовало, а книжные полки в основном занимали переиздания советской классики и поделки дорвавшихся до фотошопа доморощенных иллюстраторов. Книжка про Петра, оформленная известным современным художником и музейным дизайнером Александром Райхштейном, выглядела на их фоне не просто вызывающе — это была пощечина общественному вкусу, плевок в сутеевскую классику, настоящий разрыв шаблона литературы для малышей. Несколько лет спустя Петр прочно обосновался в Рунете. Он превратился в популярный мем, стал героем матерных стихов и песен, потом — символом эмиграции из немытой России (аллегорией стало его путешествие на тракторе), а сама книга породила массу фанфиков («Поросенок Петр отправляется в Ад», «Поросенок Петр в Сайлэнт Хилле») и была растащена на цитаты. Познакомив лишь с некоторыми из них своего двухлетку («Извините, я на тракторе!» или «Командир, мне надо в кусты срочно!»), вы снабдите ребенка почти универсальным коммуникативным ломом, против которого, как известно, приема нет.

Лоранс Кантен и Катрин Рейсер. Мир в ХIII веке. — М.: Пешком в историю, 2016. — 74 с.

«Мир в ХIII веке» — иллюстрированный энциклопедический атлас, придуманный двумя французскими путешественницами, писательницами и художницами. Он знакомит читателей с основными действующими лицами той эпохи: от Фридриха Второго Штауфена, Людовика Девятого и Марко Поло до Синчи Рока, второго Инка, правителя Куско, султана Египта Бейбарса и Китайского императора Хубилай-хана, — и рисует обширную панораму жизни в Средневековье. На страницах атласа можно найти ответы на вопросы: как мылись, что ели и во что играли средневековые люди, что такое «крестовые походы», откуда берутся рабы, как жилось евреям по всему миру, как была устроена жизнь в Париже, Венеции или гареме Хубилая 800 лет назад. «Мир в ХIII веке» — это флагман целой серии книг издательства «Пешком в историю», в которую входят роман известной голландской писательницы Теа Бекман «Крестовый поход в джинсах», иллюстрированная повесть Анке Бер «Андрес, сын купца» и интерактивная тетрадь «Средневековый лабиринт», которая предлагает сделать витраж, вырастить магический кристалл или пройти путь Марко Поло с фишками и кубиком. Серия целиком способна как увлечь шестилетку, так и разнообразить школьную программу по истории шестиклассника.

Вера Ерофеева

* Внесен в реестр террористов и экстремистов Росфинмониторинга.

** Признан в РФ иностранным агентом.

К моменту, когда френдлента перестала походить на голландскую теплицу, рассосались очереди в парфюмерные магазины и международный день торговли мимозой подошел к концу, «Прочтение» составило книжную подборку к прошедшему празднику, чем бы он для вас ни был: днем весны, одноклассниц, членов семьи слабого пола, легализации женского алкоголизма или борьбы за равноправие и против шестнадцатичасового рабочего дня у плиты и гладильной доски.

Жаклин Келли. Эволюция Келпурнии Тейт. — М.: Самокат, 2015. — 352 с.

Келпурнии Тейт — одиннадцать. Она живет в Техасе, где в тени +35 градусов, а на солнце и того больше. Все страдают от жары, но дамы — больше других, ведь на них — корсеты из китового уса, нижние юбки, шиньоны и накладные челки. А еще валик из конского волоса, на основе которого дамы ежедневно сооружают башню из собственных волос. На дворе 1899-й, и суфражистки в техасской глубинке не водятся.

Келпурния (или Келли Ви) — единственная девочка в семье из семи детей, и у матери на нее большие планы. Сама же Келли Ви считает девичью долю незавидной: ее больше интересует строение собачьего неба, поголовье птичек-кардиналов и дрессировка дождевых червей. О тернистом пути к свету знаний, свободе и равенству — эта книга лучше всего соответствует исторической идее 8 Марта.

Эдит Несбит. Ледяной дракон. — СПб.: Речь, 2015. — 104 с.

Нижние юбки, корсеты, шляпки и рецепт приготовления правильного бисквита вызывают ужас далеко не у всех девочек. Многие из них все еще предпочитают «Запискам пиквикского клуба» и «Путешествию на Бигле» сказки. Особенно про принцесс и драконов. И уж если выбирать такие, нельзя не вспомнить про Эдит Несбит.

«Ледяной дракон» — очень правильная сказка, полная волшебства и юмора, любви и опасности, с обещанным драконом и принцами-принцессами. И иллюстрации Елены Жуковской очень ее красят. Иными словами, Эдит Несбит — классик английской детской литературы, дитя викторианской эпохи. Вот уж кто, казалось бы, должен разбираться в накладных челках — но и ее, представьте, совершенно не интересовали ни они, ни бисквиты. Одна из основательниц фабианского общества, убежденная социалистка, Несбит плевала на викторианскую мораль, вышла замуж будучи уже беременной, работала как проклятая — и уж точно заслужила бы уважение Цеткин.

Ида Шивенес. Съедобные картинки. Веселые завтраки. — М.: Мелик-Пашаев, 2015. — 160 с.

«Съедобные картинки» норвежки Иды Шивенес — книга не совсем про еду, но, скорее, про искусство. Шивенес, помимо традиционных для формата «ложечку за папу» рецептов оладий и бутербродов в виде овечек и собачек, выкладывает из хлеба, джема и сыра «Автопортрет» Фриды Кало, «Подсолнухи» Ван Гога, «Девушку с жемчужной сережкой» Яна Вермеера, картины Магритта и Мондриана. Есть у нее и «географическая» серия — с Тадж Махалом и Биг-Беном. Каждая картинка снабжена не только инструкцией, но и искусствоведческими фактами, и способна вдохновить любого: одних на приготовление блюда, других на его поглощение, а третьих на экзистенциальную дерзость — позавтракать «Криком» Эдварда Мунка.

Татьяна Коваль. Почему я люблю свою маму. — М.: Клевер-Медиа-Групп, 2015. — 48 с.

«Почему я люблю свою маму» — книжка творческих заданий, нарисованная молодой и прекрасной художницей Алиной Рубан, которая иллюстрировала для издательства «Пешком в историю» книги «Археологическая прогулка по Помпеям» и «Мы живем в эпоху Петра Первого». Это во всех отношениях милая вещица про то, что мама лучшая в мире «украсительница пицц», знает названия всех деревьев и ей наплевать, что ее ребенок танцует, как слон. Если выполнить в ней все задания от начала до конца — раскрасить и дорисовать — эта книжка сама сойдет за детский подарок маме на 8 Марта.

Кейт ДиКамилло. Флора и Одиссей. Блистательные приключения. — М.: Махаон, Азбука-Аттикус, 2015. — 240 с.

Главная героиня повести девочка Флора цинична, ненавидит любовь и обожает комиксы — и все это следствие того, что ее мама занимается написанием женских романов. Однажды Флора спасает из жерла пылесоса белку, которая оказывается не простой, а сверхспособной: например, он понимает человеческую речь, умеет печатать на машинке и многое другое. Так рождается великая дружба, а одна дружба, как это часто бывает, становится причиной других.

Автор повести — Кейт ДиКамилло — в представлении не нуждается. Она одна из самых популярных современных детских писателей за океаном, автор «Удивительного приключения кролика Эдварда» и «Приключений мышонка Десперо». А за «Флору и Одиссея» она вот уже во второй раз получила самую престижную американскую премию в области детской литературы — Медаль Джона Ньюбери. Кроме того, эта книга как нельзя лучше соответствует тематике «женского дня» — она и про девочку, и про белочку.

Вера Ерофеева

Вот мы и вступили в самую нелегкую зимнюю пору: безвременья, беспраздничья и бесканикулья. Позади все возможные староновогодние праздники, дни безделья и недоеденных салатов, впереди стыдливо прикрывающаяся гирляндами голая елка, которую придется-таки разобрать и самая длинная школьная четверть в году. Дни все еще короткие, ночи темные, утра холодные, а помидоры невкусные. Да и метели-сугробы выглядят теперь скорее как неуместный антураж ушедшего праздника.

Тем временем нужно как-то продержаться до конца апреля, сохранить лицо до того момента, когда нам снова явится твердь земная в виде сухого асфальта и жизнь станет легче. Пока же придется довольствоваться тем, что есть, — снегом.

Дэвид Макки. Элмер в снегу. — М.: Самокат, 2015. — 32 с.

Первая встреча ребенка со снегом, без сомнения, событие выдающееся, и не зря оно описано в детской литературе тысячи раз. Каждый уважающий себя герой книжного сериала для малышей сталкивался с этим природным явлением: взять хотя бы горячо любимую моим сынком наглую кошку Мяули или одного из самых популярных в мире слонов, потеснивших на слоновьем литературном Олимпе мудрого Хатхи и щеголеватого Бабара, — Элмера. Придумал его британский иллюстратор и писатель Дэвид Макки, который, помимо прочего, создал не менее известного у английских детей короля Ролло. Издательство «Самокат» как раз выпустило шестую книгу о приключениях слона в клеточку, посвященную столкновению слоновьего стада со снегом.

Дебора Кесперт, Артем Аракелов. Первопроходцы. Самые опасные путешествия всех времен. — М.: Клевер-Медиа-Групп, 2014. — 111 с.

Энциклопедия, посвященная самым известным путешественникам, экспериментаторам и безумцам от Марко Поло до Джеймса Камерона, поставившего рекорд одиночного погружения в батискафе, знакомит и с теми, кто на выживании во льдах и снегах собаку съел. Здесь есть и драматическая история покорения Южного полюса экспедициями Роберта Скотта и Руаля Амундсена, и арктическая эпопея Папанина и Чкалова, и изыскания Лазарева и Беллинзгаузена. Энциклопедия дает юным читателям краткие практические советы по организации собственной экспедиции: сообщает, сколько килограмм кислой капусты погрузить на борт, пса какой породы лучше взять в компаньоны или что делать, если от холода кожа почернела и покрылась волдырями. Прекрасно иллюстрированная книга способна вдохновить неокрепший ум на вытаскивание из дома санок и банок со шпротами. И не удивляйтесь потом, если найдете на холодильнике записку со словами исследователя Антарктики Лоуренса Оутса: «I am just going out…»

Лена Шеберг. Горячие факты про лед. — М.: Самокат, 2015. —42 с.

Шведская писательница и иллюстратор Лена Шеберг, автор выпущенной в прошлом году книги не менее горячих фактов о яйцах, на этот раз столь же непредвзято и разносторонне обратилась к такому агрегатному состоянию воды как лед. Она собрала в своей книжке забавные личные наблюдения и тематические истории от создания самого большого в мире фруктового мороженого до приставки «айс-» в именах рэперов, от ледяного человека возрастом более пяти тысяч лет до хоккея и керлинга. Плюс ко всему автор приводит богатую классификацию льда по форме и составу, что, конечно, не может не напомнить другого известного скандинава Питера Хега и его героиню Смиллу.

Ксения Дрызлова. Замечательное время. Зима. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2015. — 224 с.

Молодая петербурженка Ксения Дрызлова — блогер, фотограф и дизайнер, — известная многим как основатель бренда «Ko-ko-ko kids», выпускающего всякую невозможную красоту: от пальтишек до тарелочек, — сделала для издательства «Манн, Иванов и Фербер» два настенных календаря, две раскраски и вот эту книжку. Книжка о всякой приятной зимней чепухе, позволяющей забыть о том, что на самом-то деле приятной зимняя чепуха выглядит только из окна теплой комнаты и на страницах этого симпатичного издания. На деле вам все-таки придется одеться и выйти в пургу, вооружившись ледянками, лупой для разглядывания снежинок, лопатой, игрушечными медведями и пингвинами и терпением, потому что когда вы, подпуская в простуженный голос чистую сталь, будете требовать от ребенка эвакуации в тепло, он вас не послушает.

Вера Ерофеева

Предновогодние дни — время великой суеты. В последнюю неделю декабря принято раздавать долги, доделывать начатое (будь то детский фотоальбом в сто пятьдесят страниц или недовязанный плед), пройтись по спискам подарков из детских писем, адресованных Деду Морозу, посетить утренник в саду и праздничный концерт в школе, раздобыть все ингредиенты для новогоднего стола — и это из необходимого…

И тут выясняется, что утренник и концерт пройдут в одно время, заячьи уши безвозвратно потеряны, долги отдавать нечем, подставка не держит елку, фигурка из «Диабло», которая была в списке подарков под вторым номером, не успевает приехать из «Амазона», да и черт с ней, потому что вы уже успели побывать на родительском собрании, посвященном результатам окончания второй четверти.

В общем, когда наступают новогодние каникулы и люди с детьми включаются в марафон «елка-каток-щелкунчик-вертеп-еще-одна-елка-в-другом-месте», наше семейство из дома не выбирается, разве что за мандаринами. Не переодевая пижам, мы разбираем особую полку. На нее попадают книжки, читать которые у нас нет времени в рабочие будни и не менее рабочие выходные. Эти издания с лета ждут своего часа, карандаша, ножниц и просто внимания. Вот о них-то и пойдет речь ниже.

Ася Ванякина. Айсберг на ковре, или Во что поиграть с ребенком.— М.: Манн, Иванов и Фербер, 2015.

Редкий случай моей родительской любви к книге, посвященной играм с детьми. Все потому, что я давно перестала себя обманывать: я никогда ни во что не играю, а в свободное время смотрю в потолок или в экран, на котором сходит с ума цэрэушница Кэрри, или ищет маньяка меланхоличный Мэтью Макконахи, или парень из «Прослушки» изменяет своей жене с Рут Уилсон, похожей на обездоленного утенка. А в этой книге увлеченная мать красивого мальчика Оси очень подробно и структурированно описывает опыты своих игр с ним на протяжении нескольких лет. Они не только изобретательны и творчески непосредственны, но и имеют информационный повод и теоретическую базу (для тех, кому это важно). Высадился, например, «Кьюриосити» на Марсе — красим стол в красный цвет и возим по нему лего-марсоход. Затонул восемьдесят лет назад «Челюскин» — кидаем в таз кубики льда и организуем спасательную операцию. Опустился Кэмерон на дно Марианской впадины —… ну, вы поняли. Есть отдельные разделы по играм с буквами, льдом и снегом, по сюжетам книг.

Филипп Суров, Зина Сурова. Занималки. Зима. —  М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014.

Помимо того, что Зина Сурова — прекрасный иллюстратор, автор картинок для книги «Из переписки с коровой» Тима Собакина и «Космос» Дмитрия Костюкова, она еще педагог и мама, которая, по всему видно, на прогулках с детьми собаку съела. Если падение рубля, агорафобия или просто лень мешают вам все каникулы таскаться с ребенком по театрам и музеям — просто выйдите с ним на улицу и найдите десять разных фонарей, или елочную игрушку в виде рыбки, или человека в шапке Деда Мороза. Заниматься этим можно в прямом смысле слова до посинения. А для вдохновения прихватите с собой на прогулку саму книгу — ее страницы сделаны из плотного картона и не боятся мокрых варежек.

Лидия Крук. Супербумага. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014.

Лидия Крук — британский художник и дизайнер и истинный фанат бумаги. Из нее она вырезает картины, конструирует поп-ап объекты и делает множество всяких других вещей, к чему и призывает последователей. Для человека, купившего эту книгу за 500 рублей, ее призывы могут показаться кощунственными: здесь ничего не надо кропотливо раскрашивать, аккуратно вырезать, складывать по сложным схемам — Лидия Крук буквально рвет шаблоны. Каждый лист этой книги за редким исключением предлагается мять, драть, дырявить, комкать и пробивать кулаком, что дает повод потратиться тем родителям, чьи дети и без благословения британского дизайнера поступают так со многими другими книжками.

Дебора Форман. Художественная мастерская: живопись. — СПб.: Питер, 2015.

Эта книга — пятьдесят два практических занятия живописью для детей. Еще одна диковинка для тех, кто развивал свои художественные способности на книгах из серии «Как нарисовать что-то (человека, животное, танчик) за 30 секунд» или просто воспитывался в рамках отечественной педагогической традиции. Она написана матерью, вдохновленной свободным творчеством своего пятилетнего сына. О том, как выглядит свободное творчество, читайте в предыдущем пассаже со слов «мять, драть». В первую очередь, автор предлагает творить, не волнуясь, что из этого получится. Во вторую — никогда не говорит, что делать, а только как, например: «вылейте краску на холст через край» или «наносите слоями без всякой последовательности». В третью — советует вдохновиться работами таких сомнительных для вышеупомянутой традиции авторов, как Элен Франкенталер, Герхард Рихтер или Джорджия О’Киф, а работы Фриды Кало или Казимира Малевича разбавляет своими или своих малолетних учеников. Если же вы сумеете сдержать себя и, глядя на стремительно исчезающие запасы дорогостоящих материалов, не крикните в сердцах: «Прекратите, наконец, это свободное творчество!», то учтите, что в этой серии издательство «Питер» выпустило еще три книги.

Ксения Новохатько. Загородное ралли № 1. Музеи-усадьбы вокруг Москвы. — М.: Самокат, 2014.

Сборник маршрутов, выпущенный вслед за ралли московским и петербургским, предлагает прогулки по усадьбам Кусково, Архангельское, Мураново, Горки, Поленово, Абрамцево и другим — всего девять путешествий для родителей с детьми, девять иллюстрированных карт с вопросами, на которые предполагается отвечать по ходу. Ответы не требуют специальной подготовки: где-то достаточно просто посчитать, или посмотреть внимательно, или проявить нехитрую смекалку. Это скорее повод для экскурсии, чем сама экскурсия, или, как в нашем случае, возможность отвлечь участников от постоянных поисков еды, воды и туалетов и заинтересовать поисками французской беседки или животных на фронтоне. Если же погода не позволит долгих прогулок в зимнем парке, загородное ралли можно заменить на городское, а для изобретательных — придумать свое, например, внутриквартирное.

Вера Ерофеева

• Сьюзан Меддау. Марта говорит. — М.: Издательство «Ай», 2014. — 32 с.

  «В тот день, когда Элен дала Марте суп с макаронами в виде букв, случилось нечто необычное. Вместо того, чтобы отправиться в желудок, буквы из супа попали прямиком Марте в мозг, а вечером Марта начала говорить». Таково начало истории о собаке Марте, девочке Элен и ее родителях.

  По ту строну океана Марту знают все. Она входит в сонм собачьих святых наряду с Лэсси и Хатико, является героиней телешоу, анимационного сериала, компьютерной игры и других проектов. Американка Сюзан Меддау придумала и нарисовала историю о Марте в 1992 году и сразу получила за книгу престижную награду журнала New York Times. С тех пор с Мартой произошло несколько невероятных историй. Всего их шесть, и все они в одночасье вышли в новом московском издательстве «Ай» (в смысле «глаз»).

  Говорящая собака сначала вызывает у хозяев настоящий восторг, к ней появляется масса вопросов (не последний из которых «Почему ты пьешь из туалета?»). Испытывая приступы гордости, они демонстрируют Марту гостям на домашних вечеринках. Потом оказывается, что Марта не просто может говорить — она любит говорить, «тщательно выговаривает согласные и смакует каждую нежную гласную. Марта любит слова. Много слов. А еще она любит составлять их в бесконечные предложения».

  В общем, рот Марты не закрывается никогда: она травит бесконечные собачьи байки, пересказывает нелепые сны, ставит своих хозяев в неловкое положение тем, что всегда говорит то, что думает. Она интересуется, почему этот парень такой толстый, передает бабушке мамины слова о том, что ее стряпня похожа на собачий корм, постоянно отпускает спойлеры во время просмотра телевизора и, в конце концов, вызывает настоящую усталость.

  Путь собаки Марты в мире слов мучительно напоминает такой же путь любого ребенка. Вот он говорит свои первые слова — и это чудо! — они увековечены в особой маминой тетрадке. Вот он, стоя на табуретке, рассказывает Деду Морозу и гостям стихотворение про елочку — и у родителей от умиления дрожит в руках камера. Вот он открывает вам страницу за страницей картины своего удивительного, никем еще неизведанного детского мира, посылает яркие ракеты своего воображения, очаровывает и зачаровывает.

  Но проходит время, и эти самые слова, которые теперь льются неиссякаемым потоком, мешают вам работать, не дают послушать новости, поговорить по телефону, поспать, наконец, воскресным утром. Порой эти же самые слова становятся причиной неловкостей, особенно если вы имели неосторожность обсудить при ребенке навязчивых гостей или привычку свекрови варить макароны не меньше получаса. А потом этот ребенок, как и Марта, желает обсудить с вами свое меню, или количество карманных денег, или список подарков на день рождения. Потом он, как и Марта, часами висит на телефоне и несанкционированно заказывает пиццу. Потом не просто бросается словами, но и мусорит, и ранит ими.

  Список этот можно продолжать до бесконечности, но одно очевидно — вы узнаете Марту, и, возможно, полюбите ее. Хотя бы за то, что пока вы читаете истории о ней своему болтуну, он молчит.

Вера Ерофеева

• Марк Пекарский. Бей в барабан и не бойся! Истории дядюшки Маркуса. — М.: Арт-Волхонка, 2014. — 72 с.

  «Бей в барабан и не бойся!» — первая книга из серии «О музыке просто», которую совсем недавно запустило серьезное взрослое издательство «Арт-Волхонка». Ее автор — известнейший музыкант, ударник и перкуссионист, композитор и педагог Марк Пекарский, который здесь превращается в дядюшку Маркуса. Книга эта немного — автобиография с печальной историей о первой встрече маленького Марка с барабаном; чуть-чуть — энциклопедия с главами о возникновении первых ударных инструментов, о материалах, из которых они изготавливаются и о службе, которую несут («барабанных» профессий оказалось немало — от колотушки дворника до ратного дела); в какой-то степени — сборник легенд и курьезов со сказками американских индейцев, шаманскими обрядами и ритуалами майя.

  Каждого читателя обязательно что-то да зацепит, особенно мальчика лет семи-десяти. Кого, скажите на милость, не прельстят барабаны из человеческих черепов или ослиной челюсти? Не заинтересуют найденные на раскопках в Мезине бивни мамонта? Да и интонации Пекарского, который относится к предмету разговора с фанатичной любовью коллекционера и почтением служителя, едва ли оставят равнодушными даже тех, кто не собирается коротать долгие вечера в музыкальной школе и не мечтает бесноваться за ударной установкой перед ликующей толпой. Дядюшка Маркус отвешивает поклон «Господину Барабану», преклоняется перед литаврами, удивляется гамелану, очаровывается вибрафоном и ведет своего читателя по материкам и столетиям.

  Вот это умение без заигрывания увлечь узкоспециальной, а иногда и просто сложной темой, — характерная особенность всех детских нон-фикшн книг издательства. И вышедшие летом «Про город от А до Я» и «Про крестьянские хоромы» — главное тому подтверждение.

  Специализирующееся на дорогих художественных альбомах издательство не экономит и на детской литературе. История о барабанах оформлена с отсылкой к русскому конструктивизму, иллюстрирована фотографиями из архива Пекарского, старинными гравюрами и карандашными рисунками молодой московской художницы Ольги Золотухиной.

  Отрадно, что эта книга должна стать началом целой серии, так что, как говорится в «Доктрине» немецкого поэта Генриха Гейне, «Бей в барабан и не бойся беды…».

Вера Ерофеева

• Осхиль Канстад Юнсен. Полеш открывает музей. — М.: Пешком в историю, 2014. — 32 с.

  Фантики от конфет или баночки из-под йогурта, мертвые насекомые или морские ракушки, Лего-человечки или наклейки с Hello Kitty — объектами детских коллекций, как показывает опыт, может быть что угодно. Но о каких бы вещах ни шла речь, они нуждаются в тщательной классификации. Ведь именно классификация и делает весь этот никчемный, на материнский взгляд, мусор коллекцией.

  Книга норвежской писательницы и художницы Осхиль Канстад Юнсен «Полеш открывает музей» посвящена именно искусству собирательства и классификации. Она вышла в московском издательстве «Пешком в историю» и стала первой в его новой серии «Идем в музей».

  Главный герой книги — Полеш — деревянный чурбанчик, что и следует из его имени, живет в лесу и любит собирать всякие разности. Найденные сокровища он раскладывает на полу в гостиной. (Здесь следует убористо зарисованный разворот, призванный продемонстрировать читателю богатство улова героя: от шишек и сучков до ножниц и носков). Далее Полеш все любовно сортирует по кучкам: у него есть коллекция листьев, коллекция щепок, палок и веток, а есть и вещицы, отнесенные им в группу под названием «Красивое и гнется» (кто бы не хотел заглянуть в эту категорию?).

  

  Однако, несмотря на то, что экспонаты уложены в коробки, а коробки — на стеллажи, места в доме больше нет. Что делать? И Полеш звонит своей бабушке, самой мудрой деревяшке на свете.

  История о Полеше — это и книжка-картинка для тех, кто еще не может слушать большие тексты, и кладезь идей для детей постарше, и руководство к действию для тех, кто уже привез с моря или дачи очередную коробку сокровищ. Но главное, это издание — друг всех матерей, потому что герой в ней, пройдя непростой путь от частной коллекции к открытию музея, делает вывод, что занятие это хлопотное и затратное, и приступает к изданию каталога, а оригиналы несет в утиль.

  Правда, потом он увлекается современным искусством, но до этого этапа ваш ребенок может и не дойти.

Вера Ерофеева

• Людмила Маркина. Исторические сказки. — М.: Арт-Волхонка, 2014.

  «Исторические сказки» — комплект из трех книг, написанных Людмилой Маркиной, заведующей отделом живописи XVIII — первой половины XIX веков Третьяковской галереи, доктором наук, профессором, автором многих искусствоведческих статей, а также биографий художников Дмитрия Левицкого и Владимира Боровиковского, выходивших когда-то в издательстве «Белый город».

  Первая книга серии «Сказка о русской императрице Елизавете Петровне и граде Москве» появилась еще в 2011 году и была приурочена к открытию в Третьяковской галерее выставки «Елизавета Петровна и Москва». Она стала довольно успешным «сказочным» дебютом автора. Потом была опубликована «Сказка о том, как немецкая принцесса Фике стала русской императрицей Екатериной Великой» и вот, наконец, «Сказка о царе Петре I и столице Санкт-Петербурге».

  Эти книги по сути и не сказки вовсе — за традиционным зачином прячется набор фактов, мифов и курьезов из жизни трех российский монархов. Фактов как общеизвестных, так и совершенно неожиданных. Например о том, что императрица Анна Иоанновна ненавидела ворон. «В кремлевском дворце у нее в каждой хоромине висели заряженные ружья. Как только раздавалось противное карканье, Анна Ивановна палила в раскрытые окна».

  Юная «цесаревна Елизавета любила блины и яичницу, но больше всего „конфекты“ и „мармелады“, поэтому всегда отличалась „крепким сложением тела“, а царь Петр обидно дразнил дочку „бочкой“». Екатерина же еще в пору своего немецкого детства страдала от диатеза. В повествовании нет сюжета как такового, нет встроенности в фактологический контекст — это не «История России в рассказах для детей» Александры Ишимовой.

  Особый вес и прелесть придают изданию иллюстрации «господина живописца» Виталия Ермолаева — «фамильяра ордена куртуазных маньеристов» и известного московского художника. Ермолаев — полноправный соавтор Людмилы Маркиной. Иллюстрации в книге — репродукции его масляных полотен, посвященных русской жизни XVIII века. Барочные, карнавальные, избыточные, они усиливают и подчеркивают авторскую иронию, связывают воедино несколько обрывочные эпизоды повествования и отвечают за ту самую «сказочность», с которой не вполне справляется текст. Есть и роскошные «принцессочьи» наряды, и русская зима, и шествие слонов потешной свадьбы, и яркие декорации Кускова, Коломенского, Измайлова, Строгановского дворца и Царского села, на фоне которых прогуливаются юные императрицы в окружении карлов и арапчат.

  Все книги серии можно приобрести по отдельности, но в комплекте они «звучат» по-другому. Само собой, например, напрашивается сравнение детства немецкой принцессы Софии Фредерики Ангальт-Цербстской и русской цесаревны «Лизетки». Одна должна была беспрекословно подчиняться «Правилам трех „У“» (уважение к старшим, усидчивость в учебе, умеренность в еде), годами не снимать специальный корсет для исправления осанки и приносить себя в жертву честолюбивым мыслям о короне. Другая — резвилась в царских конюшнях и солдатской слободе, любила сладко поесть и предавалась любви с бандуристом Алешей Розумом.

  Юные читатели (сказки подойдут тем, кому еще нет 10 лет) смогут сделать собственные выводы. Например, узнать, что цари и царевны тоже были маленькими: болели, проказничали, любили сладости. И тогда история, которая в глазах детей всегда выглядит сказкой в силу своей отдаленности во времени, вдруг станет ближе, реальнее. Словом, приобретет смысл.

Вера Ерофеева