Рубрика: Кино
Были они синие и золотоглазые
«Аватар»
США, 2009
Режиссер — Джеймс Кэмерон
166 мин.
В 1998 году режиссер Джеймс Кэмерон, потрясая статуэткой «Оскара», торжественно провозгласил себя «королем мира». Это было забавно и трогательно: уместная шутка в нужном месте. Теперь, когда в прокат вышел «Аватар», зрителям уже не до шуток и не до воспоминаний о «Титанике»: похоже, мы все скидываемся на одну большую золотую корону — и при этом абсолютно заслуженную.
Сюжет «Аватара» прост до неприличия и всем, кто хоть раз слышал об индейской принцессе Покахонтас, напомнит ее вечную историю. Парализованный морпех Джейк Салли (Сэм Уортингтон) дает согласие на участие в экспедиции на планету Пандора. Земляне, которые там давно работают, вынашивают грандиозные колониальные планы: планета обладает большими запасами уникального минерала, способного пополнить истощившиеся энергетические запасы Земли. Мешают людям аборигены-гуманоиды На’ви — благородные четырехметровые дикари с синей кожей и длинными хвостами, живущие в согласии с природой и ей же поклоняющиеся. Методов воздействия на На’ви всего два: культурная интеграция, которую отстаивает похожая на сержанта Рипли женщина-профессор (Сигурни Уивер), и военное вторжение — для его подготовки на Пандору вызван суровый полковник (Стивен Лэнг), на Земле занимавшийся в основном операциями по «принуждению к миру». Для контакта с дикарями была запущена программа «Аватар»: мозг человека подключается к искусственно выращенному телу пандорианца, и этим телом можно управлять как своим собственным. Джейк внедряется в племя с помощью синей принцессы (Зои Салдана) и вскоре понимает, что аборигены куда симпатичнее и приятнее его алчных соотечественников.
Чаще всего по отношению к «Аватару» употребляют слово «революция»: космический бюджет, доведенная до совершенства технология motion capture — захват движений и их последующая цифровая обработка, система камер, разработанная самим режиссером, ну и, конечно, трехмерность. За всеми этими разговорами, по крайней мере со стороны кинодеятелей, скрывалась надежда на то, что Кэмерону удастся найти новую отмычку к зрительским сердцам и кошелькам, изобрести велосипед, на заднее сиденье которого радостно смогут воздрузиться все остальные. «Аватар» в этом плане несколько обескураживает: да, в 3D синие существа и правда как живые, их мир объемный, он обволакивает и затягивает, но и в привычном 2D красота и пластичность никуда не деваются. А с точки зрения сюжета фильм и вовсе консервативен: это детская сказка, в которой проповедуется, что любить и беречь мать-природу хорошо, а воевать с ней — плохо, что если кто-то выглядит по-другому, то это вовсе не означает, что он хуже тебя, что любовь побеждает смерть — сплошные общие места, в устном переложении вызывающие чуть ли не рвотные позывы.
Отмычка — это не технологии, а воображение. После «Властелина колец» на преображенную Новую Зеландию Питера Джексона стали похожи почти все фильмы в жанре фэнтези, и неважно, где происходило действие: в средневековой Европе, в абстрактном будущем, в Хогвартсе или даже в деревне из русских сказок, как в чудовищной «Книге мастеров». Если надо было изобразить некую волшебную реальность, все приникали к одному и тому же живительному источнику. Но у Джексона перед глазами все-таки была книга — с уже придуманным языком, мифологией и готовыми героями. Кэмерон, как когда-то Джордж Лукас, создал свою Вселенную самостоятельно, «большой взрыв» произошел в отдельно взятой голове, и рецидив будет еще очень нескоро. Голубая планета Пандора с могучими деревьями, парящими в воздухе скалами, гигантскими цветами и водопадами прекрасна и совершенна, как и ее дикие обитатели: шестиногие единороги, четырехглазые драконы, бронированные динозавры, ну и, конечно, хвостатые синие друиды На’ви. Можно освоить новые технологии, но освоить пространство фантазии вряд ли получится: гениальная кэмероновская система камер в руках, ну, скажем, Тимура Бекмамбетова, даже при аналогичном бюджете превратится в кучку пластика и металлолома, все будет греметь, замирать и двигаться почти так же — и в то же время совсем по-другому, плоско, несмотря ни на какое 3D. «Аватар» действительно произвел революцию, но провозгласила она не новый режим, а абсолютную монархию.
Побег из детства
«Похороните меня за плинтусом»
Россия, 2009
Режиссер — Сергей Снежкин
116 мин.
Автор повести «Похороните меня за плинтусом» Павел Санаев в одном из интервью обмолвился о том, что сам он представлял себе ее экранизацию как
История мальчика Саши, которого родная мама «променяла на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой», в результате досталась Сергею Снежкину, автору «ЧП районного масштаба» и сериала «Брежнев». Ребенок (Александр Дробитько), как и в повести Санаева, живет вдвоем с дедушкой (Алексей Петренко), народным артистом, и полубезумной бабкой (Светлана Крючкова), которая называет Сашу «проклятой сволочью» и «сморчком занюханным», грозится за непослушание «порезать бритвой на куски» и при этом постоянно за него трясется: ставит клизмы, пичкает таблетками, не пускает в школу, водит к гомеопату, а главное — не дает встречаться с матерью. События, которые в книге охватывали сразу несколько лет, в фильме спрессованы в пару дней; первое лицо неожиданно превращается во множественное число: мама и ее второй муж (Мария Шукшина и Константин Воробьев) становятся не приукрашенными детскими воспоминаниями, а полноценными главными героями, которые полфильма сидят в
У Санаева бабушка «говорила» так громко, что, кроме ее звонких, жестких, временами убийственно метких и смертельно обидных реплик, в голове у читателя не оставалось практически ничего — словами бабушки в большинстве случаев изъяснялся даже маленький Саша. Консерватор Снежкин большую часть экранного времени тратит на любовное воссоздание примет застойной эпохи: голос Крючковой сливается то со стуком печатной машинки, то с голосом диктора радио «Маяк», то с тиканьем стареньких часов с кукушкой. «Вещественное» пространство организовано еще лучше, чем звуковое: кухня забита алюминиевыми кастрюльками, банками и склянками, по стенам развешаны поистрепавшиеся и поеденные молью ковры, крутится ручка старой механической мясорубки, белье сушится на веревочках посреди квартиры, в томиках Горького — заначка на черный день. В этой паутине из вещей и звуков и застряла санаевская ирония, превращавшая повесть в трагикомедию, а частную историю несчастливого детства, имевшую к тому же реальных прототипов в лице Всеволода, Лидии и Елены Санаевых, а также Ролана Быкова, — в безошибочно узнаваемый портрет удушающей любви, с которой по жизни сталкивался, наверное, каждый первый. Снежкин же как будто ведет прямую трансляцию из зараженного инкубатора: Крючкова, играющая здесь на разрыв аорты, выглядит настоящим монстром, и бациллу своего истерического безумия ее героиня в итоге отдает и мальчику, и дочери. Такая мрачная трактовка, конечно, имеет право на существование, но если бы все и вправду было так беспросветно, население шестой части суши давно кануло бы в лету вместе со страной, подарившей ему «застойные» детство и юность.
Купить фильм «Похороните меня за плинтусом» на OZON.ru
Купить аудиокнигу онлайн «Похороните меня за плинтусом» на Литресе
Плен и тлен
Кандагар
- Россия, 2010
- Режиссер — Андрей Кавун
- 97 мин.
Экипаж транспортного самолета Ил-76 в составе пяти здоровых серьезных мужчин готовится к отлету из Стамбула. О содержимом груза, который им только что передали, никто из них особо не задумывается: бортинженер из Харьковской области (Богдан Бенюк) хочет успеть на свадьбу к дочке, радист (Александр Голубев) размышляет о том, почему подружка не приняла его предложение, второй пилот (Владимир Машков), только что счастливо избежавший встречи с турецкой полицией, травит байки, капитан (Александр Балуев) и штурман (Андрей Панин) в основном молчат, потому что просто хотят побыстрее закончить дело и рвануть домой. В воздушном пространстве Афганистана самолет начинает преследовать МиГ-21, пилот которого приказывает экипажу посадить Ил в Кандагаре. На быстренько созванной где-то там же в аэропорту пресс-конференции общественности сообщают, что самолет вез патроны в страну, в которой вообще-то идет война, поэтому российские летчики остаются у талибов. Члены экипажа сначала веселятся, потом сильно нервничают, а потом привыкают. В плену им предстоит провести 378 дней — столько же провели в Афганистане реальные прототипы героев, получившие после возвращения домой Ордена Мужества и Звезды Героев.
Первая реакция на «Канадагар» — полное недоумение. Телевизионная реклама с логотипом канала «Россия» настраивала на просмотр патриотического боевика: взрывы, красивые мужики в белых рубашках, талибы с автоматами, истребители в голубом небе, ну и Машков, который для режиссера Кавуна, до этого поставившего бушковскую «Охоту на пиранью», теперь что-то вроде счастливого талисмана — без его прищура никуда. Все, что вошло в трейлер, есть и в фильме, но в количествах, обратно пропорциональных основному содержимому — совершенно негероическим будням в плену. Физиономии главных героев вытягиваются еще в самом начале, когда их только приводят в новое жилище, — и в таком виде они останутся почти до самого финала. Все главные события происходят за кадром: пошел герой Машкова без спроса погулять, покурил, глядя на горные пейзажи, — и все, в следующую секунду его уже тащат с разбитым лицом обратно к товарищам. Что делало государство для спасения захваченного экипажа? Вело ли переговоры? Что творилось в то время в их семьях? Об этом зрителю знать необязательно, потому что он, как и персонажи «Кандагара», находится в абсолютно замкнутом пространстве. Мало того — из-под ног с довольно непривычной для российского кинематографа жестокостью поочередно выбиваются все «подпорки», все те нравственные и социальные максимы, за которые свойственно цепляться отчаявшемуся человечку. Сперва религия: бортинженер, дравшийся в самом начале за православный крестик, из-за него же чуть не погибает, а молодой радист, отказывавшийся читать Коран, потому что «вы че, я ж крещеный», через пару месяцев уже готов принять ислам. Затем — дружба, товарищество, братство. Плен не только не способствует единению, он страшно разобщает (реальные летчики, между прочим, с друг другом не общаются до сих пор). Каждый забирается в какую-то свою личную барокамеру и оттуда подает внешнему миру слабые сигналы: выпить, закусить, побриться, сыграть в футбол. Никаких разговоров по душам, никакой дружеской поддержки. Но хуже всего дело обстоит с Родиной — она вообще оказывается понятием настолько абстрактным, что его невозможно даже сформулировать.
Было ли все так задумано изначально или материал, основанный на реальных событиях, оказался сильнее псевдопатриотического посыла — вопрос для отдельной дискуссии (хотелось бы верить в первое, но верно скорее всего второе), вывод же в любом случае напрашивается жутковатый: в реальности чужбина меньше всего похожа на дивный новый мир с понимающими аборигенами, это хаос, в котором надо терпеть, выживать и ждать — причем неизвестно чего. А крестик с флагом лучше сразу выкинуть подальше.
Мертвая петля
«Воображариум доктора Парнаса»
- Великобритания — Канада — Франция, 2009
- Режиссер — Терри Гиллиам
- 122 мин.
О том, что путешествовать с мертвецом нежелательно, говорилось в эпиграфе другого известного фильма, но Терри Гиллиам, как и Джармуш в свое время, мудрым советом пренебрег — и слава богу: подобные сентенции чаще всего обращены к людям, лишенным воображения. Для фантазеров же смерть как раз и есть самый надежный и душевный попутчик, символизирующий окончательный переход из мира реального в другой — вполне вероятно, более совершенный.
Гиллиам — режиссер, и раньше не отличавшийся большим везением, — со смертью в ходе работы над «Воображариумом доктора Парнаса» столкнулся трижды: сначала от передозировки лекарств скончался исполнитель главной роли Хит Леджер, через полгода умер продюсер Уильям Винс, а сам Гиллиам стал участником весьма неприятного дорожного происшествия. Фильм в итоге стал легендой еще до премьерного показа на Каннском фестивале и задолго до официального выхода в мировой прокат.
Доктор Парнас (Кристофер Пламмер) — тысячелетний алкоголик, путешествующий по миру в облезлом фургончике и перемещающий людей в волшебный мир их собственного воображения с помощью игрушечного зеркала-шторки. В состав его труппы также входит рыжеволосая дочка Валентина (Лили Коул), которой скоро должно исполниться 16 лет, влюбленный в нее найденыш Антон (Эндрю Гарфилд) и карлик Перси (Верн Тройер), вечно путающийся у всех под ногами. Валентина мечтает сбежать и купить собственный дом, где она сможет валяться на диване вместе с мужчиной, похожим на журнальную картинку, Антон мечтает сбежать с Валентиной, карлик не мечтает ни о чем, потому что обо всем знает наперед, а Парнас хочет перезаключить пари с Дьяволом (великолепный Том Уэйтс с тонкими усиками и тросточкой), которому когда-то проиграл жизнь своей еще не родившейся дочери. В Лондоне на мосту Блэкфрайерс они вынимают из петли симпатичного висельника Тони (Хит Леджер), и тот быстро берет в оборот весь «Воображариум»: организовывает промо-кампанию, сажает на сцену обнаженную Валентину и решает, что парковать фургон надо внутри торгового центра, а не снаружи.
Сам фильм скрипит и дребезжит точно так же, как везущее его героев транспортное средство: момент перехода Тони через волшебную шторку, после которого он превращается то в Джонни Деппа, то в Джуда Лоу, то в Колина Фаррелла (актеров, завершавших работу над лентой после смерти Леджера) — это как раз самый простой, понятный и естественный поворот сюжета. Все остальное — размашистая аппликация, неловко склеенная из предыдущих работ Гиллиама: скажем, танцующие голозадые полицейские — это точно что-то из «Монти-Пайтона», магическое зеркало — из «Братьев Гримм», механическая старушка с пультом управления в черепе — наверное, из «Бразилии». В диалогах временами отсутствует логика, главные персонажи, как куклы, периодически безвольно повисают на своих шарнирах, скотство публики, не желающей сопереживать творчеству труппы Парнаса, подчеркивается совсем уж лобовыми приемами вроде мальчика с компьютерной «стрелялкой» в руках, Леджера поминают патетическими лодочками, свечками и портретами Рудольфо Валентино и Джеймса Дина. Но при всей этой несуразности в «Воображариуме» есть свое трагическое величие: о том, что нельзя жить без фантазии, и о том, как сказывается на человеке перемещение между мирами, Гиллиам не раз говорил и раньше, но одно дело — просто рассказывать сказки, и совсем другое — явить миру образ сказочника-бомжа как раз в то самое время, когда жизнерадостный Джеймс Кэмерон со своими синими аборигенами на’ви бьет один кассовый рекорд за другим и трясет все новыми призовыми статуэтками. Гиллиам — фантазер совсем другого толка: он ходит в обнимку с дьяволом, на спине таскает мертвецов, его шоу больше похожи на средневековые мистерии, чем на парад спецэффектов, он не боится предъявлять своей публике претензии, а главное — работа зрителя у него не сводится к процессу «надень/сними волшебные 3D-очки». С кем бы Гиллиам ни заключил пари, человеческих душ у него всегда будет меньше, чем у условных конкурентов. Но зато те смельчаки, которых ему удастся заманить, всегда могут рассчитывать как минимум на приятную компанию.
Чёрная молния
Нет героя в своем отечестве. Видимо, так рассуждали продюсер Тимур Бекмамбетов и режиссеры Александр Войтинский и Дмитрий Киселев, приступая к съемкам «Черной молнии». Действительно, картине суждено попасть в историю российского кинематографа как первому отечественному фильму о супергерое, если, конечно, не принимать в расчет «Илью Муромца». Однако лишь этим амбициозные планы Бекмабетова и Ко. не ограничивались. Истинная их суть вскрылась уже накануне премьеры, когда аналитическая службой Тимура Бекмамбетова обнародовала результаты опроса, проведенного совместно с Фондом «Общественной мнение».
Целью исследования ставилось выяснить у россиян, кто является для них «настоящим героем» среди персонажей книг и фильмов. Результаты получись вполне предсказуемыми. Первое место среди образцов для подражания занял Штирлиц, получивший поддержку 26% всех опрошенных. Впрочем, это лишь часть общей картины. У разных возрастов герои оказались разные. Молодежь, например, чаще прочих называла Илью Муромца (19%), а люди пожилые — Алексея Мересьева (39%). Вывод исследователей был неутешителен: на сегодня в стране нет таких фигур, которые являлись бы «настоящими героями» для всех россиян.
Нет, так будет! Ведь недаром же, не из чистого любопытства затеял Бекмамбетов это исследование! У него есть решение существующего затруднения! Во всяком случае, он сам так говорит. Настоящим героем для жителей России любых возрастов должен стать Дима Майков, простой московский студент из небогатой семьи, которому в силу обстоятельств выпало стать первым российским суперменом. Именно о нем рассказывает «Черная молния»,
По сюжету фильма отец дарит Диме на день рождения старую, облезлую «Волгу». Парень поначалу не приходит в восторг, но очень скоро обнаруживает, что неказистая с виду машина умеет летать. Выяснилось, что автомобиль вышел из секретной советской лаборатории, где на него установили так называемый «нанокатализатор», во много раз увеличивающий мощность двигателя. Благодаря фантастической «Волге», с легкостью облетающей московский пробки, Дима получает возможность заработать достаточно денег, чтобы одеться по моде, купить крутой мобильник, сводить девушку в дорогой ресторан. Однако трагическое происшествие в семье юноши заставляет его пересмотреть жизненные ориентиры и вступить на путь борьбы со злом. Главным противником нового героя, которого москвичи окрестили «Черной молнией», стал алчный бизнесмен, желающий всеми средствами заполучить нанокатализатор. Если бы ему это удалось, то вся Москва была бы разрушена.
На главную роль в картине пригласили дебютанта, студента ГИТИСа Григория Добрыгина. Роль Максима, однокурсника, друга и соперника Димы, исполнил другой молодой актер Иван Жидков, работающий в театре Олега Табакова. В роли Насти, девушки, за внимание которой борются друзья, снялась Екатерина Вилкова, появлявшаяся ранее в «Стилягах» Валерия Тодоровского. Очевидно, для того, чтобы Дима полюбился всем россиянам без исключений, надо, как минимум, чтобы фильм увидели самые разные люди, а не только молодежь, которая обычно заполняет кинозалы. Приманкой для людей старшего поколения выступили мэтры отечественного кино и театра Сергей Гармаш, Михаил Ефремов, Валерий Золотухин, Екатерина Васильева и Юозас Будрайтис, которых тоже пригласили сниматься в фильме.
И как же создатели «Черной молнии» справились с задачей, на которую замахнулись? С одной стороны, Диме действительно легко сопереживать и, главное, легко подражать. Ведь у него нет никаких уникальных способностей, как у американских супергероев. Вся его особость сосредоточена в необычайном автомобиле, который вовсе не роскошь, а лишь средство передвижения. Сам Дима остается обычным парнем, который не может и не хочет проходить мимо творящегося беззакония.
Но, с другой стороны, благостный замысел фильма портят несколько моментов. Во-первых, у авторов не получилось создать по-настоящему российского героя. Старшее поколение, скорее всего, не заметит подвоха, но вот юные зрители сразу увидят в «Черной молнии» прямые заимствования из голливудских блокбастеров «Человек-паук» и «Железный человек». Параллели можно подметить даже в мелочах. Питер Паркер, супергерой из «Человека-паука», на первых порах использовал свою «паучью» силу, чтобы разносить пиццу. Дима Майков на чудо-«Волге» по воздуху доставляет цветы. Во-вторых, в фильме уж слишком много скрытой рекламы, которая, похоже, становится фирменным стилем Бекмамбетова. Сразу чувствуется его рекламное прошлое. Согласитесь, негоже как-то, преследуя благородную цель подарить людям нового героя, одновременно продавать им автомобили, мобильные телефоны, макароны, водку и услуги интернет-провайдеров.
Наконец, в-третьих, не идет картине на пользу и постоянное заигрывание с властью. Чего стоит хотя бы ремарка, что такая же черная «Волга» есть у Путина? Про нанотехнологии, ставшие центральным элементом сюжета, даже говорить не хочется. Впрочем, здесь Бекмамбетов слегка прокололся. Стремясь угодить «питерским», «Черная молния» вряд ли понравится «московским». Столица в картине выглядит средоточьем всяческих проблем. И преступность там растет, и пробки сплошные, и даже сосульки с крыш московские власти сбивать не желают.
Повелитель бури
Нынче телесериалы достигли того уровня совершенства, что ни содержательностью, ни техническим исполнением не уступают большому кино, а часто и превосходят его в этом плане. Поэтому, если раньше сравнение кинофильма с сериалом, могли лишь оскорбить авторов первого, то сейчас подобные аналогии зачастую стоит воспринимать как комплимент. Новый фильм Кэтрин Бигелоу как раз можно сравнить с остросюжетным телесериалом, сжатым до двух часов экранного времени и демонстрирующим нелегкие будни команды саперов в оккупированном коалиционными войсками Багдаде.
Премьера «Повелителя бури» состоялась на Венецианском кинофестивале в 2008 году. Фильм основан на личных наблюдениях американского журналиста Марка Боула, в свое время освещавшего деяткльность американских войск в Ираке. Боул сам написал сценарий будущей картины, главные роли в которой исполнили Джереми Реннер, Энтони Мэки и Брайан Герати. В ролях второго плана снялись Кристиан Камарго, Дэвид Морс, а также голливудские звезды Гай Пирс и Рэйф Файнс. Оригинальное название картины («The Hurt Locker») может быть буквально переведено на русский язык как «ящик боли». Подобными «ящиками» в фильме представлены самодельные фугасы и мины, в обилии раскладываемые иракскими умельцами на пути американских военных конвоев. Российский же вариант заглавия, очевидно, намекает на «Бурю в пустыне», название военной операции по свержению режима Саддама Хусейна.
Как в любом сериале, в «Повелителе бури» наличествуют несколько главных героев, каждый из которых обладает четко выраженным характером. В данном случае таких персонажей трое — задиристый балагур сержант Уильям Джеймс (Реннер), ответственный и дисциплинированный сержант Ти-Джей Санборн (Мэки) и типичный невротик специалист Оуэн Элдридж (Герати). Кроме того в действии участвуют несколько персонажей второго плана — войсковой психиатр полковник Джон Кэмбридж (Камарго), бравый вояка полковник Рид (Морс) и иракский мальчишка, зовущий себе Бэкхемом и приторговывающий пиратскими DVD. Звездам (Пирсу и Файнсу) достаются эффектные эпизоды.
Сквозного сюжета в «Повелителе бури» по сути нет. Вместе с главными героями зритель будет перемещаться от одной взрывоопасной ситуации к другой. Патрульные заметили торчащие из земли провода. Обнаружился бесхозный автомобиль, припаркованный в неположенном месте. В «зеленой зоне» Багдада взорвалась цистерна с топливом. На пропускном пункте объявился самоубийца с бомбой на теле. Разумеется, события фильма не сводятся только к обезвреживанию очередного боеприпаса. У каждого из центральных персонажей есть свой психологический бэкграунд. Элдридж тяжело переживает гибель сослуживца и часто говорит об этом с доктором Кэмбриджем. Тот советует своему пациенту не зацикливаться на плохом и не считать службу в Ираке худшим временем своей жизни. В конце концов, война тоже может быть увлекательной. У сержанта Джеймса на родине осталась жена, с которой он вроде бы как в разводе, и маленький сын. Им он звонит в самые тяжелые минуты своей армейской службы. У Санборна на гражданке тоже есть подружка, которая говорит лишь о том, как хорошо было бы им с Ти-Джеем завести ребенка. Однако парень пока не созрел для принятия такого ответственного решения.
Кэтрин Бигелоу можно вменить в вину некоторую социально-политическую несознательность. Она определенно не ставила себе цели снимать антивоенный манифест. Попадаются, конечно, в фильме красноречивые эпизоды, например, когда полковник Рид отказывается транспортировать раненого иракца в госпиталь или как мальчишки бросают камни в американский броневик. Тем не менее, «Повелитель бури» — это стопроцентный триллер о жизни военных. Режиссер не стремится вынести приговор хищническому американскому империализму, вторгшемуся в чужую страну и разрушающему жизни ни в чем не повинных мирных жителей. У Бигелоу в картине просто идет война, а кто ее начал и почему не заканчивает — дело десятое.
Незолотая молодежь
«Короткое замыкание»
- Россия, 2009
- Режиссеры — Борис Хлебников, Иван Вырыпаев, Петр Буслов, Алексей Герман-младший, Кирилл Серебренников
- 95 мин.
Фильм, задуманный изначально как киноальманах о любви и снятый пятью молодыми режиссерами, сразу после премьеры на сочинском «Кинотавре» назвали «манифестом новой российской волны», и вывеску эту прибили к картине так крепко, что к моменту выхода «Короткого замыкания» в прокат об оригинальной идее вспоминали в последнюю очередь. Авторы в интервью от слова «манифест» открещивались, но в то же время было абсолютно очевидно, что каждому из них соседство с коллегами очень льстит.
Можно ли назвать получившийся альманах манифестом? Если подразумевать под этим коллективное высказывание, отражающее дух и настроение поколения, — безусловно, да, а вот если речь идет о неком воззвании, имеющем программный характер, — увы, нет.
Начинается все со сценки у барной стойки: в кадре поочередно появляются авторы короткометражек и делают заказ. Хлебников тихо, но уверенно просит сто граммов водки, нервный Вырыпаев — минералку без газа, Герман-младший с ухмылочкой — 36 порций виски и нитроглицерин, расслабленный Буслов — чашечку эспрессо, позер Серебренников — кипяток («обычный, из чайника») и лимон. Характеристики, конечно, исчерпывающие, и дальнейшее действо их лишь подтверждает. В новелле Хлебникова журналист-стажер (alter ego автора Александр Яценко) отправляется в какую-то подворотню, чтобы по заданию редакции расспросить жильцов о конфликте с ЖЭКом, но натыкается на надпись «Оля сиська», сделанную сидящим тут же неподалеку гопником в поношенных трениках. У Вырыпаева, похоже, смонтировавшего свою короткометражку из остатков «Кислорода», польская туристка (Каролина Грушка) снимает на камеру парня, призывающего ее отключить разум и просто «ощущать». У Германа-младшего циркач, на корабле доставленный в сумасшедший дом на каком-то северном острове, проникается чувствами к медсестре, которая спит с главврачом. Буслов рассказывает историю глухого сапожника (Иван Добронравов, повзрослевший младший сын из «Возвращения» Звягинцева), влюбившегося в пару белых туфелек, а Серебренников — историю человека-креветки (Юрий Чурсин), в рамках промо-акции морского ресторана целующего всех прохожих без разбора.
Из того, что на поверхности, — у всех героев явные проблемы с коммуникацией: они либо молчат, либо мычат, либо еле-еле выдавливают из себя пару слов, либо вообще говорят фразами из рекламного проспекта. Все это позволило Станиславу Говорухину, обрушившемуся с критикой на российский артхаус, назвать персонажей «имбецилами», но кто в этой ситуации настоящий имбецил — большой вопрос, потому что для пространных речей и монологов «о главном» у нас есть отдельные режиссеры, и показное косноязычие в диалоге с ними — чуть ли не единственно возможный контр-аргумент.
Но куда интереснее другое. В альманахе о любви нет ни одной постельной сцены, ни одного признания, ни одного настоящего страстного поцелуя (человек-креветка не считается, он вообще не существо мужского пола, а андрогин), все такое робкое, зажатое, застенчивое, почти по-девически ранимое, хрупкое — а ведь речь идет о мужчинах за 30, у которых «первый раз» давно уже был. У «волны», которая собирается обзавестись манифестом, помимо нежных рафинированных творцов, обязательно должен быть свой задира и буян, готовый выйти на баррикады и громко прокричать «Я люблю тебя!». Как только эхо от этого крика утихнет, можно будет расслышать и робкий шепот.
Аватар. Коллекция рецензий
Лидия Маслова
Коммерсант
Ксения Рождественская
Русский Newsweek
Русский Newsweek
Семен Кваша
Film.ru
Сергей Лукьяненко
dr-piliulkin.livejournal.com
Алекс Экслер
exler.ru
Роман Волобуев
Афиша
Хрущев в Голливуде
Полвека назад лидер СССР имел возможность познакомиться с Мэрилин Монро… Алексей Зайцев и Андрей Кулик пофантазировали, что могло бы выйти из этой романтической встречи.
Хрущев в Голливуде
Утро. Кабинет спироса скураса
19 сентября 1959 года. На студии «XXth Ctntury Fox» суматоха. Ее хозяин Спирос Скурас, маленький энергичный толстяк с лицом мясника, проводит последний инструктаж для своих менеджеров:
— Запомните — второго дубля не будет! Всех вас предупредили за несколько месяцев, если
Один из нескольких совершенно одинаковых клерков делает шаг вперед:
— Почти… Оказалось, что в русском языке есть совершенно непроизносимые звуки — «шч», «сч»… Ну, в общем, мне это не выговорить, но консультанты работают над ее произношением…
— Вовсе не обязательно, чтобы она говорила без акцента — лишь бы Хрущев понял, что наша компания рада его приветствовать. Кстати, как
— Zdrav-stvuj-te…
— М-да… Ну, а «добро пожаловать»?
— Do-bro
—А как красиво и коротко это звучит
Утро. Автомобиль хрущева
Кортеж с советской делегацией приближается к воротам киностудии. Хрущев, только что прилетевший из Нью-Йорка, то и дело вытирает шею платком — солнце палит не
— Мне сообщили, что наш маршрут от аэропорта до киностудии изменили — якобы в целях безопасности. Но мы полагаем, на самом деле это сделано для того, чтобы вы, Никита Сергеевич, не увидели приветственных плакатов, которые приготовили коммунисты Лос-Анджелеса…
Зять Хрущева, Аджубей, плотный лысеющий мужик с лицом жизнерадостного пьяницы, деловито уточняет:
— Небось, с утра уже стояли? Все трое или сколько их тут?
Глянув на растерянное лицо Громыко, Хрущев укоризненно говорит зятю:
— Алеша, ну зачем?
Тот делает «серьезное» лицо, какое, по его мнению, пристало носить главному редактору «Известий»:
— Шучу, конечно, Андрей Андреевич, шучу… Но жить в таком городе и быть коммунистом — это, конечно….
Хрущев сердито обрывает ерническую реплику:
— Хорошо, Андрей Андреич, я понял — я заявлю протест: мы не боимся американского народа, и так называемые меры безопасности — предлог, чтобы не допустить нашего общения с простыми американцами.
Громыко облегченно выдыхает:
— Совершенно верно, Никита Сергеевич! Вы — самый мудрый дипломат, которого я когда-либо видел!
Хрущев молча кивает и отворачивается, чтобы Громыко не заметил его невольную брезгливую гримасу, а зятю незаметно показывает кулак. Тот в ответ пожимает плечами и изображает покорность: мол, виноват, исправлюсь, но кажется, что он того и гляди подмигнет…
Утро. Киностудия
Вступая на территорию «XXth Ctntury Fox», советская делегация пытается делать вид: «ничего особенного, и не такое видали». Но не получается — гости явно подпали под обаяние Голливуда, его огромных павильонов, мельтешения множества людей, которые заняты явно
Раскрасневшийся Скурас выходит к гостям, раскинув руки, и Хрущев принимает правила — вместо официального приветствия утопает в объятиях хозяина киностудии. Сразу бросается в глаза сходство этих двух невысоких энергичных толстяков, привыкших командовать. У обоих на лицах написано самодовольное: «Ну, брат, если думаешь меня перехитрить, не на того напал!»
Хрущеву представляют Фрэнка Синатру. Никита не может скрыть разочарования и тут же шепотом делится им с сыном Сергеем:
— И этот шибздик напел те пластинки? То ли дело наши Гмыря или Михайлов…
А в полный голос, как с трибуны, обращается к Синатре:
— Мистер Синатра, я слышал ваши пластинки. Поете хорошо! Но вот репертуар у вас подкачал… Вот есть у вас в Америке замечательный певец, негр товарищ Поль Робсон — знаете его?
— Слышал по радио, но лично не знаком.
— А зря! Я понимаю, с негритянскими артистами, наверное, вам встретиться сложно, их у вас преследуют, сажают в тюрьмы, убивают… Но вы все же постарайтесь познакомиться с товарищем Робсоном — вам будет полезно. Он так замечательно поет «Широка страна моя родная»! (пытается напеть противным фальцетом, но тут же дает петуха) Могли бы спеть вместе…
Пока Синатра осмысливает услышанное, гости проходят дальше. Их ведут в зал, где полным-полно знаменитостей. Прежде, чем подняться вместе со Скурасом на сцену, Хрущев дергает за рукав сына: «В третьем ряду — та, которая из джаза?» — «Да, Мерилин Монро. Да тут же весь цвет Голливуда: Кирк Дуглас, Гарри Купер, Ким Новак, Морис Шевалье…» Не дослушав, Хрущев под аплодисменты и приветственные возгласы идет на сцену, остальные советские гости располагаются в зале.
Утро. Киностудия
Скурас сразу берет быка за рога и говорит, что американские фильмы должны найти короткую дорогу к советскому зрителю. Хрущев тут же машет Скурасу (мол, помолчи немножко) и обращается к похожему на филина Георгию Жукову (которой несколько лет спустя станет зваться Юрием): «Как обстоит дело у нас по линии кинофильмов?» Толстый Жуков с неожиданной резвостью вскакивает и рапортует, словно пионер на линейке: «СССР давно подписал с США соглашение о покупке десяти американских фильмов и о продаже американцам семи советских, но голливудские юристы уже год не могут оформить сделку!» Видно, что это домашняя заготовка. Хрущев театрально разводит руками: «У вас такие хорошие актеры и такие нерешительные юристы! Может, вы, господин Скурас, поможете им двинуться поскорее?»
Зал одобрительно хохочет и аплодирует — тут ценят эффектные шоу. Приободренный Хрущев развивает успех: «Здесь присутствует замечательный советский писатель Михаил Шолохов. По его рассказу сделан очень хороший фильм „Судьба человека“. Проявите заинтересованность, купите этот фильм! Он получил первую премию на мировом конкурсе фильмов. По рукам, господин Скурас?!» Зал смеется, когда Скурас протягивает руку, которую Хрущев тут же хватает и энергично трясет. Первый раунд советский премьер выиграл быстро и эффектно.
Уязвленный Скурас седлает любимого конька: мол, я был в Греции простым пастухом, а в Америке стал богатым успешным человеком, и в этой стране, если как следует постараться, можно добиться самых грандиозных результатов. Хрущев опять перебивает: «Вот вы пропагандируете американский образ жизни. А я не буду заниматься пропагандой и перетягивать в Советский Союз всех этих замечательных людей (его взгляд ненадолго задерживается на Монро, которая слушает Хрущева, приоткрыв рот и широко распахнув неморгающие глаза), но, честно говоря, хотел бы. Кто хочет — приезжайте: всех угостим русскими пирогами!»
Зал начинает хохотать и аплодировать, не дожидаясь окончания перевода — мимика и жесты Хрущева весьма выразительны. А он, не дожидаясь, пока наступит тишина, повышает голос: «Я тоже был простым шахтером, а теперь руковожу таким могучим государством, как Советский Союз. Кто из нас добился большего — вы или я, господин Скурас? В какой стране для простых людей больше возможностей?!»
Скурас пытается
Утро. Киностудия. Павильон
Пора на экскурсию в павильон, где идет работа над фильмом «Канкан». Морис Шевалье, Луи Журден, Фрэнк Синатра готовы к очередному дублю, но работа остановлена — Ширли Маклейн, сделав книксен, с жутким акцентом
Только после этого начинается «образцово-показательная» съемка — разумеется, канкана. Глядя, как девушки задирают ноги и демонстрируют свое нижнее белье, гости напрягаются. Покрасневший Хрущев своим огромным платком то ли действительно вытирает выступивший пот, то ли прикрывает лицо от любопытных взглядов киношников. Кажется, это провокация? Но вот сцена снята, пора прощаться. Один из фотографов командует Ширли Маклейн: «Подними юбку выше и обними мистера Кей!» Бросив быстрый взгляд на хмурого напряженного Хрущева, Ширли резко бросает фотографу: «Отвали, придурок!» — и отвешивает высокому гостю церемонный прощальный поклон.
Как только гости попрощались с актерами, к ним кидаются репортеры: как вам канкан? Вы такое увидели, наверное, впервые в жизни? Но Хрущев уже сгруппировался и отвечает со снисходительной улыбкой: «Ну что я могу сказать о канкане? Это аморально: хороших актеров заставляют делать плохие вещи на потеху пресыщенным богачам. Мы в Советском Союзе привыкли любоваться лицами актеров, а не их задницами!» Журналисты счастливы: заголовки для вечерних газет готовы.
День. Киностудия
Довольный своим экспромтом Хрущев направляется к лимузину и по виноватым лицам охранников сразу понимает:
Хрущев, до этой минуты бледный, стремительно багровеет и на секунду закрывает лицо ладонью, короткие толстые пальцы дрожат. У Аджубея вырывается облегченный вздох: «Господи,
Хрущев не верит своим ушам. Он пристально всматривается в человека, сообщившего ему огорчительную весть, потом сурово спрашивает:
— Ты кто?
— Я специальный помощник мэра Виктор Картер, уполномоченный управления пожарной охраны…
— Какой-то пожарник указывает мне, куда я могу поехать, а куда не могу?! Если бы в Москву приехал американский президент, а ему бы наши пожарники командовали, куда ходить, а куда не ходить, такой бы тарарам журналисты подняли!
Уязвленный чиновник уже несколько пришел в себя и отвечает с достоинством:
— Мой отец был купцом второй гильдии в Нахичевани Ростовской области, и я бы мог быть вашим соотечественником. К счастью, в 1921 году батюшка успел уехать из России.
Хрущев отвечает моментально:
— Теперь понятно, почему вы ставите мне палки в колеса — ведь в двадцать первом я воевал в Красной Армии как раз в тех местах, брал Ростов и дал вашему папаше коленом под жопу… Да мы в Москве такой же Диснейленд построим. Даже лучше… Да мы скоро вас догоним, перегоним и пизды дадим, как твоему папаше!
Перепуганный Громыко тихо командует:
— Это не переводить.
Но господин Картер все понял — он четко разворачивается и уходит с высоко поднятым подбородком, не попрощавшись. Георгий Жуков разводит руками:
— Нет, ну что за хамство! Как будто нельзя было закрыть на денек этот паршивый Диснейленд для населения, оцепить район и сделать для нас экскурсию!
Трояновский хмыкает:
— Диснейленд без посетителей — это
Сказал он это себе под нос, никто, кроме нас, его не слышал.
Но спорить не с кем и не о чем, надо подчиняться предложенным правилам. Подойдя к открытой дверце машины, Хрущев поворачивается к личному помощнику Владимиру Лебедеву, человеку с проблесками интеллигентности на простодушной честной физиономии:
— Чтобы этого беляка я больше не видел.
— Никита Сергеевич, это официальное лицо, вечером на банкете он будет с вами за одним столом…
— Я неясно сказал? С беляком за один стол не сяду. Куда ты его денешь — твои проблемы. А сейчас — ну, что делать… поехали кататься!
День. Автомобиль
В лимузине Хрущев сидит злой, как черт, и молчит — отходит от страха, который испытал при мысли о возможном перевороте в Москве, и старается не смотреть на охранников. Чтобы разрядить обстановку, водитель включает радио — звучит «Volare». Хрущев
День. Отель
В отеле Хрущев совершенно злой уединяется на балконе. Подчиненные боятся к нему приближаться, чтобы обсудить планы на остаток дня. И тогда в ход идет проверенный вариант — просят пройти на балкон жену, Нину Петровну. Подойдя к Хрущеву, она ласково гладит его по лысине и тихо приговаривает, словно колыбельную напевает:
— И что ты так расстроился? Ничего страшного… Ну, обещал Никитке привезти из Диснейленда Микки Мауса — так не обязательно же самому ходить. Мы сейчас Петровичу дадим задание, он туда сгоняет и привезет… Или ты сам хотел на карусельке покататься? Да у нас в Москве в парке Горького
Она не видит лица Хрущева, на котором — страдание: ну как ей объяснить всю глубину испытанного унижения? Но он благодарен жене за участие и берет ее за руку:
— По паркам гулять будем, когда на пенсию выйду. Лет через десять… А пока — надо прОтокол соблюдать… Пойдем, Нина, переодеваться к ужину, нам уже скоро надо быть в мэрии.
Ранний вечер. Отель «Амбассадор»
В отель «Амбассадор», где мэрия устраивает вечеринку, приглашена элита Лос-Анджелеса: бизнесмены, политики, чиновники, кинозвезды, продюсеры… Они уже знают из выпусков новостей, как весело прошло посещение Хрущевым Голливуда, и надеются на продолжение шоу. Но Хрущев, поначалу пытавшийся держать себя в руках, не выдерживает, когда мэр напоминает ему о злополучном обещании «похоронить капитализм». Голос мэра вибрирует, когда он пафосно завершает свою речь:
— Господин Хрущев, не спешите нас хоронить. А если все же попытаетесь, запомните: американцы будут драться насмерть!
Такого поворота не ожидал никто, мирный банкет превращается в яростный политический диспут. Разозленный Хрущев уже не балагурит, не шутит с мэром, как это было утром со Скурасом — он кричит, обращаясь как бы к мэру, но глядя на празднично одетую элиту Лос-Анджелеса:
— Угрожаете? Драться хотите? Не готовы к разоружению? Что ж, тогда мы увеличим производство ракет, которые у нас выпускаются на конвейере, как сосиски! Я приехал сюда, чтобы протянуть руку дружбы — принимаете или нет?!
Растерянный мэр молчит, но из зала раздается испуганный женский голос: «Принимаем, принимаем!» Хрущев достает платок, в развернутом виде напоминающий средних размеров скатерть, понимает, что он насквозь мокрый, и, скомкав, сует его в карман штанов, а пот вытирает
— То-то же! А то ведь, если так будете с нами разговаривать, нам недолго вещички собрать — и через десять часов дома будем. Только потом уж на себя пеняйте… Если вспомнить историю, так ведь американские войска высаживались в России, много горя принесли нашему народу. А наших солдат на американской территории не было. Пока. Можем эту несправедливость поправить.
Ему сначала кажется, что он опять вышел победителем, но американцы явно напуганы, приподнятое настроение улетучилось, все улыбки — только нервные, и скоро Хрущев понимает, что вечер испорчен. С ощущением, что все приятности кончились, он механической улыбкой отвечает на череду приветствий официальных лиц и даже не пытается поддержать разговор — все, кого ему представляют, после сдержанного хрущевского «Очень приятно» ни с чем отходят в сторону.
Ранний вечер. Номер Хрущева в отеле
Хмурый Хрущев стоит на балконе, вцепившись в перила. На балконе возникает Нина Петровна:
— Никита, ты спать не хочешь?.. А я бы легла… У меня от этих переездов день с ночью смешались… В
Муж не реагирует на ее бормотание, и она, тяжело вздохнув, скрывается за шторками, висящими абсолютно без движения. Несмотря на вечер, спасительная прохлада не наступает. Хрущев снова извлекает из широких штанин абсолютно потерявший вид носовой платок, и, развернув его, тщательно протирает лоб и лысину. Некоторое время спустя он заглядывает в спальню:
— Нина, я воздушком внизу подышу…
Но Нина Петровна уже похрапывает, забыв выключить ночник. Никита Сергеевич аккуратно прикрывает дверь, не притронувшись к выключателю. Он берет шляпу и выходит в коридор, где дремлет охранник. Хрущев внимательно разглядывает разомлевшего детину,
Причмокивания усиливаются. Детина разлепляет глаза и несколько мгновений таращится на хозяина, беспомощно хватая ртом воздух. Наконец до парня доходит весь идиотизм ситуации, и он пружинисто вскакивает. Еще пару секунд здоровенный бугай стоит, склонив голову, чтобы маленький толстенький человечек не оторвал ему нос.
Наконец Хрущев убирает руку от чужого лица, вытирает мокрые пальцы о галстук пострадавшего и, ни слова не говоря, направляется по коридору. Охранник, потирая нос, покорно следует за ним, но хозяин бросает, не оборачиваясь:
— Не надо за мной ходить! Посижу тут во дворике… Как же вы мне все надоели…
Последняя фраза сказана тише, больше для себя.