Рубрика: Кино

Т2 Трейнспоттинг/На игле 2 (T2 Trainspotting)

Режиссер: Дэнни Бойл
Сценарий: Ирвин Уэлш, Джон Ходж
Страна: Великобритания
В ролях: Юэн МакГрегор, Юэн Бремнер, Джонни Ли Миллер, Роберт Карлайл, Кевин МакКидд и другие
2017

Как будто и не было этих двадцати лет — всем героям первой части теперь примерно под пятьдесят, но поменялось, мягко говоря, немногое. Саймон (Джонни Ли Миллер) перешел на кокаин и на пару с сообразительной болгарской секс-работницей комично шантажирует уважаемых людей Эдинбурга видеозаписями со страпоном. Кочерыжка (Юэн Бремнер) мучается от перманентного семейного кризиса, продолжает аккуратно торчать и тихо катится к тому, чтобы удавиться пластиковым пакетом. Бегби (Роберт Карлайл), предварительно чуть не убив собственного адвоката, бежит из тюрьмы, но теперь, вдобавок к неудовлетворенному желанию отомстить Марку Рентону, сталкивается с более прозаическими проблемами вроде эректильной дисфункции или взрослого сына, которому больше нравится гостиничный менеджмент, нежели криминал и папа-психопат. Наконец, сам «выбравший жизнь» Рентон (Юэн МакГрегор) возвращается на родину из Голландии (причины раскрываются ближе к середине фильма, но сразу скажем — в них нет ничего сверхъестественного), заслуженно получает бильярдным кием по хребту, но в итоге решает остаться и тряхнуть стариной.

За продолжение «Трейнспоттинга», откровенно говоря, было страшно, тем более все мы знаем, чем обычно заканчиваются подобные затеи: побитые жизнью актеры, на которых больно смотреть, не к месту вставленные цитаты из оригинала, утративший драйв режиссер и превращение всего происходящего на экране в полнейший балаган. Тот факт, что сиквел не удался самому Ирвину Уэлшу (роман «Порно» — чтение, как минимум, необязательное), тоже не прибавлял оптимизма, да и Дэнни Бойл, носившийся с идеей продолжения последние лет десять, со времен оскароносного «Миллионера из трущоб», чередовал малозаметные удачи («Стив Джобс») с недоразумениями вроде «Транса» и спектакля про Франкенштейна.

Опасения, однако, развеиваются практически сразу: от книги тут остались рожки да ножки (и камео Уэлша впридачу), актеры выглядят получше многих из нас (ну, разве что Саймон немного полысел, а Бегби поседел, что ж поделать), а режиссер снимает с удовольствием ребенка, снова дорвавшегося до любимой игрушки. Шутка здесь, комическая зарисовка там, вот нежный привет первому фильму, а вот и еще один, вот немного героина, вот драматический — но не надрывный — момент, в нужных местах включается песня «Lust For Life» в ремиксе групы Prodigy. Заметно, как всем присутствующим откровенно по кайфу в этом участвовать: Карлайл со знанием дела лютует и выкрикивает слово «fuck», Бремнер отточил идиотское выражение лица Кочерыжки до полного совершенства, а МакГрегор произносит злющий модифицированный монолог про «выбери жизнь» — и получается едва ли не лучше, чем тогда. Бойл при всем этом не претендует на какую-то глубину высказывания — он вообще из числа режиссеров с редким талантом не бесить напускной высоколобостью. Все проговаривается открытым текстом: мир меняется, а мы нет, впереди только гробы, но что теперь расстраиваться, живи быстро, умри — ну, уж как получится. В этом плане «T2» похож на случайную встречу в баре со старым товарищем, с которым вы давно толком перестали общаться. Он шутит все те же шутки, слушает всю ту же музыку и говорит все те же правильные вещи, что и в двадцать лет, потом вы уже из чистого озорства подливаете в пиво невесть откуда взявшееся крепкое из бутылки и не помните, как добираетесь домой. В глобальном смысле, конечно, абсолютно ничего нового, зато как приятно и интересно провели время.

Александр Павлов

Джеки (Jackie)

Режиссер: Пабло Ларраин
Страна: Чили, Франция, США
В ролях: Натали Портман, Питер Сарсгаард, Грета Гервиг, Билли Крудап, Джон Херт, Ричард Э. Грант и другие
2016

В минувший понедельник Американская киноакадемия в очередной раз вручила свои награды.Триумфаторами церемонии стали уже легендарный мюзикл «Ла Ла Лэнд» (6 статуэток) и еще не оцененная по достоинству зрительским вниманием драма «Лунный свет» (3 награды, включая «Лучший фильм»). Традиционно в тени остались не только эпичные авторские картины («Тони Эрдманн», «Молчание» и другие), становящиеся все менее релевантными для данного конкурса, но и очаровательные и сдержанные фильмы, вроде «Джеки».

«Джеки» — фильм-биография, рассказывающий о последних часах жизни великого американского президента Джона Кеннеди, и фильм-портрет первой леди, переживающей самые тяжелые времена в своей жизни.

Джеки — он или она? Джон или Жаклин? На экране женщина, первая леди, заботящаяся об уюте Белого дома, мать двух маленьких детей. Ее статусу и красоте позавидовали бы многие. А случившейся с ней трагедии? Едва ли кто-нибудь соблазнится такими страшными переживаниями. Перед нами фильм об интимном человеческом в жизни публичной личности и о частном в столь общей судьбе. 

Картина состоит из трех повествовательных линий, собранных вокруг главной героини — Жаклин Кеннеди (Натали Портман): воспоминания, интервью, исповедь. Все линии пересекаются, и структурно, и идейно — зритель может сделать вывод о состоянии Джеки: об испытываемом чувстве вины за то, что не защитила мужа, о чувстве растерянностиперед смутно представляемым будущим, о чувстве жалости к себе и детям из-за несправедливости судьбы. Даже в этом состоянии первая леди сохраняет контроль над эмоциями, над записями журналиста, над своим безупречным внешним видом. Всегда сильная и уверенная, стойкая и спокойная. Но за этой, почти мужской, стойкостью кроется нежная и трепетная женская душа. Женщина, находящая удовольствие в популярной музыке, в то время как муж размышлял о древних греках и римлянах, черпающая наслаждение в вечерней игре с детьми в лучах закатного солнца и испытывающая меланхолию во время одинокой поездки по ночному, горящему фонарями городу. Можно было бы назвать это сентиментальным пафосом картины, но хочется назвать это чарующей тканью фильма, его кадров, монтажа, цветовых переходов, волнующей музыки и безупречно красивой Кеннеди-Портман. Именитая американская актриса абсолютно гармонично слилась с образом первой леди, сыграв, возможно, лучшую роль в своей нынешней фильмографии. Для Пабло Ларраина «Джеки» не стал принципиально новым этапом в творческой биографии. Фильмы о политических деятелях («Нет», 2012) и фильмы-биографии («Неруда», 2016) режиссер снимал и раньше. При этом он не предлагает новую интерпретацию громкой американской трагедии, не высказывает свою версию преступления, не раскрывает новые подробности, но показывает случившееся с абсолютно нового ракурса — через любящий женский взгляд.

Через женский образ формируется и мужской. Джеки — своеобразное отражение Джона. В откровенном диалоге со священником Жаклин с глубоким отчаянием говорит, что нужно было выйти замуж «за ленивого уродливого мужчину». Тогда бы ее ждала другая судьба, другие требования и обязательства, и сама она была бы другой. Но Жаклин Кеннеди предназначено было стать сильной, сдержанной, прекрасной и образцовой леди, иногда напевающей главный мотив своей жизни: «И помнит пусть народ,/ Что на блистательный и краткий миг/ У нас был Камелот!»

Елена Белицкая

Патерсон (Paterson)

Режиссер: Джим Джармуш
Страна: США, Франция, Германия
В ролях: Адам Драйвер, Голшифте Фарахани, Ризван Манджи, Барри Шабака Хенли, Луис Да Силва-мл., Джаред Гилман, Уилльям Джексон Харпер, Фрэнк Хартс и другие
2016

Новый фильм «Патерсон» культового американского режиссера Джима Джармуша – это поэзия, переложенная на язык кинотекста. Джармуш, словно средневековый трубадур, поет о любви, рифмуя белое и черное, мужчину и женщину, быт и фантазию. Дуальность его мира порождает гармонию, где нет места ни одиночеству, ни острому конфликту. Может, поэтому он так притягателен?

Городок Патерсон – славная американская провинция, которой так не хватало на большом экране. Тихий лубочный мир, где вместо софитов – солнечные блики на лобовом стекле и неоновые вывески знакомого бара. Главный герой – водитель автобуса по имени Патерсон (Адам Драйвер). Он пишет стихи верлибром в секретный блокнот. Каждый его день похож на предыдущий: утром – объятия возлюбленной Лоры (Голшифте Фарахани), днем – работа на рейсовом автобусе, вечером – прогулка с очаровательным бульдогом и стакан пива за барной стойкой. Кроме того, Патерсон находит время, чтобы уединиться с блокнотом около водопада – любимого места в городе – или в подвале собственного дома. И так день за днем. Ни скандала, ни конфликта. Даже пистолет, мимолетный намек на драму – всего лишь муляж в руках отвергнутого влюбленного Эверетта.

Казалось бы, отсутствие конфликта должно привести к распаду фильма на монтажные склейки, лишенные нарратива и художественной целостности. Но этого не происходит. Ведь «Патерсон» – это поэзия, которая развивается по иным, чем проза, правилам. До сих пор в памяти осталась фраза-клише из школьных сочинений по литературе: «Структура повествования подчинена логике ассоциативно-художественных образов». Говоря проще, лирика по своей природе бессюжетна, и только смена образов, чувств и переживаний двигает ее вперед. Именно поэтому на вопрос учителя: «О чем это стихотворение?» – мальчишки отвечали: «Ни о чем». Именно поэтому большинство зрителей выходят из зала с немым вопросом: «Собственно, что я сейчас посмотрел?». Кино-откровение под названием «Джим Джармуш сочиняет», мои поздравления.

Джармуш, как и его главный герой Патерсон, мыслит парными образами, которые кочуют из фильма в фильм. Давно известна его любовь к черно-белому: ретро-стилизация «Кофе и сигареты», пара – Адам и Ева – в картине «Выживут только любовники». В «Паттерсоне» Лора раскрашивает все вокруг в черно-белый: от шторки в душе до капкейков, а главный герой наблюдает, как бармен Док играет в шахматы сам с собой – в контексте киномира Джармуша лучшей метафоры двойственного начала человека и не придумать. Вообще в герое Адама Драйвера очень много от самого Джармуша. Он также замечает парное: близнецов на улице, обрывки одинаковых фраз, забавные каламбуры, вызывающие улыбку. Более того, он, как и Джармуш на площадке, выбирает позицию молчаливого наблюдателя, подслушивая разговоры пассажиров в автобусе (вспоминаются «Ночь на Земле», «Кофе и сигареты»).  Но самое главное, что роднит режиссера и героя, – это стихи.

Интересно, что, мысля парно, как будто рифмуя кусочки жизни, Патерсон пишет стихи без рифмы – белые. Лора спрашивает: «Как тебе шторы? Это я их разрисовала». Он отвечает: «Здорово, мне нравится, что все круги разные». Патерсон сам по себе гармоничное сочетание противоречий, незарифмованная лирика: водитель автобуса – поэт, мыслит парными образами – пишет верлибры. Джармуш подводит зрителя к мысли, что рифма – это не просто визуальное дублирование. Это ощущение, и оно порождает целостную картину. Интересно, что все стихи в фильме написал Рон Паджетт, современный американский поэт, однако знаковым стихотворением становится «Вода падает», написанное самим Джармушем. В сценарии он отдает его маленькой девочке, которая читает собственное стихотворение Патерсону на станции, а он рассказывает пару строк Лоре.

Главной смыслообразующей рифмой можно считать дуэт Адама Драйвера и Голшифте Фарахани. Если в Патерсоне от Джармуша – стихотворство, то в Лоре – одержимость черно-белым и музыка. Недаром она учится играть на гитаре и мечтает стать кантри-певицей. На первый взгляд, герои совершенно разные: он – мечтательный интроверт, она – экстраверт с бесконечным потоком идей, но вместе они – поэзия, для которой будничная рутина словно ритм для стихотворной строчки. Если в фильме «Выживут только любовники» Адам и Ева скрылись в своем мире (она в Танжере, он в Детройте), то в «Патерсоне» два противоречия живут рядом – и катастрофы не происходит. Более того, от этой энергии рождается одно счастливое целое: гармония, поэзия, любовь – назовите, как считаете нужным, и все будет правильно. Ведь в кино, как в поэзии, зритель всегда немного автор, а в фильмах Джима Джармуша – даже больше, чем просто немного.

Виолетта Полякова

Рай (Paradise)

Режиссер: Андрей Кончаловский
Страна: Россия, Германия
В ролях: Юлия Высоцкая, Филипп Дюкен, Кристиан Клаус, Виктор Сухоруков, Якоб Диль и другие
2016

На экраны вышел новый фильм Андрея Кончаловского с претенциозным названием «Рай».  Как и вышедшие до этого «Белые ночи Алексея Тряпицына», новая картина получила «Серебряного льва» на Венецианском кинофестивале. Режиссеру, судя по всему, удалось найти подход к европейскому жюри. В предыдущей работе внешне гуманное желание показать истинно русского человека оборачивается насмешкой над русской глубинкой и ее представителями. В новом фильме разговор о трагичных и важных для человечества темах превращается в национальное самолюбование.

На пути к раю главные герои – люди, несомненно, грешные – оказываются на допросе в небесной канцелярии. Все они ждут, когда будет вынесен приговор. Допрос превращается в исповедь о том, какую роль сыграл во Второй мировой войне каждый из героев: русская княгиня – участница французского Сопротивления, французский жандарм-коллаборационист и немецкий красавец-аристократ, высокопоставленный офицер СС, романтически убежденный в истинности «национальной» идеи.

«Рай» не претендует на протоколирование эпохи, хотя и сделан как квазихроника, квазидокументалистика. Необходимый эффект был достигнут, главным образом, с помощью черно-белой съемки (неоднократно в интервью режиссер говорил о кощунстве цветной подачи истории на столь трагическую тему) и классического формата экрана 4:3. В каком-то смысле документальной была и предыдущая картина режиссера. Форма киноисповеди с признанием в финале виновности или невиновности героев может быть знакома зрителю по фильму «Простая формальность» итальянца Джузеппе Торнаторе (с этой картиной в одной номинации соперничала «Курочка ряба» Кончаловского на Каннском кинофестивале в 1994-м). Однако у Андрея Сергеевича все глобальнее: и разговор не с детективом, а с самим Богом, и преступление не рядовое, а знаковое для человечества, что карается в разы сильнее.

Вопросы гуманистической морали волновали маэстро Кончаловского на протяжении всего творческого пути. В этом фильме, кажется, они достигли наибольшей концентрации. Двигаясь от общего к частному, от всего человечества к отдельной личности, режиссер делится своими размышлениями о бесчеловечности войны, об ужасе антисемитизма и любого национализма, об утопичности и опасности идеи о сверхчеловеке, о социальном неравенстве, об антиномичности добра и зла, о необходимости смысла существования и его утрате, о нравственном выборе: предательстве ради страсти, жертвенности ради жизни, романтической слепоте в следовании идее, будь она даже антигуманной. Все эти проблемы поднимаются в новом фильме Андрея Кончаловского, и все они, с его точки зрения, – преграды для достижения рая, национального ли, политического или человеческого. «Человечество еще не готово для идеала», – обреченно признает один из героев фильма.

Режиссер часто признается в давнем интересе к творчеству Ф.М. Достоевского: игра с его текстами присутствует в заголовке предыдущего фильма, а в новом не только само киноповествование, но и его исход разворачиваются в ключе творчества классика. Бог справедлив, в рай попадают праведники, идеал на Земле недостижим. В новой картине напрямую артикулируется также имя Чехова – правда, устами немецкого романтика-аристократа. Увлечение русским писателем наводит на мысль о сложном характере немецкого офицера (Кристиана Клаусса), о раздирающих его противоречиях и рефлексии в моменты выбора.

Как и в других фильмах Кончаловского 2000-х годов, главная женская роль досталась Юлии Высоцкой, воплотившей на экране не только образ русской аристократки Ольги, но и вообще трагично-интуитивный тип русского человека. Однако ее игра кажется слишком манерной: вполне гармоничной во фрагментах исповеди, в аскетично-эстетских кадрах, но несколько неуместной в военных эпизодах. Да и финальное решение скорее объяснено, рассказано героиней, а не продиктовано внутренней логикой персонажа. В остальном образы тщательно проработаны, и речь не только о главных персонажах, среди которых стоит отметить французского обывателя-жандарма Жюля (Филипп Дюкен), но и о героях второго плана, таких как друг офицера-аристократа, выходец из низшего класса Фогель (Якоб Диль) и один из главных политических деятелей Третьего рейха Генрих Гиммлер, роль которого досталась Виктору Сухорукову, под маской грима ускользающему от того, чтобы быть узнанным.

В изображении этой истории присутствует некоторая стерильность, не вполне характерная для военной эпохи и лагерной обстановки. Отчасти это компенсируется  сгущением темноты в отдельных фрагментах – своеобразный способ передать ужасы войны, но эстетская в остальном картинка не дает зрителю приблизиться к страшным реалиям.

Столь же противоречиво и содержание фильма. Вступая в полемику с идеологией фашизма, с ее следованием философии Ницше, его идее о сверхчеловеке и смерти Бога, режиссер, наоборот, утверждает существование Бога. Более того, само решающее слово Его звучит в финале. Тем не менее не есть ли этот божественный выбор – дань превосходству одной нации над другой, ведь характер героини, как было отмечено выше, типично русский? Безусловно, способность к стихийному самопожертвованию в контексте фильма – это, в первую очередь, черта человеческая, а не национальная, но есть здесь оттенок самолюбования.

«Рай» Кончаловского, созданный в лучших традициях во многом трагической, но всегда искренне верящей в человека и в нравственный закон русской классической литературы и медлительно-эстетского кино, не лишен, тем не менее, внутренних противоречий. Мириться с ними или нет, принимать или не принимать, решать, конечно же, зрителю.

Елена Белицкая

По Млечному Пути  (On the Milky Road)

Режиссер: Эмир Кустурица
Страна: Сербия, Великобритания, США
В ролях: Моника Беллуччи, Эмир Кустурица, Слобода Мичалович и другие
2016

Уж сколько раз твердили миру… Нет, Эмиру, что пора оставить в прошлом и боснийскую войну, и всю фантасмагорию ярких, но уже не новых кинообразов, что главное  –   это не фантазии, а жестокая, порой откровенно скучная –  но какая уж есть –   реальность. А он знай себе насвистывает ту же песенку. Вот и на фестивале в Каннах, где состоялась премьера «По Млечному Пути», фильм Кустурицы остался незамеченным, чуть больший успех картину ждал в Венеции, а у российского зрителя драма вызвала жалостливую улыбку: мол, ну а чего еще ждать? Однако можно ли считать Млечный Путь всего лишь пролитым молоком?

Последний фильм Кустурицы  –  это не кино о гражданской войне. Это притча о любви. Той самой, которая «долготерпит… все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит». Действие происходит в небольшой слободе, где, кажется, даже время остановилось: причудливые часы на станции выходят из строя и норовят кого-нибудь поранить. Главный герой Костас (Эмир Кустурица) –  то ли сумасшедший, то ли святой. Верхом на осле он развозит молоко вдоль линии фронта, видит вещие сны и наблюдает чудеса:  например, как сокол разбивает стекло в кабине вертолета. Его поддразнивают товарищи, называя фараоном, но все же любят за открытое и наивное сердце. В этом сердце хватает места всем: и подруге Милене (Слобода Мичалович), так и не ставшей ему женой, и роковой красавице в исполнении Моники Беллуччи. Именно она оказывается его единственной полусвятой любовью, которую преследуют призраки прошлого. Костас и Невеста пытаются спасти друг друга, ведь все, для чего они пришли в мир,  –   это любовь.

Удивительно, как ловко Кустурица-режиссер управляет нашими эмоциями. Он отсекает все лишнее: убирает второстепенных героев, что вызывали искренние улыбки, и оставляет двоих  –   Ее и Его. Кажется, что даже силы природы на стороне влюбленных: от «миротворцев», присланных убить Невесту, их спасают бабочка, сокол, змея, ветвистый дуб и даже вода. Как тут не вспомнить сказку про молочные реки и кисельные берега? К тому же молочная река, как и Млечный Путь –   это древний образ рая, о котором мечтают Костас и Невеста, рая в шалаше, что так эффектно разрушается в считанные мгновения. Вообще Кустурица мастерски жонглирует библейскими образами, в каждом герое сквозит что-то древнее, пророческое: в Костасе  –   доброта Христа, а в Невесте  –   красота Магдалины. И в минуты счастья они взмывают вверх, к Млечному Пути, превозмогая земное притяжение, –   где еще так гармонично был вписан излюбленный прием маэстро?

В одном из интервью Кустурица сказал, что посредством искусства мир нельзя изменить, с ним можно только бороться. И он борется, противопоставляя кровавой реальности рай собственных фантазий, где царят простота и любовь. Отгораживает героев от повседневности и выстраивает для них целый космос  –   свободный от законов физики, но подчиненный правилам киноэкрана. И скорее с неба осыплется звездная пыль, чем Эмир Кустурица изменит собственным творческим принципам.

Виолетта Полякова

Ла-Ла Ленд (La La Land)

Режиссер: Дэмьен Шазелл
Страна: США
В ролях: Райан Гослинг, Эмма Стоун, Джон Ледженд, Дж.К. Симмонс, Розмари ДеУитт, Финн Уиттрок, Калли Эрнандес, Соноя Мидзуно, Джессика Рот, Том Эверетт Скотт и другие
2016

В четверг в российском прокате стартовал «Ла-Ла Ленд» – с виду трогательный до слащавости мюзикл, который тем не менее благополучно разорвал в клочья почти весь состав жюри «Золотого глобуса» (а в перспективе и «Оскара»). Попробуем разобраться, почему и нам стоит на это посмотреть.

«Ну что, как вам фильм? Я еще не посмотрела, только начался же», – спрашивает улыбчивая гардеробщица. «Нууу, как сказать, я думала, они в конце вместе будут, я разочарована», – тянет школьница лет пятнадцати, сидевшая на два ряда выше. В ответ ей хочется сообщить то, что режиссер Шазелл хотел сообщить всем: слушайте, ну вы не в сказку попали.

Поначалу все похоже как раз на сказку. В Лос-Анджелесе всегда солнечно, океан всегда рядом, в пробках длиной в километр красивые люди неожиданно начинают петь и танцевать на капотах. Пленочный «Синемаскоп» и фильмы с Джеймсом Дином снова в моде, а в Голливуд обязательно возьмут всех, кто хорошо постарается – даже если он до этого всего лишь разливал кофе капризным знаменитостям (Эмма Стоун) или был аутичным фанатом джазового фортепиано (Райан Гослинг). По законам жанра все мечты сбудутся (любовь, признание, деньги – да, пожалуйста); проблема в том, что вряд ли от этого кто-то будет по-настоящему счастлив.

Семь «Золотых глобусов» в семи номинациях – ситуация ненормальная и требующая осмысления, особенно когда в режиссерском кресле сидит человек, которому едва перевалило за 30, и который с какой-то неестественной легкостью берет и выбивает пыль из всей голливудской (а заодно и бродвейской) классики. Огромные танцевальные номера, снятые одним планом, бьющий чечетку и играющий на фортепиано Гослинг, пленка, буйство красок, классический джаз – даже если ненавидеть все это разом, нельзя не признать, что происходящее цепляет как минимум с эстетической точки зрения. Тем не менее, Дэмьен Шазелл берет не только и не столько этим: как и в своем предыдущем фильме «Одержимость», он, во-первых, неожиданно играет с жанрами (там была практически спортивная драма про барабанщика, здесь – мотивационный мюзикл, который к финалу достигает совершенно противоположных целей). А во-вторых, вытягивает совершенно (да чего уж там – практически до тошноты) банальные сюжеты на какой-то другой уровень.

В «Ла-Ла Ленде» история успеха двух милых людей, дождавшихся своего шанса, с изнанки оказывается довольно неприятно колющим высказыванием на тему того, что за неотступным желанием чего-то добиться в жизни легко, незаметно и, что самое гадкое, неизбежно потеряются другие важные вещи. Вне зависимости от того, какой выбор ты сделаешь и повезет тебе или нет, все равно придется идти на компромиссы (и о чем-то в итоге пожалеть), сколько себя ни убеждай, что все так и должно быть. Причем Шазелл настолько удачно проговаривает это буквально парой сцен и очередной сильной концовкой (в «Одержимости» она была совсем на грани истерики, здесь же работа тоньше, изящнее и очевидно беспощаднее к зрителю), что любые вопросы к нему снимаются автоматически. В каком-то смысле все это похоже на почерк другого всеобщего любимца – Дэнни Бойла с «Миллионером из трущоб» образца 2009 года. Там телеигра и Болливуд, здесь мюзикл и золотой век Голливуда. Под пестрой наивной формой кроются смысловые капканы, которые сразу не отпустят – если не так делается практические идеальное массовое кино, то как, скажите на милость, еще?

Александр Павлов