Типы привязанности в Хогвартсе

Глава из книги Нила Малхолланда «Гарри Поттер. Разбор полетов»

О книге Нила Малхолланда «Гарри Поттер. Разбор полетов»

От младенчества до взрослой жизни

Представьте Лондон времен разгара Второй мировой войны. Над городом постоянно висела угроза бомбежки. Родители боялись не столько своей собственной смерти, сколько смерти своих детей. Чтобы уберечь детей британское правительство эвакуировало их за город. После войны произошло воссоединение семей. В физическом отношении с детьми было все в порядке. Однако обнаружились непредвиденные последствия. Детей разлучили с родителями в критический период их развития, и в юношеском возрасте у них начали проявляться различные психологические нарушения. Основной проблемой для этих подростков стала их неспособность устанавливать прочные, основанные на преданности связи с другими людьми. Изучая данное явление, психологи разработали теорию привязанности. Эта теория рассматривает вопрос о том, как близкие в период взросления ребенка влияют на его способность уже во взрослом возрасте устанавливать и поддерживать с окружающими нормальные взаимоотношения, включая и любовные.

В настоящее время психологам известны три стиля привязанности, или модели поведения, связанные с взаимодействием одного человека с другим, с которым у него потенциально возможны романтические отношения. Может быть, это совпадение, но эти три стиля привязанности можно наблюдать у трех главных героев книг о Гарри Поттере — у Гермионы Грейнджер, Рона Уизли и у самого Гарри.

Краткая история теории привязанности

Находясь под впечатлением от эмоциональных проблем, с которыми столкнулись дети, эвакуированные из Лондона, английский психолог Джон Боулби предпринял длительное исследование отношений между родителями и детьми. Боулби наблюдал детей младенческого возраста, находившихся на попечении взрослых (как правило, матерей), и отметил, что беспокойство младенцев возрастало, когда матери покидали их даже ненадолго. Боулби начал описывать связь, существующую между детьми и родителями, и то, как разрыв этой связи приводит к эмоциональным проблемам в дальнейшем.

Одна из студенток Боулби, Мэри Эйнсворт, провела собственное исследование, которое показало, что разные люди демонстрируют разные стили привязанности. Другими словами, один ребенок реагирует на своих родителей совершенно иначе, чем другой. Исследование Эйнсворт, так же как и исследования сотен других психологов после нее, показывают, что в целом мы имеем дело с тремя основными типами привязанности: надежным, тревожным и избегающим. Хотя современные исследователи постоянно спорят о названиях этих стилей и их содержании, в основном они согласны в отношении того, что означает каждый стиль с точки зрения поведения. Эти стили связаны с двумя ключевыми моментами в жизни человека: 1) общение в семье в раннем детском возрасте; 2) начало и дальнейшие взрослые взаимоотношения. Поскольку любовь играет такую важную роль во взрослой жизни, исследователи попытались проанализировать, как стили привязанности, сформировавшиеся в раннем детстве, влияют на романтические отношения во взрослом возрасте (см., к примеру, Hazan & Shaver).

Чтобы лучше понять различные стили привязанности, следует рассмотреть, как исследователи определяют эти стили. Хотя определение может производиться по-разному, в настоящее время наибольшей популярностью пользуется шкала, называемая «Опытом близких взаимоотношений» (Brennan, Clark, & Shaver). Ниже приводится краткая версия этого способа, состоящая из десяти предложений (настоящий опросник гораздо длиннее). Насколько вы согласны с каждым утверждением?

Тревожный тип

  1. Я боюсь, что мой партнер меня разлюбит.
  2. Меня часто беспокоит то, что мой партнер не захочет остаться со мной.
  3. Меня часто беспокоит мысль, что мой партнер меня по-настоящему не любит.
  4. Мне хотелось бы, чтобы мой партнер испытывал ко мне такие же сильные чувства, какие я испытываю по отношению к нему.
  5. Когда моего партнера нет рядом, я начинаю волноваться, что у него есть кто-то другой.

Избегающий тип

  1. Я предпочитаю не показывать партнеру свои чувства.
  2. Мне трудно находиться в зависимости от партнера.
  3. Мне трудно открываться перед партнером.
  4. Мне неловко, когда партнер ищет близости со мной.
  5. Я предпочитаю не вступать в близкие отношения с партнером.

Если вы согласны с большей частью утверждений в блоке «Тревожный тип», значит, вы относитесь к этому типу, если большинство ваших положительных ответов обнаруживается в блоке «Избегающий тип», то вы являетесь представителем такого типа. Но если вы не согласны ни с одним из названных пунктов, то это будет свидетельствовать о том, что у вас сформировался надежный стиль привязанности. Хотя некоторые будут утверждать, что дети, изображенные в «Гарри Поттере», слишком юны, чтобы их можно было использовать в качестве примеров романтических отношений, я считаю, что они дают прекрасную возможность наблюдать, как молодежь вступает в фазу таких отношений. Как они ведут себя по отношению друг к другу? Как они пытаются установить эмоциональные связи? К счастью для нас, все три героя отличаются друг от друга и каждый из них представляет собой пример одного из трех основных стилей привязанности.

Гермиона Грейнджер — надежный тип привязанности

Все три стиля привязанности основаны на одном и том же принципе: поведение, самооценка и доверие к другим, закрепившиеся в детстве, останутся у человека на всю жизнь. Первый из стилей привязанности психологи называют надежным. Он признан самым распространенным из всех стилей и свойствен приблизительно двум третям всех детей (Berscheid & Regan). Эта схема поведения устанавливается, когда родители ребенка проявляют по отношению к нему надежную, постоянную, чуткую заботу, — это ответственные и любящие родители (Berscheid & Regan). Дети с привязанностью этого типа обычно более общительны и ведут себя увереннее в разных ситуациях общения. У них высокий уровень самоуважения, они склонны больше доверять окружающим.

Гермиона являет собой замечательный пример надежного типа. Согласитесь, что о ее детстве и семье нам известно крайне мало по сравнению с двумя другими героями. Мы никогда не видим ее дома, да и вообще, после того как ей исполнилось одиннадцать лет, дома она бывает мало. При этом мы видим, что у нее нормальные, стабильные отношения с матерью и отцом, которые оказывают ей поддержку в делах. Мы знаем, что ее родители — стоматологи, они не из волшебного мира. Однако когда Гермионе присылают приглашение стать ученицей Хогвартской школы магии и колдовства, они понимают, какие перспективы открываются перед их дочерью, и верят, что она поступит правильно, выбрав этот новый и загадочный мир. Они регулярно сопровождают ее, когда она идет за покупками в Косой переулок, и стараются познакомиться с родителями ее друзей. Они разрабатывают планы интересных поездок всей семьей, к примеру, во Францию и на лыжный курорт.

Мы также видим, что Гермиона любит своих родителей. Она часто находится вдали от родных, но регулярно пишет письма домой и постоянно думает о родителях — и когда ей грустно, и когда весело. Например, одна из первых ее мыслей после того, как ее объявили старшей ученицей Гриффиндора, — сообщить родителям. Она внимательна к их чувствам и знает, что родители ею гордятся: «Им будет очень приятно, ведь старшая ученица — это то, что они могут понять» («Гарри Поттер и Орден феникса»). Гермиона осознает, что ее родители практически ничего не знают про мир волшебников, но она уверена, что они ее всегда поддержат. В том же году предоставляется еще один случай убедиться в этом. Гермиона собиралась провести с родителями Рождество и покататься с ними на лыжах, но после того, как мистера Уизли укусила змея, решила остаться в доме Сириуса Блэка на все каникулы. Гарри она объясняет это так: «Мама и папа, конечно, немного расстроились, но я им сказала, что все, кто хочет пройти С.О.В.А. хорошо, остаются в Хогвартсе заниматься. Они хотят, чтобы я сдала экзамен хорошо, они поймут» («Гарри Поттер и Орден феникса»). Им, естественно, хочется поддерживать Гермиону в ее действиях, доверять во всем, и в то же время они показывают, что любят ее и хотят проводить с ней как можно больше времени. Когда в конце года родители встречают Гермиону на вокзале, мы видим, что они с нетерпением ждут своей очереди, чтобы ее обнять («Гарри Поттер и Орден феникса»).

Подобный тип родительского отношения выливается в надежный стиль привязанности: любовь и поддержка сочетаются со стремлением способствовать развитию интересов. Как результат, Гермиона показывает классический образец надежного стиля поведения. Во время первой встречи Гермионы, Рона и Гарри в хогвартском экспрессе уже можно наблюдать различия между ними. Гарри старается найти купе, чтобы ехать там одному. Рон устраивается вместе с ним и затевает разговор о своей семье, жалуясь и стесняясь своей бедности. А что делает Гермиона? Она помогает Невиллу искать пропавшую жабу, она искренне и бескорыстно бросается на помощь любому, кто в ней нуждается. Через несколько часов, когда начинается церемония распределения учеников по факультетам, Гарри и Рон в страхе ждут своей очереди, а Гермиона спокойна и даже с радостью подбегает к Волшебной шляпе. А разве можно забыть, как спокойно и уверенно она ведет себя на занятиях, и почти всегда первой поднимает руку, чтобы ответить на поставленный вопрос?

В целом уверенность Гермионы вполне объяснима. У нее, конечно, бывают периоды сомнений (например, когда она ждет результатов С.О.В.А.), но они рассеиваются, как только она узнает оценки. Эти оценки не всегда отличные, в том числе и по гаданию, предмету, который она бросила! Для теории привязанности, однако, нам важнее сосредоточиться на ее романтических отношениях и проследить, как надежный тип привязанности проявляется в этой сфере.

Мы видим, как она влюбляется в профессора Локонса. По отношению к объекту своей любви она ведет себя совершенно типично для двенадцатилетней девочки. Она вспыхивает, когда Рон спрашивает, не украсила ли она план занятий по этому предмету сердечками. Она все время защищает Локонс от нападок Рона и Гарри, которые не понимают ее привязанности. Когда Локонс присылает ей открытку с пожеланием скорейшего выздоровления, она прячет ее под подушку. Позднее выясняется, что она отправила Локонсу «валентинку»; а когда Рон спрашивает ее об этом, она краснеет и пытается избежать ответа. Именно в этой книге («Гарри Поттер и Тайная комната») мы видим первые ростки взаимоотношений между Роном и Гермионой, причем Рон по-детски ревнует Гермиону к Локонсу. В жизни Рона эта тенденция к ревности будет наблюдаться не раз (см. ниже).

Пройдет еще пара лет, прежде чем мы увидим, как она впервые влюбится по-настоящему. (Заметьте, что это происходит за два года до того, как то же самое случается с Роном и Гарри.) В «Гарри Поттере и Кубке огня» вся школа пребывает в волнении по поводу предстоящего Святочного бала. Очевидно, что Гермиона хотела бы, чтобы Рон пригласил ее на танец. Но люди с надежным стилем привязанности не могут ждать целую вечность, изнывая от тоски по тому, кто не проявляет к ним интереса. Рон ее не приглашает, и тогда Гермиона переключает свое внимание на того, кто относился к ней с безразличием, — на одаренного и популярного среди учеников Виктора Крама. Целый год они каким-то образом оказывались рядом, к примеру, в библиотеке. Сначала Гермиону даже раздражало его присутствие. Однако позже она поняла, что у них много общего, и у них установились хорошие взаимоотношения. На балу она чувствует себя превосходно, пока не происходит стычка с Роном.

В этой стычке раскрывается характер Гермионы и стиль ее привязанности. Весь вечер Рон грубит и преследует ее (см. детальный анализ Рона ниже). В конце вечера Гермиона бросает ему обвинение в трусости и предлагает проверить его подлинные чувства: «А если тебе это не нравится, ты знаешь, как поступить… В следующий раз на балу пригласи меня первой, причем не так, как будто ты делаешь это от безысходности» («Кубок огня»). Гермиона проявляет чувства совершенно нормального человека. Ей больно от того, что Рон недостаточно внимателен к ней, но при этом она ведет себя независимо и гордо, упрекая Рона в недостойном поведении. У нее достаточно развито чувство собственного достоинства, чтобы оценить уважительное отношение к ней партнера. Гермиона продолжает дружить с Крамом, в основном их отношения развиваются через переписку, но очевидно, что они основаны на общих интересах и уважении друг к другу.

Следующие два года отношений Рона с Гермионой — это постоянные мелкие стычки. Очевидно, что их причина — нежелание Рона признать вину и нежелание Гермионы оказывать на него давление. Она чувствует гораздо глубже, чем кто-либо из ее приятелей, и знает, как на них воздействовать. Когда Рон начинает дурацкий флирт с Лавандой Браун, она отправляется на свидание с Маклаггеном, соперником Рона в борьбе за должность вратаря в команде по квиддичу. Понятно, что Рон приходит в бешенство. Но Гермиона прекращает отношения с Маклаггеном спустя несколько часов после свидания. Она считает недостойным использовать человека в своих эгоистических целях. То есть она снова демонстрирует образец поведения нормального человека и понимание эмоциональных связей между людьми. В конце книги «Гарри Поттер и Принц-полукровка» похоже, что она и Рон разобрались в своих проблемах. Во время похорон Дамблдора они начинают осознавать бег времени, но их дальнейшим отношениям препятствует скорее глупость Рона, чем поступки Гермионы. Общение Рона с потенциальным партнером отличается от поведения Гермионы, и это — прекрасный пример второго стиля привязанности.

Купить книгу на Озоне

Джулия Хартли Мур. Адюльтер. Pro et Contra. (Infidelity: Exploding the Myths)

  • Переводчик: Ю. Евтушенков
  • М.: Рипол Классик, 2006
  • Обложка, 320 стр.
  • ISBN 5-7905-4249-2
  • Тираж: 3000 экз.

Об изменах написано огромное количество книг. Проблема, что и говорить, животрепещущая. Поэты, прозаики, психологи, даже редкие философы — все отметились. Но вот частный сыщик, пищущий об адьюльтере — это что-то новенькое. И хотя бы поэтому интересное.

Автор книги — Джулия Хартли Мур, проработавшая не один год в одном из частных сыскных агентств Австралии, усиленно делится с читательницами своим опытом выведения неверных мужей на чистую воду. Причем делает это настолько бодро и напористо, что мне, мужчине, так и хотелось вытянуть руки по швам и отчеканить: «Виноват… Исправлюсь!» Ощущение было такое, будто сижу в кабинете следователя. Умеют, умеют западные авторы обходиться без розовых соплей и рефлексии. Сказал как отрезал. Порой оторопь берет…

Так вот, в книге минимум психологии, никакой лирики, только сокрушительная прямолинейность бульдозера. Установил пароль на компьютере? Виновен! Быстро бросай этого негодяя. Чересчур внимателен? Ха, знаем таких… Виновен! Никакой пощады. Подробно объясняет, где был и что делал? Виновен! Мы тут не в бирюльки играем, а изобличаем злостного изменщика. Ну и так далее. Факты, факты и еще раз факты. Объяснения, оправдания — это лепет преступника, выслушивать который может только наивная дурочка. И все это не просто так, а с ссылками на богатый опыт выслеживания таких вот мерзавцев.

С одной стороны, может быть, так и надо с неверными и неблагодарными. Не талоны же на усиленное питание им выдавать. С другой стороны, любая женщина, у которой возникли сомнения в безупречности своего суженого, легко может услышать все эти советы от подруги. И на книжку тратиться вовсе незачем. Какая хорошая подруга откажет себе в удовольствии сказать: «А я тебе давно говорила, что он негодяй, сразу надо было его бросить»? То же самое заявляет и Джулия Мур — неутомимый борец с иллюзиями. Только более развернуто.

Словом, частный детектив он и есть частный детектив. Всю книгу можно свести к одной фразе, хорошо знакомой отечественному читателю по уголовным сериалам: «Не верь. Не бойся. Не проси». Будет ли от этого всем хорошо? Кто ж его знает. Но автора больше волнует торжество справедливости, чем химеры вроде большого человеческого счастья. Так что все в рамках конепции.

Одно радует — нет в книжке зашкаливающего феминизма, характерного для западных пишущих дамочек. Автор прямо говорит, что все мужики, конечно, сволочи, но и среди женщин тоже есть нехорошие. Очевидный прорыв. Странно только, что все жены в примерах из жизни — умные и самодостаточные красавицы, а любовницы — уродливые плохообеспеченные дурочки. Чего, интересно, мужикам в Австралии не хватает?

Кирилл Алексеев

Любовь, сериалы, маркетинг, или Зачем вы, девочки, папиков любите?

Как известно, миром правит любoff. Романы-фильмы-песенки «про любoff/on» устойчиво популярны. Аудитория голосует сердцем и рукой за те произведения, где есть «про отношения». Почему? Что люди надеются найти, когда ищут любовь —
в том числе в искусстве, в развлечениях? На такие вопросы попытались ответить участники круглого стола, который планировалось провести в джакузи, но все произошло… в петербургском Институте психологического консультирования «Новый век».

Время: 24 марта 2008 г.

Место: Институт психологического
консультирования «Новый век»,
Санкт-Петербург.

Ведущая: Елена Федоренко,
кандидат психологических наук

Участники:
Александра Ефимова, маркетолог
Анджей Иконников-Галицкий,
литератор, педагог
Сергей Князев, редактор, литературный критик
Татьяна Кузнецова,
действительный член Профессональной психотерапевтической лиги
Александр Прокопович, главный
редактор издательства «Астрель-СПб»
Марина Рабжаева, социолог

Е. Ф. Сегодня огромное количество людей обращается за психологической помощью, и многие из них приходят за любовью. Это часто поиск не столько любви, сколько способности полюбить — и себя и другого. Существует мнение, что мы живем в эпоху прагматиков, чувства значат очень мало. Настала эра пустоты, эра нарциссизма, как пишет об этом французский философ Жиль Липовецки. Другой человек нынче — только зеркало для наших амбиций и наших чувств. Я бы как ведущая несколько переформулировала тему нашей встречи и задала бы ее в виде вопроса: что же ищут люди, когда ищут любовь — на экране телевизора или в жизни? Просто возможность избавиться от одиночества или нечто другое? Как узнать, что ищут люди в тех сериалах и книгах, которые анонсированы как произведения о любви? Мне кажется, они ищут что-то другое, не то, что люди искали раньше. Скажем, фильм «Романс о влюбленных» сегодня не имел бы такого успеха, как тридцать лет назад.

С. К. Я не могу компетентно сказать, кто что ищет, но уверен: тема — о любви, не о любви — не имеет сегодня для массового искусства особенного значения. Поскольку, допустим, те же сериалы представляют собою не более чем смену кадров — когда затейливую, когда не очень. Никакого психологизма в так называемых сериалах нет. Я не знаю, в чем причина. То ли в том, как говорит моя любимая писательница Татьяна Москвина, что люди пытаются изображать чувства, о которых не имеют ни малейшего понятия, то ли сценаристы сплоховали, то ли режиссеры и продюсеры не сумели им объяснить необходимость хоть как-то прописать персонажей, — но в любом случае это все какие-то истории из жизни марсиан, перемещения из пункта А в пункт Б. Это не имеет ко мне никакого отношения. Это компьютерная игра, которая может быть хорошо сделана, плохо, но это не исследование души. Это набор сюжетных ходов, набор персонажных клише. Герой ведь должен быть не набором функций, он не должен быть просчитан. Он должен быть по-хорошему непредсказуем, как подлинно живой человек.

М. Р. А можно конкретный пример сериала с «психологизмом»?

С. К. Американский сериал «Скорая помощь» смотрибельный и популярный во многом из-за того, что там есть место психологизму. У нас, как правило, этого нет.

Е. Ф. Ты говорил о мелькании картинки. То есть, видимо, ты хотел сказать, что сейчас востребовано все, что позволяет людям почувствовать себя живыми.

С. К. Да, раздражаются какие-то рецепторы, и люди что-то чувствуют, понимают, что они не окончательно умерли, и по большому счету не важно, что показывают.

А. И-Г. Когда эти сериалы только начали показывать, я подумал, что нашим людям массово сделали лоботомию. Абсолютно плоские сюжеты, картонные персонажи, причем очень плохо вырезанные. Но мое отношение несколько скорректировалось, когда я узнал, что основная их аудитория — это женщины тридцати-пятидесяти лет. Почему возник и не уменьшается интерес к таким плоским, доходчивым сюжетам? Потому что наши мужчины не могут дать женщинам соответствующую порцию переживаний. Мужики-то где? Один президент на всю страну. Возникает огромный дефицит простых вещей, который восполняется суррогатом. Что касается психологизма, то, понятно, что душевно трудиться никто, придя с работы, особенно не хочет. Хочется просто, чтобы пощекотали. Какой здесь может быть психологизм? К тому же делать какие-то открытия в сфере любовных сюжетов трудно необычайно. Много у нас в русской литературе двадцатого века романов о любви? Ну, «Мастер и Маргарита», где, кстати, любовная линия выписана очень неубедительно, по-моему. Ну что еще?

Т. К. Проблема в том, что подростки и дети на эти сериалы ловятся, начинают выстраивать свою жизнь по моделям, по поведенческим стереотипам, показанным в этих — часто довольно примитивных — произведениях. Про любовь ли это, не знаю, про какие-то поведенческие стереотипы — несомненно.

А. П. Ну, это подростки-маргиналы.

Т. К. Это обычные подростки.

А. П. Мужская аудитория вообще идет мимо психологизма. Есть книжные серии, где в пятидесяти книгах две страницы психологии, и это еще хорошо! Ищут экшн, психологизм — нет. Этот поиск — приоритет женской аудитории.

Е. Ф. То есть мужчины жанром «с отношениями» не интересуются вовсе?

А. П. Как правило, да. Что у нас читают мужчины? Детектив, который в нашей стране эволюционировал в боевик, боевую фантастику. В читательском мире любовь — это чисто женская проблема. Мы сейчас выпускаем книгу, она называется «Комплекс Ромео», полностью и исключительно про любовь. Она написана с жестких мужских сексистских позиций, но это абсолютно женская книга, хотя автор — мужчина.

Е. Ф. То есть у мужчин существует какое-то внутренне табу: если я догадываюсь, что это книга о любви, я не буду ее читать…

А. Е. Я знаю популярную книгу о любви, написанную мужчиной и популярную у мужчин, — это «Книга оборотня» Пелевина.

А. П. Популярные авторы — это совсем другая, маркетинговая вселенная. Сейчас с Пелевиным на обложке можно продать телефонный справочник. Я говорил о тенденциях, а не о конкретных авторах.

А. Е. Мне тут пришло в голову, что женские любовные романы — это ведь тоже определенный экшн. Это же про методы борьбы, в том числе и за любовь.

М. Р. Мы с вами говорим о том, что вообще-то тридцать лет назад сформулировал и показал Энтони Гиденс в работе «Трансформация интимности». Романтические идеалы в сфере гендерных отношений складывались в европейской культуре исторически таким образом, что всю эмоциональную работу по выстраиванию отношений делали женщины. Неудивительно, что потребители произведений «про чувства» — в основном женщины. Хотела бы заметить, что сейчас не так много текстов, фильмов исключительно о любви. Самые важные вопросы связаны с другим: всех волнует проблема самоидентификации, например. Но появилось и много молодых авторов, которые пишут о любви. В Украине сформировалась настоящая могучая кучка тридцатилетних, которые много пишут о любви, и очень удачно.

А. П. Тут надо сказать, что на украинском писать о любви несколько легче, чем на русском. Украинский язык бурно развивается, и на нем комфортнее говорить об этих проблемах, в то время как на русском о любви уже сказано практически все и сказать что-то новое чрезвычайно трудно.

С. К. У меня вопрос к Анджею как педагогу. Вы много лет преподавали в вузе, у вас значительный педагогический школьный стаж. Правда ли, что современные молодые люди разрешают свои любовные коллизии средствами, позаимствованными из сериалов, как об этом выше говорила Татьяна?

А. И-Г. Я не следил за душевной жизнью учеников, поэтому не могу сказать с абсолютной достоверностью, но, по-моему, нет. Некоторое время назад в вузе, где я работал, я был редактором институтской газеты и выпускал литературное приложение к ней. Мне шел поток текстов — и из нашего института, и из других. Авторы — от восемнадцати до двадцати двух лет. Большая часть текстов — о любви. Если стихи — то семьдесят процентов о любви, если проза — все сто. И я не заметил там ходов, позаимствованных из сериалов. Там нет любви простой и лучезарной. Довольно распространенный сюжет, я даже коллекционировать такие тексты стал: юная студентка влюбляется в 45-летнего преподавателя, сложная замысловатая история. Молодые люди в своих текстах не ищут простых путей. Но вообще ни сериалы, ни книги, ни их собственные творческие искания не связаны с тем, как они решают свои проблемы. На письме у них проблем больше, чем в жизни.

Е. Ф. Трудности в жизни часто связаны с обманутыми ожиданиями. Это очень распространенная практика — придумывать себе мир, я с этим как психолог сталкиваюсь постоянно. Отношения с партнером выстраиваются всегда по одной и той же схеме: очарованность человеком —
потом сокрушительное разочарование. Нередко девушки для отношений ищут «папу», фигуру, к которой можно прислониться — и не сильно душевно трудиться.

А. П. Как издатель я должен сказать о колоссальном дефиците добрых книг, в том числе об отношениях. Сейчас подавляющее большинство персонажей — это негодяи. Когда ты вдруг получаешь рукопись, где действуют нормальные люди, — это шок. Если это имеет отношение к любви, то должен заметить, что любить людей стали меньше.

С. К. Александра, любовь к людям, вообще любовь в маркетинге — хороший инструмент? Он работает?

А. Е. Маркетинг бывает разный, я скажу о том, что знаю. Я занимаюсь в основном разнообразными интернет-проектами и организацией мероприятий. В этом аспекте деятельности отношения компании с партнерами являются определяющими. Любовь помогает. Если ты в чем-то неискренен, тебе будет тяжело.

С. К. Я немного о другом. Бренд, как известно, это торговая марка, где есть личностная история, эмоциональная составляющая. Вот бренд, в котором есть любовь, эмоциональная составляющая, —
он лучше продается?

А. Е. Да.

С. К. А если это товары для мужчин, которые, как мы выяснили, не сильно интересуются романтикой?

Т. К. Тут скорее важен эротический компонент. Если вы были на какой-нибудь выставке автомобилей, например, то могли заметить: там везде у стендов стоят барышни, не сильно одетые.

С. К. Насколько актуальна сейчас любовь к власти? Я имею в виду не любовь к начальству из своекорыстных соображений, а искреннее чувство к людям, к человеку, которые транслируют свою мощь.

Е. Ф. Юнг говорил, что отношения складываются либо как власть, либо как любовь. Одно исключает другое. Борьба за правоту исключает чувство любви.

С. К. Я имею в виду любовь к властной фигуре. Многие мои знакомые женского пола говорят, что они голосуют за того, за кого голосуют, — потому что мужчина интересный.

Т. К. Путин в отличие от многих говорит по-человечески и очень человеческие вещи. В этом причина его популярности.

С. К. И любви к нему.

Е. Ф. Народ в нем подкупает честность. В отличие от большинства мужчин, он готов говорить о себе, о своем состоянии.

Е. Ф. У меня вопросы к Татьяне. С чем к вам, психотерапевту, сегодня приходят? Какие сегодня психологические проблемы связаны с любовью? Что ищут люди в поисках любви?

Т. К. Ищут скорее не благополучные отношения, а отношения насыщенные. Приходят в основном женщины и говорят о том, что хотят влюбиться. Пережить чувство. Чаще всего — весной. Это очень распространено. Ищут чувство, которое бы их потрясло, захватило целиком. И даже не очень важно, на кого это чувство направлено.

А. П. То есть прогулка по Монте-Карло способна заменить любовь?

Т. К. Частично, на некоторое время.

Е. Ф. Мне кажется, мы пробуем говорить о том, что за форму близости люди понимают как любовь, как они понимают, что любовь есть в их жизни.

Т. К. Литература и фильмы дают градус, то есть они дают понимание, что любовь —
это очень сильное переживание.

А. П. Необходимость любви сегодня под вопросом. Во многом потому, что сегодня семья не является обязательной. Сама семья не является целью, а если не нужна, то нужна ли любовь? Отсутствие любви воспринимается скорее как дискомфорт. Любовь — аналог мягкого кожаного кресла. То есть романы о любви сегодня часто это романы о комфорте и дискомфорте.

А. И.-Г. И тем не менее социологические опросы показывают, что семья для многих, в том числе для молодых, на первом месте как ценность.

М. Р. По всем выборкам, и нашим, и зарубежным, — это абсолютно так.

А. П. Вообще все семейные истории миллионеров — это большая загадка. Ни у одного миллионера нет ни одной причины создавать семью. Брак, семья — они только отягощают. Но зачем-то они идут на это.

Е. Ф. То есть нет никаких рациональных причин для любви, а ценность при этом несомненна.

А. Е. Во многом это объясняется рекламой. Сегодня вся реклама построена на продвижении товаров через пропаганду семейных ценностей.

Е. Ф. Практически все успешные женщины, обращающиеся сегодня за консультацией к психологу, хотят создать благополучные отношения. Это очень важно для них, это самый главный запрос. И понятно, что никакой рациональной выгоды это не дает: ни денег, ни жилья. Такой женщине, успешной, серьезной, с сильной, как мы говорим, маскулинной составляющей, очень трудно найти любовь. Трудно найти серьезного, ответственного, психологически развитого мужчину.

А. П. Такого, как в «Укрощении строптивой» Шекспира?

Е. Ф. Да, но где он?

Т. К. Возможность принять человека не зависит от половой принадлежности.

М. Р. Мне кажется, современная литература нащупала некие новые формы любви, типы любви. Когда мы говорим о любви, мы традиционно имеем в виду эротическую и романтическую составляющие. Массовая культура обращает нас главным образом к этой форме любви. Но есть сейчас знаковые тексты, находящиеся в центре общественного внимания, которые выделяют другие формы любви, восходящие к тем, что описали античные и средневековые авторы.
И пока эти формы любви не проникли в массовую культуру, будут в массовом порядке приходить к психологам люди, которые даже не в силах сформулировать свой запрос. Потому что никакой другой формы личностной самореализации им до сих пор масскульт не предоставил.
А ведь есть и любовь-агапе, любовь, аналогичная любви человека к своему Создателю. Яркий пример такой любви —
в романе Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик». Есть также любовь-филиа, любовь-партнерство. Пример такой любви описан в сценарии Ренаты Литвиновой «Обладать и принадлежать» и показан в фильме «Страна глухих».
И третья форма любви — эрос в платоновском смысле, страсть к обладанию прекрасным. Смотрите роман Ильи Бояшова «Путь Мури», где кот преодолевает сотни километров, чтобы обладать семьей. Нужна, мне кажется, публичная рефлексия по поводу этих форм.

Е. Ф. Есть большой запрос на такого рода отношения, но нам мешает принять такие формы любви — страх, боязнь нового. Подводя итоги нашей встречи, можно сказать, что мы сегодня смогли нащупать, понять, что в обществе есть потребность в новых формах любви. Секс для многих перестал быть определяющим в отношениях. Появляются новые форматы отношений, и каждому приходится искать приемлемый для себя образ жизни самому.

Лайза Гамильтон. К ноге, дорогой! Down, Boy! Руководство по дрессировке мужчин

  • Перевод с англ. Е. Колосовой
  • М.: Рипол Классик, 2006
  • Обложка, 160 с.
  • ISBN 5-7905-4380-4
  • 3000 экз.

Вредные советы

Как вы думаете, для чего и для кого Лайза Гамильтон написала свое «Руководство»? Мне показалось, что в первую очередь для себя любимой. Вряд ли она рассчитывала, что молодые женщины на полном серьезе будут следовать ее советам, пытаясь превратить своих мужчин в преданных собачек. Ведь даже самой махровой блондинке вскоре станет понятно, что все приемы, описанные в этой книге, — не более, чем просто шутка. Остается только один вопрос — с какой стати «Down, boy!» попала в риполовскую серию «Психология Casual»? Хотя книгу и написала доктор психологии Гарвардского университета, факт остается фактом — психологией здесь не пахнет.

Надо отметить, что книжка действительно очень веселая. Как и обещают читателю в аннотации, здесь есть над чем посмеяться от души. Посмеяться над собой, над своей половинкой и, конечно же, над автором «Руководства по дрессировке мужчин». Мужчина, по мнению Гамильтон, — это разновидность домашнего животного, у которого есть своя среда обитания, своя родословная, свои инстинкты. Основные «породы» мужчин — это «овчарки», «терьеры», «игрушки», «дворняжки», «спортсмены» и «работяги». Женщине нужно хорошенько подумать, прежде чем принять окончательное решение о «заведении бойфренда» — слишком уж ответственный это шаг.

В каждой главе своей книги Лайза Гамильтон делится с читателем советами Элизабет Тейлор, женщины, семь раз побывавшей замужем и накопившей «богатые знания обо всех типах мужчин». Кроме того, в «Руководстве» приводится множество блиц-тестов, благодаря которым прилежные читательницы смогут определить, готовы ли они к серьезным отношениям, какой тип мужчины им больше подходит, и узнать еще много-много всего интересного о себе. Вопросы из этих тестов заставляют несколько усомниться в компетентности автора — например, в тесте «Какая я хозяйка?» ни о каких домашних делах и речи не идет. Читательницу спрашивают о привычке красить губы по утрам, о том, как она мечтает провести отпуск, а также о любимых напитках и марках машин.

Дабы в очередной раз продемонстрировать читателям свое чувство юмора, Лайза Гамильтон составила краткий толковый словарик, в котором разъясняются «некоторые ключевые термины» из книги, как-то: Великий день (свадьба), вознаграждение (секс), собака-вожак (женщина), наказание (отлучение от секса) и многие другие. И все бы ничего, если бы картину не портил безобразный перевод Е. В. Колосовой. Иногда из-за ее стилистических огрехов сложно понять даже сам смысл фразы, как, например, в предложении «Она включает так много: тапочки, кофе, цветы».

Разумеется, большинство методов воздействия на мужчин, о которых пишет автор, действительно эффективны и порой пользуются популярностью у слабой половины человечества. Но женщины либо овладевают ими интуитивно, либо учатся на собственном опыте и ошибках прошлого. Изложенные на бумаге, советы Лайзы Гамильтон не имеют абсолютно никакой практической ценности. И это, наверное, даже хорошо.

Мария Карпеева

Кевин Хоган, Рон Стаббс. Ты это можешь! Get Through. Преодолей барьеры общения (Can’t Get Through: 8 Barriers to Communication)

  • Перевод с англ. Е. Богдановой
  • М.: Рипол Классик, 2006
  • Обложка, 192 с.
  • ISBN 5-7905-4531-9
  • Тираж: 3000 экз.

В сегодняшних глянцевых журналах все чаще печатаются статьи рекомендательного характера из серии «Психология общения». «Как попросить начальника о повышении?», «Как не испортить отношения с коллегами, став правой рукой президента компании?», «Как объяснить свекрови, кто в доме хозяйка?» и даже «Как влюбить парня в свой голос?» (при этом ниже следует пять упражнений для тренировки приятного тембра). Подобные наставления плодятся и размножаются теперь в переплете потверже, причем как отечественные, так и переводные.

Откуда эта напасть? Все оттуда же, из страны сияющих фарфоровых улыбок. Мы теперь западная держава? Пожалуйста! А вот нам и западные проблемы, в нагрузку: все, от грибка на изразцах загородного коттеджа до обморожения пупка. Да, искусством выгодно преподносить себя и производить благоприятное первое (и второе) впечатление тоже придется овладевать. ОК?

В современном обществе надо «выстраивать отношения», «вести переговоры», «грамотно совершать сделки». А разве мы, дремучие славяне, это умеем? Поэтому к нам спешат улыбчивые инструкторы. «У вас трудности с общением? Нет проблем, ребята!!! Мы научим вас общаться! За символическую плату, разумеется». И научат! Как и своих сограждан, не представляющих, как делать первые шаги в ползунках без помощи семейного психолога, врача и юриста.

Стоп! Проветрим помещение от дымовой завесы очередного рекламного ролика. А нужно ли учиться общаться русскому человеку? Тому, кто случайному попутчику в поезде может всю душу излить, в парке на лавочке найти «лучшего друга на всю жизнь», в длинной очереди выложить свое мнение о политике, экономике и СМИ — и найти множество единомышленников?..

Впрочем, как примерные ученики последуем еще одному совету-лозунгу — «Бери от жизни все!» — и возьмем в руки эту книгу. Чему авторы предлагают нам научиться?

  • Неплохо было бы при общении замечать невербальные знаки, подсказывающие, что монолог наш затянулся (слушатель зевает, смотрит по сторонам и т. д.). Но ведь это мы и так знаем.
  • Не стоит перебивать рассказчика, чтобы ввернуть комментарий «в тему», и оканчивать анекдот за него тоже не надо. Знаем? Разумеется.
  • О том, что «слушать» и «слышать» — это два разных понятия — мы узнали еще в школе.
  • А тому, что критически высказываться в чей-то адрес — опасно для здоровья, мы научились у самой жизни, пару раз проведя эксперимент.

По ходу написания этих рекомендаций ведущий автор книги, очевидно, решает стать «ближе к народу» и рассказывает пару историй о себе (в качестве примера беседы, в которой рассказчик должен правильно расставить акценты и не показаться хвастуном). Превращаешься весь во внимание… и получаешь два хрестоматийных американских сюжета: «О том, как я заработал свой первый доллар» и «О том, как я попросил прибавку» (это будучи уже известным и хорошо оплачиваемым специалистом). Успех? Безусловно! Это правильная тактика, шеф, и мы готовы следовать за вами!

Проблема в следующем. Когда о практике начинают теоретизировать, появляется не навык, а лишь стремление научиться, освоить, усердно тренироваться и тогда… Тогда? А это «тогда» — новая ступень, которой не было и которую читатель сколотил, осваивая подобную книгу. Практическое знание должно, все-таки, передаваться практически. Со мной многие могут поспорить, но это как разговорный иностранный: академические занятия позволяют лишь на секунду быстрее склеивать слова в предложения, но не научают думать на языке. А вот когда человек попадает в страну изучаемого языка, где самый воздух вдыхается и выдыхается по-другому, процесс обучения происходит гораздо быстрее.

Мне представляется, что речь — это особенность психики, и с помощью одной книги едва ли удастся поколебать этот массив. «Вы говорите медленно и слишком занудно? Ускорьте темп и перескажите фильм в трех фразах». Только-то! Интересно взглянуть на тех, кому удалось провести подобную работу над собой и добиться положительных результатов. Я допускаю такую возможность. Но с трудом.
Еще одна трудность — в готовности проецировать прочитанное на себя. Например, открывает читатель главу, в которой его учат не быть критиком или, напротив, не смешиваться с грязью, слыша критику в свой адрес. «Это что, про меня? — удивляется он. — Да не-е-ет, я не такой!» Человеку сложно оценить себя со стороны, он может не видеть своих проблем и навешивать на себя чужие. В результате объективные посылы теоретиков искажаются в восприятии субектов-практиков.

Итак, по прочтении книги — к барьеру (общения)! Убедимся еще раз, что говорение — это наш любимый вид спорта, и в нем нет проигравших.

Ярослава Соколова

В ожидании празника Карачун*

The Souht Beach Diet

Артур Агатстон
The Souht Beach Diet

  • Переводчик: Михаил Галынский
  • М.: Рипол Классик, 2006
  • Обложка, 320 стр.
  • ISBN 5-7905-4562-9
  • Тираж: 5000 экз.

Потому, видимо, что обе книги оказались у меня на столе в одно время и были мне одинаково полезны, впечатление об этих творениях американских авторов образовало в моем сознании такой компот, что раскладывать его на ингредиенты — задача практически невыполнимая.

Признаться, я почти подходящий герой для обоих творений. Во-первых, во мне килограмм двадцать лишнего веса и книга о похудании с непереведенным названием «The south beach diet» «не просто доктора» Артура Агатстона могла быть для меня полезной.

Во-вторых, я женат, а потому мне иногда страшно интересно, подходим ли мы друг другу. Ответ на этот вопрос обещала дать книга Джо Лэмбла и Сью Моррис, авторитет которых, как уверяет издательство, «столь велик, что их книги… на корню раскупаются в первые дни продаж».

И вот в один осенний день я уселся (точнее, улегся) с мыслью похудеть и узнать о том, подходим ли мы с женой друг другу.

Примерно к десятой странице книги о похудании я стал испытывать неуклонное желание что-нибудь съесть. К пятидесятой странице выяснилось, что можно есть почти все, главное — чтобы образ мыслей изменился, а питание было правильным. К этой странице я уже съел парочку бутербродов. Еще через двадцать пять страниц я узнал о гликемическом индексе, а также узнал, что нужно использовать большей частью продукты, не приводящие к резкому увеличению сахара в крови. Таким продуктам, особенностям самочувствия для сидящих (или лежащих) на диете, меню и рецептам кухни (весьма забавным для российского читателя) автор посвятил еще 200 страниц книги.

Подходите ли вы друг другу?

Джо Лэмбл и Сью Моррис
Подходите ли вы друг другу?

  • Переводчик: Е. Колосова
  • М.: Рипол Классик, 2006
  • Обложка, 176 стр.
  • ISBN 5-7905-4613-7
  • Тираж: 3000 экз.

Я продержался на диете один день. Не то чтобы плохо себя чувствовал, но постоянно было холодно, а все мысли были посвящены вопросу, где бы подкрепиться.

Если бы название книги перевели на русский язык, то я бы и не мучился понапрасну. Диета южного пляжа — не для северных широт.

Разделавшись с мечтой о похудании, я обратил внимание на собственную жену. А как, позвольте спросить, не обратить на нее внимание, если авторитетные авторы предлагают ответить на тучу вопросов, каждый из которых имеет кучу ответов, а потом посчитать баллы и обсудить тесты?! И все это для того, чтобы узнать, подходим ли мы друг другу или нет! Закрыв книгу на десятом вопросе, без подсчета баллов и тем более без обсуждения я вздохнул спокойно — хорошо, что она (в смысле, жена) рядом, иначе бы пришлось читать это до конца. И может быть, не раз!

Что русскому хорошо, то американцу — карачун. Давно это известно.

* Карачун — божество нижнего мира, повелевающее морозами. Служат ему медведи, превращающиеся в снежные бури, и стаи голодных волков, оборачивающихся метелями. Карачун считается богом падежа скота. Праздник Карачун у славян приурочен к дню зимнего солнцестояния, ко времени, начиная с которого световой день увеличивается.

Алексей Леонидов

Наталья Толстая. Мужские измены. Война и мир

  • М.: Эксмо, 2006 г.
  • Переплет, 320 стр.
  • ISBN 5-699-17092-8
  • Тираж: 10000 экз.

Книга начала радовать прямо с названия. «Мужские измены. Война и мир. Практическое пособие для мужин и женщин». Невольно возникает вопрос: пособие по чему? По изменам? Или по борьбе с оными? Автор, Наталья Толстая, представлен тоже несколько туманно — это и известный психоаналитик, и популярный практикующий психолог, и психотерапевт, и (видимо, по совместительству) кандидат медицинских наук. На обложке кандидат медицинских наук очень сексуально выглядит в комбинации, что тоже настораживает. Лично я себе не так представляю кандидатов и психологов. Например, вообразить себе господина Леви в майке на обложке как-то затруднительно. Ну да ладно, у каждого свой стиль.

По уверениям автора, каждый третий человек у нее на приеме жаловался на измену партнера. Вот и решила Наталья Толстая написать пособие, которое рекомендует и женщинам, и мужчинам для профилактики. Что и говорить, проблема серьезная. И главное, действительно советов можно надавать тучу. Необязательно для этого быть психологом. Во всяком случае, для советов такого уровня: не дать себя прочитать до конца, быть разной и неожиданной, не позволять себе проигрывать и т. д. и т. п. А именно подобные рекомендации щедро рассыпаны по всей книге. Прямо шквал «ценных указаний», которые любая девочка с пятнадцати лет и без всяких книг знает. Но, как известно, книга в наше время пишется не для читателя, а аудитории. Так что нечего привередничать. Люди деньги зарабатывают, а вы тут со своими проблемами…

Впрочем, я несправедлив. В книге не только потрясающие новизной и оригинальностью советы общего характера. Есть и вполне конкретные рекомендации: «при разговоре смотри ему в левый глаз», «будет давить, садись выше него». Есть и обращение к опыту наших предков: «Раньше бабульки усаживали дедов в тазы с водой и по всплыванию яичек определяли их наполенность» (так и хочется уточнить, наполненность чего — тазов, дедов или таки яичек?). И тут же сетование на то, что многие старинные секреты утрачены: «Был еще маневр определять „недотрах“ по дальности выбрасывания спермы, но секреты этой манипуляции сейчас потеряны». Что и сказать, жаль, очень жаль. Не обошлось и без мудрых высказываний: «Если он встречается с другой — значит, она делает что-то лучше тебя». Потрясает свежий взгляд автора на реалии жизни: «Глупы женщины, надеющиеся, что его [мужчину] можно высидеть, как кошка мышку». Ласкает слух изысканный стиль: «С врыванием с неудержимой силой мобильной связи в нашу жизнь звонок любимой — это необходимость, осуществляемая по мановению пальца на кнопке быстрого набора». Тонкий психологизм и знание человеческой природы еще одна сильная сторона автора: «Мужчина — самец, завоеватель и всегда добивается своего!». Словом, достоинств у книги — не счесть. Рыдать можно над каждой страницей.

Помимо прочего, текст в целом напоминает выплеснутый на бумагу поток сознания без всяких попыток придать ему хоть какую-то связность и стройность. С пятого на десятое, а от него к седьмому. Иногда приходится судорожно отлистывать назад странички, чтобы понять, к чему вдруг очередное глубокое замечание. Впечатление такое, что издатели просто взяли записи личного дневника склонной к рефлексии старшеклассницы и сляпали из них книгу. Получилось здорово. Во всяком случае, малолетние поклонницы Оксаны Робски и любительницы статей типа «Как продать себя подороже» в журнале Cosmo, будут просто счастливы, читая откровения Натальи Толстой. Остальным лучше бороться с изменами по старинке, самостоятельно — нервы целее будут.

Кирилл Алексеев

Наташа Маркович. Flutter. Круто, блин

Flutter. Роман, блин

Вдохновленная успехом своего литературного дебюта, Наташа Маркович выпускает вторую книгу. Уже одно только название — «Flutter. Круто, блин» — свидетельствует о том, что ее новое творение является продолжением нашумевшего романа «Anticasual. Уволена, блин». Что ж, как известно, первый блин всегда комом. За него и ругать-то даже неудобно. А вот если и второй не удается, то уже стоит усомниться в кулинарном мастерстве повара. Увы, именно в мастерстве, потому что про талант здесь никто и не говорит.

Пиарщики незаслуженно окрестили Маркович «разжигательницей антигламурной революции». Всем, кто возьмется читать «Flutter», сразу станет ясно, что на самом деле Наташа — белая и пушистая, и что у нее и в мыслях не было никого обижать и «разжигать» какие бы то ни было революции. Наоборот, она искренне верит в свою миссию — дарить людям любовь и радость. Иногда даже ценой собственного тихого семейного счастья. Похвально, не правда ли? С самых первых строк читателю бросается в глаза, что Маркович пишет исключительно о себе и для себя, как будто бы даже не задумываясь о том, что ее сочинения может прочитать кто-то посторонний. Она не изменяет своего имени и помещает на обложку собственное фото, дабы никто не усомнился, что все это действительно про нее. Случайному читателю такие записи вполне могли бы показаться дневником интересной, неглупой и при этом очень одинокой особы, с которой ему, вероятнее всего, захотелось бы познакомиться и даже подружиться.

Но, увы, перед нами не просто дневник москвички Наташи и не просто «хроники одного тренинга», а художественное произведение, которое издано тиражом в 50 000 экземпляров и которое, как ни странно, неплохо раскупается нашими соотечественниками. И если Наташа Маркович оказалась довольно-таки интересной героиней собственного сочинения, то писательница из нее получилась никудышная. Складывается впечатление, что она просто-напросто не уважает своего читателя, не опускается до того, чтобы лишний раз перечитать написанное, хоть немного «причесать» текст и исправить явные ошибки. К сожалению, не помогли в этом автору и издатели книги. Поэтому читателям приходится продираться сквозь лес простых предложений и искренне радоваться каждой запятой и каждому диалогу, оживляющему повествование. Есть в книге и совсем непростительные фактические ошибки. Например, Саша, один из героев романа, едет с женой в Ригу, а потом почему-то оказывается в Таллинне. А еще мы узнаем, что командообразование по-английски называется «тайм-билдинг». И это не говоря уже о банальных опечатках…

И все же назвать книгу «плохой» язык не поворачивается — есть в ней что-то доброе и заманчивое, заставляющее дочитать до конца и порадоваться за героев, успешно прошедших игру. А если такая игра и впрямь существует, то в самое ближайшее время число желающих принять в ней участие должно существенно возрасти. Неплохой рекламный ход, блин.

Мария Карпеева

Линда Филд. Be Perfect. Как изменить свою жизнь за уик-энд (Weekend Life Coach)

  • Переводчик: К. Криштоф
  • М.: Рипол Классик, 2006
  • Обложка, 336 стр.
  • ISBN 5-7905-4250-6
  • Тираж: 3000 экз.

Неплохая задача ставится, не правда ли? Есть такое, ныне довольно модное, направление (на стыке философии и психологии); называется — праксеология. Дословно — «наука о деятельности». Подразумевается, естественно, эффективной. Предполагает изучение форм и способов существования человека, возможности преобразования окружающего мира, определения своего места в нем. Задачи — благие, спору нет. Кому не хочется определиться со своей жизнью и улучшить ее? На первый взгляд это можно сделать довольно легко: описать природу различных жизненных ситуаций и выработать рекомендации по решению возникающих по ходу их развития проблем. Ну а задача-максимум — предложить такой алгоритм поведения, который был бы оптимальным с точки зрения соответствующего целеполагания. В рамках этого направления вышла масса книг, особенно в США. Ведь в американской культуре все нацелено на жизненный успех. Кто из читающих не знает Д. Карнеги? Книга Линды Филд воспроизводит эту традицию.

Правда, при чтении таких произведений возникает вопрос: почему счастья-то все нет, и успех не гарантирован. Мне думается, надо все-таки иметь в виду ряд нюансов. Жизнь, простите за банальность, процесс непредсказуемый. Еще Цицерон говорил: «Неразумен тот человек, кто уверен, что доживет до вечера». И действительно… Я не хочу пугать читающего — но гарантий-то нет. И, может, «Аннушка уже пролила свое масло»… Впрочем, долгих лет жизни всем! И как после этого можно давать рекомендации на все случаи жизни? Кроме того, жизнь по алгоритму мало того, что не гарантирует успеха, так и радости не приносит. Почему так? Да потому, что жизнь по инструкции лишена одной из основных прелестей — свободы. А это, согласитесь, — ценность. Вечный фаустовский сюжет: обмен свободы на исполнение желаний. Итог — ловушка, из которой трудно выбраться. Поэтому с рекомендациями достижения успеха за выходные (впрочем как и с другими, аналогичными) ознакомится можно. Более того, можно и попробовать. Главное — не воспринимать как абсолютную истину. Зомби можешь стать, причем по собственной воле. Даже и не заметишь, пока облом не настанет.

Алексей Яхлов

Изабель Филльоза. Год счастья. Be Happy. 365 упражнений для каждого дня

Наименование товара: «Просветление. Версия „lite“»

«Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись», — писал некогда Киплинг. По нынешним временам это довольно спорное утверждение, поскольку Восток, уже окончательно извлеченный из созерцательной самодостаточности экспансией западного рационализма, подкрепленной успехами в области развития военной техники, впитал-таки нечто от Запада, как некогда Русь — деспотизм правителей Золотой Орды.

Однако и Запад уже не совсем тот, каким был прежде.

Книга французского психоаналитика Изабель Филльоза «Год счастья» является великолепной иллюстрацией частичного прорастания спор восточной созерцательности на почве европейского каждодневного буржуазного самодовольства.

Книга состоит из трехсот шестидесяти пяти «упражнений», по числу дней года, что на первый взгляд напоминает сборник ритуальных заклинаний в магическом цикле, где время и пространство образуют сложное мифопоэтическое единство, однако сама автор в предисловии разрушает всю магию предстоящего теургического процесса: «Если страница, посвященная конкретному дню календаря, вам не подходит, позвольте своему подсознанию направить вас: расслабьтесь и откройте книгу на любой странице. Если упражнение покажется вам сложным или, наоборот, очень приятным для выполнения, оставайтесь на этой странице, сколько пожелаете». В самом деле, ущемлять западный эгоцентризм с его неизменно лелеемым «чуланчиком» подсознания было бы неправильным маркетинговым ходом, могущим повлечь случайный прорыв потребителя в сферу сверхсознания, при котором патологическая искусственность любых психоаналитических стратегий и тренингов имеет возможность проявиться весьма отчетливо.

Все «упражнения», составляющие «Год счастья» и сводящиеся к четырем чередующимся типам базовых состояний («Принадлежите себе», «Улучшите свои отношения с другими», «Миритесь с прошлым», «Живите своей жизнью и созидайте будущее»), можно свести к такой вот примерно утрированной схеме: я принюхиваюсь к своему дыханию и понимаю, что пора уже позволить себе покупать более дорогие сигареты, я позволяю себе это / я вспоминаю свое детство и прощаю себя за испачканные памперсы / я улыбаюсь человеку, которого не люблю за лицемерие и конформизм / я пытаюсь найти в себе причины траты денег на психоаналитика / сжав зубы, я излучаю любовь и искренность… и так далее и тому подобное с неизменным эпиграфом — вычлененным из контекста изречением какого-нибудь авторитетного человека от Лао-цзы до… Вацлава Гавела.

У тех, кто когда-либо читал если не сами трактаты по йоге или буддийские сутры, а хотя бы книги таких популяризаторов восточных учений, как Дайсэцу Тэйтаро Судзуки, Лама Анагарика Говинда, Чогьям Трунгпа, Тартанг Тулку или Алан Уотс, наблюдение за собственным дыханием, равно как и наблюдение за собой и окружающей действительностью вообще, представляемое Филльоза чуть ли не как собственное ноу-хау («книга, которая учит дышать, думать и жить счастливо»), совершенно не вызовет приятного зуда от прикосновения к чему-то новому и оригинальному, скорее напротив.

Итак, книга ориентирована на публику читающую только биржевые сводки и разделы светской хроники гламурных глянцевых журналов, иначе пришлось бы в конце ее вместо устрашающе длинного списка «великих», цитаты из трудов которых были использованы для «весомости» предлагаемых «упражнений», поместить для приличия какую-никакую библиографию.

Всевозможные настоятельные установки на тотальный конформизм в поведении по отношению к другим и в оценке собственных действий вызывают в памяти творения некогда популярного Дейла Карнеги, что позволят сделать вывод о том, что серьезной внутренней работы, результатом которой может стать конфликт свободной личности с мещанским обществом потребления, в книге Филльоза ни в коем случае не предполагается.

Однако было бы детской наивностью ожидать, что прямо сейчас мы увидим прорастание мощных побегов вневременной духовности Востока сквозь гладкий плотный хай-вэй западного образа жизни; достаточно и этих чахлых азиатских кустиков, например, как напоминания, что кроме невротической погони за успехом и благополучием может быть что-то еще. Прямо сейчас. Дышите, думайте и живите счастливо!

Валерий Паршин