Рецензии
Двадцатидевятилетняя Лиза, обладающая недюжинными математическими способностями, работает уборщицей. Она могла бы сделать блестящую академическую карьеру или запустить стартап, а то и несколько. Но каждый день Лизы состоит из множества очевидных и незаметных ритуалов. Каждый услышанный ею звук наполнен оттенками и телесными ощущениями.
0
0
12530
Книги
«Рассказы Фата-Морганы» — наглядный пример того, что такое вселенная по фамилии Литтелл. Необязательность жанрового выбора, фиглярство, свободный джазовый дух — в этих псевдоочерках, стенографиях, рисунках слишком много реальности и слишком мало литературы.
0
11390
Книги
Литературный редактор Вика Войцек дебютирует в большой прозе и открывает дверь в мир литературы, можно сказать, с ноги — шутки шутками, но роман выходит действительно крепким и запоминающимся по многим причинам. «Я, собачка» — книга совершенно не детская, очень страшная и напряженная, но не в «классическом», привычном для читателя смысле. Это не хоррор, не мистика — и тем более не «кровь-кишки». Роман прежде всего посвящен социальным ужасам: взрослым, теряющим работу и спивающимся; детям, ежедневно пропадающим в больших городах; людям сомнительных помыслов, тем самым скупщикам и продавцам «игрушек».
0
11238
Книги
Лейтмотив этого текста — попытка стать заметнее в равнодушном мире, который не хочет обращать внимание на подростка и его страдания. Если считывать поверхностный, то роман о том, чем и кем может стать подросток, которого отвергли и бросили, и какие последствия это может иметь для него и всего окружающего мира.
0
10750
Книги
Как и обещал Джеймс, книга написана так, что необязательно знать содержание предыдущего тома. Взросление Соголон и ее превращение в защитницу женщин — ту самую Лунную Ведьму — занимает большую часть текста. А вот сюжет про поиски мальчика оставлен на финальную треть и в целом повторяет события «Черного Леопарда», отличаясь лишь в деталях, ведь у всех участников этой авантюры своя правда.
0
10802
Книги
Истинный герой этого текста — пустота, она же — конечный пункт назначения. Странствие по малодеятельной железной дороге становится метафорой жизни, суть которой — стремление к пустоте и мучительная невозможность ее достичь.
0
11194
Книги
Монументальная дилогия Эдуарда Веркина «снарк снарк» это 1472 страницы вялокипящей на медленном огне совести, запаянной в два пухленьких кирпича. Многослойный, вязковатый с непривычки, наполненный причудливыми метафорами, ехидными отсылками, меткими наблюдениями, ироническими сценками и дискретными приветами коллегам по писательской ниве, гибрид детективного, мистического и канонического провинциального романа похож на это громоздкое предложение. Но тем не менее читается проза Веркина легко, незаметно втаскивая читателя в сюжет, как бесконечная лента в визуальной соцсети: ничего не понятно, но дико занятно.
0
9742
Книги
Волшебный хор» — настоящая ода мужской дружбе в изводе российского масскульта. Повзрослевшие приятели детства и юности не общались четыре года, но, узнав, что один в беде, другой сразу спешит на помощь: сам погибай, а товарища выручай. Чиновник Дмитрий Баврин хочет во что бы то ни стало спасти Михаила Протасова, учителя истории, обвиненного по статье об оправдании нацизма. Жизнь, разрушенная несправедливыми обвинениями и личность, уничтоженная системой — сюжет страшный и актуальный.
0
8150
Книги
Лейтмотив «Темной Лиды» — смерть. Она поджидает на каждом углу, она — отдельный персонаж, касающийся героев костлявыми пальцами ветра и напоминающий, что их время еще не пришло: сперва надо испить чашу горя до дна, и только потом обретешь покой. Жители Лиды сами в той или иной мере ищут смерти, шагают с ней рука об руку, ведь знают, что умереть — и буквально, и образно, — необходимо, чтобы воскреснуть.
0
8526
Книги
Неоновые огни ночной Москвы, желтое такси, на скорости пересекающее экран, и нарастающее напряжение между двумя главными героями, которым есть что скрывать друг от друга — вот квинтэссенция «Кентавра». Стартующий как психологический триллер, фильм Кирилла Кемница ожидаемо эскалирует до неонуарного автомобильного экшна, в котором вовремя раздавшийся скрип тормозов гораздо информативнее и важнее, чем псевдофилософское пустословие персонажей.
0
5354
Кино
Конечная цель такова: увлечь. Благородно, действенно. Раскаляя до невозможного сказку о прошлом — далеком от нас, гетевском, шиллеровском и, безусловно, фаустовском, — Уна Харт говорит о неизбывных человеческих страстях, которые, к счастью или сожалению, у всех народов одинаковые. Вопрос лишь в мере и предпочтениях.
0
7042
Книги
За некоторое время до публикации романа в сеть был выложен список книг, «рекомендованных к прочтению» для лучшей подготовки к чтению «Путешествия». И он оказался не просто шуткой, как думали многие. Пелевин не был бы Пелевиным, если бы не пропустил значившиеся в списке «Лолиту» и «Преступление и наказание» через призму индийской легенды о сети Индры. Как в каждом мгновении жизни, согласно этому мифу, отражается другое ее мгновение, так и в каждом произведении русского литературного канона отражается другое такое произведение.
0
6466
Книги
Почти каждая часть «В тайниках памяти» тянет на самостоятельную книгу. Сарр будто бы скрестил несколько разнородных произведений, скрепив их для надежности общей темой эмиграции, изгойства и географической разлуки. Колониальная история — «о шипе белой цивилизации», вонзившемся в африканское тело — совмещена с постколониальной, показывающей, как спустя много лет выглядит культурный мостик между Францией и Африкой.
0
5238
Книги
«Хорея» — текст-воспоминание об отце, которого не было. О том, кто много лет находился рядом физически, но так и не стал заметным. Отец — важная фигура в жизни ребенка, но часто дети мало что знают о своих папах. Отцы редко о себе рассказывают, почти ни о чем не спрашивают, бывает, не особо участвуют в делах семьи. Когда близости нет, составить полноценный образ родителя не получается — не хватает информации — и приходится додумывать.
0
10382
Книги
Признаваясь в любви самому бытию, режиссер видит прелесть и грубость мира, а потому его сказку можно назвать сразу и счастливой, и чудовищной. Неслучайно в идиллические пейзажи то и дело вклиниваются архивные кадры возвращающихся с войны солдат: играя на контрастах, режиссер игрового кино, который ранее был известен как киноархивист, реставратор пленочных фильмов и документалист, создает собственную действительность.
0
5170
Кино
Если верить рассказам Бергера, не так страшен черт, как его окруживший люд. Рядом с агрессивными властолюбцами представители нечистой силы выглядят невинными ребятами, пусть и с хулиганскими замашками. Потусторонних созданий люди воспринимают как само собой разумеющееся явление. Кто-то помогает им устроиться в быту, кто-то использует в корыстных целях. В этом видится некое утешение: несмотря на сверхспособности, даже волшебные существа теряются в трудных условиях исторических перемен — что уж говорить о нас самих?
0
10350
Книги
Новый фантастический боевик Роберта Родригеса вышел странноватым кентавром. Он соединил в себе дефолтный для режиссера мексиканский антураж и бесчисленные, легко считываемые оммажи Нолану: как сюжетные, так и чисто формалистские. Наблюдать откровенную мимикрию Родригеса, его — буквально — игру в Нолана и удивительно, и любопытно: несмотря на слишком напряженные лица героев и зашкаливающий местами пафос их реплик, боевик у мастера жанра получился бодрый. Не слишком уж веселый, зато с лихой чередой крутых сюжетных поворотов и мозголомных перевертышей — скучать зрителю не придется все полтора часа.
0
5966
Кино
В 2021 Абдулразак Гурна получил нобелевскую премию по литературе «за бескомпромиссный и исполненный сочувствия подход к последствиям колониализма и судьбах беженцев между культурами и континентами». Каждый его роман — попытка осмыслить путь «стран третьего мира», поразмышлять о последствиях колонизации и о национальной идентичности родных африканских краев.
«Посмертие» — пусть и весьма опосредованное, но все же продолжение «Рая», поэтому две эти книги нельзя рассматривать отдельно друг от друга. Это диптих африканской жизни.
0
10178
Книги
«Все не то, чем кажется» — так звучит рекламный слоган этнического триллера Ильшата Рахимбая «Микулай». С первых кадров глухая татарская деревня Сарсаз Кул предстает как таинственное и в некоторой степени потустороннее место. Она не отпускает ни своих жителей, ни приезжих. И главного героя, Микулая, и его неожиданно приехавшего сына, который хочет увезти отца в город, Сарсаз Кул просто так Большой земле не отдаст. Однако все это справедливо до одного сюжетного поворота, превращающего мистический триллер в мрачную психологическую драму. О главной тайне кинокартины — в рецензии обозревателя «Прочтения» Наталии Соколовой.
0
14834
Кино
На литературном семинаре рассказчик — он же альтер эго самого писателя — встречает (или придумывает) Гаустина — мистификатора, психиатра-геронтолога и человека, «меняющего десятилетия, как мы меняем самолеты в аэропортах». Вот он в конце восьмидесятых вместе с рассказчиком раскуривает сигарету и рассуждает о философии, а через год отправляет тому черно-белую открытку прямиком из 1929 года.
0
13018
Книги
Элизабет Вуртцель была известна среди друзей и в литературных кругах как девочка-скандал, и не упускала случая сделать что-нибудь провокационное. Дерзкий дебютный автофикшн «Нация прозака», вышедший в 1995-ом, — еще одна попытка нарушить общественное спокойствие.
0
12242
Книги
Малая проза сборника выглядит как тренировочный полигон, на котором Гритт через разные жанры оттачивает писательские навыки. И так рассказ за рассказом, ступенька за ступенькой, поднимается до формы покрупнее — повести «Чертово колесо», куда переместились обретенные приемы и открытия. Умышленно или по удачному совпадению в ней отзеркалились образы из предыдущих текстов: черная дыра, чернильные розы, скульптура, матери-одиночки, глубоководные рыбы и, разумеется, очередной киноряд.
0
11410
Книги
Рассказы книги не связаны общим сюжетом, но, кроме единства места (Россия) и времени (наши дни), реальность «Золотинки» сшита самым крепким и ловким способом – стилем Некрасовой, он пронизывает все полотно сборника, как мордовский крест – тип вышивки, который дал название одноименному рассказу.
0
8378
Книги
События комедийного детектива «Хитровка. Знак четырех» разворачиваются в Москве начала XX века. В поисках вдохновения режиссер Константин Станиславский отправляется в компании писателя и знатока московских трущоб Владимира Гиляровского на экскурсию по городскому «дну». Там герои оказываются втянуты в кровавую и странную историю — убийство индийца-сикха. Задумав снять локализацию приключений Шерлока Холмса и доктора Ватсона, режиссер за вдохновением обращается в первую очередь к экшн-дилогии Гая Ричи с Робертом Дауни – младшим и Джудом Лоу. Успешной ли оказалась попытка создать эдакий кинокомикс a la russe — в рецензии обозревателя «Прочтения» Натальи Соколовой.
0
6834
Кино
Чарует в романе, правда, другое — внутренний журналистский быт, не понаслышке Идиатуллину знакомый; лаком обработанный универсум старых журналов и провинциальных литературных объединений — о да! — прежде неплохо обрисованный Сальниковым; матрица «романа в романе», ощущающаяся несколько игривей самого текста.
0
11730
Книги
«Ужасы жизни» Маши Гавриловой — это восемь странных рассказов о событиях, нетрагичных в масштабах мира, но трагичных в масштабах юности или молодости: расстроившиеся дружбы, несложившиеся романы, вынужденные расставания, сложности в общении, проблемы на работе.
0
11362
Книги
«Деконструкция» — это слово не отпускает при чтении романа, несмотря на предельную внятность слога. Но прогноз автора — и одновременно его диагноз миру разрушенных смыслов — неутешителен: «Однажды из книг будет добыта новая нефть, новый янтарь, из наших помутневших, ставших одним жирным пластом смыслов слоями станут извлекать ископаемые, вселяющие смыслы и чувства в технически безупречную эру Предчувствия».
0
10190
Книги
Роман «Пятая Бездна» появился в 2015-ом. Год спустя книга оказалась в шорт-листе «Новой детской книги», но издательства отказывались ее печатать. Работа ушла в стол и вышла спустя восемь лет, и, как говорит сама авторка, текст пришлось практически переписать заново.
0
11486
Книги
«Роза» — заключительная часть автофикшен-трилогии, структурно отсылающей к серии эссе Сьюзен Сонтаг «Болезнь как метафора». Как и американская философиня, Оксана Васякина исследует три темы: рак («Рана»), СПИД («Степь») и, наконец, туберкулез. С этим связано и название книги: роза — цветок, который часто изображали на портретах умирающих от чахотки как символ быстротечности жизни и опасной, смертоносной красоты (такой же, как и румянец на щеках больного — делающий лицо прекрасным, но на деле сулящий лишь скорую могилу).
0
12482
Книги
Здесь, конечно, важно обозначить: на русском языке наконец-то появился значимый памятник авангарда, экскурс в малознакомый большинству контекст японской культуры. По-прежнему нишевые и с трудом улавливаемые «элементы стиля», понятные ценителям жанрового искусства, но едва ли понятные остальным — гуро, готика, гротеск, — превращаются в симфонию, Метод с большой буквы. «Догра Магра» от начала до конца притворен — готическая декорация к ловко припудренной патологии.
1
14818
Книги