Отрывок из романа
На аппарате правительственной связи внезапно замигала красная лампочка. От неожиданности Гера чертыхнулся, свернул сайт закрытого интернет-сообщества, где вывешивались задания для кремлевских сетевых агентов — блоггеров, и снял трубку. На дворе давно эпоха высоких технологий, а эти аппараты все те же, что были полвека назад: пластмасса цвета слоновой кости, тянется к трубке витиеватый шнур, на аппарате вместо диска государственный герб, а все вместе — надежно защищенный от прослушивания анахронизм.
— Слушаю, — лениво ответил Гера, разморенный мыслями о предстоящем отпуске.
— Конечно слушаешь. Не ссышь же ты, в самом деле, в трубку. Что еще можно с ней делать, как не слушать? — Генерал Петя был в своем репертуаре. Кленовский, давно привыкший к плоским шуткам генерала, страдальчески поморщился:
— А, это ты, Петр? Здорово.
— Чаю, здоровей видали, — парировал Сеченов, — ты блоггерам насчет хохлов задачу поставил?
— Да поставил. Куда ж они денутся?
— Вот и молодец. Да пусть они покрепче их там пропердолят, мол «салоеды изнасиловали Тимошенку. Пострадавшая обратилась в Страсбургский суд. Дело находится на рассмотрении у лесбиянки Карлы дель Понте». И вот что, ты мне нужен. Зайди-ка ко мне, поболтать надо.
— Ладно, сейчас буду, — хмуро буркнул в трубку Герман и не спеша направился в кабинет генерала Пети.
Он застал его в отменно расхлябанном виде: генерал релаксировал, закинув на стол ноги в надраенных до зеркального блеска ботинках, и курил огромную сигару «Cohiba». Был он небрит, глаза воспалены бессонницей, галстучная петля распущена дальше некуда, ворот рубахи расстегнут пуговицы на три. На письменном столе генерала были горой навалены какие-то папки с надписью «Дело», а содержимое одной из них Сеченов изучал, просматривая материалы и фотографии через узкие, держащиеся на кончике носа очки для чтения в платиновой оправе.
Гера поздоровался, но ответа не получил. Вместо приветствия генерал молча указал ему на кресло и некоторое время продолжал изучать справку, составленную, судя по верхнему грифу документа, в ведомстве, профиль деятельности которого носил деликатный характер и касался внешних интересов государства. Наконец, он закончил читать, закряхтев, поменял позу и протянул Кленовскому фотографию:
— Скажи мне, вьюнош, тебе вот этот субъект знаком?
Гера мельком взглянул на фото, затем всмотрелся пристальней и закашлялся.
— Что? Воробей залетел? Али вафля семикрылая? — участливо и непристойно осведомился генерал Петя, — водички вон испей.
— Спасибо. — Кленовский смахнул выступившую от кашля слезу. — Конечно, я его знаю. Этот субъект не кто иной, как Марк Вербицкий. Мы с ним в своем время даже дружили. Он тоже работал в торговых сетях, был закупщиком по алкоголю, потом его, кажется, подстрелили какие-то суки залетные, но он выжил. Темная, одним словом, история. Я его давно не видел, года три-четыре.
— Что про него можешь сказать?
Кленовский пожал плечами:
— Да ничего особенного. Так… Обыкновенный жулик, откатчик. В свое время бухал по-тяжелому, потом вроде завязал. Умен, спортивен. Что еще?.. Язык у него подвешен будь здоров, ну это как у всех коммерсантов и мошенников. Помню, все жаловался мне на свою непростую личную жизнь. Мы с ним вместе в несколько стран летали на выездные семинары, которые организовывали алкогольные фирмы-поставщики. В целом нормальный такой парень, только иногда, по-моему, чересчур в себя уходит. Склонен к самоанализу, так сказать. А к тебе-то он как попал?
— Попал как? — Генерал Петя посмотрел на Геру поверх очков. — Да попал-то он, как оса в варенье, то есть основательно. Я всю ночь его дело изучал. Твой друг серьезный крендель. Таких дел наворотил, что даже тебе не снилось. Убивец он. Серьезный убивец международного масштаба. Ас! И ведь нигде не учился, не готовился, а поди ж ты… Вот послушай, — и генерал принялся читать прямо из «Дела»: — «Находясь в Аргентине, завладел огнестрельным оружием и уничтожил финансового директора организации Der Spinne Струкова, а также его телохранителя…», а вот еще «…ранее, по непроверенным данным, был причастен к взрыву дома известного криминального авторитета Вертько, во время которого погиб как сам Вертько, так и находившиеся в доме в момент взрыва две женщины, личности которых установить не удалось… Анализ остатков взрывной смеси, найденной на месте преступления, позволяют сделать вывод, что взрывное устройство принадлежало к разновидности так называемого „Техасского фейерверка“. Этот рецепт неоднократно использовался в Соединенных Штатах Америки в период ганстерских войн двадцатых годов прошлого века…» А ты говоришь, нормальный парень.
— Не фига себе, — вырвалось у Геры, — вот это да! Кто бы мог подумать?! А с виду вполне интеллигентный человек.
— Ты вон тоже с виду мальчонка из Гарвард бизнес-скул, а на самом деле мошенник, что пробу поставить негде, — язвительно заметил генерал Петя. Герман вежливо промолчал.
Сеченов тем временем встал, подошел к стенному шкафу и достал оттуда бутылку минеральной воды. Сделал несколько жадных глотков.
— Занадобился он нам, этот твой Вербицкий. Таки мы в нем имеем шкурный интерес, — отдышавшись, произнес генерал, — такое добро на дороге не валяется. Нужно его привлечь по этнической линии в качества заплечных дел специалиста. Пусть поработает, раз он такой изысканный отморозок. Ты случайно не в курсе его взглядов на проблему нелегальной миграции?
— Нет, я понятия не имею, — честно признался Герман, — мы с ним этого никогда не обсуждали. Но я могу предположить, что коли он москвич и цвет кожи у него белый, то гостям с Кавказа и не только он не больно-то и рад. В конце концов подстрелили-то его на улице именно гастролеры.
— Это не факт, что не рад, — парировал Сеченов, — тут проверка нужна, прежде, чем ему что-то такое поручать. И проверка серьезная. Ты сегодняшнюю криминальную сводку по Москве читал?
— Да ну ее, — поморщился Гера, — у меня нервы не выдерживают читать все это. Убийства, грабежи, угоны. Живешь себе спокойно, так вроде и нет всего этого, а прочитаешь, и на душе становится тяжко.
— Значит, не читал, — словно не слушая Герины стенания, проговорил генерал, — на-ка вот, прочти. Убита этой ночью целая семья. Отец, мать и маленький ребенок. Убийцы, предположительно, гастарбайтеры, делавшие ремонт в соседней квартире.
Гера взял у Сеченова лист, принялся читать и, дойдя до фамилии потерпевшего, весьма сильно изменился в лице:
— Не может быть, — хрипло проговорил он, — я отлично эту семью знаю. Это же мои друзья! Я их ребенка крестил! — Герман сорвался на крик, — да что ж такое происходит-то?!
Генерал молча написал что-то на маленьком листке с липкой полоской, согнул его пополам и отдал Герману. Тот был близок к истерике, поэтому сначала, глядя в листок, ничего не понял:
— Что это? Адрес какой-то…
— Это Вербицкого адрес, — пояснил генерал Петя, — поезжай сейчас к нему, представься, кто ты и откуда, отвези его на место преступления, чтобы его проняло как следует. После этого мне позвонишь и расскажешь о его реакции. Идет?
— Идет, — Гера вдруг понял, что отпуск его накрывается, — а если он заартачится или какой-то форсмажор произойдет?
— На случай форсмажора у тебя всегда есть звонок другу. — Ткнул себя пальцем в грудь, усыпанную сигарным пеплом, генерал Петя. — Поезжай быстрей, а то он собрался из страны улететь, будет лучше, если ты его до отъезда из дома перехватишь.
…Спустя полчаса Гера позвонил и доложил, что он разминулся с Вербицким буквально на секунды. Генерал Петя, наставив своего парламентера на путь истинный и дав ему все необходимые указания, возбужденно потер руки. Начиналась его игра, он находился в своей родной стихии. Прошло несколько минут, и на Третьем транспортном кольце, при въезде на Савеловскую эстакаду, внезапно загорелся небольшой автобус. Мгновенно образовалась пробка, которая за короткое время растянулась на несколько километров. План генерала Пети работал как швейцарский часовой механизм. Без сбоев…
