Open Cinema. В лабиринте

Пространство лабиринта — это особая модель мира, которая отвергает бытовую логику действия и автоматизм мышления. Лабиринт — это мифологическое пространство, полное загадок и метаморфоз. Именно лабиринт выбрал в этом году своей ведущей темой сравнительно молодой, но уже хорошо известный в городе фестиваль OPEN CINEMA. Этот крупнейший в России форум короткометражного кино стартует 8 августа. Изюминка фестиваля в том, что первые три дня его проходят под открытым небом, причем не где-нибудь, а в самом сердце Петербурга — на пляже Петропавловской крепости.

Место дислокации выбрано, конечно, не случайно. Во-первых, оно определяет атмосферу OPEN CINEMA, а во- вторых, иллюстрирует его идеологию. Вид на Неву, который открывается с пляжа Петропавловки, сочетает в себе открытость и свободу водного пространства и строгость, аристократизм архитектурных форм, которые это пространство формируют. На парадоксальном сочетании открытости и замкнутости строится и фестиваль OPEN CINEMA: он создан для того, чтобы элитарное, авторское кино стало доступно широкому кругу зрителей. Вообще, значение этого международного форума для нашего города переоценить трудно. Начинался он, когда слово артхаус, знакомое профессионалам, для большинства простых смертных звучало примерно так же загадочно, как перформенс или видеоарт. Сейчас ситуация изменилась, короткий метр стал необычайно популярным явлением, теперь «артхаусом» потчуют везде, называя этим словом любой короткометражный фильм. Это грубая ошибка. Артхаус — авторское кино, которое претендует на некий художественный поиск, новаторство и независимость суждений. OPEN CINEMA замечателен как раз тем, что ищет такое кино по всему миру, отбирает его из огромного количества «руды» и демонстрирует на большом экране. Неудивительно поэтому, что интерес к нему из года в год растет, причем не только со стороны зрителей, но и со стороны киносообщества. Главой международного жюри нынешнего фестиваля стал такой «медийный» кинорежиссер, как Дмитрий Месхиев, который к тому же возглавил недавно Петербургский союз кинематографистов.

Его участие, наряду с авторитетом и профессионализмом Ирины Евтеевой, бессменного главы экспертного совета фестиваля, а также широкий отклик ведущих кинофорумов короткого метра в мире, говорит о том, что OPEN CINEMA справляется со своей задачей — поддержки авторского кино и его популяризации.

Итак, что же ожидает пришедших на фестиваль в этом году?
Концепция лабиринта, которая определяет лицо OPEN CINEMA 2008, обещает множество интригующих сюжетов.

Сюжет первый и главный. Лабиринт кино

Программа разделена на две основные секции — «ЛАБОРАТОРИЯ ОТКРЫТИЙ» (конкурсная программа) и ПАНОРАМА 360º (внеконкурсная программа).

В рамках секции «ПАНОРАМА 360º» будут представлены крупные фестивали короткометражного кино из разных частей света. Экзотические кинематографии южной Америки — и тут же жесткая финская программа фестиваля «Любовь и анархия»; крупнейший дрезденский кинофестиваль и лучшие фильмы Страны Басков за последние за 10 лет. Анимационный блок OPEN_CINEMA обогатился в этом году мультфильмами от ANIMA MUNDI (Бразилия) — лидера мирового фестивального движения в анимации. Среди этого богатства действительно можно заплутать, как в лабиринте, где каждый новый поворот непредсказуем, где само пространство провоцирует на действие и будит фантазию.

Сюжет второй. Лабиринт театральный

Инженерный театр АХЕ в Питере не знает… Да кто его, собственно, не знает? Со всех обложек всех журналов смотрят на нас бородатые лица Максима Исаева и Павла Семченко. Эти энергичные экспериментаторы уже много лет не дают покоя питерским театралам, ломая все возможные каноны традиционного театра. Их яркие и неординарные спектакли не оставляют равнодушными ни самых строгих критиков, ни подростков, которым на театр, как они говорят, глубоко фиолетово.

АХЕ — специалисты в вопросах «формальных метаморфоз», поэтому лабиринт — это их среда. За три фестивальных дня на пляже Петропавловки театр покажет три истории одного мифа, мифа о лабиринте. Какими они будут, можно только догадываться, но уж точно не скучными, не блеклыми и не предсказуемыми.

Сюжет третий. Лабиринт музыкальный

А как вам понравится сочетание авторского кино, инженерного театра и афрокубинских песнопений? То-то же! И это лишь один из поворотов музыкального сюжета. Совместный проект кубинского музыканта Йоэля Гонсалеса и классической пианистки Полины Фрадкиной «INTERPORALIS» обещает феерическую программу, в которой неожиданное прочтение европейской классики будет органично сочетаться с веселыми мексиканскими ритмами и страстным бразильским фламенко. Интригует, не правда ли?

Сюжет четвертый, но не последний. Лабиринт головоломок

Здесь вообще сплошные загадки и слухи. Говорят, дизайн-группа «Генератор настроения», воспользовавшись подручными средствами, решила создать выставку аттракционов, аналогов которой никогда в нашем городе не наблюдалось. Говорят также, что это будут не просто арт-объекты, то есть нечто, представляющее художественную ценность, но интерактивные головоломки для умных и подвижных. Говорят еще… а впрочем, мало ли что говорят. Такие вещи надо видеть вживую, для того они и создаются.

Четыре перечисленных сюжета не исчерпывают всего разнообразия предстоящего OPEN CINEMA, потому что самый главный его сюжет — это праздник встречи с искусством, который накрывает фестивальной волной, и хоть на несколько дней ломает систему координат нашего повседневного существования.

Всё о фестивале OPEN CINEMA

При поддержке Правительства Санкт-Петербурга и Союза кинематографистов Санкт-Петербурга

8-16 августа 2008 года

IV МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ
КОРОТКОМЕТРАЖНОГО КИНО И АНИМАЦИИ
OPEN CINEMA

Площадки фестиваля:

  • 8-10 августа — Пляж Петропавловской крепости

  • 11-16 августа — киноцентр Дом Кино, киноцентр Мираж Синема

  • 16 августа — закрытие в Доме Кино

    Самый представительный и амбициозный форум короткометражного кино в России. Единственный в Петербурге кинофестиваль под открытым небом — OPEN CINEMA. Уже четвертый год фестиваль показывает петербуржцам современное авторское кино, выполненное в формате «короткого метра». Все направления: от анимации и документального кино до видеоарта и экспериментального музыкального видео.

    Участников конкурсной программы экспертный совет во главе с кинорежиссером Ириной Евтеевой отбирал из сотен претендентов. Председателем международного жюри фестиваля в этом году стал режиссер, председатель Союза кинематографистов Санкт-Петербурга Дмитрий Месхиев. Во внеконкурсной программе — фильмы от 18 международных фестивалей, нескольких национальных киношкол и киностудий, а также программы, представленные европейскими кинодистрибьюторами короткометражного кино и анимации.

    OPEN CINEMA 2008 традиционно откроется на пляже Петропавловской крепости. Здесь, на отрытом пространстве в центре города программы фестиваля будут идти с 8 по 10 августа. А с 11 по 16 — показы пройдут в Доме кино и киноцентре Мираж Синема.

    ОPEN-AIR НА ПЛЯЖЕ ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
    ЕЖЕДНЕВНО С ВОСЬМИ ВЕЧЕРА ДО ДВУХ НОЧИ
    ТЕАТР, МУЗЫКА, КИНО И АНИМАЦИЯ ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ

    В этом году тема фестиваля — ЛАБИРИНТ.
    Пространство лабиринта — это не только загадка для ума и тела. Это — особая модель мира, которая отвергает бытовую логику действий и автоматизм мышления.
    Лабиринт — мифологическое пространство, полное тайн и метаморфоз.

  • В кинолабиринт зрителей заведут фильмы официального конкурса и внеконкурсных программ. 4 часа креативного кино, популярной анимации и музыкального видео в режиме non-stop.

  • В театральный лабиринт публику утащат
    актеры Русского Инженерного Театра «АХЕ» и молодого театра БАРБУЗОНЫ. Три эксклюзивных спектакля, специально подготовленных для OPEN CINEMA.

  • В музыкальный лабиринт будут завлекать ЙОЕЛЬ ГОНСАЛЕС и ПОЛИНА ФРАДКИНА,
    От афрокубинских песнопений к бразильским и мексиканским ритмам, а затем к неожиданному звучанию европейской классики.

  • Головоломный лабиринт предложит
    дизайн-группа «Генератор Настроения», которая смогла запутать всех и превратила
    арт-объекты в умные и подвижные игры на свежем воздухе. Или наоборот: взрослые
    пространственные ребусы в арт-объекты.

    ПРОГРАММА ФЕСТИВАЛЯ

    Программа разделена на две части — «ЛАБОРАТОРИЯ ОТКРЫТИЙ» (конкурсная программа) и ПАНОРАМА 360º (внеконкурсная программа). В конкурс вошли фильмы, выпущенные в 2006-2008 гг. и отобранные экспертным советом для состязания в четырех номинациях:

  • игровое короткометражное кино

  • неигровое короткометражное кино

  • видеоарт/экспериментальное кино

  • анимация

    В конкурсной части OPEN CINEMA — работы лауреатов фестиваля ANIMA MUNDI, 2007 (Бразилия), фестиваля в Темпере-2007 (Финляндия), Сандэнс-2007 (США) и многих других. А также фильм, удостоенный в 2007 году золотой пальмовой ветви в Каннах (Франция) в номинации «короткометражное игровое кино».

    Внеконкурсная «ПАНОРАМА 360º» представляет крупные международные фестивали короткометражного кино. Для многих кинофорумов и авторов — это премьера как в Петербурге, так и в России.

    FILMFEST DRESDEN — INTERNATIONAL SHORT FILM FESTIVAL (Дрезден, Германия)
    Второй по значимости европейский фестиваль (после французского CLERMONT FERRAND). Дрезденский фестиваль короткометражного кино и анимации в год своего 20-летия представит юбилейную программу.

    OTTAWA INTERNATIONAL ANIMATION FESTIVAL (Оттава, Канада) один из ведущих фестивалей, специализирующийся на анимации

    Французская кинематографическая школа: EUROPEAN SPIRITUAL FILM FESTIVAL (Париж), фестиваль LES INATTENDUS (Лион), кинокомпания SACREBLEU PRODUCTION (Париж).

    «LOVE AND ANARCHY» INTERNATIONAL FILM FESTIVAL (Хельсинки, Финляндия) Фестиваль с интригующим названием «Любовь и анархия» прислал на OPEN CINEMA жесткое кино молодых режиссеров-женщин

    KIMUAK (Сан-Себастьян) — дистрибьюторская компания, главная задача которой — способствовать развитию короткометражного кино басков. Ежегодно KIMUAK выпускает 7 работ высочайшего уровня, которые еще до их завершения приглашены на международные фестивали и затребованы для показа на телеканалах. На OPEN CINEMA будет показана юбилейная программа KIMUAK — лучшие фильмы за последние за 10 лет.

    Авторские короткометражки из Норвегии (Осло, Норвегия). Самые яркие работы молодых норвежских режиссеров за 2005-2006 года — кураторская программа Дмитрия Лурье при поддержке Норвежского Киноинститута.

    Крупнейшие анимационные студии страны «ПИЛОТ», «МЕЛЬНИЦА», «ШАР», «ПЕТЕРБУРГ» (СМЕШАРИКИ) предоставили для показа на фестивале самые последние работы.

    Как всегда на OPEN CINEMA — самое интересное из программы ОТКРЫТОГО РОССИЙСКОГО ФЕСТИВАЛЯ АНИМАЦИОННЫХ ФИЛЬМОВ, который ежегодно проходит в Суздале.

    А также:

    ST KILDA FILM FESTIVAL (Ст Килда, Австралия)

    IMAGO INTERNATIONAL YOUNG FILM FESTIVAL (Фундао, Португалия)

    PORTOBELLO FILM FESTIVAL (Лондон, Англия)

    FEMINA INTERNATIONAL FILM FESTIVAL (Рио-де-Жанейро, Бразилия)

    RIVER TO RIVER FLORENCE INDIAN FILM FESTIVAL (Флоренция, Италия)

    L? ALTERNATIVA FESTIVAL DE CINEMA INDEPENDENT DE BARCELONA
    (Барселона, Испания)

    VIENNA INDEPENDENT SHORTS (Вена, Австрия)

    DARKLIGHT FILM FESTIVAL (Дублин, Ирландия)

    FESTIVAL CINÉMA NOUVELLE GÉNÉRATION (Леон, Франция)

    FESTIVAL COURTS DANS L’ HERBE (Сан-Мор, Франция)

    КАНСКИЙ ВИДЕОФЕСТИВАЛЬ (Канск, Россия)

    Кинокомпания MADRID EN CORTO (Мадрид, Испания)

    Санкт-Петербургская Студия Документальных Фильмов (СПб, Россия)

    Ретроспективы:

  • Ретроспектива известного видео-художника, режиссера Жана-Клода Таки / Jean-Claude Taki
    (Париж, Франция).

  • Ретроспектива режиссера, видео-художника и фотографа Дмитрия Лурье (Санкт-Петербург — Осло).

    Специальный проект фестиваля:

    Ретроспектива фильмов режиссера-документалиста Александра Расторгуева

  • «Жар нежных. Дикий, дикий пляж». (Премия Лавр 2006 год, премия гильдии киноведов и
    критиков Белый слон, Российская независимая премия Триумф, специальный приз жюри IDFA — Международного фестиваля документальных фильмов в Амстердаме, который называют
    «Каннами документалистов»)

  • «Чистый четверг» (гран-при фестиваля в Париже и специальный приз Лейпцигского фестиваля
    «За выдающийся восточноевропейский документальный фильм»)

  • «Контракт».

    ____________________________________________________________________________

    ЭКСПЕРТНЫЙ СОВЕТ И ЖЮРИ ФЕСТИВАЛЯ OPEN CINEMA — 2008

    ЭКСПЕРТНЫЙ СОВЕТ

    Экспертный совет тесно связан с оргкомитетом фестиваля. Он оказывает профессиональную помощь в формировании программ и принимает участие в окончательной стадии отборочного тура конкурсной программы «OPEN CINEMA». К работе Экспертного Совета привлечены авторитетные кинорежиссеры, продюсеры, актеры, представители киностудий, журналисты, киноведы.

    председатель экспертного совета:
    Ирина ЕВТЕЕВА
    кинорежиссер, кандидат искусствоведения, профессор кафедры киноискусств СПбГУКИ.

    МЕЖДУНАРОДНОЕ ЖЮРИ

    В этом году фестиваль собрал серьезное международное жюри, куда вошли влиятельные кинематографисты, искусствоведы и кинокритики.

    Состав международного жюри:

    Дмитрий МЕСХИЕВ (Санкт-Петербург, Россия)
    председатель международного жюри

    Ирина ЕВТЕЕВА (Санкт-Петербург, Россия)
    кинорежиссер, кандидат искусствоведения, профессор кафедры киноискусств СПбГУКИ

    Константин ЛОПУШАНСКИЙ (Санкт-Петербург, Россия)
    кинорежиссер

    Робин МАЛЛИК /Robin MALLIC (Дрезден, Германия)
    директор FILMFEST DRESDEN — International Short Film Festival

    Алла ХРИСТОФОРОВА (Санкт-Петербург, Россия)
    кинопродюсер

    Михаил ТРОФИМЕНКОВ (Санкт-Петербург, Россия)
    кинокритик, кандидат искусствоведения, обозреватель издательского дома «КоммерсантЪ»

    Сержио ФЕЛИСАДО /Sérgio FELIZARDO (Фундао, Португалия)
    программный директор IMAGO International Young Film Festival

    Катя МАДРИД /Katya MADRID (Сан-Франциско, США)
    искусствовед

    Татьяна ТРОЯНСКАЯ (Санкт-Петербург, Россия)
    журналист, ведущая радио «Эхо Москвы в СПб»

    Людмила ЛИПЕЙКО (Санкт-Петербург, Россия)
    президент кинофестиваля Open Cinema, директор арт-центра БЕРЕГ

    Тамара ЛАРИНА (Санкт-Петербург, Россия)
    арт-директор кинофестиваля Open Cinema

    ОРГАНИЗАТОР И УЧРЕДИТЕЛЬ ФЕСТИВАЛЯ:

    АРТ-ЦЕНТР «БЕРЕГ»

    ПАРТНЕРЫ ФЕСТИВАЛЯ:

    компания БЮЛЛЕТЕНЬ НЕДВИЖИМОСТИ

    компания PENTAX

    компания ALARM MOTORS

    кофейная марка JARDIN

    супермаркет MEGA

    центр культурных инициатив САД

    дизайн-группа ГЕНЕРАТОР НАСТРОЕНИЯ

    ИНФОРМАЦИОННЫЕ ПАРТНЕРЫ ФЕСТИВАЛЯ:

    радио ЭХО МОСКВЫ В СПб

    журнал БОЛЬШОЙ ГОРОД

    интернет-газета FONTANKA. RU,

    журнал WHERE

    газета ИЗВЕСТИЯ

    газета SPb TIMES

    модный портал BE-IN

    проект ИНОЕКИНО

    и другие.

    пресс-атташе фестиваля: Светлана МУРЗА

    телефоны фестиваля: 635 95 60 и 927 85 08

    WWW.ARTBEREG.RU

    artbereg@inbox.com

  • Легко ли быть Фениксом?

    Невероятно, но факт: в молодежной среде рождается мода на поэзию. Сообщества «начинающих жить стихом» растут на глазах, обещая в недалеком будущем явление «новой волны» русского стихотворства.

    Началось это года два-три назад. Сначала стали появляться свободные атомы — стихопишущие девушки. Потом они принялись кучковаться, вить поэтические гнезда. Потом и юноши явились. Задышали поэтические кружки и группы, активизировались молодежные ЛИТО, высветились соответствующие закоулки в Интернете. Сегодня в Петербурге уже можно назвать несколько центров кипения молодой поэтической крови. «Театр поэтов», поэтические слэмы, конкурс «ПОЭТому», группа «Двор чудес» на филфаке СПбГУ, литобъединение «Пиитер» и еще два-три ЛИТО, обитающие под крышей Центра современной литературы и книги (ЦСЛиК). Количество их участников стремительно растет, ежегодно удваиваясь, как вожделенный ВВП. В этих сообществах издаются авторские книги (правда, микроскопическими тиражами), коллективные сборники и альманахи (правда, не выходящие за пределы круга друзей и знакомых кролика). Появляются имена — Светлана Бодрунова, Аля Кудряшева, Ольга Хохлова, Роман Осминкин —
    норовящие стать культовыми (правда, культ — в пределах того же круга). Словом —
    жизнь. Прекрасно. Но…

    Как-то я пришел на большое стихо? чтение в ЦСЛиК. Там выступали молодые поэты и поэтессы, лидеры конкурса «ПОЭТому». Выслушав первого, я поразился: надо же, как здорово пишет! Выслушав вторую, девушку ослепительной красоты, я поразился еще больше. После третьего выступления изумлению моему не было предела. А во время четвертого мне захотелось встать и уйти. Я вдруг понял, что все выступающие пишут стихи ОДИНАКОВО хорошо. Никакой неправильности, занозы, ничего поперечного. «Фабрика поэтических звезд» какая-то. Потом я попал на вечер авторов альманаха «Почерк» (группа «Двор чудес»). Там ситуация оказалась диаметрально противоположной, а результат (желание уйти) тот же. Творчество перемежалось графоманией, жемчужины таланта терялись в неуправляемом словопотоке, манера чтения стихов варьировалась от бубнежа себе под нос до танцев а-ля Айседора Дункан.

    И в том, и в другом случае ситуацию спасало одно: искренность. Но эта же иск? ренность и молодой напор, в условиях разрыва культурной традиции, создают сонм творческих проблем — детских болезней возрождающегося поэтического организма.

    Болезнь первая:
    утрата культуры чтения

    Помню, я, пятнадцатилетний, после первых занятий в литературном клубе «Дерзание» при Дворце пионеров принялся читать — и прочитал! — всю русскую поэзию XIX века в объеме полных собраний сочинений. Потому что условием «уважухи» в этом кругу было знание стихов, написанных до тебя. Невежество поэтов «новой волны» в этом отношении — просто вопиющее. Самые продвинутые ориентируются в поэзии прошлого как на минном поле: тут ступил — хорошо, туда шагнул —
    пропал. Тот, кто освоил Бродского, не слыхивал про Ходасевича, а та, которая бредит Цветаевой, представления не имеет о Елене Гуро. В результате два-три прочитанных великих становятся кумирами, а молодому автору ничего не остается, как превращаться в их эпигона. Отсюда неумение отличать зерна от плевел в стихах приятелей и в собственных, отсюда — однообразие звучания, скудость набора форм и средств, которыми пользуются даже самые успешные и безусловно одаренные. Возьмите книжку — хорошую! —
    Али Кудряшевой «Открыто» или залезьте на страничку талантливой Ольги Хохловой в Интернете — и вы увидите, что один и тот же эмоциональный тон, риторический троп, интонационный ход, блестяще примененный в одном, втором, третьем стихотворении, тиражируется дальше, постепенно превращаясь в собственный клон.

    Болезнь вторая:
    разрыв традиции литературно-кружкового общения

    Пушкин был вскормлен в «Арзамасе», явление Блока состоялось в кружке младших символистов. Новые явления культуры складывались в малых сообществах, живущих совместной творческой жизнью. Их тон — жесткая пристрастность, максимализм взаимных оценок, накал страстей. В этих печах из руды выплавлялся металл, отделяясь от шлака. Последними поэтическими сообществами такого рода в Питере были ЛИТО: Глеба Семенова в 50-60-х годах, Виктора Сосноры в 70-х —
    начале 80-х. Сейчас творческая молодежь вновь сползается к общим очагам. Но атмосфера там пока еще не достигает температур творческого плавления. Прежде всего это проявляется в отсутствии жесткой критики. Все довольны собой и друг другом. Зайдите на сайт ЦСЛиК — и увидите, что единственный эпитет, прилагаемый к авторам, — «замечательно». Замечательный поэт читал замечательные стихи. После него еще один замечательный поэт занимался тем же. Все одинаковые — замечательные.

    Болезнь третья:
    утрата культуры
    озвучивания стихов

    Стих есть текст звучащий. Без звука он мертв. Поэтому мы так напряженно вслушиваемся в глухой голос читающего стихи Блока, в заунывные ноты Ахматовой, в еврейское косноязычие Бродского. Поэтому графоманы в большинстве своем не умеют читать стихи вслух. Лет пятнадцать назад поэты перестали выступать, потому что публика перестала их слушать. Традиция стихочтений угасла, и теперь, когда она возрождается, заметна стала неготовность и даже боязнь многих молодых и небездарных авторов озвучивать свои стихи, нести их к людям. Стих остается неисполненным, одноногим и одноглазым, не проявленным до конца, а автор — не понятым самим собой.

    Четвертая болезнь,
    может быть, самая серьезная.

    Издать книгу — стоит денег, а на книжном рынке поэзия сегодня — убыток, а не товар. То немногое, что издается, — выходит тиражами в 200-300, максимум 500 экземпляров. Машинописные сборники времен застоя — и те перепечатывались в большем количестве. Что из того, что стихи Бодруновой, Кудряшевой или Михаила Александра вышли книжками? За пределы «кроликова круга» они, в силу тиража, не вырвались. Хохлова, Осминкин и многие другие довольствуются Интернетом. Но там их стихи — интересные, достойные серьезного внимания — тонут в невероятном потоке рифмоплетства, графомании и безграмотной болтовни. Стихи поэта, не ставшего знаменитостью — будь он трижды гением — найдет и прочтет только тот читатель, который его уже знает. То есть человек все того же крохотного круга. Резонанса вокруг нет. И поэтический голос вынужден чирикать в масштабах, определяемых размером его клетки.

    Все это есть главная проблема молодой петербургской поэзии. Она — камерна, маломерна, начисто лишена публицистических, проповеднических и уж подавно — пророческих интонаций. Она заключена внутри личности автора. А так как личность, говоря словами Глеба Горбовского, не колесила на лихой тачанке и в танке не горела, жила тихо-мирно, то ничего сногсшибательного поведать большому миру она не может. Разве что с подкупающей искренностью рассказать в тысячу первый раз о своем, о девичьем.

    Но это — будем верить — проблемы роста. Поэтическая жизнь в Петербурге возрождается. О ней наконец-то стало интересно говорить. Это — главное.

    Анджей Иконников-Галицкий

    «Пью вино архаизмов…»

    • «Пью вино архаизмов…»
      О поэзии Виктора Кривулина
    • Татьяна Горичева, Даниэль Орлов,
      Александр Секацкий, Николай Иванов
    • СПб.: Коста, 2007

    Александр Секацкий: «Настоящая поэзия, та, которой, в частности, занимался Кривулин, обязательно предполагает, что нам удается дистанцироваться от всего свежего, но в то же время примитивного материала, уйти в развилку, где мы смотрим в окно, где мы позволяем себе иным образом культивировать структурированное бытие, устроенное не по принципу линейного времени, а по принципу прорастающего дерева, ветвей, цветов, которые на вырост. Этот уход, странным образом, и оказывается пользой, извлекаемой поэтом из своей поэзии. Поэзия не может быть немедленной ситуативной реакцией. Настоящий поэт не может звать своими стихами на баррикады. Это лишь частичные ситуативные функции. По большому счету, он может только так взглянуть в окно, что смерть действительно покажется не столь страшной, какой она была бы, если бы поэт не бросил этого взгляда. Как мы понимаем, это немало. Это в высшей степени существенно».

    Наталья Романова. ZAEBLO

    Другой язык

    Если бы на обложке этой книги значилось другое имя, а не Натальи Романовой (допустим, она издала ее под псевдонимом), то никому бы и в голову не пришло приплетать сюда какую-то филологию и выяснять, какое у автора образование. Идентификация автора здесь один в один совпадает с тем, как он сам себя позиционирует, потому что “ZAEBLO”, с одной стороны, простая и понятная книга, а с другой — искренняя и бесхитростная.

    Голос этой поэзии — голос поколения, которому все, о чем говорится, понятно без переводчика и важно без комментариев. Им не надо объяснять, что такое Сауз Парк и Футурама, Кровосток, Тупак и Dr. Dre, и не надо уточнять адресов, по которым находятся «Порт», «Пятница» и «Орландос».

    Книга “ZAEBLO” может быть интересна тем, кто занимается альтернативным кино. Здесь есть темы, уже сейчас являющиеся готовыми к производству сценариями. Весь цикл “Iron Тоys” — полнометражный фильм о детстве в актуальном жанре «хоррор» («Лисичка» — «Жылезкый круг» — «Фашыzzм» — «Мама и папа» — «Дэд Хед»), и получиться может круче, чем «Дети-убийцы» Иштвана Сабо. Разделы “Culture” и “ZAEBLO” — как специально подточены под вредоносную анимацию в духе Сауз Парка. А общая эстетика трэша в “Оld schооl” — подарок для какой-нибудь новой Трома-Студии. Если бы я занимался кино, то сразу ухватился за весь этот клондайк идей, стиля, диалогов, как бы предназначенных для новых форм сегодняшнего и завтрашнего посткинематографа. Это Антигламурный Петербург первого десятилетия XXI века. По его лабиринтам автор с отважностью диггера проводит своих читателей, по пути сражаясь с попсой и культурными стереотипами, решительно отвергая всё, что так ценно для подавляющего большинства населения. Политика, культура и русская литература, семейные ценности, индустрия развлечений и образование, контркультурные идолы 80-х и 90-х, все священные коровы, весь, от и до, мир взрослых — всё обстебано и достойно глумления.

    Если кто-то станет бурчать, что это все «уже было» (а этот аргумент обычно и приводится, если других нет), то на этот дешевый трюк не поведутся именно те, с кем на одном языке говорит «лирический герой». Этот язык, однако, доступен не всем, при всей кажущейся и даже — на первый взгляд — вопиющей — простоте. В построении фраз, речевых оборотов, в нарушении порядка слов и искажении их морфологии, не говоря уже о том, как расставляются акценты в перечислительных рядах привычных слуху подростков приоритетов, — содержатся коды, взрослым людям недоступные. Это говорят не с ними и не на их языке. Вроде как понятно, а вроде как и не очень. Они могут разглядеть только одно: «вот опять стихи, где мат».

    Замечательный критик Виктор Топоров определил мою позицию как «матерящийся поэт» (в отличие от «матерных поэтов» — «такого говна хватает»). Третья позиция — это другой язык. Одной из его особенностей является то, что «эти» слова из него не изымаются и не заменяются общепринятыми корректными аналогами. Это так же невозможно, как из обычного языка изъять, например, все союзы и предлоги; и возможно, даже глаголы. Ткань рассыплется, все рухнет.

    В России такой специфический сплав возник в начале XXI века, и он существует независимо от того, плохо это или нет и какое огорчение вызовет у общественности, когда обыватели поймут, что это не то, что они думают («засорение языка» и прочие бесчинства). Это просто другой язык, который им уже не принадлежит. И компьютерные языки ведь не всем понятны — ну да все живы.

    Другой язык — это явление, еще не исследованное филологией и критикой (монографии по мату к этому никакого отношения не имеют, так как они опираются именно на две предыдущие категории — «матерных» и «матерящихся»). Но и не совсем уж новое, поскольку достаточно хорошо освоено молодыми «пользователями», с которыми, собственно, и говорит автор этой книги.

    Наталья Романова — самая антигламурная и бесстрашная звезда на петербургском поэтическом небосклоне, а книга “ZAEBLO” — не только камень в обывательский планктон, но, еще и более того, осиновый кол в могилу и логику оld sсhооl-культуры, кишащей упырями и вурдалаками (а некоторые думают, что там — святые мощи, и им поклоняются!).

    Евгений Мякишев

    Время и Слово. Литературная студия Дворца пионеров

    • Составление и общее редактирование Ю. М. Валиева
    • СПб.: Реноме, 2006 г.
    • Обложка, 732 с.
    • ISBN 5-98947-029-0
    • 300 экз.

    Курс молодого поэта

    Это поэт настоящий — пьющий, курящий.
    А это — ненастоящий,
                             но тоже пьющий, курящий.
    А когда они выпьют из одной бутылки
    И, заплакав, закусят с одной вилки,
    То сами не понимают, кто настоящий,
    А понимает это лишь вышестоящий.

    Александр Щедрецов

    Нужно ли учиться писать стихи и прозу? Может, и не нужно. Может, иной гений, проводя целые недели в праздности, вдруг в один прекрасный день соберется, сядет за стол, выдернет из стопки чистый лист бумаги и за пять минут сделает набросок очередного шедевра, нисколько не задумываясь о том, что для других литература — тяжкий и неблагодарный труд. Что же это? Правило или исключение из правил? Я думаю, что исключение. Талант — вещь хорошая и необходимая, но он должен быть подкреплен трудолюбием и усидчивостью. Наверное, именно поэтому по всему миру создавались и создаются литературные студии, где юных неоперившихся любителей изящной словесности учат писать стихи и прозу.

    Об одной из таких студий — о литературной студии Дворца пионеров города на Неве — написана книга «Время и Слово».

    Условно это издание можно разделить на две части: на воспоминания тех, кто был причастен к студии, и на их стихотворные и прозаические произведения. Начинается книга мемуарными записями самых первых литстудийцев, которые посещали Дворец пионеров еще в 30-е и 40-е годы (Анатолий Хаеш, Майя Квятковская, Владимир Британишский и многие другие). Затем следуют воспоминания представителей поколения шестидесятников (Льва Лурье, Петра Брандта, Татьяны Курочкиной). К сожалению, всех участников сборника здесь назвать невозможно — на это ушло бы слишком много места, так что лучше раздобыть книгу и посмотреть самому. (Хотя тираж книги, к сожалению, мизерный.)

    После заметок семидесятников-восьмидесятников начинается раздел, представляющий литературное творчество литстудийцев и «дерзайцев». Произведения, помещенные в этот раздел, лишний раз доказывают, что созданию художественных текстов надо учиться. Понятно, что составители сборника собрали самые наижирнейшие сливки с наследия питомцев литературной студии. Но почему-то я уверен, что произведения, не вошедшие в сборник, ничуть не хуже,— настолько хороши произведения, в книгу вошедшие.

    Напоследок я хочу сказать о роли наставника. Преподавание — дело сложнейшее. А когда приходится сталкиваться с амбициозными подростками, каждый из которых мнит себя гением, задача преподавателя десятикратно усложняется. Поэты — самые тонкие натуры. Обидеть начинающего поэта ничего не стоит. Поэтому лидер должен быть чутким. Но поэты также самые самовлюбленные натуры. Поэтому иногда их необходимо осаживать, и лидер должен быть еще и чуточку жестким. Кроме того, у него должен быть безупречный вкус и желание выслушать каждого. А еще он должен владеть методикой и уметь правильно выстраивать свои занятия. Именно такими людьми были Глеб Семенов, Рудольф Кац, Нина Князева. Они вырастили несколько поколений людей, неравнодушных к литературе. На подходе новое поколение. Ребята, увлеченные любимым делом. Уверен, они еще заявят о себе.

    Виталий Грушко

    Петербург в поэзии русской эмиграции (первая и вторая волна)

    • Сборник
    • СПб.: Академический проект, 2006
    • Переплет, 848 с.
    • ISBN 5-7731-0295-0
    • 800 экз.

    В русской словесности есть явления, которые зигзагами отечественной истории как будто специально созданы для ученых — любителей вышивать крестиком и гладью по телу литературы. Иные умельцы «ронять слова» никогда бы не удостоились не то чтобы исследования, а просто скользящего взгляда читателя. Но родная история вгоняла их порой в обстоятельства, которые неожиданно придавали чуть ли не всякому сказанному ими слову статус литературного (и общественного) явления. Так сформировалась в прежние века категория «вольная русская поэзия», в недавнее время — «литература самиздата»; так из того, что писалось и печаталось за рубежами России, сложилась, например, «поэзия русской эмиграции».

    Из ста пятидесяти трех авторов, вошедших в рецензируемую антологию, вряд ли даже десятая часть достойна была бы квалифицированного разговора хотя бы об их относительных литературных достоинствах. Но отмеченная категорией «эмигрантская» да еще в тематической рамке «Петербург» эта поэзия приобретает мало-мальски познавательную функцию.

    Предсказуемость и банальность мотивов, через которые являет себя петербургская тема в эмигрантской поэзии, зафиксирована в деловитой, лишенной даже тени апологетики, вступительной статье: бездомность и тоска по «утраченному раю», элегическая ностальгия, реализующаяся в воспоминаниях и сновидениях, — стандартный комплект поэтических (и биографических) эмоций в антологии получает убедительное подтверждение хотя бы самим объемом представленных текстов.

    Правда, и в этой предсказуемости и банальности есть свои забавные «пригорки и ручейки», обстоятельно прослеженные в статье Р. Тименчика и В. Хазана: например, распространившаяся по стихотворчеству эмигрантов эпидемия реабилитации городового и вообще идеализация Петербурга, которую подметила вслед за К. Чуковским А. Ахматова: «Вы заметили, что с ними со всеми происходит в эмиграции? Пока Саша Черный жил в Петербурге, хуже города и на свете не было. Пошлость, мещанство, смрад. Он уехал. И оказалось, что Петербург — это рай. Нету ни Парижа, ни Средиземного моря — один Петербург прекрасен».

    Идеализации — и мифологизации — подверглась в поэзии русской эмиграции вообще вся русская история, которая здесь, в тематических рамках антологии, оказывается персонифицированной в облике Петербурга: величественного, прекрасного, светлого и т. п. Это похоже на отношение к близким родственникам: их, порой, трудно переносить вблизи, в ежедневном общении, но так любишь на расстоянии!

    Если чтение собственно антологии оказывается переливанием предсказуемого, то чтение всего остального (это, пожалуй, главное «содержание» книги) обнаруживает истинный кладезь: треть книги занимают биографические справки об авторах и библиографические и реальные комментарии. Это, в сущности, емкий биобиблиографический словарь представителей русской эмиграции, которые так или иначе, в меру таланта, реализовывали себя в литературном творчестве, но чьи судьбы часто оказывались значительнее и весомее их литературных опытов.

    Из «небольших погрешностей» этой части книги отмечу две.

    Н. В. Петерец, кажется, оказался в антологии только потому, что русский, — эмигрантом его счесть затруднительно, поскольку он родился в Риме, гимназию кончал в Харбине, то есть отродясь России не видал.

    Странная дефиниция придана в комментариях Л. Собинову: «русский, впоследствии — советский певец». Получается, будто «впоследствии» Собинов сменил национальность.

    В заключение стоит отметить внелитературную, социальную значимость собранных в антологии стихотворных произведений: они демонстрируют, какие трансформации претерпевает подчас оценка человеком своего прошлого при изменении его социального статуса или положения в пространстве, и насколько, порой, такая оценка оказывается связанной именно с этими изменениями, а не с самой реальностью.

    Валерий Сажин