Джамбаттиста Базиле. Сказка сказок, или Забава для малых ребят

Сборник сказок неаполитанского писателя и поэта Джамбаттисты Базиле (1566–1632) — один из самых ярких памятников литературы итальянского барокко. Используя сюжетную канву народных сказок, соединяя
с ними повествовательные приемы новеллино XIV–XVI вв., Базиле создает оригинальные произведения, дающие яркую картину жизни и нравов
своего времени, галерею психологически достоверных образов, не теряющих свежести и четыре века спустя. Некоторые сказки Базиле послужили основой для «Сказок матушки Гусыни» Шарля Перро, а также для
сказок братьев Гримм.

ТИТТОНЕ, СЫН КОРОЛЯ ВЕРДЕ КОЛЛЕ, УХОДИТ
НА ПОИСКИ СВОИХ ТРЕХ РОДНЫХ СЕСТЕР, ВЫДАННЫХ
ЗАМУЖ ЗА СОКОЛА, ОЛЕНЯ И ДЕЛЬФИНА.
ПОСЛЕ ДОЛГОГО ПУТЕШЕСТВИЯ ОН ИХ НАХОДИТ,
А НА ОБРАТНОМ ПУТИ ВСТРЕЧАЕТ ПРИНЦЕССУ,
КОТОРУЮ ДЕРЖИТ В БАШНЕ ДРАКОН; ОН ПОДАЕТ ЗНАК
ТРЕМ ЗЯТЬЯМ, И ВСЕ ОНИ С ГОТОВНОСТЬЮ ПРИХОДЯТ
К НЕМУ НА ПОМОЩЬ. УБИВ ДРАКОНА И ОСВОБОДИВ
ПРИНЦЕССУ, ТИТТОНЕ БЕРЕТ ЕЕ В ЖЕНЫ,
А ЗАТЕМ ВМЕСТЕ С ЗЯТЬЯМИ И СЕСТРАМИ
ВОЗВРАЩАЕТСЯ В СВОЮ СТРАНУ

Слушатели были весьма растроганы милостью, которую выказал Маркуччо по отношению к Пармьеро, и подтвердили, что добродетель — такое
богатство, которого ни время не истратит, ни буря не размечет, ни моль,
ни черви не истребят, в отличие от других благ этой жизни, что как приходят, так и уходят; и если что приобретено неправедно, то внукам уже
не достанется. Наконец Менека, желая приправить блюдо, только что
поданное Чеккой, выложила на стол россказней новую историю.

Жил некогда король Верде Колле, и были у него три дочки-красавицы, в которых до беспамятства были влюблены три сына
короля Бель Прато ¹; но все эти трое юношей, по заклятию, наложенному одной феей, имели облик животных, и поэтому король
Верде Колле не соглашался отдать дочерей им в жены.

И вот старший из братьев, бывший прекрасным соколом, своим волшебством созвал к себе на совет всех птиц, и туда слетелись
зяблики, корольки, пеночки, щеглы, мухоловки, совы, удоды, жаворонки, кукушки, сороки et alia genera pennatorum ². И всех, явившихся
на его призыв, он послал расклевать все деревья в королевстве Верде
Колле, так что не осталось там ни цветов, ни листьев.

Второй брат, который был оленем, созвал диких коз, зайцев,
кротов, дикобразов — словом, всех диких животных той страны, и
велел им истребить все посеянное на земле, чтобы ни травинки не
осталось.

А третий, что был дельфином, сговорился с сотней морских
чудищ, и они вместе устроили на море такую бурю, что у берегов той
страны не осталось ни одного целого корабля.

И король, видя, что дело плохо, и не имея достаточных средств
возместить весь ущерб, который причинили ему трое диких влюбленных, согласился отдать им своих дочерей, лишь бы избавиться
от бедствий. Зятья пришли и безо всяких празднеств и музыки просто забрали каждый свою жену из того королевства. А когда новобрачные покидали родительский дом, мать, королева Градзолла, подарила всем дочерям по одинаковому перстню, сказав, что если им
придется по какой-то нужде расстаться и через долгое время встретиться снова или увидеть кого-то из своего рода, по этим перстням
можно будет узнать друг друга.

Итак, они простились с родителями и отбыли кто куда. Сокол
вознес Фабьеллу, старшую из сестер, на некую гору, столь высокую,
что она, поднимаясь выше облаков, вершиной достигала туда, где не
бывает дождя, и поселил ее в прекраснейшем дворце со всей честью,
подобающей королеве. Олень увел Васту, вторую сестру, в столь густой лес, где тени, созванные Ночью, не знали, как найти выход,
чтобы составить ее кортеж; и здесь, в чудесном доме, среди сада,
полного всяких красот, зажил с ней, как подобает с равной ему.
А дельфин, посадив Риту, младшую, себе на спину, заплыл с нею в
самую середину моря, где на живописной скале ее ждал такой дворец,
какого хватило бы и на трех королей с их семьями.

Тем временем Градзолла родила прекрасного мальчика, которого назвали Титтоне. И когда ему исполнилось пятнадцать лет, он
услышал, как его матушка горюет о трех дочерях, которых суждено
было отдать за трех мужей нечеловечьего облика, и с тех пор о них
нет никакого слуху; и пришло ему сильное желание путешествовать
по миру, пока он не узнает чего-либо о сестрах. Он долго упрашивал
отца и мать, пока они наконец его не отпустили, снабдив всем потребным в дороге и приставив свиту, подобающую его сану; а на прощание королева вручила ему перстень, такой же, как те, что прежде дала
дочерям.

И он не оставил ни единой глухой дыры в Италии, ни одной
конуры во Франции, ни единого угла в Испании, где бы ни расспрашивал о сестрах; проехал всю Англию, пересек Фландрию, видел
Польшу; словом, прошел до краев Востока и Запада, растеряв всех
слуг — кого по кабакам, кого по больницам — и оставшись без единого гроша. И добрался наконец до верха великой горы, где жил сокол с Фабьеллой. В то время как он, вне себя от изумления, созерцал
красоту их дворца, с колоннами из порфира, стенами из алебастра,
с окнами, вставленными в рамы из золота, с черепицей из серебра,
сестра увидела его из окна, велела позвать и спросила, кто он, откуда
идет и какими судьбами занесло его в эти края. Когда же Титтоне
назвал свою страну, отца и мать и свое имя, Фабьелла узнала в нем
брата, тем более что перстень у него на пальце оказался в точности
схож с тем, что некогда дала ей матушка. И обняв его с великой радостью, она, боясь, как бы мужу не оказался неприятен его приход,
укрыла брата в тайном месте. Когда вернулся домой сокол, она стала
ему говорить, что ее одолевает сильная тоска по родным; и муж ответил: «Оставь эти речи, жена; невозможно мне отпустить тебя к
ним, покуда я сам не смогу решиться пойти с тобою». «Но давай, —
сказала Фабьелла, — хотя бы позовем в гости кого-то из моих родных,
чтобы мне получить какое-то утешение?» И сокол отвечал: «Но неужели кто-то из них пойдет навестить тебя в такую дальнюю даль?»
«А если все же придет, — продолжала Фабьелла, — не будет ли тебе
это неприятно?» «Почему же мне будет неприятно? — отвечал сокол. — Достаточно того, что он с тобой одной крови, чтобы я полюбил его как зеницу ока».

Услышав от мужа такие слова и ободрившись, Фабьелла вывела
из укрытия брата и представила его соколу, а тот сказал шурину: «Пять
да пять — будет десять; любовь проходит через перчатки, как вода
сквозь сапоги! ³ Добро пожаловать, считай, что ты дома. Пользуйся
всем и веди себя как тебе удобно!» И сказал слугам, чтобы они оказывали честь и служили гостю, как ему самому.

Когда Титтоне пробыл на горе пятнадцать дней, пришло ему
на мысль найти и остальных сестер. Он попросил у сестры и у зятя
дозволения отправиться, и сокол дал ему одно из своих перьев со
словами: «Носи это перо с собой повсюду, дорогой Титтоне. Может,
настанет час, что оценишь его дороже целой казны. Так что береги
его, а если придет великая нужда, брось его на землю со словами: „Ко
мне, ко мне!“ — а потом еще благодарить меня будешь».

Титтоне, завернув перо в бумагу и положив в кошель, после
почтительных прощаний отправился в путь. И, пройдя безмерно
много, пришел в лес, где олень жил с его сестрой Вастой. Принуждаемый голодом, он пробрался в сад, чтобы сорвать несколько плодов,
и тут его увидела сестра. Узнав его тем же образом, что и Фабьелла,
она познакомила его с мужем, который оказал ему всяческое гостеприимство, обращаясь с ним так, как требовало достоинство принца.
А когда через пятнадцать дней отдыха Титтоне захотел идти искать
третью сестру, олень дал ему волосок из своей шерсти, прибавив к
подарку те же слова, что сказал сокол, давая перо.

Выйдя в дорогу с запасом денег, которые дал ему сокол, — и
столько же дал олень, — Титтоне странствовал, пока не дошел до
края земли, и, поскольку дальше не было возможно идти пешком,
сел на корабль с намерением расспрашивать о сестре по всем островам. И с попутным ветром плавал по морю, пока не прибыл на остров,
где жил дельфин с Ритой. И только успел высадиться на берег, как
сестра его заметила и узнала, как узнали и прочие. И зять оказал ему
множество любезностей, а когда Титтоне собрался уходить, чтобы
наконец после долгого отсутствия увидеться с отцом и матерью,
дельфин подарил ему одну из своих чешуек ⁴, сказав то же, что и
прочие зятья. После этого Титтоне сел верхом на лошадь и отправился в путь.

Высадившись на земле и не отойдя еще полмили от берега, он
оказался в лесу, который был беспошлинным портом страха и потемок, с ежедневной ярмаркой беспомощности и ужаса, и там набрел на
озеро, что целовало ноги деревьям, умоляя не показывать его безобразия Солнцу. Среди озера высилась огромная башня, в окне которой
Титтоне увидел прекрасную девушку у ног спящего дракона.

Девушка, заметив подошедшего Титтоне, тихо и жалобно заговорила: «Добрый юноша, посланный, может быть, Небом, чтобы
утешить мое убожество в этом месте, где никогда не было видано
христианского лица! Вырви меня из лап тирана-змея, что похитил
меня из дома отца, короля Кьяра Валле ⁵, и заточил в этой проклятой
башне, где я задыхаюсь от плесени и горечи!»

— Ох, — отозвался Титтоне, — и чем же я помогу тебе, красавица моя? Как я переправлюсь через озеро? Как на башню заберусь?
Как мне приблизиться-то к этому страшному дракону, который взглядом внушает ужас, сеет страх и производит понос? Но успокойся,
погоди немного, посмотрим, не найдется ли кто другой с палкой
подлиннее, чтобы прогнать эту гадюку. Шажок один, шажок другой,
глядишь, и справимся с бедой ⁶. Однако сейчас посмотрим, что зажато в этом кулаке: яйцо или ветер? ⁷

И он бросил наземь перо, волосок и чешуйку, полученные от
зятьев, со словами: «Ко мне! ко мне!». И как в летний зной от капель
воды, падающих на землю, родятся лягушки, так перед ним, откуда
ни возьмись, предстали сокол, олень и дельфин, которые в один голос сказали: «Вот мы, что хочешь?»

Титтоне, увидев их, с большой радостью сказал: «Ничего другого, как только вырвать бедную девушку из лап дракона, унести ее
из этой башни, разрушить здесь все, а красавицу эту доставить мне
в дом как мою невесту». «Спокойно, — ответил сокол. — Боб спрятан
там, где меньше ожидаешь найти ⁸. С нами сумеешь объездить лошадь по кругу карлина, и еще место останется» ⁹. «Не будем терять
времени, — прибавил олень. — Беды, как макароны, надо съедать
горячими».

И сокол призвал стаю огромных грифов, которые залетели в
окно башни, подняли девушку и перенесли ее через озеро туда, где
стоял Титтоне с зятьями. И если издалека она казалась ему луной, то
вблизи своей красотой уподобилась Солнцу. Но пока он обнимал ее
и говорил ей всякие нежные слова, дракон проснулся и, кинувшись
из окна, помчался вплавь, чтобы проглотить Титтоне. Но тут олень
призвал на помощь отряд львов, тигров, пантер, медведей и обезьянокотов ¹⁰, которые, скопом набросившись на дракона, разорвали его
когтями. Когда все было кончено и Титтоне хотел покинуть лес,
дельфин сказал: «Хочу, однако, и я быть тебе в чем-то полезным».
И чтобы не осталось памяти о столь проклятом и несчастном месте,
так взволновал море, что оно, вырвавшись из своих пределов, хлынуло на башню и разрушило ее до основания.

Видя все это, Титтоне стал, как только мог, благодарить зятьев
и велел делать то же самое и своей невесте, раз именно через них она
избавилась от столь великой опасности. А те отвечали ему: «Но мы
и сами должны благодарить эту прекрасную госпожу, ибо ради нее
можем вновь стать такими, как прежде. Ибо еще в младенчестве, из-за
обиды, которую причинила наша мать одной фее, мы были закляты
оставаться в образе животных, пока не избавим некую дочь короля
от грозящей ей беды. Вот и настал миг долгожданный, вот и созрела
гроздочка рябины! ¹¹ И теперь по-новому дышит наша грудь и новая
кровь течет в наших жилах!»

И с этими словами все трое обратились в трех прекраснейших
юношей. Один за другим они обняли своего шурина и пожали руку
его невесте, которая была вне себя от радости. Видя это, Титтоне
воскликнул: «Господи Боже, но почему не могут разделить это веселье
мои отец и матушка? Да они бы на крыльях летали от удовольствия,
увидев своих зятьев такими миловидными!» «Еще не поздно, — ответили зятья. — Ибо стыд показываться в животном облике принуждал нас бежать с людских глаз; но теперь, когда мы, по милости
Неба, можем снова общаться с людьми, мы хотели бы вернуться все
под одну крышу вместе с нашими женушками и жить в общей радости. Так что скорее в путь, и — прежде чем утреннее Солнце раскроет тюки с лучами на таможне Востока — с нами вместе будут и
наши супруги».

Не имея с собой ничего, кроме лошаденки Титтоне, они, чтобы не идти пешком, вызвали прекраснейшую колесницу, запряженную шестеркой львов, в которую забрались впятером и, проехав целый день, встретили вечер в одной придорожной харчевне. И пока
готовился ужин, развлекались тем, что читали всякие глупости, что
пишут на стенах постояльцы.

Наконец после ужина молодая пара улеглась спать, а три зятя,
сделав вид, что тоже идут на отдых, пустились опять в дорогу и мчались так, что утром — когда Звезды, стыдливо, как только что обвенчанная невеста, закрываются от глаз Солнца — вновь были в той же
харчевне, но уже вместе с женами. И когда те встретили Титтоне и
его невесту с безмерными объятиями и заоблачной радостью, все
восемь уселись в ту же колесницу и, проделав длинный путь, прибыли в Верде Колле, где встретили их с невероятными ласками король
с королевой, обретшие внезапное богатство — четверых детей, которых считали потерянными, вкупе с прибылью троих зятьев и невестки, достойных быть четырьмя колоннами в храме Красоты.

Послали и королю Бель Прато, и королю Кьяра Валле известие
обо всем, что произошло с их чадами; и оба пришли на великое торжество, чтобы добавить сальце своего веселья в «пиньята маритата» ¹²
общего счастья, покончив с былыми бедами, ибо

час в веселии побыть —

сто лет мучений позабыть.

¹ Красивый Луг.

² И прочие роды пернатых (лат.).

³ Так говорили, когда по какой-то причине неудобно было снимать перчатки,
чтобы обменяться рукопожатиями (например, в доспехах). Зять дает почувствовать шурину одновременно и радушие, и сдержанность, и чувство дистанции.

⁴ Судя по многочисленным скульптурным изображениям дельфинов XV–XVII вв.
(«Фонтаны дельфинов» в Риме, Салерно, Прато и многие другие), в прежние
времена считали, что у дельфинов есть чешуя.

⁵ Светлая Долина.

⁶ В оригинале: A passo a passo, deceva Gradasso (Шаг за шагом, говорил Градассо).
Имя Градассо ( Сарацинский царь, персонаж поэм М. Боярдо «Влюбленный Роланд» и Л. Ариосто «Неистовый Роланд». Имя вошло в итальянскую речь как нарицательное,
означая того, кто безмерно хвалится силой) в нарицательном употреблении означает гиганта и силача, и смысл получается следующий: даже самый сильный человек должен поступать обдуманно, не сгоряча.

⁷ Смысл выражения: поможет ли нам это еще не испробованное средство.

⁸ Боб, запеченный внутри пирога, угощение и розыгрыш для детей во время
праздника «Трех царей» (5 января, канун Крещения), — старинная традиция ряда
европейских на родов.

⁹ Неаполитанский карлин во времена Базиле имел диаметр примерно 20 мм.

¹⁰ В оригинале именно так: gatte maimune. Он же gatto mammone, то есть Кот-Мам-
мона — фантастический зверь из народных сказок.

¹¹ Так говорили о событии, которого пришлось долго и мучительно ждать. Ягоды
рябины употребляли в пищу жители горных местностей, бедных плодовыми
растениями. Собранную ягоду закладывали в сырую солому, и постепенное
сквашивание медленно делало ее пригодной для еды.

¹² Праздничное мясное блюдо (буквально: замужняя кастрюля).