Никакой наготы

• Фигль-Мигль. Долой стыд. — СПб.: Лимбус Пресс, 2019. — 376 с.

Ох уж этот Фигль-Мигль! Опять нахитрил, намудрил — нафиглил, намиглил. Мы уже привыкли к историям на фоне альтернативной картины мира с элементами то реализма, то фантастики. Привыкли и к многозначительным — и многозначным! — отсылкам, часть которых может поставить неподготовленного читателя в тупик. Привыкли к повествованию от лица разных рассказчиков. Ко всему чудак-читатель привыкает — и только неожиданные смешения всех элементов сразу могут его по-настоящему удивить, заставить сменить темп чтения на более размеренный и взять в руки карандаш, чтобы исписать все поля и форзацы. И все равно остаться с носом, ведь книга взяла и обманула, обвела вокруг пальца, оказалась не до конца понятой и разгаданной.

«Долой стыд» флиртует — очень по-книжному. Завлекает лаконичной обложкой с лозунгом движения радикальных нудистов 1920-х годов. Автор встречает читателя распростертыми объятиями терпеливого, раскладывающего все по полочкам предисловия: нет, говорит, это не продолжение моей предыдущей книги; нет, я не реалист и не постмодернист; да, я модернист с человеческим лицом (а вы, конечно, понимайте под этим что хотите и лицо представляйте, какое хотите, я все равно устал быть неправильно понятым). После столь теплого приветствия книга первой же фразой намекает на то, что между вами может быть что-то интересное («Старые застиранные трусы спасли ее честь»). А затем приводит в ваши уже едва ли не интимные отношения толпу посторонних людей, которые вообще-то равнодушны к читательским чувствам, и они едва ли не плюют ему в самую душу — не со зла, конечно же.

А что, скажете вы. Вполне жизненная картина. Да после такого роман нужно по меньшей мере пустить по рукам! О какой любви тут может идти речь.

Есть определенная сложность в том, чтобы объяснить, что же происходит в «Долой стыд», каков его сюжет. Потому что его, в общем-то нет. Дать примерное представление можно, лишь назвав рассказчиков и обрисовав в общих чертах реалии художественного мира.

Во-первых, повествователи не сразу названы по именам. Мы отличаем одного нарратора от другого благодаря авторским обозначениям говорящих: Доктор, Вор, Заговорщик и Жених. Какая-то компания картежников! Поначалу кажется, что они друг с другом не связаны — и такое предположение, конечно, оказывается ошибочным. Читателю нужно нащупать связи между этими четырьмя людьми (за Жениха, кстати, говорит его невеста), разгадать их вторые и третьи имена, узнать в знакомых одних — знакомых других. Пока он не найдет хотя бы одну зацепку, которая заземлит его в этом мире, он будет чувствовать себя в невесомости.

Во-вторых, все эти люди живут в реальности, подозрительно похожей на нашу, в городе Петербурге. Дело происходит в 2016 году. И на этом точная информация заканчивается. Здесь есть сетевые магазины, зеркалящие «Пятерочку», есть Законодательное собрание и вообще много политики. Любителям читать анонимные Telegram-каналы посвящается. Фигль-Мигль даст прикурить любому Незыгарю и Протопроедру.

«Присутствовали наши, прокурорские, наблюдатель от ДК (Демократический комитет — Е. В.) и новый парень из ФСБ, про которого все уже знали, что он по-крупному накосячил в московской собственной безопасности и отправлен в наш город на перевоспитание в самый замухрышный отдел, чуть ли не в службу контроля за психоанализом», — говорит один из героев.

«Наши» в этой цитате — это, чтобы вы понимали, Комитет по противодействию экстремизму. А еще тут есть, кстати, Имперский разъезд. И сферы влияния всех этих загадочных структур смыкаются настолько, что представители каждой из них регулярно оказываются на приеме у одного и того же психотерапевта. Который очень жалеет, что в свое время не выбрал психиатрию. Тогда, наверное, в этом загадочном мире его бы никто не контролировал.

Фигль-Мигль в новом романе остается верен себе. Не дает загадок, которые были бы всем по зубам. Высказывается так, что в лучшем случае его афористичность хочется растащить на цитаты (что, кстати, и было виртуозно сделано издательством «Лимбус Пресс» в рамках рекламной кампании), а в худшем — проклясть автора и умолять его писать проще. С упоением оформляет огромные куски текста как вставные конструкции. Смешно шутит и создает персонажей, больше похожих на сумасшедших фриков. Делает текст интересным филологам, культурологам, историкам. Создает роман, который нужно читать дважды, трижды, четырежды — продолжите сами.

Я никогда не понимал таких людей. Они всерьез схватились из-за репутации человека, который умер сто тридцать лет назад и не оставил никаких следов в народной памяти. Ладно бы еще Иван Грозный или Пушкин... Ну вот был журналист, владелец московской газеты. Думал, что держит в руках судьбы России, — а сам и руку на пульсе толком не держал. Имел влияние на консервативные круги и персонально царя Александра Третьего. От либеральной интеллигенции получил кличку Московский Опричник. Кто-то вроде Проханова, если я все правильно понял, в связи с чем хочу спросить: с каких это пор Проханов что-то держит и на кого-то влияет? Если тебя называют опричником, это еще не значит, что ты можешь взять плетку и собачью голову, пройтись по улице, и все бросятся врассыпную.

И в то же время культовый петербургский автор устраивает эксперимент, не давая изначально установок, кто есть кто и вокруг чего будет строиться книга. Если в «Щастье» или даже в «Этой стране» можно было сразу — или почти сразу — понять, в чем завязка сюжета и как он будет развиваться дальше, то в «Долой стыд» все приходится додумывать самостоятельно. Так же, как и делать предположения, почему заголовок именно такой и зачем на обложке написали «Нет уголка для Вандеи».

«Долой стыд» — это идеальный роман для тех, кто любит переживать о ценах на книги. Здесь стоит говорить скорее об инвестициях: многократное чтение Фигля-Мигля убережет тревожных читателей от новых трат. Отношения, скрепленные не только эмоционально, но и финансово — чем не настоящая любовь? К тому же, так красиво начавшаяся.