Метка: Виктор Пелевин

• М.: Эксмо, 2006
• Переплет, 416 с.
• ISBN 5-699-19085-6
• 150 100 экз.

Империя вампиров

Много было шума вокруг украденного романа Виктора Пелевина. Одни утверждали, что выложенная в Интернете версия — подделка, не имеющая к реальному Пелевину никакого отношения, другие обвиняли издательство «Эксмо» в том, что мнимая кража рукописи — на самом деле хитро спланированный пиар-ход. Однако в том, что роман подлинный, все сомневающиеся смогли убедиться сразу после выхода книги. А что касается пиара, то, согласитесь, Пелевин — совсем не тот писатель, которого имеет смысл пиарить. И новыми книгами он нас не часто балует, так что выход его очередного романа — событие, само по себе значимое.

Сравнивая «Ампир В» (он же «Empire V») с более ранними произведениями Пелевина, например, с его романом «Generation П», невольно делаешь вывод, что с тех пор автор заметно повзрослел. И если его предыдущее творение — «ДПП (НН)» было в некотором роде шагом назад, то «Ампир В» — это настоящий прорыв. С одной стороны, писатель не утратил свойственного ему чувства юмора и не потерял уникальную способность выдумывать такое, что нам, простым смертным, никогда бы и в голову не пришло. С другой стороны, в его новой книге уже меньше пустой игры в слова и больше настоящего литературного творчества. Хотя, стоит признать, с игрой в слова у Пелевина дела обстоят тоже очень хорошо. Особенно порадовали моменты, в которых Рама Второй постигает новые для него языковые тонкости. Что касается всевозможных подтекстов, цитат и аллюзий, то здесь их столько, что примеров хватит на пару-тройку серьезных литературоведческих работ. Ссылается автор на всех и вся, в том числе и на себя самого. Но что поделаешь, это же «развитой постмодернизм» (кстати, термин пелевинский)!

Писатель в очередной раз дает нам почву для размышлений и повод для жарких дискуссий в тесном кругу. Возьмите хотя бы его концепцию гламура и дискурса, двух основных вампирских дисциплин, — мыслящий читатель найдет, чем здесь поживиться. Да и сам сюжет романа, при всей его метафоричности и гротескной неправдоподобности, уже никто не посмеет назвать «бредовым», в отличие от сюжета того же «Generation П». «Ампир В» — произведение, может быть, и несерьезное, но при этом абсолютно логичное, продуманное и, что немаловажно, законченное. Причем хорошо законченное. Обычно, дочитав книгу до середины, мы уже примерно представляем себе, чем все это может кончиться. Но Пелевин — мастер неожиданных поворотов сюжета, а потому финал романа про вампиров предугадать просто невозможно. К счастью, на этот раз концовка не повисает где-то в воздухе, как это бывало у Пелевина раньше. Мы поднимаемся на вершину Фудзи вместе с главным героем книги и вместе с ним ощущаем восторг и в то же время растерянность от ее покорения, которое застало нас врасплох. Читателям остается лишь надеяться, что сам автор до своей вершины Фудзи еще не дошел. В этом случае в будущем нас ожидают еще более интересные и неординарные книги Виктора Пелевина.

Мария Карпеева

• М.: Эксмо, 2006
• Переплет, 416 с.
• ISBN 5-699-19085-6
• 150 100 экз.

ФУДЗИ-РАМА

Подзаголовок «Повесть о настоящем сверхчеловеке» отсылает читателя к «Как закалялась сталь» — евангелию советской эпохи. Каждый текст, представляющий эпоху, должен иметь внетектовую легендарную историю его обретения, будь то история с публикацией рукописи Островского, или чудесное возвращение пропавшей рукописи «Что делать?». «Ампир В» волей-неволей обрел эту историю: появившись в интернете за пару недель до официального выхода, роман вызвал настоящую лихорадку в сети. Кто автор? Пелевин? Или это подделка? Роман украден? Или это пиар-акция? Новость о признании издательством «Эксмо» факта кражи нового романа Виктора Пелевина позиционировалась новостными сайтами как главная наравне с новостями российской и международной политики. Несколько позже выступил и сам автор с пояснениями относительно разницы между пиар-акцией и принудительным поцелуем на морозе. То, что книжка все-таки вышла, уже как бы и не так важно, тем более что «бумажный» текст не сильно отличается от электронного: оказались выпущены несколько, впрочем, любопытных, кусков. Так или иначе, посеянное сомнение развеять невозможно: ага, так они и признались, что все было спланировано!

Итак, новый роман — про грузчика Рому, который превращается в вампира Раму, проходит последовательно ступени посвящения, забирается на вершину Фудзи (метафора социальной лестницы) и становится одним из главных вампиров. Индуистский Рама спас людей и богов от царя ракшасов Раваны, у которого новые головы вырастали взамен отрубленных. Пелевинский Рама убеждается в невозможности спасти даже себя, не говоря о других, и сам становится во главе чудовищной системы, разводящей людей себе на прокорм.

Управляют вампиры человеческим стадом с помощью гламура и дискурса. Причем читатель вместе с Рамой узнает от его учителей-вампиров, что «дискурсом анонимной диктатуры является гламур», а «гламуром анонимной диктатуры является ее дискурс». Речь здесь об очень простой вещи: сообщество, считающее себя образованным, и сообщество, считающее себя гламурным, — неразличимы с точки зрения того процесса, который описывает Пелевин; речь идет, как это ни смешно, о глубоком духовном упадке современного общества. В этом смысле Ксения Собчак и Майя Кучерская могут оказаться одним и тем же лицом, а «гламур» и «дискурс» — только кодовые слова, позволяющие попасть на вечеринку или в толстый журнал. Да, наверное, Майя Кучерская умнее, чем Ксения Собчак, а та в свою очередь лучше одевается, но дело в том, что сам интеллект есть та же сумочка от Прада, которую — ни для кого не секрет — носит дьявол. Пелевинские модели обладают огромной объяснительной мощью, и новая — не меньше, чем старые.

Впрочем, новая модель не совсем новая. Вампир Рама, друг Иштар, не сильно отличается от Вавилена Татарского, мужа Иштар: он ест меньше наркотиков и влюбляется в «коллегу» Геру, вот и все. Это, конечно, не может быть упреком в сторону Пелевина, потому что любой большой писатель всю жизнь пишет одну книгу. Из окончательной, бумажной версии исчез разговор Рамы с Татарским на приеме у вампиров, но и без этого разговора ясно, что «Ампир В» есть как бы продолжение «Generation П»: та же тема реализована в той же сюжетной схеме, построена, в сущности, та же модель «заговора». На первый взгляд, в новом романе много общего и со «Священной книгой оборотня», но это обманчивое впечатление. Да, конечно, от оборотней до вампиров один шаг, но история А Хули и Петра Пустоты — это история освобождения, а Рама Второй, как и Вавилен Татарский, становятся главными зэками, но ни на сантиметр не становятся ближе к Условной Реке Абсолютной Любви или велосипедному трамплину, по которому взлетает А Хули, чтобы «перестать создавать этот мир». Поэтому или почему-то другому, из окончательного текста исчезло упоминание о лабрадоре Кони как о псе Песдеце.

Сюжетом и темой близость с «Generation П» исчерпывается: в «Ампире В» нет той искрометности, от которой захватывает дух в «Поколении». Фирменная пелевинская языковая игра далеко не настолько остроумна. Текст «Ампир В» не держит сознание читателя ежеминутно в состоянии короткого замыкания, и оттого следить за тем, как Рама покоряет этот мир, совсем не так увлекательно, как это было в случае с Татарским, а любовная линия не так пронзительна, как это было в «Священной книге оборотня». Фактические просчеты, путаница с ударениями понижают доверие к тексту и рождают ощущение, что книга осталась недоработанной.

«Ампир В» — роман не уровня «Generation П» или «Священной книги оборотня», но его стоит прочитать, чтобы еще раз попробовать вместе с пелевинским героем понять, где и как мы живем. Евангелие нового времени все-таки удалось, это наше время, наше общество и наши проблемы, а в тотальном пессимизме финала виноват не Пелевин, а время. Новое евангелие отличается от старого тем, что оно не новость, и ни разу не благая, и в память о Павке Корчагине у любимой девушки героя ампутируют тело — остается только голова. Рама Второй, забравшись на вершину Фудзи, обнаружил, что на ней «темно и холодно, одиноко и пустынно». А угрожающее пророчество последнего абзаца звучит настолько серьезно, что ставит под сомнение принципиальную возможность финала-освобождения.

Вадим Левенталь