Метка: Публицистика

Предисловие к книге Юрия Сигова «Необычная Америка: За что ее любят и ненавидят»

О книге Юрия Сигова «Необычная Америка: За что ее любят и ненавидят»

Мой давний приятель, человек, который много чего повидал
в жизни и много где побывал, как-то с разочарованием посетовал,
что надоело ему искать по белу свету приключения
и чуть ли не ежемесячно совершать новые открытия. Посещение
самых экзотических стран его больше не привлекало,
знакомиться даже с самыми интересными и неординарными
людьми вконец опостылело, но каких-то новых «адреналиновозатаскивающих» авантюр где-то «подкорно» ему все же хотелось,
а вот где их взять — непонятно.

И тогда он решил заняться, так сказать, «глубинным копанием» того, что ему казалось абсолютно понятным и известным.
Иными словами, заняться своего рода «духовнофилософской
археологией», в которой есть место не столько
обычным земным радостям, сколько сплошным сомнениям и разочарованиям: вот что-то казалось совершенно понятным
и ясным, а потом вдруг — раз! — и полное замыкание.

Между прочим, вы никогда не задумывались, что больше
всего (по крайней мере последние лет пятьдесят) в России
любят пообсуждать? Оказывается, склонны мы вести разговор
вовсе не о погоде, не о здоровье первых лиц государства
или последнем писке моды — что отечественной, что забугорной
— и даже не о «светских» скандалах… Любят у нас
поговорить, оказывается, о двух самых доступных и в то же
время абсолютно далеких для большинства вещах — о футболе
и об Америке.

Ведь кого ни спросишь — вне зависимости от возраста,
уровня интеллекта или наличия чувства юмора, — всяк
на пальцах вам объяснит, что надо сделать, чтобы любимая
команда (не важно, как она называется — «Амкар» или Chelsea)
всегда выигрывала, и кого надо поставить главным тренером
сборной, чтобы она в конце концов куда-нибудь прорвалась.

И не столь важно, что сам рассуждающий, возможно (и скорее
всего), никогда в своей жизни даже резиновый мяч по асфальту
не гонял, не говоря уж о гроссмейстерском кожановиниловом.
Но, уверяю вас, лишь затронь эту тему, и любой,
будь то министр или дворник, тут же выскажет свое веское
мнение по всем футбольным вопросам, стараясь ни в коем случае
не показать себя дилетантом или клиническим невеждой.

С Америкой дело посложнее. О ней не просто любят рассуждать,
на нее при случае (и при отсутствии такового) могут
со знанием дела сослаться, попенять каким-нибудь крепким
американского замеса словцом или выражением (зачастую
не понимая его подлинного смысла, но это в конце концов
не самое главное!) и даже пригрозить неведомым «американским
агрессорам», которые, словно назло России и многим
другим странам мира, стремятся всех выстроить по ранжиру,
а непокорных — так еще и прилюдно проучить.

Когда над бывшим Союзом висел прочно скроенный «железный
занавес», об Америке не то чтобы втайне мечтали, но говорили
каким-то завороженно-таинственным тоном. Всем было
известно, что где-то там, в заграничном далеке, такое государство
вроде бы как и существует, но попасть туда простой человек
(да и непростой тоже) с одной шестой части света ни при каких
условиях никаких шансов не имел. А те, кто «от партии и правительства» в Штаты попадал «в короткую или длинную командировку» в силу своей профессии (да и для того, чтобы пустили
в Америку еще хотя бы разок), упорно твердили об ужасах
«развитого империализма», будто все эти «ужасы» их любимой
стране (какой, правда, не уточнялось) из-за «бугра» угрожают.

В этом плане ничего не изменилось и в «послезанавесные»
времена: все те же «доверенно-проверенные лица» все так же
рвутся в Америку во все те же «ответственные командировки»,
в душе изо всех сил завидуя (не дай бог признаться!) этим самым
американцам. Но по роду своей оплачиваемой государством
работы они вынуждены с Соединенными Штатами бороться
перманентно и — что показательно! — абсолютно бессмысленно.
Причем более всего опасаются они не столько того,
что США действительно что-то плохое сделают той же России,
сколько того, что по каким-то причинам может «не сложиться»
их прорыв в» американское» будущее.

И даже покинувшие СССР еще в 1970-х десятки тысяч бывших
советских граждан, осевшие на Брайтон-Бич самого «капиталистически
загнивающего» города мира Нью-Йорка, ничего
особого в наше понимание Америки не внесли. Да, кое-какой
народ по разного рода родственным линиям (да и то с распадом
Союза) в Америку попадал, что-то оттуда привозил и даже
кое-что рассказывал о той малопонятной и абсолютно чуждой
для нашего человека заокеанской жизни.

На первый взгляд может показаться удивительным, но это
действительно так: не способствовала пониманию Америки
и долгие годы активно работавшая на создание образа «империалистического
врага» советская медийная пропаганда. Были
времена, когда в США находилось одновременно до 30 советских
корреспондентов всех мастей, названий и «крыш». Они регулярно
и в точно установленное время с экранов телевизоров
и страниц центральных газет вещали то о пышно-шевелюрной
Анджеле Дэвис, то о неугомонном докторе Хайдере, то о чудодевочке
Саманте Смит, с которой в тогдашнем Союзе отождествлялось
некое «новое американское мышление».

И уж хлебом не корми, а дай порассуждать об Америке,
что раньше, что сегодня, российским политикам и ответственным
государственным мужам. Причем чем чаще они попадают
с визитами «заклятой дружбы» и «взаимоневыгодного сотрудничества» в Америку, тем с большей уверенностью вещают
о всяких таинственных американских напастях — от направленных
на Россию тысячах американских ракет с самонаводящимися
и самоотворачивающимися головками до зловредных
торгашей с Уолл-стрит, которые то ли российский рубль хотят
куда-то опустить, то ли сделать цену за баррель нефти такой,
что вся российская экономика разом развалится. А уж что тогда
будет и произойдет с самой Америкой и со всем остальным
миром — просто страшно подумать.

И что больше всего поражает в этих «компетентных рассуждениях» — отсутствие ясности: зачем и для чего «американскими
примерами», вывезенными из собственных командировок,
люди козыряют? И стоит ли вообще так уж откровенно
демонстрировать свой псевдоантиамериканизм, чтобы понравиться
таким же псевдопатриотам?

Ведь, по правде говоря, у каждого из этих критиков, кого
ни возьми, именно там, в «загнивающих Штатах», и деньги
(причем немаленькие) лежат в банках или крутятся на бирже,
и особнячок давно облюбован и построен, и американский паспорт
или уже есть, или хотя бы разрешение на жительство получено (а если не у самого, так у ближайших родственников,
а у детей — обязательно).

Так что если «попросят» его по каким-то причинам с уютного
и насиженного места во властных структурах в России (где
почти всегда такой «попрошенный» как раз и занимался тем,
что поносил эту самую Америку почем зря), то именно там,
в Соединенных Штатах, он и найдет себе приют-прикрытие
в виде стипендиатства от фонда или иной структуры, обслуживающей
американское правительство.

Это только несведущим кажется, что российская власть
и все те организации, которые определяют международную политику
страны, являются по духу антиамериканскими. Смею
заверить, отнюдь нет: просто в России принято и необходимо
все время поносить Америку, обличать ее скрытую от глаз
трудящихся политическую вредность, военную наглость и финансовую
алчность. А еще для борьбы со всем этим «злом» создавать
разного рода отделы, главки и службы. На деле основная
цель работающих в этих теплых местечках (пусть в душе,
а не официально, на бумаге) — попытаться самим хоть немного
пожить в Америке. Либо на худой конец за счет каждодневной
критики США создать себе в России условия, максимально
приближенные к «ненавистным» американским «реалиям».

Поговорите с нашими хоккеистами, баскетболистами, разного
рода учеными — доцентами с кандидатами, которым удалось
волей судьбы оказаться в Америке и получить тамошний
паспорт… Российский-то, правда, они, как правило (исключения
есть, но правилом они так и не становятся, хотя для их детей,
родившихся в Америке, ситуация уже кардинально меняется
с отношением к этой стране), хранят для одной-единственной
цели: чтобы навещать родных и близких, не утруждая себя получением
российской визы.

А вот для жизни у них на руках самый надежный и, как оказывается,
втайне желаемый паспорт США, с которым и визы многих стран не нужны, и жить куда комфортнее и безопаснее,
чем по российским официальным документам.

Тут стоит отметить еще вот какой вроде бы небольшой,
но весьма, думаю, показательный нюанс. В Америке значительное
количество бывших и нынешних российско-советских
граждан живет потому, что чувствуют они себя там комфортно
и в безопасности. Но вот в американское общество большая
часть из них «перетекать» не намеревается (хотя не особо это
у них получается), да и желания они не проявляют, чтобы понять
это уникальное для всего остального мира общество.

И дело здесь вовсе не в чужеродном английском языке, который
все же не китайский или венгерский и минимальному
освоению и изучению элементарно поддается. Просто так намного
удобнее: американскую политику знать не желаю, а американцев
в душе круто-люто ненавижу — на праздники с ними
по-людски не выпьешь, да и с размахом не погуляешь.

Но зато в этом вечнозеленом долларовом обществе любому
уютно и тепло, особенно в Майами с Лос-Анджелесом. Так
что лучше (да и намного престижнее) обосноваться и строить
будущее и свое, и своих детей с внуками именно в Америке,
какой бы империалистически-алчной она ни была и как бы
скучно с американцами по сравнению с русскоязычным братом
ни было.

Проработав много лет в США, я поначалу удивлялся, какое
же количество наших граждан, на словах понося и желчно
критикуя эту страну, стремятся тем не менее при любой возможности
осесть в ней, а если самим не удастся, то непременно
привезти в нее своих детей. И при этом приложить все усилия,
чтобы именно с американским, а не каким-то другим будущим
связать свои дальнейшие жизненные перспективы.

Скажу откровенно, что почти всегда речь в таких случаях
шла вовсе не о конченых циниках или «продажных антисоветчиках», для которых традиционно все то, что плохо для СССР и России, — непременно в радость Америке и ее начальству.

Нет, речь идет о людях вроде бы самых обычных и цивилизованных
— о биологах и хоккеистах, физиках с химиками, компьютерщиках
с математиками, о музыкантах многочисленных
симфонических оркестров. В общем, о всех тех, кому не столько
нужна была таинственная и никем до сих пор не осознанная
«американская мечта», сколько укромное и комфортное место,
где не будет «доставать» все еще живущая и процветающая совковая
бюрократия и давящее всех подряд без разбору — причем
по никому не понятным причинам — не меняющееся с годами
совковое государство.

И здесь сформировался весьма любопытный парадокс.
Народу из бывшего СССР в Америку по всем направлениям
— что официальным, что разного рода «иммиграционнодопускающим» — попадает с каждым годом все больше
и больше. А вот осознанного неповерхностного понимания
Америки что у живущих в России, что у тех, кто из нее перебрался
в Штаты, как не было, так и нет.

Может быть, и нужды-то особой в этом «глубококопании
американских руд» не просматривалось. Действительно,
ну зачем голову ломать? И так все ясно: Америка для России
— это сильный и коварный соперник (может быть, уже
и не враг, но кто его знает?), мешающий России везде, где
только можно.

А уж если копать всерьез и попытаться понять, как так получилось,
что США при всех издержках и минусах превратились
в сильнейшую мировую державу, то тогда неизбежно придется
задумываться о самой России, о ее мало кому понятном
нынешнем социальном строе и тех людях, которые управляют
вверенным им государством.

Безусловно, многие в той же Америке из российских
что бывших, что нынешних граждан (вне зависимости от того,
удалось им обзавестись вожделенными американскими паспортами или нет) периодически сталкиваются и со сложностями
юридической системы этой страны, и с ее весьма ненадежно
и избирательно функционирующей медициной, и с имеющей
все шансы дать сто очков вперед российской, поразительной
по бестолковости и бессмысленности местной бюрократией,
да и с полицией, о которой, правда, по сравнению с ее российскими
коллегами принято выражаться только в возвышенных
чувствах.

Многие из наших соотечественников годами работают
в Соединенных Штатах и, естественно, вращаются в насквозь
«проамериканских» трудовых коллективах. А в них правила
игры не просто сильно отличаются от тех, по которым мы
играем у себя дома, они в корне другие и замешены на абсолютно
других и философии, и понимании самой сути отношений
между людьми.

Что же касается самих американцев, то им Россия, откровенно
говоря, по барабану: лишь бы ракеты оттуда не полетели
и не сотрясали ее социальные и другие, идущие волнами через
границы катаклизмы.

Большей части американцев вообще кажется, что было бы
намного лучше жить, если бы не только Россия, но и весь мир
были населены если уж не точными их копиями, то по крайней
мере очень похожими на них индивидуумами. И на полном
серьезе считают, что остальным просто не повезло, что они
уродились «неамериканцами». И, знаете, в чем-то они, как мне
кажется, правы: ведь миллионы людей со всего света рвутся
перебраться на жительство именно в США, а отнюдь не американцы
бегут из своей страны как черт от ладана.

Или вот еще: американцы вроде бы давно всем осточертели
со своей назойливой демократией во всех ее проявлениях —
особенно за границами США. И чем больше они ее навязывают
окружающему миру, тем их все больше терпеть не могут (даже
некоторые номинальные союзники). Но на деле это не так.

«Достав» весь остальной мир своим «продемократическим мессианством», Америка, как это ни кажется странным, именно
за счет подобного поведения неизбежно укрепляет, на удивление
многочисленных недругов, свои позиции в самых различных
уголках нашей планеты.

Возьмем еще одно устоявшееся заблуждение: дескать, Америка
— чуть ли не самая свободная в мире страна и в плане
«народопользования» этими свободами ей на земле нет равных
(чего стоит свобода продажи оружия, а потом пальба
по всем подряд — от школьников и учителей до конгрессменов
и президентов). Но все, как известно, в нашей жизни
относительно. А уж в американской — тем более. Прожив
немалое время в Соединенных Штатах, я воочию убедился,
что свободы как таковой в стране по большому счету не так
уж и много.

Пока не столкнешься с американским государством и чудовищной
бюрократией местного разлива, то о приличном уровне
свобод в США вполне можно и потолковать. Если сравнить
имеющиеся в распоряжении американских граждан свободы
(особенно те, что существовали до событий 11 сентября) с тем,
что я, например, видел в Саудовской Аравии или тех же постсоветских
государствах Центральной Азии, то разница на самом
деле отнюдь даже не символическая.

Однако за исключением малого и в какой-то степени среднего
бизнеса, в Америке в плане некой «полной свободы», которую
себе многие, не знающие этой страны, представляют,
особо не разгуляешься. Правда, большинство американцев
не считает все это какой-то «несвободой» или неким гибридом
«ограниченной вольности». Зато любые ограничения, накладываемые
на них родным государством (многие из которых
невероятно абсурдны и нелепы), американцы рассматривают
как неизбежные и даже «правильные издержки» свободного
развития страны и ее граждан.

При всех подобных «свободных метаморфозах» американцы,
по моим наблюдениям, вообще не видят в мире себе
равных, сколько бы они ни заседали в Совете безопасности
ООН и какими бы «стратегическими партнерами» ни нарекали
периодически то Россию, то другие страны. А посему невероятно
наивен тот, кто ждет от США некоего мифического
«равноправного партнерства». Потому и Россия, и постсоветские
страны, да и многие другие крайне заблуждаются, ожидая
от Соединенных Штатов какого-то даже минимального учета
их интересов (опять-таки не стоит придавать особого значения
риторике и прописным буквам, фиксируемым в двусторонних
соглашениях между Соединенными Штатами и другими
государствами). Этого никогда не было раньше и не будет
в будущем.

При том что рядовые американцы на порядок свободнее
граждан многих других стран, их отношение к религии
или церкви в стране можно сравнить, по моим наблюдениям,
только с самыми «зацикленными» исламскими государствами,
где религиозные начала — сама суть жизни, ее философское
осознание.

Многие почему-то уверены, что большая часть из того,
что у себя дома построили американцы, базируется исключительно
на протестантской религии и ее ключевых постулатах.
Я не совсем с этим согласен, и вот почему. Наверняка так было
на начальном этапе возникновения США как независимого государства
и еще сравнительно недавно, то есть как минимум
до обрушения башен Всемирного торгового центра и дымящихся
развалин Пентагона.

А вот затем, на мой взгляд, безграничная вера в свободу
и демократию стала гораздо чаще подменяться как внутри самой
Америки, так и вне ее бизнес-прагматизмом, который с религиозными
добродетелями пересекается все чаще, но реально
взаимодействует все реже и реже.

Кстати, есть еще одна любопытная черта американского
общества, о которой многие иностранцы предпочитают либо
вообще не думать, либо пенять гражданам США, ссылаясь
на их якобы клиническое невежество и малообразованность.
Судите сами: за всю свою историю Америка дала миру (я имею
в виду деятелей культуры с мировым именем) не так уж много
великих художников, поэтов и музыкантов, даже если учесть
тот факт, что они сюда съезжались тысячами в течение прошлого
века со всех концов света.

Но зато именно Соединенные Штаты прославились на весь
мир плеядой неординарных и ярких политических деятелей
(со времен отцов-основателей США до сегодняшних дней).
Причем эти люди не только оказывали и продолжают оказывать
огромное влияние на жизнь самих американских граждан,
но и чуть ли не полностью переписывали и, вне сомнения, будут
перекраивать мировую историю и ход ее важнейших событий
(здесь достаточно упомянуть Ф. Рузвельта, Г. Трумэна
и Дж. Буша-младшего, да и Б. Обама еще своего последнего
слова не сказал).

Именно американские политики сначала у себя дома, а потом
«на выезде» стали ярыми противниками таких типично
британских общественных институтов, как монархия, аристократия,
тирания по отношению к собственным гражданам
и отказ от религиозных свобод.

Существует еще одно заблуждение, касающееся Америки.
Якобы здесь возникла какая-то особая, искусственно созданная
всемирная нация — ни на кого не похожая и, может быть,
поэтому никому не желающая подчиняться. Как только ни называют
Америку — и «плавильным котлом», и «сборной перебродившей
солянкой», и даже родиной «новой человеческой
расы».

На самом же деле в Америке происходит действительно
уникальный по своей сути мировой социальный эксперимент по сбору со всего света желающих жить богато и свободно.
И хотя эксперимент этот еще далеко не окончен, в плане «нового
многонационального единения» людей в США каких-то особых
успехов (по крайней мере пока) добиться, на мой взгляд,
по разным причинам не удается.

Как бы ни пыжились китайцы, индусы, арабы, африканцы,
латиноамериканцы или восточноевропейцы (особенно
в первом поколении) вызубрить слова американского гимна
или имена президентов страны, они гарантированно по жизни
будут объединены только американскими паспортами общеустановленного
образца (да и то только те, кому повезет). А вот
обитать в Штатах они будут по большей части внутри замкнутых
национальных иммигрантских районов (причем знаменитый
нью-йоркский Брайтон-Бич — еще далеко не худший
вариант), по минимуму соприкасаясь с окружающей их «новорасовой» Америкой.

Кстати, многие американцы вообще не понимают, почему им
вообще надо с кем-то за пределами собственной территории считаться
и уж тем более учитывать чьи-то интересы. В их восприятии
даже самые позитивные события или отдельные аспекты
жизни граждан других стран не воспринимаются как нечто такое,
что заслуживало бы если не уважения, то как минимум тщательного
изучения на предмет перенятия позитивного опыта.

Для американцев и в политике, и в повседневной жизни
(в отличие от тех же китайцев или японцев) абсолютно
не характерно что-то планировать на годы вперед, искать
какие-то «длинные ходы» в тех или иных жизненных ситуациях.
Они традиционно действуют решительно и если уж бьют,
то непременно первыми и наотмашь.

Говорят, что американцы вообще ни с чьим мнением
не считаются (даже с мнением своих союзников), поэтому даже
самым верным друзьям с ними неуютно. На самом деле Америка
долгие годы была сама по себе — пуп земли, ни от кого особо не зависящий и одновременно диктующий всем, кто попадал
под «горячую руку», как жить им на земле бренной.

Попробуйте убедить простого американца, что где-то живут
лучше, чем в его родной стране, умнее, практичнее да и просто
счастливее. Гарантирую, результата вы добьетесь обратного.

Всех, кто с подобным подходом не согласен, американцы
привыкли при необходимости воспитывать не только словесными
увещеваниями, но и на межгосударственном уровне —
с помощью «большой военной дубинки». Если учесть, что военный
бюджет США намного больше, чем затраты на военные
нужды следующих за ними 19 стран мира, то бояться что рядовым
американцам, что самому сильному в мире государству
вроде бы некого.

Но наступило на горе Америки 11 сентября, и стало очевидно,
что все американские стереотипы восприятия жизни
не просто безнадежно устарели, но и стали создавать огромные
проблемы остальному миру. И этот самый «неамериканский
мир» весьма туманно стал оценивать поведение Соединенных
Штатов в том, что касается дальнейшего развития человечества,
а также будущего этой страны.

А еще остальному миру кажется (и он абсолютно уверен
в этом), что американцы — самая воинственная нация на земле.
Этим американцам не просто до всего есть дело, в попытках нести
«добро и счастье» всем другим Соединенные Штаты готовы
снести голову любому, кто им в этом мешать попытается.

Мало того, все войны, которые вели США в последние несколько
десятков лет (и ведут нынче в Ираке и Афганистане)
и от которых страдали миллионы людей на планете, в самой
Америке воспринимались как действия неизбежные и правильные,
потому как направлены они были на разгром враждебных
американской философии жизни сил.

Тут уж впору не просто принимать к сведению такую особенность
характера американцев и политики этой страны (особенно если с ней приходится иметь дело), но и все время надо
быть готовым к бурной реакции Соединенных Штатов на то,
что им может показаться «неправильным» или «не совсем демократичным».

А если учесть, что ответить США военным путем мало
у кого на сегодня хватит возможностей и решительности,
то не стоит удивляться, что «новая мировая раса» может в любой
момент и в любой точке планеты фактически любого «построить», оставшись при этом абсолютно безнаказанной.

Давно принято считать, что само выражение «открыть Америку» уже потеряло какой бы то ни было рациональный смысл.
Об Америке, по крайней мере у нас в стране, всё и все давнымдавно
знают. И в том, что она из себя представляет и представляла
раньше, разбираются не хуже самих американцев.

Будет любопытно и познавательно, как мне кажется, прочитать
здесь написанное и тем, кто об Америке давным-давно
все знает (или думает, что знает, что на практике оказывается
далеко не одним и тем же), и тем, кто не особо этой страной
интересуется, но сохраняет в душе некую «недосказанную зависть» к тому, что она и в окружающем мире, и у себя дома
вытворяет и — что еще загадочнее — собирается выкинуть
дальше.

Так уж сложилась жизнь нашей весьма небольшой,
но агрессивно настроенной планеты, что от Америки на ней
не спрятаться, да и «забить» на США и их мировое влияние
при всем желании не удается. Слишком уж большая Америка
страна во всех смыслах, и слишком многое в мире от ее поведения
зависит. Да и всем ее соседям, что ближним, что дальним,
от американского характера достается по полной программе,
а в будущем такая тенденция, на мой взгляд, гарантированно
сохранится.

Сразу хочу предупредить: возможно, о чем-то, написанном
здесь, вы уже слышали или читали. Но это будет лишь первое
и, смею вас уверить, достаточно обманчивое впечатление. Американцы
и сами признают, что при своем практически неконтролируемом
доступе к информации они слишком мало знают
как о себе, так и о своей стране.

Поэтому не удивляйтесь, что, возможно, и вы откроете
для себя «неизвестную Америку». Тем более что каждый
по жизни волен открывать ее для себя ровно столько раз, сколько
раз попытается осознать сущность бытия и свои перспективы
на будущее, причем и в том случае, если они к Америке
никакого отношения абсолютно не имеют…

Купить книгу на сайте издательства

Глава из книги Юрия Мухина «Тирания глупости»

О книге Юрия Мухина «Тирания глупости»

Школа уже не учит пользоваться знаниями, но это отдельный вопрос, который мы рассмотрим позже, однако школа заставляет кое-что из полезного заучивать. Потом в жизни ситуация, как правило, складывается так, что долгое время заученные в школе знания не используются тобой лично, а посему проваливаются в глубокую память и могут окончательно забыться, если об этих знаниях не вспоминают вокруг тебя и не заставляют тем самым и тебя о них вспоминать. То есть живешь среди умных — будешь умным, живешь среди дураков — станешь дураком. Скажем, когда-то в школе тебя учили мерам длины, по ходу жизни иностранные меры тебе были не нужны, а теперь по телевизору сообщают в новостях, что «самолет летел на высоте 16 тыс. фунтов». Вот у какого количества телезрителей после этой новости отложится в памяти, что фунт — это мера длины? Или когда-то тебя учили географии, а теперь сообщают, что «крейсер вышел из Мурманска на стрельбы в Каспийское море». Какое количество запомнит, что Мурманск — это порт Каспийского моря?

Набрали в СМИ талантов, которые разбираются только в страхе, сексе, в том, как жрать и делать то, что рифмуется со словом «жрать». Все остальные слова для них просто звуки, которые надо повторять потому, что они где-то написаны или их кто-то умный когда-то говорил. Фут созвучен фунту, Карское море — Каспийскому, вот эти «умные» слова сценарист набирает в тексте, не соображая, о чем это он таком пишет, редактор и режиссер с умным видом пропускают их в эфир, а говорящая голова бодро тараторит. Эти таланты, может, и рады бы были сообщить нам что-то полезное, но ведь они не понимают ничего, что выходит за рамки их убогого понимания, что выходит за рамки секса, страха и жратвы. Следовательно, как бы животрепещуща ни была новость, но если она не понята работниками СМИ, то она им неинтересна и они полагают, что и остальным эта новость тоже неинтересна. А если такая тема поднята другими СМИ и журналисты догадываются, что и им о ней нужно говорить, то они будут эту новость тупо повторять, не соображая, что именно они вещают. Но рассмотрим мы это предметно и ниже.

В настоящее время делается все для внедрения в головы населения мысли о том, что мужчины — это просто организмы мужского пола, однако рудименты старого представления о мужчинах как о защитниках все же остались. И, видимо, поэтому тележурналисты мужского пола так охотно рассуждают на военные темы и живо обсуждают события театров военных действий. Но ведь они, зная все необходимые слова, не представляют, о чем говорят, даже в пустяках, известных в мое время любому подростку.

Скажем, Гурнов показывая телезрителям гильзу пистолетного патрона, пояснял, что это «пуля от нагана Макарова». (Объясняю специально для женщин: стрелковое оружие заряжается патронами, а патроны состоят из гильзы и вставленной в нее пули. Наган — бельгийский конструктор оружия, револьвер его конструкции производился в России и назывался «наганом». Макаров — советский конструктор оружия, его пистолет состоял и состоит на вооружении и сегодня.) Очень недалеко ушел от него Киселев, который телесюжет с чеченцем, держащим на плече гранатомет, привел в подтверждение своей новости о том, что чеченцы «научились сбивать наши вертолеты ПТУРСом с плеча». (Объясняю специально для женщин: ПТУРС — противотанковый реактивный снаряд — при пуске с плеча убьет любого, кто попробует это сделать.) То есть ни один, ни второй не понимали, о чем сообщали телезрителям. Нынешние «звезды» журналистики на ТВ еще малограмотнее старых, поэтому уже никак не удивляют «сдетонировавшие автомобили» и «крейсер, вышедший из Мурманска на стрельбы в Каспийское море».

Работники телевидения демонстрируют отсутствие элементарной культуры — отсутствие каких-либо школьных знаний.

На всех каналах дикторы (а значит, и режиссеры и сценаристы) совершенно не ориентируются в простейших понятиях, хотя, повторю, знают сами слова, которые эти понятия описывают. На любом канале можно услышать про «трансформатор с напряжением в 100 тыс. кВт», но ведь при той аудитории, которой владеет телевидение, сколько же зрителей превратилось в еще больших дебилов, уверенных, что напряжение измеряется не в вольтах, а в ваттах, а фунт — это мера длины?

Еще пример со звездой. На ТВЦ Максимов пригласил для вечернего разговора директора московского математического лицея, и тот гордо сообщил, что его ученики знают то, чего не знают их родители. «Что же?» — поинтересовался ведущий. «Они знают, почему на Земле бывает зима и лето». (Вообще-то лет двадцать назад этого могли не знать только действительно клинические идиоты.) «Многие думают, что это потому, что Земля в своем вращении по орбите то удаляется от Солнца, то приближается к нему», — продолжил директор. «И я так считаю», — удивляется Максимов. И директор ему «объяснил»: «Дело в том, что при движении по орбите меняется наклон оси вращения Земли». Максимов сделал вид поумневшего. А ведь эти люди наверняка видели звездное небо, наверняка им показывали Полярную звезду, объясняя, что она всегда находится на севере. И находится она там потому, что наклон земной оси неизменен, и, кстати, именно поэтому зиму меняет лето. И в этом примере, как мы видим, люди знают необходимые слова («ось», «наклон», «орбита» и т. д.), но не в состоянии образно представить, что эти слова означают. А как результат — дебилизм скольких тысяч телезрителей усугубился после нескольких минут этой передачи?

Из-за болезни и благодаря постельному режиму вынужден был недавно снова включить телевизор и выяснил, что уже ни на одном канале нет спасения от тупого журналиста. Смотришь каналы «Дискавери», «Нейшенал джеографик» — и там уже бред, причем двойной. Западный журналист, со своей стороны, не способен объяснить видеоряд, даже если он по своей простоте касается всего лишь школьных знаний, а наши доморощенные придурки в переводчиках и редакторах, со своей стороны, не способны перевести никакую западную озвучку. Я уже не говорю о том, что в русском языке слово «судно» относится только к гражданским судам, а «корабль» — только к военным. Это для либерала слишком сложно. Но можно ведь в словаре посмотреть значение английского слова «boat»? А у них и сейнер на 2 тыс. тонн — «лодка», и крейсер «Худ» — тоже «лодка»! «Евроньюс» тщательно и раздельно, выделяя предлог «в», сообщает уже таинственные и незнакомые ни редактору, ни переводчику, ни диктору слова: «Мощность 47 мегаватт в час». Мегаватт — это и есть мощность — работа в единицу времени. Как это — работа в единицу времени, да еще в одну единицу времени?

Но что там физика за 7-й класс, они ведь уже и русский язык не понимают. Британский фильм об Австралии, в нем показывается самая жаркая ее оконечность, на высоком мысу стоит путешественница в шортиках и маечке и смотрит в океан. Текст: «И легко можно себе представить, как замерзшие аборигены вглядывались в просторы океана». Откуда мороз? Отчего аборигены замерзали в такую жару? Потом понял — редактор и диктор не знают русского глагола «замереть» и решили, что переводчик, написавший «замершие», ошибся. Поправили.

А отечественные каналы внятно могут рассказать только про секс, даже навязшие в зубах убийства и действия милиции правильно не опишут. А уж об остальном… На каком-то канале передача об Афонском монастыре, монах нагло брешет, что большевики всех монахов этого монастыря погрузили на баржу, вывезли в море, открыли кингстоны и утопили (какие кингстоны на барже?) — это, естественно, проходит «на ура»: понятно, либерала без брехни не бывает, это тоже его бренд. Но далее сообщается, что при этом монастыре была построена первая в России гидроэлектростанция. Корреспондент залез на остатки ее плотины и восторженно сообщил, что сам царь для этой гидроэлектростанции прислал паровые турбины. И эта история про придурка-царя, приславшего вместо гидравлических турбин паровые, тоже проходит «на ура».

И это «умные» журналисты и режиссеры, вещающие о житейских делах, а что тогда говорить об остальных. Вот смеются в Интернете:

«Сейчас в Венесуэле проходит Кубок Америки по футболу. Я на днях смотрел матч Парагвай—Колумбия, в котором парагвайцы победили со счетом 5 : 0. Игра была довольно интересной, но не она произвела на меня наиболее сильное впечатление, а комментарий к матчу одного футбольного телекомментатора. Когда парагвайцы забили пятый гол, на поле начался настоящий праздник — песни, пляски и прочие ритуальные танцы в исполнении парагвайцев.

Ну, я думаю, вы можете себе это представить — горячие южные парни, настоящие мачо, одержали крупную победу в футбольном матче и радуются

Так вот, футбольный телекомментатор, видимо, решил блеснуть эрудицией и так прокомментировал это действо: „…Они празднуют свою победу так, как праздновал ее Наполеон после битвы при Ватерлоо…“ После этих слов я не смог нормально досмотреть матч — мешал душивший меня хохот.

Интересно, где получают образование наши футбольные комментаторы? Ведь это далеко не первый и, думаю, не последний их ляп. Если кто не понял, в чем заключается прикол, то поясню: в битве при Ватерлоо Наполеон потерпел сокрушительное поражение, после которого его военная и политическая карьера закончилась, он был арестован, сослан на остров Св. Елены, где и умер».

В «бумажной» прессе положение такое же.

К примеру, в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 189 от 08.10.2008 г. журналист Карл Рендель и редактор газеты восхищаются украшением Российского военно-морского флота — тяжелым атомным ракетным крейсером «Петр Великий». Уверяют, что в составе оружия этого крейсера есть «для самообороны корабля и поражения целей на воде и на суше — еще и 1340-миллиметровые орудия со скорострельностью 60 выстрелов в минуту и дальностью полета 24 километра».

Самые большие в мировой истории японские линкоры имели водоизмещение 70 тыс. тонн, но вооружены были 9 орудиями «всего» 460-мм главного калибра, стрелявшими снарядами весом 1,5 тонны. А крейсер «Петр Великий» в век, когда корабельная артиллерия уже свое отжила, имеющий водоизмещение всего 26 тыс. тонн, вооружен орудиями калибра 1340 мм? Как вы понимаете, на самом деле на крейсере имеется одна двухорудийная башня 130-мм пушек.

Ладно, ошиблись при наборе, но как понять полет 1340-мм орудий на дальность 24 километра?

Сейчас много работаю с Интернетом, а там на сайтах с массовым посещением умники те еще, а ведь при желании в Интернете можно найти описание практически всего, имей только желание узнать то, что тебе неизвестно. Но чем больше я смотрю на «творчество» этих интеллектуалов, тем больше утверждаюсь в выводе, что если они не повторяют просто прочитанное или услышанное, то эти интеллектуалы просто беспомощны — они не только не способны сами к чему-нибудь прийти, они не способны даже описать то, что видят! Они чаще всего просто не представляют, чем являются те вещи и явления, которые описываются используемыми ими словами. Несколько примеров.

Вот фото голубого неба, на нем два инверсных следа от пролетевших самолетов. Подпись: «Самолетные трассеры». При чем тут «трассеры»?

Вот подборка фото плотины на реке Янцзы и подпись: «Самая большая дамба в мире». Я, как дурак, начинаю «листать» фотографии, разыскивая на них самую большую дамбу, пока до меня не доходит, что эти интеллектуалы имеют в виду саму плотину! Это не весь анекдот. На другом сайте читаю анонс о подборке фото: «Самая большая платина в мире». Я решил, что речь идет о каком-то большом самородке платины, и щелкнул курсором полюбопытствовать. Оказалось, что речь идет все об этой же плотине на Янцзы.

На фото порт, судно-рудовоз и портальный кран, грейфером разрушающий руду. Подпись: «Самый большой экскаватор в мире».

На фотографии лев и подпись: «Король джунглей». Какие джунгли, если это лев? Почему не «Король тайги»?

А вот фото и подпись: «Корова-качок». Имелось в виду, что это очень мускулистая корова. Однако на фото у этой «коровы» между ног свисает такое… Ну явно не вымя!

И в качестве итога рассказ, взятый из Интернета.

«Принял я на работу девушку в продажи, через агентство по найму. 26 лет, симпатичная, высшее образование, свободный английский, хорошее резюме. Сам ее собеседовал больше часа. Очень вменяемо вела себя на собеседовании. Грамотно, современным деловым языком, изложила историю своей трудовой деятельности. Четко сформулировала свои функции, пожелания, требования и прочее. Убедительно объяснила причину ухода с предыдущего места работы. Меня не оставляло подозрение, что что-то здесь не так. Я не мог понять, что. Так и не понял. Причин отказать не было. Проходит три недели испытательного срока. Она изучает мебель, бойко принимает факсы, общается с клиентами, влилась в коллектив. Все отлично. Тут я случайно попросил ее рассчитать необходимую длину стола для переговоров на 16 человек. Приносит расчет, я вижу — что-то не то, спрашиваю, как считала? И тут она произносит:

— В метре 60 сантиметров, и я умножила…

— Сколько?

— А, нет, 180. Или это градусов? Просто 80?

— !!!!!!!!?

— А, МЕТР ДВАДЦАТЬ!

Причем ни тени смущения, как будто она угадывала атомную массу плутония. Я ушел курить, чтобы перестать ржать. Вернулся и провел блиц-опрос. Выяснилось, что она не знает: сколько килограммов в тонне, при какой температуре закипает вода, сколько градусов прямой угол, чему равна площадь квадрата со стороной 1 метр и сколько, хотя бы приблизительно, весит литр воды. Через 15 минут, вручая прощальный конверт, я тактично объясняю, что есть некая совокупность знаний об основе мироздания, отсутствие которых несовместимо с работой в нашей компании, и она на полном серьезе спрашивает:

— Вы считаете, что для дальнейшего успешного поиска работы мне желательно все это ПОДУЧИТЬ?»

Казалось бы, что это выдумка. Ничего подобного. Читаю подборку об идиотизме американского законодательства. Написано (переведено) все точно, грамотно, казалось бы, проблем нет. Но в одном месте сказано, что в каком-то городе есть закон, запрещающий пороть женщину ремнем шире двух инчей. Это русское написание слова, передающего понятие «дюйм». Безусловно, это слово есть в любых словарях, почему же оно не переведено на русский? Ответ один: переводчик в словаре видел слово «дюйм», но не имел понятия, что это, не понимал даже, что это мера длины и что ширину ремня уместно дать в этой единице. Побоялся. Написал английское слово русскими буквами.

И в качестве примера еще несколько историй из Интернета. Вот учительница:

«Учительская. Старая учительница, преподающая историю, жалуется более молодым коллегам на учеников:

— Ну что за времена! Скажешь: „Партия голубых“, — хихикают. Слово „член“ на уроках вообще произносить нельзя…

Все посмеялись. Небольшая пауза, и одна молодая учительница задумчиво спрашивает:

— А зачем на уроках истории произносить слово „член“?»

А вот результат:

«Сегодня болтала с 17-летней знакомой (я постарше). К слову пришелся бородатый и очень мною любимый анекдот про Крупскую, пришедшую к Брежневу, когда тот на ее вопрос: „Знаете ли вы моего мужа?“ отвечает: „Как же, как же! Кто же не знает старика Крупского!“

Знакомая притворно засмеялась. Я ее спросила: „Но ты-то знаешь, кто был мужем Крупской?“ На что она на полном серьезе полувопросительно ответила: „Наверное, это и был Брежнев?“».

«Новое поколение 18-летних, заполняя анкеты через Интернет, пишет свое отчество с мягким знаком на конце: Дмитриевичь, Сергеевичь…»

Купить книгу на Озоне

Глава из книги Джеймса Кунстлера «Что нас ждет, когда закончится нефть, изменится климат, и разразятся другие катастрофы XXI века»

О книге Джеймса Кунстлера «Что нас ждет, когда закончится нефть, изменится климат, и разразятся другие катастрофы XXI века»

Карл Юнг, один из отцов философии, однажды метко заметил, что «люди не могут выносить слишком много действительности». То, о чем вы будете читать в этой книге, может поставить под сомнение ваше представление о мире, в котором мы живем, и особенно о мире, в который нас толкают время и события. Мы — словно мужественные всадники, которые должны проскакать по неизвестной земле.

Для людей, потерявшихся в слепом восторге от бесконечных развлекательных телепередач, шопинга и болезненно-маниакальной езды на машине, оказалось очень трудным понять, какую угрозу несут надвигающиеся черные тучи, которые фундаментально изменят жизнь в нашем технологическом обществе. Мы вышли из «горящего дома» и стоим на краю скалы. А внизу нас ждет пропасть экономического и политического хаоса, да такого, которого еще никто никогда не видел. Я называю эти грядущие перемены — Глобальной Катастрофой.

Наступают суровые времена. На протяжении всей книги я буду говорить не о том, на что надеюсь, а о своем взгляде на то, что происходит сейчас или, возможно, произойдет в будущем. Это большая разница. Я представляю вам только свои рассуждения, свою точку зрения. Хотя я верю, что мы станем богаче, мне не нравится мысль о том, что человеку придется столкнуться с огромными трудностями, которые возникнут вследствие развития инфраструктуры, и жизнь, вполне вероятно, потеряет свою ценность. Я предсказываю, что мы входим в эру колоссальной международной жестокой борьбы за ресурсы, но меня ни в коем случае не привлекает идея войны.

Если я и питаю надежду на что-нибудь, так это на то, что люди проснутся, откроют глаза и начнут действовать, чтобы защитить глобальный проект под названием «Цивилизация». Граждане должны уметь видеть перспективное будущее, особенно во времена чрезвычайного стресса и перемен. Позже я подробно опишу эти стратегии.

Готовы ли вы к реальности?

Первая и самая насущная проблема, с которой мы сталкиваемся, — это завершение эпохи дешевого природного топлива. Без преувеличения можно сказать, что именно запасы дешевой нефти и природного газа лежат в основе современной обеспеченной жизни. Все предметы первой необходимости, комфорт, роскошь и удивительные достижения нашего времени — центральное отопление, кондиционер, автомобили, самолеты, электроосвещение, дешевая одежда, возможность записывать музыку и фильмы, супермаркеты, инструменты с механическим приводом, операции по замене тазобедренного сустава, сама национальная оборона — так или иначе обязаны своим появлением или дальнейшим существованием дешевому природному топливу. Даже атомные электростанции зависят от нефти и газа: начиная с этапа строительства, технического обслуживания и заканчивая получением и обработкой ядерного топлива. Заманчивые и гипнотически притягательные перспективы дешевой нефти и газа заставили нас забыть о том, что запасы удивительных даров из недр земли не безграничны, они не восполняются и, что также немаловажно, распределены по земному шару неравномерно. Более того, чудеса постоянного технологического прогресса под властью нефти включали нас в некую надувательскую игру под названием «Синдром Джимини Крикета», заставляющую верить, что все, если мы сильно того пожелаем, может осуществиться. В наши дни даже те люди, которые, казалось бы, более сведущи в данных вопросах, страстно хотят, чтобы плавный переход с природного топлива на водород, солнечную энергию или что-либо еще осуществился всего за несколько лет. Я попытаюсь показать, что это довольно опасная фантазия. При самом благоприятном сценарии развитие некоторых из этих технологий займет десятилетия — то есть между полным истощением запасов нефти и воды и появлением какой-либо замены пройдет довольно большой промежуток времени. И скорее всего, новое горючее и новые технологии не смогут восполнить природное топливо в той мере, объеме и виде, в котором мир потребляет его в настоящее время.

Нельзя упускать из виду и тот факт, что промышленно развитые страны начнут страдать задолго до того, как нефть и газ иссякнут. Современный образ жизни немыслим без дешевой нефти и газа. Даже небольшие изменения либо в цене, либо в объемах ресурсов принесут крах развитой экономике и поставят крест на материально-техническом снабжении повседневной жизни. Запасы природного топлива распределены по земному шару неравномерно. В основном они залегают там, где местные жители не очень дружелюбно относятся к представителям западного мира, либо же в труднодоступных местах. Ниже я объясню, почему мы можем даже не сомневаться в том, что цена и запасы природного топлива будут нестабильны в период, который я называю Глобальной Катастрофой.

Истощение природных ресурсов определенно станет причиной раздора между нациями. Борьба за право обладать запасами уже началась. Она будет лишь усиливаться. Вполне вероятно, что война продлится не одно десятилетие и спровоцирует ситуацию, при которой могут погибнуть цивилизации.

В настоящее время существует несколько точек зрения на проблему. Так называемые приверженцы технического прогресса утверждают, что человек достаточно изобретателен, чтобы с успехом разрешить возникающие проблемы с топливом. Они верят, что нефть — это не фоссилизированное, сжиженное органическое вещество, а некая встречающаяся в природе минеральная субстанция, существующая в бесконечном изобилии в недрах Земли. Большинство людей просто не может себе представить, что благодаря технологическим достижениям не удастся спасти промышленную цивилизацию. История человечества имеет массу ошеломляющих примеров. Мы многое преодолели. Конец ХХ века был особенно богат на события. Так почему же нам не чувствовать себя абсолютно уверенными в том, что мы сможем преодолеть любые трудности?

Несомненно, представитель XVIII века, скажем Бенджамин Франклин, открывший человечеству электричество, назвал бы компьютер, за которым я сейчас сижу, неким удивительным волшебным предметом. Путь исследований и открытий, начавшийся с 1780-х годов, невероятно долгий и сложный, включающий в себя идеи, которые мы, возможно, воспринимаем сегодня как само собой разумеющиеся, например то же электричество, которое есть практически в каждом доме. Но что бы сказал Бен Франклин о видео? О компьютерных программах? О широкой полосе частот? Или о пластике? Поэтому вполне естественно, что люди допускают возможность появления в будущем таких научных феноменов, которые сейчас трудно себе представить. Человечество, возможно, на самом деле найдет какой-нибудь фантастический способ, позволяющий людям, например, жить на воде, или создаст какие-нибудь органические наномашины либо научится использовать темную материю вселенной. Но я бы все же поспорил о том, что открытие таких чудес ждет нас где-то «на далеком берегу Глобальной Катастрофы», если ждет вообще. Вполне возможно, природное топливо было просто разовым подарком природы человеку.

Разумная, может, в какой-то степени слишком суровая идея на эту тему и в противовес приверженцам технического прогресса выражена в современном течении «Мы все умрем» («Вымирающие»). Эти люди полагают, что запасы природных ресурсов себя уже исчерпали, и мы вступили в апокалиптический век, предвещающий неизбежное вымирание человеческого вида. Сторонники этого течения отвергают веру приверженцев технического прогресса в человеческий гений, который способен разрешить любые проблемы. Они поддерживают экономическую теорию о сетевой энтропии. По их мнению, истощение запасов нефти означает конец всему.

Себя я ставлю где-то между этими двумя группами, но, возможно, не совсем посередине, а немного ближе к группе «Мы все умрем». Я думаю, что в XXI веке мы столкнемся со страшным и небывало сложным периодом, но верю в то, что человечество выживет и продолжит свой путь развития — хотя и не без серьезных потерь: возможно, что-то изменится в популяции, сроке, уровне и образе жизни, в знаниях и технологиях. Я полагаю, что мы станем свидетелями драматичных событий, но наш вид не исчезнет. Мне кажется, что человечество на протяжении своего существования переживало определенные циклы: демографического взрыва и кризиса, успеха и падения, света и темноты, озарения и глупости. Очень правильно и точно звучит заявление о том, что наше время такое особенное, потому что становится «венцом всех циклов» (хотя и отдает самовлюбленностью). Мне хочется надеяться, что у нас есть шанс на дальнейшее существование, даже если нам придется преодолеть «темный коридор», чтобы выжить. Ведь мы проходили его и раньше.

Купить книгу на Озоне

Глава из книги Романа Василишина «Империя»

О книге Романа Василишина «Империя»

Владимир ПУТИН о Михаиле ХОДОРКОВСКОМ, из интервью телеканалу Nederland 1 и газете «NRC Handelsblat»: «Если бы вы смогли заработать за пять-шесть лет несколько миллиардов личного состояния в долларовом эквиваленте, то, уверяю вас, и вы могли бы вызвать любой ажиотаж, защищая свои интересы и в Европе, и в мире».

Одной из самых ярких страниц новейшей российской истории стал либеральный путч против российской государственной машины. «Восстание» 2003 года возглавил владелец нефтяной империи «ЮКОС» сорокалетний Михаил Ходорковский. Победа над тщеславным миллиардером стала не просто наиболее громким успехом правления Владимира Путина. Она предоставила в руки президенту дополнительные экономические рычаги, сопоставимые по размерам с отдельными государственными экономиками. Победа над Ходорковским стала к тому же глубоко символичной и значимой для российской государственной верхушки. Это была последняя большая «битва» с Западом, которая велась именно на российской территории. Такое «Бородино» времен глобализации. Когда утихла канонада информационного сражения и развеялся дым, сначала трудно было осознать все последствия дерзкой конфискации, которую совершила администрация Путина относительно собственности столь невиданных масштабов. Президент не просто укоренял собственные власть и авторитет на пространствах огромной российской территории и возвращал государству заводы и нефтяные месторождения. Путин наконец получил полный контроль над так называемым «энергетическим оружием», которое имеет в условиях современной экономики «роста потребления» разрушительную силу не меньшую, чем ядерное оружие в ХХ веке. Разгромив Ходорковского, российская традиционная элита наконец смогла развернуть свои арсеналы вовне собственных границ и начать привычную для себя экспансию и восстановление геополитического влияния. Риски Путина были огромными даже в случае победы: от обвала всего хозяйственного механизма до международной экономической и политической изоляции. А что уж говорить о поражении? Представители либерального сообщества, которые в свое время кормились из рук Михаила Ходорковского, прочили Путину и его соратникам горькую судьбу чуть ли не нацистских преступников. Победа президента казалась тогда далеко не очевидной. Ведь «ЮКОС» — это не просто миллиарды долларов, сокрытых от человеческого глаза, сотни миллионов из которых были брошены на подкуп следователей и прокуроров, оплату телевидения, газет и политических деятелей, заказных митингов и пикетов. Это еще и сотни лучших юристов и адвокатов, готовых засыпать суды жалобами и протестами, это и головорезы службы безопасности, оснащенной на порядок лучше, чем любая государственная организация, которые шантажировали и запугивали свидетелей, а также представителей правоохранительных органов. Это и легион «честных» политиков из США и стран Евросоюза, которые готовы были «бескорыстно» защищать Михаила Ходорковского и поливать грязью Путина. Это также и сотни неправительственных организаций, окопавшихся внутри России и фанатично работающих против государственных традиций. Десятки тысяч работников этих фондов, ассоциаций и объединений в едином порыве прониклись судьбой одного человека — Михаила Ходорковского — «честного, открытого, искреннего и храброго филантропа». Они в течение двух лет засыпали мешками коллективных и индивидуальных петиций все существующие на земном шаре правительства, судебные инстанции и международные организации. Ежедневно по Москве и Петербургу, словно тени отца Гамлета, сновали передвижные митинги и пикеты. Не было в мировой истории рекламной кампании, которая бы размахом созданной истерии превзошла шумиху, которая сопровождала весь путь Ходорковского от СИЗО до лагерного барака в Читинской области.

Но нам интереснее все же понять мотивы Владимира Путина — почему он избрал именно владельца «ЮКОСа» для показательного «аутодафе». Представляется, что президент указал на Михаила Ходорковского среди десятка других всесильных миллиардеров, руководствуясь трезвым расчетом и здравым смыслом. Так поступает одинокий странник, когда на него бросается стая свирепых бродячих псов. Человек бесстрашно идет вперед и душит голыми руками вожака стаи, которая затем сама собой разбегается, поджав хвосты.

Мнения современников

Эндрю МЕЙЕР, «The New York Times», США: «Рождение «ЮКОСа» было «темной» историей. В 1995 году Ельцин передал российским олигархам акции ведущих госпредприятий — в нефтегазовой, металлургической и других отраслях — в обмен на финансирование своей кампании по переизбранию на пост президента. На аукционе, который контролировал его собственный банк, Ходорковский купил «ЮКОС» всего за 309 млн долларов.

…После слияния с «Сибнефтью» рыночная стоимость «ЮКОСа» достигла 45 млрд долларов, и «ЮКОС» превратился в седьмую крупнейшую нефтяную компанию мира. Ходорковский, который вырос в семье фабричных рабочих и провел детство в коммунальной квартире, прошел долгий путь. В 1998 году, когда Россия погрузилась в дефолт, он пережил крах и не выполнил своих долговых обязательств. Спустя год Ходорковский был вовлечен в скандал, связанный с утверждением американских экспертов о том, что через Bank of New York им было отмыто 10 млрд долларов. Он нанял большой отряд публицистов и адвокатов, лоббистов и бухгалтеров. И вскоре этот человек становится самой яркой звездой России на мировом финансовом небосклоне.

…В 2001 году «ЮКОС» создает фонд. (Ходорковский назвал его «Открытое общество» по аналогии с Институтом Джорджа Сороса, который имеет то же название.) В руководство своего фонда он включил Генри Киссинджера, лорда Ротшильда и бывшего посла США в СССР. Летом того года Ходорковский заигрывал с компаниями Exxon Mobil и Chevron Texaco, надеясь продать им большую часть акций «ЮКОСа». Сделка, объем которой мог достигнуть 20 млрд долларов, могла гарантировать «ЮКОСу» стабильное будущее. Эта сделка могла бы также превратить Россию в один из главных нефтяных источников Запада за пределами Персидского залива.

…Некоторые организации и частные лица, получившие от Ходорковского финансовую помощь, теперь предпочитают помалкивать, но известно, что в числе других щедрые пожертвования от олигарха приняли целый ряд «мозговых центров» США и Библиотека Конгресса США. В 2002 году «Национальный книжный фестиваль» — любимый проект Лоры Буш — получил от фонда Ходорковского пожертвование в 100 тысяч долларов. Ходорковский встретился в Вашингтоне с Кондолизой Райс и вице-президентом США Диком Чейни и даже умудрился сфотографироваться с президентом США и первой леди«.

Сьюзен ГЛАССЕР, Питер БЕЙКЕР, «The Washington Post», США: «Богатейший человек России Михаил Ходорковский не ощущал необходимости быть обходительным и не терпел возражений. А поэтому, когда он захотел, чтобы было изменено федеральное законодательство о добыче нефти, он попросту отказался принять „нет“ за ответ. Его лоббисты толпой ринулись в Думу. Он направил миллионы долларов широкому спектру политических партий. Прямо во время дебатов лоббисты г-на Ходорковского по мобильным телефонам подсказывали законодателям, что им следует сказать…

…Пожалуй, самым опасным г-н Путин посчитал тайные планы превращения России в парламентскую республику, где г-н Ходорковский планировал для себя пост премьер-министра. Для этого нужно было изменить конституцию. Многие московские инсайдеры не могли себе представить, что г-н Ходорковский осмелится добиваться этого. Однако люди повсюду говорили: „Мы можем делать все, что захотим“. И тогда г-н Путин, как утверждают некоторые, „просто захотел показать, кто здесь хозяин“.

…Г-н Ходорковский намеревался сформировать блок, который позволит ему доминировать в Думе. Вплоть до своего ареста он полагал, что никогда не будет избран президентом, потому что он — еврей. Следовательно, как сообщили источники, он готовился изменить всю политическую систему…»

Фиона ХИЛЛ, старший научный сотрудник Brookings Institution, эксперт по России, «Los Angeles Times», США: «Ходорковский украл „ЮКОС“ у государства в ходе приватизации 90-х годов. Безжалостный и корыстный олигарх был тесно связан с кремлевскими чиновниками еще со времен своей работы в качестве комсомольского вожака. Он знал, как воспользоваться девальвацией рубля и нестабильностью цен на мировом рынке нефти, чтобы увеличить производство и превратить „ЮКОС“ в главного игрока. Он задал тон для новой волны российского бизнеса, создав образцы грамотного корпоративного управления и новой корпоративной филантропии. Он поддержал развитие гражданского общества в России и за счет искусных PR-акций и пожертвований международным институтам добился если не уважения, то по меньшей мере внимания мировой общественности к своей персоне.

Личный успех Ходорковского даже улучшил имидж России, которую начали рассматривать как страну, где можно сколотить крупное состояние. Некоторое время он был образцом „хорошего“ олигарха. Он обогатил себя и Россию и доказал, что кремлевский капитализм может работать. К сожалению, Ходорковский недооценил Путина. Казалось, олигарх забыл, что он захватил „ЮКОС“ нечестным путем. Он вообразил, что „ЮКОС“ является его частной собственностью, которую он может использовать, как ему заблагорассудится.

Всего за две недели до своего ареста Ходорковский заявил в своем выступлении на форуме в Фонде Карнеги: „Российское общество должно привыкать к тому, что люди могут распоряжаться своими деньгами по своему усмотрению“. Он говорил о предстоящей продаже акций „ЮКОСа“ и высказывал свое мнение по другим вопросам, в том числе по политическим. Он заигрывал с американскими нефтяными компаниями Exxon и Chevron, которые были потенциальными покупателями его акций. Вместо того чтобы приобрести новые активы для „ЮКОСа“ и России, он, казалось, намеревался распродать акции „ЮКОСа“ для своей личной выгоды».

Купить книгу на Озоне

Глава из книги Дмитрия Быкова «Календарь. Разговоры о главном»

О книге Дмитрия Быкова «Календарь. Разговоры о главном»

1.

Биография его нам известна лучше, чем в свое время ленинская. Нам важно понять другое: почему он стал поп-идолом — в том числе в мире того самого капитала, который ненавидел? Почему капитал влюбился в своего убийцу — только ли потому, что вернейшим способом убийства остается присвоение? Некоторые полагают, что истинная смерть Че Гевары — это не когда его расстреляли, а когда его лицом украсились майки и кепки, когда из бунтаря сделали товар, этикетку, бренд. Я же полагаю, что он этого втайне хотел. И это не мир капитала его присвоил, а он изнутри, потихоньку его развалил, проникнув в западное общество лазутчиком и в конце концов умудрившись взорвать. Причем взрыв этот мы наблюдали не в шестьдесят восьмом, а сегодня, во время пресловутого кризиса, когда зашатались, кажется, самые основы так называемой буржуазности.

Недавно я в че-геваровской майке где-то выступал с Виктором Шендеровичем. Шендерович подошел, щелкнул меня по Геваре, который на мне значительно растянулся и стал почти такой же щекастый, как в детстве, когда его дразнили поросенком.

— Что, — говорит, — маечки с детоубийцами носим? Ну-ну…

Я много слышал про Гевару, но детоубийства — это было для меня некоторой сенсацией. Я же не Шендерович, совесть наша всеобщая, мне не нужно для сознания своей белоснежности коллекционировать чужие грехи, так что я, наверное, что-то упустил. Пришлось провести отдельное разыскание. Оказалось, что все-таки не совсем детоубийца, но, конечно, нескольких человек расстрелял. Цифры называют разные: кто-то говорит о десятках, кто-то о сотнях. Насчет сотен, думаю, преувеличение — все-таки он был вторым человеком в государстве и лично заниматься расстрелами ему было некогда, да и вообще он как-то мало был склонен к убийству, сдается мне. По крайней мере в тридцатилетнем возрасте (позже, конечно, менялся, и боливийские неудачи его наверняка озлобили). Что он лечил, перевязывал, делился последним — тому масса свидетелей, а вот что любил лично казнить — о том даже враги пишут осторожно; в общем, при всей моей нелюбви к культам личностей и культовым личностям приходится признать, что свидетельств его личного благородства, милосердия и храбрости у нас больше, чем доказательств его палачества. Миф о его кровожадности, понятное дело, не мог не возникнуть — всегда найдутся люди, которых устраивает существующий порядок вещей, а все, кто пытается изменить этот порядок, с их точки зрения являются законченными садистами, патологическими типами, желающими построить для всех огромный ГУЛАГ. То есть выбор для обывателя формулируется так: либо нынешняя власть со всеми ее художествами, либо ГУЛАГ. Третьего не бывает.

К счастью, оно бывает — во всяком случае человечество не устает о нем мечтать; царства Божьего на земле, может быть, тоже никогда не будет, но в Христа продолжает верить больше народу, чем в капиталистическое процветание и в благотворность существующего порядка. Человечество не живет без культа великого, доблестно павшего борца за идеалы. Иногда такой борец в жизни весьма отталкивающ, да уж что поделаешь: святые вообще редко бывают приятными людьми. Приятными бывают клерки.

Че Гевара, не побоюсь этого определения, стал основателем новой религии. Не какой-нибудь там фальшивой, паршивой секты вроде муновской или хаббардовской, а нормальной новой веры, развившей идеалы христианства, хотя и не в самую приятную сторону. Дело в том, что некоторых особо пассионарных типов современное христианство не устраивает. Им кажется, что оно стало политкорректным, беззубым, респектабельным, утратило пламенность и перестало убивать людей, а вот во времена крестовых походов все было как следует! Иные из таких пассионариев выбирают ислам и утверждают, что он принял от христианства эстафету, сделавшись главной мировой религией. Таким персонажам кажется, что чем непримиримее, тем лучше. Другие выбирают более умеренный путь и пытаются скрестить христианство с марксизмом, революционизировать его. Конечно, с точки зрения великого прагматика Ленина Че Гевара не был никаким революционером, и ух, какие споры они бы вели! Че Гевара обзывал бы Ленина бухгалтером, Ленин обзывал бы Че Гевару анархистом, — вообще не представляю, на чем бы они могли помириться, случись кубинская революция в двадцать первом и отправься Че в советскую Россию перенимать опыт. Горький бы написал о нем восторженный очерк, назвав его большим ребенком окаянного мира сего, Луначарский таскал бы его по митингам, где они оба говорили бы часа по три перед мерзнущим пролетариатом, а Маяковский посвятил бы стихи, что вот, плелась истории Че Репаха, но тут пришел товарищ Че Гевара… Все бы его очень тут полюбили, приучили бы его к водке, а он бы их — к сигарам, но с Лениным у него бы не склалось, нет. Ведь в Че Геваре пресловутого абстрактного гуманизма было больше, чем классового чутья. Гуманизма, подчеркиваю, абстрактного, потому что на практике он отнюдь не избегал жестокости, гордился своими солдатскими достижениями, отрицал буржуазное судопроизводство — «Чтобы расстрелять контрреволюционера, не надо ни суда, ни следствия»… Но, как сказано в последнем письме родителям (эти слова как раз и украшают большинство футболок, в том числе мою), — «Меня называют авантюристом, и, что ж, в этом есть доля правды. Но я из тех авантюристов, которые расплачиваются собственной шкурой».

2.

Коль скоро мы заговорили о его культе, надо понять, на какой почве и в каких декорациях этот культ сформировался: пожалуй, главным географическим и культурным открытием второй половины ХХ века была Латинская Америка. Отчасти это вышло потому, что Европа была страшно скомпрометирована и очень уж устала от самой себя: фашизм-то породили не Штаты и не Африка, он зародился в той самой части света, которая считала себя цитаделью цивилизации. А Эрнесто Гевара родился, боролся и погиб в загадочной и совершенно особой среде, где перевороты — главный национальный спорт, и все это тесно связано с сексом, культурой (в особенности музыкой) и легкими наркотиками. В общем, это принципиально новая социокультурная среда: тем, кто раз побывал в Латинской Америке, становится ясно, что человеческая жизнь не есть абсолютная ценность — все равно помирать, — а потому главная задача человека состоит в том, чтобы эту жизнь продать (отдать) как можно дороже и эффектнее. Здешний культ смерти, лучше бы героической, настолько потряс Эйзенштейна, что он собирался мексиканскую свою эпопею закончить именно народными плясками со скелетом — главным героем местного праздника: смерть выступает чуть ли не символом радости и возрождения, обыгрывается, обтанцовывается, карнавализуется и т.д. Поскольку измененное состояние сознания для местного населения, в общем, норма — да и местный воздух, и фантастические пейзажи, и бурная история этих мест, незабытая и все еще горячая, сами вводят вас в некий транс, который долго потом не проходит, — представления о смысле жизни и о ценностях у этих людей тоже сдвинуты. Для европейского человека, скажем, труд всегда является ценностью серьезной и непреходящей, он придает всему смысл, спасает от распада и т.д. Для латиноамериканца это вовсе не так — здесь любят и умеют ценить праздность, существует даже культ праздноваланданья; инков, которые пытались заставить всех работать, в конце концов свергли — с помощью испанцев, после чего посадили себе на голову гораздо более жестокую и грабительскую диктатуру, но это никого ничему не научило. И удачливость, и богатство тут — не добродетели и вообще вещи не самые значимые. С точки зрения западного человека, особенно либерала, биография Че Гевары — цепь поражений, причем поражений смешных и унизительных; его опыт государственного управления — цирк с конями; его знаменитые солдатские подвиги — эпопея, по сравнению с которой приключения Швейка кажутся образцом героизма и осмысленности. Однако с латиноамериканской точки зрения Че Гевара — классический святой, поскольку он был носителем всех местных добродетелей, причем в превосходной степени. Поэтому чегеваризм стал главной религией на всем латиноамериканском пространстве, а в эпоху всемирной моды на это пространство перекинулся и на Штаты, и на Европу, не говоря уж про Африку. И никаких способов ограничить эту религию, которую иные предпочитают называть модой, — покамест не обнаружено. Скажу вам больше, дорогие товарищи: ее и не надо останавливать. Потому что чем бы там ни занимался реальный Че Гевара, а в последователях своих он воспитывает хорошие качества — неравнодушие к чужим проблемам, упорство, самоотверженность, бессеребренничество и начитанность.

Реальная биография его, повторяю, общеизвестна, и если стоит ее пересказать — то исключительно под вышеупомянутым сравнительно-культурологическим углом зрения: посмотреть, как разнятся ее оценки в европейской и латиноамериканской системе ценностей. Путь Че Гевары исчерпывающе характеризуется песенной строкой: «Он шел на Одессу, а вышел к Херсону». Как-то так у него всегда выходило, что он двигался ходом коня — шел туда, а выходил сюда; с точки зрения европейца это смех и грех, а с точки зрения нормального латиноамериканца — добродетель и чуть ли не благословение, потому что здесь и история, и люди движутся нелинейно. Берем его первое латиноамериканское приключение (собственно, каноническая геварография и состоит из этих этапов: Первое Большое Путешествие, Второе Большое Путешествие, Санта Клара, Кубинская революция, Африка, Боливия, Героическая Гибель). Он одержим желанием помогать бедным, причем не просто бедным, а прокаженным, то есть самым отверженным. В этом видится изначальная установка на святость, сопоставимая с подвигом матери Терезы, — и медицинское образование, мнится, было получено с расчетом на героическое служение. Помогать больным можно бы и по месту рождения, в Аргентине, но его тянет странствовать — он вообще не мог долго сидеть на одном месте, чувствуя, что истинный проповедник может быть только бродячим. Поездку ему предложил Альберто Гранадо, врач, чьи воспоминания об этом путешествии были впоследствии экранизированы под названием «Дневник мотоциклиста» и сделали Геваре дополнительную рекламу, уже в XXI веке. Отправляясь в путешествие в декабре 1951 года, Эрнесто Гевара пообещал тогдашней подружке привезти ей кружевное платье — она выдала ему для этой цели пятнадцать долларов. Выехали на мотоцикле Гранадо, который все время ломался и окончательно развалился в Венесуэле. На пропитание зарабатывали любой работой, старательно избегая, однако, грубого крестьянского труда: в основном давали крестьянам ветеринарные советы или чинили простую бытовую технику (будильники, радио). Приехали в Вальпараисо, хотели оттуда плыть в лепрозорий на острове Пасхи — но ближайший пароход отходил через полгода; вместо лепрозория посетили медные рудники, потом отправились в Мачу-Пикчу (это еще не была туристическая столица Перу, священный город инков пребывал в романтической полузаброшенности, культовые сооружения только очищались от зарослей). Ночевали там под открытым небом, беседуя о причинах гибели инкской государственности. (Должен заметить, там есть на что посмотреть, особенно в лунную ночь; ничего красивее я в своей жизни не видел — это даже круче, чем Артек). В Перу посетили лепрозорий врача Уго Песче, он дал им рекомендательное письмо в другой лепрозорий — в Сан-Пабло; по дороге туда у Гевары случился приступ астмы, и он неделю валялся в больнице. Доехали до Сан-Пабло, очень понравились прокаженным, и те в благодарность за лечение и хорошее отношение построили им плот, на котором они отправились в Летисию по Амазонке, но мимо Летисии по неопытности проплыли. В результате из Перу попали в Бразилию, где их и арестовали за подозрительно грязный вид. Начальник полиции обещал их выпустить, если они потренируют местную футбольную команду: аргентинцы же, должны классно играть в футбол! (Гевара и правда играл, только в дублирующем составе: в основной не включали — боялись астматического припадка). Что удивительно, они натренировали местную команду, выигравшую чемпионат родной провинции, и болельщики на радостях купили им авиабилет в Боготу; в Боготе их опять арестовали, потому что там как раз шли репрессии против очередных восставших, но на этот раз никого тренировать не потребовалось — их отпустили за обещание немедленно покинуть Колумбию. А бабок нет: что делать? Познакомились с какими-то студентами, те сбросились, достали им денег на дорогу до Венесуэлы, и они то пешедралом, то на попутках добрались до Каракаса. Там разделились: Гранадо устроился работать в местный лепрозорий, а Геваре захотелось в Буэнос-Айрес — он поклялся родителям, что закончит учебу в университете. Денег на самолет нет, тут он встретил двоюродного дядю, отправлявшего на самолете нескольких элитных лошадей богачам в Майами: пристроился к лошадям и еще на месяц застрял в Майами, живя впроголодь. Там он тоже прибился к каким-то студентам и читал книги на местных книжных развалах, потом на последние деньги купил кружевное платье для подруги и опять пристроился к порожнему рейсу на Буэнос-Айрес, к грузовому борту, куда его взяли за исключительное личное обаяние. Пространствовав таким образом 9 месяцев, он оказался в Аргентине и пошел к любимой с кружевным платьем — история умалчивает, дождалась ли она его, но по логике сюжета ясно, что не дождалась.

То есть из девяти месяцев странствий, как видим, собственно прокаженными он занимался хорошо, если месяц, — но ведь проказа толком и не лечилась, по крайней мере в те времена; не лечение было важно, а внимание доброжелательного студента, бесстрашно прикасавшегося к язвам. Он в самом деле совершенно не боялся заразиться или умело это скрывал — еще одна черта святости. А то, что он постоянно едет не туда, куда собирался, проезжает остановки, тренирует каких-то, просто Господи, футболистов или вляпывается в трагифарсовые споры со студентами, — это как раз высшее, тоже на грани святости, доверие к судьбе: ехать не туда, куда намечено, а туда, куда Бог поведет. И Бог его хранил — и в этом путешествии, и в следующем, когда он перевернулся на грузовике и отделался ушибом руки, и в штурме Санта Клары.

3.

Вот тоже эпизод: перенесемся в революционную Кубу 1956 года. Че к тому времени — ближайший друг и любимец Фиделя. Мало кто знает, что там было на самом деле с этой яхтой «Гранма», сколько набралось анекдотических, типично латиноамериканских ситуаций — начать с того, что на яхту, рассчитанную максимум на 12 человек, набилось 82 с оружием и консервами. Кто-то забыл закрыть кран в сортире, вода переполнила раковину и потекла на палубу, решили, что яхта дала течь, стали лихорадочно искать дыру, — пока обнаружили причину катастрофы, успели выбросить в океан значительную часть консервов. Под конец недельного странствия суточный паек составлял кусок сыра и кусок колбасы. Постоянно сбивались с курса. Штурман Нуньес упал за борт, около часа его искали и поднимали, яхта все это время неуклюже крутилась на месте. На Кубе их ждали 30 ноября, подняли в этот день восстание в надежде, что они подключатся, — но они опоздали, и восстание, практически безоружное, было разгромлено шутя. «Гранма» причалила только три дня спустя, и не туда, где ее ждали. У берега сели на мель — кто бывал на Кубе, знает, какое там количество рифов у побережья; спустили шлюпку — шлюпка затонула. Добирались до берега вброд, держа над головой ружья. Потом месяц проплутали в мангровых зарослях у побережья, в джунглях, в горах Съерры-Маэстры; половину отряда перестреляли правительственные войска, сам Гевара — тогда уже получивший кличку «Че», по любимому своему аргентинскому обращению «эй, парень», — жестоко страдал от астмы. Спасти его во время приступа могло только теплое питье, которым его и снабжали дружественные крестьяне. Он им за это рассказывал про марксизм. Во время переходов на него нападали приступы слабости и дурноты, он еле шел, держась за стволы, — в общем, как они с такими вояками умудрились победить, до сих пор непонятно. То ли Батиста нерешительно защищался, то ли всенародная поддержка повстанческого движения была в самом деле колоссальной.

Два года Че Гевара, произведенный Фиделем в майоры, сражался на кубинской территории; отряды повстанцев прирастали ежедневно. Он умудрился выиграть сражение при Санта-Кларе, захватив правительственный бронепоезд. Именно в Санта-Кларе он сказал знаменитую фразу о том, что солдаты регулярной армии при всем своем вооружении и всех боевых навыках бессильны перед идейными повстанцами, особенно в бою лицом к лицу. Ближний бой выигрывается теми, кто крепче верит, — повстанцы, современно говоря, были куда лучше мотивированы. После захвата бронепоезда в руках у отряда Гевары оказалось феерическое количество боеприпасов, городские полицейские управления сдавались одно за другим, а вскоре сложил оружие и правительственный гарнизон. Че Гевара давал интервью иностранной прессе, повторяя, что крестьяне и интеллигенция, оказывается, способны противостоять правительственным войскам, и этот опыт непременно надо распространить во время неизбежной мировой революции. Тогда же его впервые начали много фотографировать, и на всех фотографиях он с сигарой: курить крепкий кубинский табак он начал еще в горах, отгоняя москитов, на которых у него была вдобавок аллергия — укусы раздувались и трудно заживали; говорят, сигары и от астмы хороши. После победы революции он стал самым снимаемым и цитируемым персонажем, обгоняя по этой части даже Фиделя: речь его была поэтична, пересыпана цитатами местных поэтов, из которых выше всех он ставил Леона Фелипе (кстати, в этой оценке совпадал с Ахматовой: как хотите, вкус у него был).

Дальнейшая славная деятельность на посту сначала министра индустриализации, а потом главного банкира страны — поистине достойна изумления: как устроены финансы и промышленность, он понятия не имел, но в Латинской Америке это норма. В одной Колумбии было около 200 военных переворотов за последние 300 лет — смешно думать, что к власти хоть раз пришли профессионалы: страной начинают управлять либо бывшие военные, либо партизаны, то есть бывшие крестьяне, — и ничего, справляются, взяток не берут… Доклады Гевары по вопросам индустриализации и национализации — перлы: в одном из таких докладов, сугубо деловых, прозвучала великая фраза — «Социализм не означает отрицания красоты». Овация. При этом ему нельзя было отказать в самоиронии — так, он предложил присвоить его имя худшим заводам по итогам года. Пусть напоминают о его тактических промахах. Это были заводы по производству скобяных изделий и сельскохозяйственного инвентаря. Насилу его отговорили. Вечно сетуя на недостаток собственного образования, он повторял: «Отсутствие системы — вечный порок латиноамериканской интеллигенции…». Порок или национальная черта, и где, собственно, грань между ними?

Какой-то во всем этом был блеск необязательности, непрагматизма, — как хотите, это очень обаятельно. Напоминает заседания первого ленинского совнаркома, на которых только Ленин говорил по делу, а все остальные растекались мыслию, — но Гевара как раз поощрял такое растекание. Собираются у него, допустим, директора предприятий — и говорят о литературе, о музыке, он им рассказывает про Шпенглера, про то, как подростком восторгался Фрейдом… Они его спрашивают о Неруде, о Карпентьере (он больше всего любил «Век просвещения»), о Кортасаре, посвятившем Геваре рассказ «Совещание»… Однажды задают вопрос: что вы скажете о морали? «Это самый трудный вопрос из заданных мне», — говорит Че и потом сорок минут рассказывает о морали, как он ее понимает, о том, что высшая нравственность — в самопожертвовании, что жертвовать собой легче и приятней, чем другими… В общем, у них там было интересно. Из латиноамериканских революций это была, пожалуй, самая бескровная и романтическая.

4.

Мне скажут: а как же кубинские диссиденты, которые гибли при попытке к бегству? Кубинские контрреволюционеры, которых арестовывали и содержали в трудовых лагерях? Кубинские богачи, у которых все отняли? А репрессии, а ограничения свободы, и маоистские симпатии Че, и дружба его с Мао, и леворадикальные взгляды, и бюрократизм, который немедленно разводят любые бывшие революционеры, и кубинские не исключение?! А я скажу: все это было, и каждый видит, что хочет. Но чегеваризм не стал бы новой религией, если бы было только это. Во-первых, между Че Геварой и Пол Потом есть некоторая разница, а во-вторых — стоит отделять Гевару-функционера от Гевары-героя. Быть функционером он очень скоро перестал, потому что ему надоело: в истории ХХ века мало революционеров-победителей, добровольно отказавшихся от власти. А быть героем не перестанешь: это, товарищи, крест, склад характера, с ним приходится жить до конца.

Тем, кто не знает, это трудно объяснить, — но тем, кто хотя бы пел кубинские и прочие революционные гимны на школьных конкурсах политпесни, тем, кто посещал знаменитую Интернеделю в Новосибирском университете, тем, кто хоть раз попросту слышал латиноамериканскую народную музыку, помимо «El Condor Pasa» — я предлагаю вспомнить сложный комплекс чувств, который нас при этом обуревал. Есть, повторяю, люди, которые ко всему этому холодны — очень таких людей понимаю, я сам ровно ничего не чувствую при виде туристского костра или иных романтических прибамбасов из бардовского антуража, и даже больше вам скажу — я терпеть не могу латиноамериканской прозы, она почти вся одинаковая, и ничего выше «Ста лет одиночества» и «Осени патриарха» в ней попросту нет, нет — и все. Ну, может, «Педро Парамо» Хуана Рульфо. В принципе же ни Борхеса, ни Кортасара нельзя сравнить с Маркесом по изобразительной мощи и по силе обобщения: как-то он умудрился вобрать все. Так вот, попробуйте вспомнить свои чувства при чтении этих лучших образцов мифологической прозы, добавьте к этому впечатления от прослушивания песни «Hasta siempre comandante» или песенки совсем из другого времени, однако очень модной в те же времена: «Bella ciao», которую в шестидесятые не перепевал только ленивый. Как-то в Турции, где марксизм и левый радикализм в большой моде, я купил диск с записями лучших революционных песен ХХ века — там все это было, и сын мой, которому скоро одиннадцать, эту пластинку обожает и все эти песенки, не понимая слов, цитирует на память. «А ту! Геррида! Пресенсьа! Команданте Че Гевара!». В твоем, стало быть, светоносном присутствии, полковник Че Гевара. А то еще есть замечательный клип Натали Кардон, в котором она изображает девушку-повстанца — идет такая вся такая, с младенцем и винтовкой, латиноамериканская Мадонна. Вот представьте себе эту латиноамериканскую столицу, полуразрушенную, с ее эклектической застройкой — что-то построили еще конкистадоры, что-то осталось от роскошных монастырей XVII-XVIII веков, что-то понавозводили бесчисленные диктаторы, каждый в своем стиле, и в центре пылает президентский дворец, а на окраинах еще отстреливаются верные правительству казармы… Или представьте себе ночь, набережную, огромные так называемые мохнатые звезды и повстанца, прощающегося с любимой. Он идет на верную гибель, а она ему заказывает кружевное платье. Мечта Лимонова, «Война в ботаническом саду»! Все это миф, конечно, — добрые трудолюбивые крестьяне, романтичные смуглые партизанки с крошечной детской грудью и огромными глазами, интеллигенты, идущие в революцию с мечтой о ненасильственных преобразованиях… Но на пустом месте такой миф не возникнет, и Че Гевара не зря стал самым ярким его воплощением. Он был абсолютно бескорыстен, беспримесно романтичен и временами гомерически смешон — революционер-астматик, партизан-аллергик, банкир-самоучка; но Господи, как хочется любить его на фоне бесконечных самодовольных профессионалов, уверивших себя, что зло в порядке вещей! Как он трогателен, старомоден и при этом актуален — в мире людей, глубоко убежденных, что любая попытка радикального переустройства мира обречена и что человечество делится на двадцать процентов элиты и восемьдесят процентов тружеников!

Можно любить этих самодовольных типов, я вас спрашиваю? Можно среди нового Рима не восхититься этим странным изводом христианства, которое олицетворяет латиноамериканский революционер? Тот, кто не вздрагивает от счастья и тоски, слушая «Белла Чао», — тот ущербен в чем-то главном и очень серьезном, но вряд ли можно объяснить ему, чего он лишился. Думаю, история сама все объяснит: тот, кто двадцать раз падал и расшибался — на двадцать первый раз полетит, а тот, кто всю жизнь проползал, — так и будет ползать в тепле и сырости, и время уйдет от него куда-то бесконечно далеко.

У нас была неважная страна, но в ней были задатки, и эти задатки мы предали. Ничего, идею нашлось кому подхватить и подкрасить.

5.

О его смерти известно больше, чем о жизни: без канонической гибели какая же святость? Он попрощался с Фиделем, родителями и женами, которых у него по всей Латинской Америке хватало; песня «Прощай, команданте» была написана как раз в 1965 году, еще при его жизни, когда он уехал сначала в Конго, где у него ничего не получилось, а потом в Боливию, где у него получилось еще меньше, зато случилась героическая гибель.

Тут опять каждый верит тому, что ему ближе. Одним больше нравится думать, что, когда его брали в плен, он кричал «Не стреляйте! Живой я вам нужней, чем мертвый!». Другие верят, что перед расстрелом он передал приветы жене и Фиделю и, как овод, наказал получше целиться. Третьи до сих пор убеждены, что он жив.

После расстрела его фактически канонизировали — в Боливии и еще нескольких странах святому Эрнесто, покровителю бедняков, молятся миллионы.

В сущности, провал партизанского движения в Боливии был последней неудачей хронического неудачника — в Конго над ним уже просто смеялись, а он огрызался, договариваясь чуть не до расистских утверждений о том, что черные борцы за свободу ленивы и хотят на самом деле не свободы, а сытости. В Боливии он тоже воевал крайне неумело, и поддержкой у местного населения не пользовался вовсе, и вообще все шло к тому, чтобы будущий народный герой погиб уже наконец, перестал тут всем мешать и перешел в безопасное состояние святости.

Помню, как поразили меня в 1989 году слова Александра Меня в пасхальной проповеди — о том, что именно Воскресение определило судьбу христианства. «Земная карьера Христа кончилась крахом», сказал Мень. Слова «карьера Христа» прозвучали очень странно, но, в сущности, он просто перевел очевидную мысль на язык светской аудитории, привыкшей мыслить на закате советской власти именно в таких терминах.

А того, что Че Гевара стал брендом и товарным знаком — бояться не надо. Истина должна распространяться в той форме, в какой она легче всего усваивается. Если наше время способно усвоить ее лишь в виде товарного знака — это проблема времени, а не истины.

Носить майку с Че Геварой и цитатой про авантюризм я надеюсь и впредь. И сыну куплю такую же.

Купить книгу на Озоне

Глава из книги Николая Старикова «Национализация рубля — путь к свободе России»

О книге Николая Старикова «Национализация рубля — путь к свободе России»

…Теперь самое время поговорить о рубле. Взглянуть на него. Почитать, что на нем написано. Обычный человек в обычной жизни никогда этого не делает. Нам ведь, что греха таить, интересен лишь номинал купюры, а вовсе не надписи на ней. Достаем, читаем. «Билет Банка России». Это значит, что наш рубль сделан в России? Географически — да. А юридически — нет. Как так? А вспомните Федеральную резервную систему, что выпускает зеленые доллары с портретами американских президентов. Независимый Центральный банк. Не зависимый от государства. Неужели в России сегодня построена такая же система?

Чтобы разобраться, почитаем закон о Центральном банке России (Банке России). Начнем с самого простого вопроса — кто выпускает наши рубли? Тут разобраться несложно — эмитирует нашу национальную валюту монопольно Центральный банк России — он же Банк России. Статья 4 закона так прямо и говорит: «Монопольно осуществляет эмиссию наличных денег и организует их обращение». Разумно? Да — эмиссионный центр должен быть один. Вот только кому он подчиняется? Чтобы выяснить это, читаем дальше. Пожалуй, самой интересной статьей закона о нашем ЦБ является статья 2. В нее вложено столько смысла, что читать ее нужно как минимум дважды. Сначала целиком, а потом по частям.

«Статья 2. Уставный капитал и иное имущество Банка России являются федеральной собственностью. В соответствии с целями и в порядке, которые установлены настоящим Федеральным законом, Банк России осуществляет полномочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом Банка России, включая золотовалютные резервы Банка России. Изъятие и обременение обязательствами указанного имущества без согласия Банка России не допускаются, если иное не предусмотрено федеральным законом. Государство не отвечает по обязательствам Банка России, а Банк России — по обязательствам государства, если они не приняли на себя такие обязательства или если иное не предусмотрено федеральными законами. Банк России осуществляет свои расходы за счет собственных доходов».

Так что принадлежит государству? Имущество Банка России. То есть — недвижимость. Ну, мебель там, стулья. Обои на стенах. Ручки в подставках, мышки на ковриках. Тарелки в микроволновках. Всё? Нет, не всё. Еще — «уставной капитал» Центрального банка в размере 3 млрд рублей. Много ли это? Сами ответьте на этот вопрос. Сначала посмотрите на размер золотовалютных запасов ЦБ. Эти цифры публикуют каждый день. Сегодня запасы составляют порядка 465 млрд долларов. Вот и скажите, 3 млрд РУБЛЕЙ при 465 млрд ДОЛЛАРОВ — это много или мало? Это очень мало. Главное — это не уставный капитал, а активы ЦБ, его ЗВР, то есть золотовалютные резервы. Это, так сказать, «главный приз». Очень странно, что ЗВР проходят в законе как «иное имущество». Но дальше начинается самое интересное.

Золотовалютные резервы Банка России самой России не принадлежат.

А иначе как понять следующее: «Изъятие и обременение обязательствами указанного имущества без согласия Банка России не допускаются». Если собственник имущества — государство, то ему для действий с этим имуществом не нужно согласие того, кто ОТ ИМЕНИ ГОСУДАРСТВА этим имуществом пользуется. Если государству принадлежит участок земли, то для того, чтобы на нем что-то строить или продавать эту землю, согласия нынешнего пользователя не требуется. В случае с ЦБ получается странная картина — граждане России, избиратели, народ, выбрав в стране власть, посредством этой власти дали ЦБ России полномочия в финансовой сфере. Доверили ему золотовалютные запасы страны. И теперь без согласия Центрального банка не могут эти ценности использовать. Это как если бы, будучи владельцем, вы бы сдали свою квартиру кому-нибудь на время, а потом без его согласия не могли ею распоряжаться.

«Государство не отвечает по обязательствам Банка России, а Банк России — по обязательствам государства».

Если государство является владельцам имущества Центрального банка, его ЗВР, то как же может быть, чтобы оно не могло отвечать этим имуществом по своим обязательствам? Если деньги и золото государственные, то государство может оставить их в залог, то есть отвечать этими активами по своим обязательствам. А так выходит, что деньги у страны вроде бы есть, но тратить их нельзя. Нельзя оставить в залог. Ничего нельзя сделать — без согласия ЦБ России. Мы снова видим правовой нонсенс — пользователь может запретить собственнику распоряжаться своим имуществом. Или собственник ЗВР вовсе не государство?

«Банк России осуществляет полномочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом Банка России, включая золотовалютные резервы Банка России».
Обратите внимание: полномочия по владению. Это как понимать? Когда в государственном учреждении, в пожарной части или в налоговой инспекции пожарного или налогового инспектора направляют выполнять служебные обязанности, его снабжают соответствующими инструментами. Пожарному дают шланг, каску и машину, а налоговику — компьютер, калькулятор и бумагу. Но при этом полномочия этих государственных служащих исчерпываются, говоря языком закона о ЦБ, «пользованием и распоряжением имуществом». Никакого владения быть не может. Пожарный не является собственником пожарной машины и пожарного шланга, а налоговый инспектор не становится собственником компьютера и калькулятора. Равно как военный не становится собственником танка или самолета, на котором ему доверили защищать страну, а полицейский не станет собственником пистолета и бронежилета, без которых сложно ловить преступников.

Владение — нет такого слова в лексиконе государевых слуг. Есть служение, есть долг, есть присяга. А владение — это совсем из другого словаря. И закралось оно в статью закона о ЦБ вовсе не случайно…
Есть в вашей семье кошелек, в нем лежит много денег. Вы их заработали честным многолетним трудом. Но тратить их вам нельзя. Ни при каких обстоятельствах, без разрешения совершенно независимого от вас дяденьки, живущего, кстати, в вашей же квартире. То есть формально — он работает у вас. Как бы. Потому что в реальности он от вас совершенно независим. Он сам назначает себе зарплату, сам себе ее выплачивает. А вот вы-то от него зависите, и даже очень. Ведь только он может дать вам разрешение потратить ВАМИ заработанные деньги. А без его разрешения вы этого сделать не можете. И чтобы избежать искушения, ваша зарплата и все сбережения теперь идут не вам, а дядьке. Он бережет золотовалютные резервы вашей семьи. Несправедливо? Неудобно? Странно? Что вы! Справедливо! Удобно! Современно! И, главное, иначе нельзя — если доверить деньги вам, вы же можете их истратить. Ведь именно так объясняют нам правильность и мудрость этой странной ситуации. Но в семье вы бы с дядькой разобрались быстро — взяли бы, да и выгнали его. Так? А дядька-то хитрый! И чуть собираетесь вы турнуть его, сердечного, как он начинает верещать на весь подъезд. А у входа в вашу квартиру «на всякий случай» стоят три других дяденьки. Написано на них: «Правозащитные организации», «Независимая пресса», «Цивилизованные страны». И слушаются они не вас, а вашего непрошеного финансового помощника. Зорко стоят на страже порядка и справедливости. То есть следят, чтобы вы своего дядьку не обижали. И вежливо так у него разрешения спрашивали на все свои финансовые траты. Почему? Потому что вы подписали закон о Центральном банке своей квартиры и теперь обязаны его соблюдать. Иначе во всех стенгазетах района и многотиражке вашего предприятия появится ваш портрет с нехорошей надписью. В школе вашим детям прочитают лекцию о «правовом нигилизме» их родителя. И еще повесят большой портрет из серии «Их разыскивает милиция» прямо на двери вашего дома.

Так что нужно соблюдать закон, выполнять взятые на себя обязательства. Ведь весь цивилизованный мир так живет. Самому тратить свои деньги — это дремучий лес, это вчерашний день. Оглянитесь вокруг — в соседней квартире такая же картина. Там тоже свой независимый дядька живет, и так по всей лестнице. Все живут тяжело. Но у всех жителей есть к чему стремиться. На самом последнем этаже живет начальник всех дядек. Он свои деньги тратит как хочет. Более того, он имеет возможность командовать всеми дядьками дома. Ездит он на мерседесе, а вся парадная — на старых автомобилях. Но причину его благосостояния не рассказывают — говорят, что престижный автомобиль у него от правильной выборной системы. От того, что все семейные вопросы строго решаются голосованием…

Достала вас такая ситуация, решили вы наплевать на троицу у дверей, что орет благим матом о нарушении прав, и дальше тащите своего дядьку на выход. Решили не слушать сладкие песни, что свои деньги самому тратить несовременно и неэффективно. Не убедили вас и слова о том, что независимый от вас дядька — залог вашего процветания и благополучия. Словом, решили вы выкинуть паразита из квартиры раз и навсегда. И что видите? У лифта еще троица. Здоровые накачанные лбы, лица угрюмые. «Армия США», «Армия Великобритании», «НАТО» — написано на рукавах. Не передумали гнать дяденьку взашей? Тогда готовьтесь к драке…

Закон о ЦБ полон противоречий. Формально являясь федеральной собственностью, Центральный банк, тем не менее, не несет каких-либо обязательств по отношению к государству. Более того — реши мы, то есть государство, выкинуть паразита из квартиры, то есть использовать золотовалютные резервы ЦБ на строительство новых заводов и дорог, ждет нас печальная участь. Троица у лифта нас не побьет, пока у нас есть русская армия и ядерный «зонтик».

Но очень скоро в квартиру придет четвертый молодчик. «Независимый международный суд» — написано у него на спине. Вы уже поняли, что шансов на правосудие ровно ноль. Центральный банк России, если государство российское захочет использовать то, что ему, российскому государству, якобы принадлежит… пожалуется в международный суд!

«Статья 6. Банк России вправе обращаться с исками в суды в порядке, определенном законодательством Российской Федерации. Банк России вправе обращаться за защитой своих интересов в международные суды, суды иностранных государств и третейские суды».

Банк России и наше государство сами решить свой спор не могут. Будет решать Стокгольмский арбитраж. Или независимый суд штата Нью-Йорк. Это все равно, как если бы при Сталине Центральный комитет партии и Народные комиссары финансов решали бы свои споры не в Кремле или на заседании правительства, а в суде Третьего рейха. Он же одинаково независим, что от ЦК ВКП(б), что от правительства СССР. Так ведь? Так. Вот пусть и решает, кто прав, а кто неправ в СССР, суд нацистской Германии. Честно и непредвзято. И, разумеется, без всякой задней мысли, руководствуясь только интересами России и буквой закона. Но самое смешное то, что обратись ЦБ в какой-нибудь «гаагский суд», то он этот процесс неизбежно выиграет. А Россия, то есть все мы, неизбежно проиграет. Почему? Потому что ЦБ вписан в целую систему подобных центральных банков, которые, в свою очередь, включены в целостную паутину под названием Международный валютный фонд (МВФ). И главное: ЗВР Центрального банка России лежат не в России. За исключением небольшого процента золота, хранящегося в России, все остальные «резервы» нашего ЦБ представляют собой вовсе не пачки перетянутых резинками банкнот разных государств, а компьютерные «нолики». Лежащие, между прочим, в компьютерах других государств. Ведь золотовалютные резервы нашего ЦБ вкладываются в государственные облигации других стран. В основном в облигации правительства США: «Больше 30% золотовалютных запасов потратила Россия на покупку ценных бумаг казначейства США… по данным американского Минфина, наша страна за минувший год увеличила инвестиции в американские гособлигации в 3,5 раза — с 32,6 млрд до 116,4 млрд долларов. И теперь Россия занимает седьмое место в рейтинге стран-кредиторов Соединенных Штатов».

Вы можете себе представить Госбанк СССР, вложивший 30% своих резервов в гособлигации США? Не в золото, а в облигации?

Но будем справедливы — средства ЗВР вкладываются Центральным банком не только в американские «ценные» бумаги. Получателем средств является и Международный валютный фонд: «Россия в ближайшее время разместит 10 млрд долларов из золотовалютных резервов в облигации Международного валютного фонда (МВФ). Об этом вице-премьер правительства РФ Алексей Кудрин сообщил на встрече с президентом РФ Дмитрием Медведевым. По словам министра финансов, размещать эти средства будет Центральный банк».

О том, что МВФ полностью контролируется англосаксами и о других «уродливых» детищах Бреттон-Вудса мы поговорим несколько позже. Сейчас просто отметим, что покупка всевозможных облигаций Центральным банком России происходит в то время, когда кредитные ресурсы очень нужны родной российской экономике. Но давать их внутрь России нельзя. Почему, спросите вы? Нельзя по закону.

«Статья 22. Банк России не вправе предоставлять кредиты Правительству Российской Федерации для финансирования дефицита федерального бюджета, покупать государственные ценные бумаги при их первичном размещении, за исключением тех случаев, когда это предусматривается федеральным законом о федеральном бюджете».

Центральные банки так называемых «развитых стран» кредитуют бюджет именно путем покупки гособлигаций. А наш ЦБ российские облигации покупать не может. А вот американские государственные облигации и ценные бумаги некоторых других стран — может. Это важный момент: Центральный банк России имеет право покупать облигации только ЧУЖИХ стран, а значит, по закону обязан кредитовать экономики других стран. Причем вполне конкретных.

Эмиссию рубля, согласно закону, осуществляет только Банк России. И он же, согласно тому же закону, не может давать кредиты государству. Как же осуществляется эмиссия, как рубли вводятся в обращение? Очень просто — путем покупки иностранной валюты на бирже.

Работает эта система так:

• Россия продала на мировом рынке некий товар;
• в страну поступило 100 долларов;
• Центральный банк покупает эти доллары на бирже;
• доллары попадают в золотовалютные запасы ЦБ РФ;
• в экономику попадает 3000 рублей.

Иными словами, иностранная валюта попадает в страну только через биржу. А там ее продают, и соответствующее количество рублей «впрыскивается» в российскую экономику. Соблюдается некий негласный для населения паритет. Паритет между количеством долларов в ЗВР и количеством рублей в экономике. Вот цена на нефть пошла вверх. За тот же товар Россия получает уже не 100, а 110 долларов. Паритет нарушен, и ЦБ его исправляет. Он снижает курс доллара, покупает их дешевле и впрыскивает в экономику страны меньшее количество рублей за один пришедший в страну доллар. При снижении цены на нефть происходит обратный процесс: ЦБ увеличивает курс доллара. Теперь за один пришедший доллар эмитируется меньшее количество нашей валюты. Внимательно следит за общим объемом рублевой массы именно Центральный банк. Ведь согласно закону о ЦБ именно руководящий орган Центрального банка — Совет директоров — принимает решение «об общем объеме выпуска наличных денег». Иными словами, существует зависимость и жесткая привязка денежной массы внутри России и долларовой массы, которую Россия получает извне. А это значит, что мы уязвимы. Мы не до конца самостоятельны. Почему же ЦБ сохраняет паритет между количеством долларов в ЗВР и общим объемом эмиссии рублей? Потому что Центральный банк осуществляет управление эмиссией рубля в режиме «currency board».

Это нужно потому, что любая страна — член МВФ обязана обеспечить одномоментный обмен всего объема своей национальной валюты на доллары и фунты из собственных золотовалютных резервов. В любой момент времени это правило должно соблюдаться. Без этого не берут в МВФ. Без этого не возьмут в «цивилизованное человечество».

А в итоге денег в экономике России не столько, сколько необходимо для ее нормального функционирования, а столько, сколько долларов лежит в кубышке Центрального банка. Сколько долларов выручили за проданные нефть и газ, столько можно напечатать собственных российских рублей. То есть вся экономика России искусственно поставлена в прямую зависимость от экспорта природных ресурсов. Вот почему при падении цен на нефть рушится всё и вся. Дело вовсе не в недоборе налогов от продажи самой нефти. Дело в том, что в экономике исчезают рубли. А уже потом падает торговля, строительство, урезаются зарплаты, и встает весь производственный процесс.

Важно понимать, что золотовалютные резервы страны не являются «резервом» государства. Эти деньги нельзя тратить. Они должны лежать в «кубышке» ЦБ просто для того, чтобы ЦБ мог печатать рубли. Золотовалютные резервы не приносят государству и народу никакой пользы. Их функция совершенно другая — это гарантии, которые нельзя тратить, чтобы можно было эмитировать рубли. Почему нельзя тратить ЗВР, тоже понятно — завтра продадим доллары для покрытия внешнего долга страны, а напечатанные под них рубли останутся. Баланс нарушен. Это не по правилам. Так нельзя.

Наглядный пример: Путин выплатил внешний долг России. За это ему огромное спасибо — обрезал одну финансовую веревочку, за которую дергали мировые кукловоды. Пока только одну — другая осталась. Причем сделал все «по правилам». Внешний долг был выплачен из Стабилизационного фонда, который на самом деле является собственностью государства. Денег золотовалютные резервы ЦБ на выплату внешнего долга не тратили. Почему? Нельзя! Почему нельзя? Потому что в 1944 году в городе Бреттон-Вуд были подписаны международные соглашения, определившие дальнейшее развитие человечества. О бреттон-вудских договоренностях и обо всем, что произошло в финансовом зазеркалье с той поры, мы поговорим в другой главе…

Купить книгу на Озоне