- Издательство «Новое Литературное Обозрение», 2012 г.
- Книга посвящена четырем классическим советским фильмам, снятым режиссером
Григорием Александровым: «Веселые ребята», «Цирк», «Волга-Волга», «Светлый путь».
На основе бесед с участниками съемок, газетных и журнальных публикаций того
времени и воспоминаний автор реконструирует историю создания этих музыкальных комедий, анализирует их поэтику и идеологию и сопоставляет с близкой по типу
голливудской кинопродукцией. - Перевод с английского В. А. Третьякова.
В мае 1932 г., когда Григорий Александров вернулся в Россию
после трехлетнего отсутствия, он оказался в нужном месте в нужное время, поскольку именно централизация культурной политики в 1931—
1932 гг. сделала возможным появление первой советской музыкальной
кинокомедии. Всесоюзное партийное совещание по вопросам кино в
марте 1928 г. было переломным моментом для все еще относительно разнообразной киноиндустрии. Резолюцией совещания была поставлена
ясная идеологическая задача: художественное кино должно стать средством коммунистического просвещения и агитации, инструментом партии
в деле обучения масс и их организации для решения основных задач социалистического строительства. Главный критерий оценки формальных и
художественных качеств фильма определялся предъявленным кинематографу требованием создавать «форму, понятную миллионам». В резолюции указывалось, в частности, на необходимость «уделить особое внимание созданию советской комедии».
Состоявшийся в декабре 1931 г. пленум Совета культурного строительства при Президиуме ВЦИК отметил отсутствие единого плана культурной политики, а в январе народный комиссар просвещения А.С. Бубнов призвал разработать пятилетний план в сфере искусства. Пока
Александров находился за границей, все большее влияние приобретала,
хотя никогда и не получала официальной поддержки со стороны партии,
РАПП — Российская ассоциация пролетарских писателей, которая яростно отстаивала пролетарскую культуру от модернистского экспериментирования. Постановлением Центрального комитета от 23 апреля 1932 г.
РАПП была ликвидирована и был создан единый Союз советских писателей, в результате чего писатели разных убеждений оказались в одной
организации и культурная политика была взята под контроль. Апрельское постановление послужило сигналом для других видов искусства и
привело к аналогичным организационным изменениям в архитектуре,
изобразительном искусстве и музыке. Вспоминая музыкальный климат
начала
РАПМ (Российской ассоциации пролетарских музыкантов) и искоренение
ее догматических взглядов в качестве фактора, открывшего путь джазовой музыке в «Веселых ребятах». И именно государство (в лице функционеров, из соображений культурной политики) уполномочило Александрова снять комедийный фильм, а позднее защищало его от любой
критики. После того как Совкино было заменено в 1930 г. более централизованным Союзкино, его председателем был назначен Борис Шумяцкий. Шумяцкому предстояло сыграть центральную роль в создании «Веселых ребят».
Однако, невзирая на внимание к кинематографу и его официальную поддержку, в начале
которые имели право вето на сценарии, и из-за прямого участия Сталина
в разрешении готовых фильмов к показу. В июне 1932 г. отдел пропаганды и культурно-массовой работы Центрального комитета комсомола
встретился с руководителями кинообъединений, режиссерами и сценаристами, чтобы усилить роль комсомола в процессе создания фильмов.
В феврале 1933 г. прямой контроль государства над киноиндустрией еще
больше усилился: Союзкино было заменено на ГУКФ, подчинявшееся непосредственно Совнаркому. В результате в 1933 г. крупнейшая советская
киностудия «Союзфильм» выплатила авансы за 129 сценариев, только 13
из которых были одобрены к производству. Кинокомедии повезло не
больше, чем другим жанрам, несмотря на поддержку комедии партийным
совещанием 1928 г. В 1934 г. в «Комсомольской правде» критик указывал, что среди 80 вышедших в предыдущем году российских фильмов было
всего три комедии. Чтобы удовлетворить спрос аудитории, предприимчивые администраторы кинотеатров показывали разбитые копии русских и
американских комедий
комедии в один сеанс“, „И. Ильинский в своей лучшей комедии“ — эти
анонсы достигают цели почти автоматически, билеты раскупаются задолго
до начала сеансов». Тот же критик отмечал, что уже несколько лет в
Советском Союзе не показывают новые зарубежные фильмы, — явный
признак ксенофобии, которая проявилась в полемике вокруг «Веселых
ребят» в
7 июня 1933 г. Оргбюро Центрального комитета учредило Кинокомиссию под председательством партийного функционера А. Стецкого
с участием наркома по просвещению Бубнова и Шумяцкого. Кинокомиссии поручалось: 1) изучать ежегодные списки тем для фильмов ГУКФ и
давать рекомендации Оргбюро, 2) просматривать и утверждать завершенные фильмы перед их выпуском в прокат и 3) создать контингент сценарных рецензентов, состоящий из писателей — членов партии, квалифицированных работников пропаганды и партийных деятелей. Кроме того,
темы фильмов не могли утверждаться без одобрения Центрального комитета. На следующем уровне главным куратором искусств в России был
Сталин, чьим любимым видом искусства являлось кино — это объясняет
и относительно небольшое число режиссеров, пострадавших от репрессий,
и спад кинопроизводства по сравнению со второй половиной
Начиная с середины 1933 г. Сталин и члены Политбюро смотрели и обсуждали все советские фильмы до их выхода, и судьба этих фильмов зависела от его вкуса и оценок.
Тем не менее два года, предшествовавшие убийству Кирова в
декабре 1934 г., выглядят как период относительной оттепели — в контексте сталинской системы. Осенью 1933 г. был относительно хороший
урожай, и XVII съезд партии в начале 1934 г. был провозглашен «Съездом победителей». Темп принудительной индустриализации, который
привел советскую экономику к кризису, во время второй пятилетки замедлился. Этос аскетизма и самопожертвования, распространявшийся во
время первой пятилетки, уступил место идеалу «зажиточной и культурной
жизни», который включал в себя развитие форм досуга, находившихся под
строгим идеологическим контролем со времен «великого перелома».
Только в контексте этого ослабления культурного контроля, позволившего распространиться западной популярной культуре (джазовой музыке,
фокстроту, танго), стало возможным создание «Веселых ребят».
Подконтрольная пресса сообщала населению, что вместе с успехом первой пятилетки наступил новый социалистический порядок экономического могущества и изобилия. В репортажах теперь подчеркивалось
радостное празднование советских достижений, продолжавшееся на протяжении всей советской эпохи, но пика достигшее в
сталинской декларации 1935 г. «Жить стало лучше», а именно в 1933—
1934 гг., когда создавались «Веселые ребята», пресса внедряла в сознание читателей ощущение счастья под музыкальный аккомпанемент: с подзаголовком «Нынче жить весело!» в «Комсомольской правде» за 1933 г.
была напечатана фотография молодого улыбающегося комсомольца, играющего на аккордеоне. В начале 1934 г. заголовок к публикации о призыве производить более качественные музыкальные инструменты гласил:
«Индустрия веселья выходит в поход. Больше гармошек, гитар, балалаек!» Не удивительно, что власти обратили внимание на жанр музыкальной кинокомедии — как наиболее подходящий для создания образа советского успеха.
История создания «Веселых ребят» представляет собой захватывающий материал для анализа, полный страстных идеологических споров
и политических интриг в переходный период сталинской эпохи, когда
общественный дискурс еще существовал в российском культурном сообществе. В мае 1932 г. правительство отказало Эйзенштейну и Александрову в просьбе выкупить у Эптона Синклера отснятый материал для «Да
здравствует Мексика!»; их последний совместный проект, таким образом,
закончился ничем. 8 июля Шумяцкий встретился с ними, чтобы обсудить
дальнейшие планы группы Эйзенштейна, чьей первой задачей было создание советской комедии. Эйзенштейн объявил о намерении снять совместно с Александровым комедию «Самое забавное…» по сценарию Бориса
Шкловского, с диалогами Николая Эрдмана. Но ничего не вышло. В конце лета 1932 г. Шумяцкий пригласил Александрова, только что вернувшегося из Соединенных Штатов, на встречу с Горьким, предупредив, что на
даче писателя может находиться и Сталин. Согласно Александрову, беседа с генеральным секретарем изначально касалась «Пятилетки», документального фильма, который режиссер смонтировал из того, что хранилось
в фонде Амкино — советского офиса кинопроката в Нью-Йорке, — и
показывал тем летом на своих лекциях о Советском Союзе. Затем Сталин
заговорил об успешном выполнении первой пятилетки: «У нашего народа, у большевистской партии есть все основания с оптимизмом смотреть
в завтрашний день. Искусство, к сожалению, не успевает за темпами хозяйственного строительства. Искусство, по-моему, задержалось во вчерашнем дне. Известно, что народ любит бодрое, жизнерадостное искусство, а вы не желаете с этим считаться. Больше того, — с нескрываемой
иронией продолжал Сталин, — в искусстве не перевелись люди, зажимающие все смешное. Алексей Максимович, — обратился он к Горькому, — если вы не против веселого, смешного, помогите расшевелить талантливых литераторов, мастеров смеха в искусстве». Марк Кушниров
дает более приземленное описание визита, показывающее роль личности
Александрова в выборе его режиссером «Веселых ребят»: «[Сталин] с видимым интересом слушал про заграницу, изредка задавал вопросы, одобрительно кивал, смеялся. Горький попросил спеть какие-нибудь мексиканские песни. Александров настроил гитару, по счастью оказавшуюся в
доме, спел „Аделитy“, „Сандунгу“, что-то еще, спел мастерски, чем вызвал
одобрение высоких слушателей. Перед тем как попрощаться, Сталин сказал: „Вы, настолько я могу судить, очень остроумный и веселый человек.
Такие люди очень нужны нашему искусству. Особенно сейчас. К сожалению, наше искусство почему-то стесняется быть веселым, смешным. Отстает от жизни. Это непорядок“».
Идея фильма-оперетты родилась из бесед Шумяцкого с Львом
Каменевым, одним из когда-то влиятельных старых большевиков, с которым он поддерживал дружеские отношения. Убедившись, что Александров произвел хорошее впечатление, Шумяцкий предложил ему снять
музыкальную комедию, основанную на сценической программе «Музыкальный магазин» оркестра Леонида Утесова «Теа-джаз». Шумяцкий
даже дал название для фильма: «Джаз-комедия» (возможно, по аналогии
с подзаголовком «Музыкального магазина»: «Джаз-клоунада») и устроил Александрову поездку в Ленинград, чтобы тот посмотрел представление Утесова. Фильм «Веселые ребята» носил разные названия в процессе создания. Первоначально в прессе упоминалась «Джаз-комедия», но
первый вариант сценария был озаглавлен «Пастух». В июле 1934 г. Шумяцкий уже использует название «Веселые ребята». Глава ГУКФ изначально предложил проект музыкальной комедии Эйзенштейну, который за это
предложение не ухватился. Александров же его принял, не посоветовавшись с бывшим учителем и коллегой, что было воспринято Эйзенштейном
как дезертирство из его лагеря.
По словам Александрова, комедийная «инициатива» Сталина заработала осенью 1932 г.: «…состоялось совещание, на котором были сценаристы и режиссеры кино. Нам было сказано, что кинозрители в своих
письмах требуют звуковых кинокомедий, которых на наших экранах почти нет. Говорилось и о том, что звуковые фильмы комедийного жанра
должны вытеснить старые развлекательные комедии, прийти на смену
оставленным нам в наследство царским строем бессодержательным фарсам. Музыка и песни этих новых советских картин должны заменить „жестокие романсы“ и бульварно-блатные песни, еще бытующие в нашем обществе». Лучшие режиссеры, такие как Протазанов, Козинцев и Трауберг,
Довженко, Роом и Эйзенштейн, откликнулись с энтузиазмом, хотя немногие смогли завершить свои проекты. В августе 1932 г. Эйзенштейн (без
Александрова) начал работать над «MMM» — комедией о приключениях
современного человека в средневековой России. Объясняя в мемуарах
разрыв с Эйзенштейном, Александров ссылается на свою неприязнь к
этому замыслу, однако более вероятно, что важнее на том этапе карьеры Александрова было сделанное Шумяцким предложение о независимом
проекте. В более позднем интервью Александров также признавался: «Что
же касается С. Эйзенштейна, то я сознательно стремился избрать для себя
иной жанр, чем избрал он. Мне хотелось, если можно так выразиться,
„выбрать наоборот“».
«Веселые ребята» ни в коей мере не были созданием любителей.
Сценаристы Николай Эрдман, чья пьеса 1925 г. «Мандат» стала сенсацией в театре Мейерхольда, и Владимир Масс были лучшими комедиографами своего времени. Александров в течение 10 лет был учеником и сотрудником Эйзенштейна. Его оператор Владимир Нильсен учился у Тиссэ в
годы их работы у Эйзенштейна. Опытная танцовщица и певица Орлова
успела стать звездой оперетты в Музыкальном театре им. Вл.И. Немировича-Данченко и сняться в двух фильмах: «Любовь Алены» Б. Юрцева и
«Петербургская ночь» Г. Рошаля (оба — 1934). Дунаевский с 1919 г.
успешно сочинял для театра и дирижировал в Харькове, Москве и Ленинграде. Музыкант и певец Леонид Утесов был звездой мюзик-холла и дирижером самого популярного русского джазового оркестра, а также сыграл в трех фильмах: «Торговый дом „Антанта и К°“» (1923), «Карьера
Спирьки Шпандыря» (1926) и «Чужие» (1928).
В 1932 г. Утесов был намного больше известен публике, чем Александров. Во время поездки в Париж в 1927 г. Утесов увлекся джазом и
вскоре создал собственный оркестр, дебютировавший в Ленинграде в
1929 г. с программой «Теа-джаз». За рубежом Утесов слышал оркестры
Джека Хилтона и Теда Льюиса; «Теа-джаз» и более поздние спектакли
Утесова, включая «Музыкальный магазин», испытали влияние неформального и синтетического стиля исполнения Льюиса. Утесов и его команда
не только высокопрофессионально играли, но каждый участник оркестра также исполнял роль, танцевал или пел — был частью театрально-музыкального представления. Оркестр пользовался чрезвычайной популярностью у советской публики, жаждавшей хорошего, неидеологического
развлечения, и Утесова с его музыкантами окружали толпы поклонников
на выступлениях как в Ленинграде, так и в провинции. Однако в музыкальном мире и в официальных кругах, где доминировал РАПМ с его акцентом
на героическом социалистическом строительстве и пролетарской культуре, близкие к джазу артисты и композиторы, такие как Утесов, Дунаевский
и Блантер, постоянно подвергались нападкам за их «дегенеративную буржуазную музыку». Даже после апрельского постановления 1932 г. бывшие члены РАПП и РАПМ продолжали выступать против «Веселых ребят»
Александрова.
Третьим и самым успешным джазовым спектаклем Утесова был
«Музыкальный магазин» (1932) — ряд слабо связанных между собой
комедийных скетчей из жизни музыкального магазина. Утесов играл
несколько ролей: магазинного клерка Костю Потехина, приезжего американца — джазового дирижера, простодушного крестьянина, и даже пародийно изобразил самого себя в молодости — посещающим музыкальный
магазин. Сценарий этого спектакля был написан Эрдманом и Массом;
музыку написал Дунаевский — музыкальный руководитель ленинградского мюзик-холла; руководителями выступили Утесов и А. Арнольд, который позже сыграл иностранного дирижера Фраскини в «Веселых ребятах»; в спектакле участвовал джазовый оркестр Утесова из 15 человек.
В «Музыкальном магазине» Утесов уже собрал группу, которая стала творческим ядром фильма Александрова.
Не считая джазовых интерпретаций русской классической музыки, выполненных Дунаевским, и танцующей чечетку лошади, которая
произвела фурор, именно сценарий с элементами политической сатиры,
написанный Эрдманом и Массом, обеспечил успех «Музыкальному магазину». Потехин живет в большом футляре контрабаса в помещении
музыкального магазина (отсылка к дефициту жилья) и говорит управляющему магазином: «Обратите внимание, Федор Семенович, ни одной
проходной комнаты и все удобства. Одного только удобства нет — жить
невозможно». Ослепленный сверкающими инструментами, крестьянин
принимает музыкальный магазин за Торгсин и приводит туда свою лошадь
с целью продажи навоза, который, как сказал ему агроном, столь же хорош, как золото, — иронический эффект советской аграрной пропаганды. Причем, как настоящий единоличник, он не собирается отдавать свою
единственную лошадь. Управляющий магазином дает Потехину ноты для
исполнения, названия которых открыто пародируют темы РАПМ: «Данс индустриал» на слова «Эх вы шарики-подшипники мои», «Полный курс исторического материализма», музыка А. Давиденко, «Митинг в паровозном
депо» — сонатина. Это какофоническое произведение имитирует пароходные гудки, шум токарных станков и «глас народа» на политическом
собрании. В магазин входят юноша в пионерской форме и его низкорослый отец. Сын ведет себя с отцом так, будто тот ребенок: «Когда я родился,
ему 20 лет было. Потом он всю революцию за границей жил. А раз он не
принимал участия в революции, значит, я считаю, что у него 15 лет прямо вычеркнуто из жизни. Тебе 5 лет — не ковыряй в носу!»
Осенью 1932 г., посетив представление «Музыкального магазина»,
Шумяцкий предложил Утесову идею короткой музыкальной кинокомедии
на основе шоу, с Александровым в качестве режиссера. В ответ Утесов
предложил сделать полнометражный фильм по новому сценарию Эрдмана и Масса, с музыкой Дунаевского и словами Лебедева-Кумача, малоизвестного тогда автора «Крокодила». Шумяцкий отклонил кандидатуру
Лебедева-Кумача и отказался рассматривать Дунаевского в качестве композитора, очевидно, потому, что тот всегда был главной мишенью РАПМ.
Но Утесов отказался браться за проект без Дунаевского, и в конце концов Шумяцкий согласился.
Проведя ночь за обсуждением идей для фильма с Дунаевским,
Александров в пять утра позвонил в Москву Эрдману, попросив его немедленно приехать в Ленинград вместе с Массом. Невозмутимый Эрдман
иронически заметил: «Когда зритель хочет смеяться, нам уже не до смеха!» Согласно записям Дунаевского, группа собралась в квартире Утесова 1 декабря 1932 г., чтобы начать работу над «Джаз-комедией». Эрдман, Масс и Александров продолжали работу над сценарием в загородном
доме в Маткачах под Петрозаводском до конца месяца, а затем в январе
в Абрамцево под Москвой. Первая версия режиссерского сценария, озаглавленного «Пастух», была окончена к середине марта 1933 г.
Поскольку «Веселые ребята» изначально задумывались как средство продемонстрировать таланты Утесова, сценарий сохранил Костю
Потехина из «Музыкального магазина» — «простого парня, и с хитрецой», как описывал его Утесов в мемуарах; эта характеристика
указывает на то, как своеобразно он интерпретировал роль. Однако сочетание комически-сатирического изображения советской современности Эрдманом и Массом и запаса американских комедийных тропов Александрова создало нарратив, совершенно отличный от «Музыкального
магазина». Сюжет фильма начинается с Потехина, главного пастуха колхоза близ Черного моря, который хочет стать профессиональным музыкантом и берет уроки игры на скрипке у Карла Ивановича, пожилого немца — учителя музыки. Бывшая нэпманша Лена («Дитя Торгсина» в титрах
фильма) и ее честолюбивая мать принимают Потехина за Коста Фраскини, заезжего парагвайского дирижера, и знакомство приводит к тому, что
Потехин влюбляется в Лену. Ленина служанка Анюта боготворит Потехина, который к ней равнодушен, и, кроме того, мечтает стать певицей.
Стадо Потехина устраивает бедлам на вечеринке Лены, Потехина «разоблачают» и прогоняют, после чего он едет в Москву, где в результате ряда
комических совпадений заменяет Фраскини на концерте, и эпизод с исполнением Второй венгерской рапсодии Листа превращается в слэпстик.
Группа джазовых музыкантов приглашает его возглавить оркестр. После
грандиозной драки музыкантов в общежитии, из-за которой они лишаются
репетиционного помещения, они вынуждены репетировать в траурной
процессии, а затем мчатся под дождем в Большой театр, где должны выступать. По пути они подбирают перепачканную Анюту, уволенную за то,
что пела лучше Лены. Потехин и его оркестр с триумфом выступают в
Большом; Анюта имеет еще больший успех как певица. Потехин осознает, кого он по-настоящему любит, и признается в своих чувствах Анюте.