Отрывок из романа
С тех пор как Иоанна постучала в ворота аббатства, выдав себя за своего брата Джона, прошло четыре года. Прозвище «Англиканец» она получила как дочь (сын) англичанина, и даже среди этих умнейших людей проявила себя как выдающаяся личность.
Те свойства ума, которые вызывали всеобщие насмешки и презрение, когда Иоанна жила под женским именем, здесь ценились очень высоко. Ее ум, знание Священного Писания и сообразительность в ученых спорах восхищали братство. Она могла без чьего-либо позволения развивать свои способности в полной мере. Среди новичков Иоанна сразу продвинулась, что открыло ей доступ в обновленную библиотеку Фульды — огромное хранилище более трехсот пятидесяти рукописных книг, включая выдающиеся собрания таких классических авторов, как Светоний, Тацит, Вергилий, Плиний, Марцелин и других. Ей доставляло истинное наслаждение находиться среди аккуратных свитков. Казалось, здесь собрана вся мудрость мира, и все было ей доступно.
Однажды, застав Иоанну за чтением трактата Святого Хризостома, настоятель Джозеф очень удивился, что она знает греческий. Такими знаниями не обладал ни один из братьев в монастыре. Об этом доложили аббату Рабану, и тот немедленно засадил ее за перевод превосходного собрания греческих трактатов по медицине, куда входили пять из семи книг Гиппократа, полный тетра библос Аэция, а также фрагменты работ Орибасия и Александра Тралльского. Брата Бенжамина, монастырского лекаря, так восхитила работа Иоанны, что он сделал ее своей ученицей. Он научил Иоанну выращивать целебные травы в монастырском саду и открыл тайны их применения при различных недугах: сладкий укроп при запорах, горчица при кашле, кервель при геморрое, ивовая кора и полынь при лихорадках. В саду Бенжамина были средства от любого недуга. Иоанна помогала ему составлять различные припарки, слабительные, микстуры, и настойки, которыми пользовались в монастырях в те времена. Ей приходилось помогать ему ухаживать за больными в монастырском лазарете. Работа очень нравилась Иоанне, особенно потому, что давала пищу ее пытливому аналитическому уму.
Помимо занятий и работы с братом Бенжамином и в промежутках между семью дневными молитвами, на которые созывал монахов звон колокола, каждая минута ее жизни была заполнена интересным занятием. В мужской жизни Иоанны, в отличие от прежней, была свобода. И ей это чрезвычайно нравилось.
— Возможно, не стоит говорить тебе этого, чтобы ты не зазналась, — сказал ей привратник Хатто накануне, весело улыбаясь своей шутке, — но вчера я слышал, как наш отец Джозеф сказал, что ты самый умный из всех братьев и однажды прославишь всех нас.
В памяти Иоанны возникли слова старой прорицательницы на ярмарке в Сэн-Дэни: «Тебе суждено стать великой, ты превзойдешь свои мечты». Не это ли имела она в виду? Старуха назвала ее «Дитя эльфов» и добавила: «Ты та, кем тебе не быть, но та, кем станешь ты, не та, кто ты есть».
«Определенно, она была права», — грустно подумала Иоанна, погладив себя по тонзуре, выбритой у нее на макушке и почти незаметной в густых кудрявых белокурых волосах. Единственной гордостью Иоанны были унаследованные от матери волосы. Тем не менее она радовалась, что ее побрили. Монашеская тонзура и шрам на щеке, оставленный мечом норманна, только усиливали ее сходство с мужчиной.
Впервые появившись в Фульде, она испытывала постоянный страх, что какое-то непредвиденное обстоятельство монастырской жизни вдруг разоблачит ее. Иоанна старательно имитировала поведение мужчин, но боялась выдать себя в мелочах, хотя никто ничего не заподозрил.
К счастью, порядок жизни в Бенедиктинском монастыре всеми способами оберегал скромность его каждого члена, как аббата, так и послушников. Длинные просторные рясы бенедиктинцев полностью скрывали ее женские формы.
Но на всякий случай Иоанна все же перетягивала грудь плотными холщевыми лоскутами. Закон Святого Бенедикта требовал, чтобы братья спали в рясах. Им позволялось оставлять открытыми только руки и ноги даже в самые жаркие летние ночи. Мыться в ванных было запрещено всем, кроме тяжело больных. Даже монастырские уборные были устроены так, что целомудрие монахов не могло пострадать никоим образом, благодаря перегородкам между холодными каменными стульчаками.
В Фульде все приняли ее за мальчика. Это была большая удача, поскольку разоблачение, означало бы неминуемую гибель.
О книге Донны Вулфолк Кросс «Иоанна — женщина на папском престоле»