Александр Архангельский. Правило муравчика

«Правило муравчика» — сатирическая повесть или сказка для взрослых, которая заставит читателя по-новому взглянуть на привычные вещи. Здесь есть всё: политика, российское телевидение и… котики. По мнению самого Александра Архангельского, не стоит искать прототипов героев книги. Читать ее можно как взрослым, так и подросткам: и те, и другие найдут в тексте что-то по своему вкусу.

Синее море, желтый песок и высокие черные горы. Вдоль берега стоят огромные корзины с обгрызенными ручками; в корзинах на подстилках дремлют кошки и коты. От чего они устали, спрашивать
не надо. Просто устали — и все. Прилегли на заслуженный отдых.

Спальный район разделен на две части, крупной
галькой обозначена граница. По одну сторону находится Пепси-Котор, по другую — Кока-Котор.
Над ними нависла скала; здесь на маленьком плато
расположился горный Мурчалой. Каждый март суровые коты из Мурчалоя спускаются в долину и захватывают в жены юных кошек. Такая у них традиция. Кошки на них не в обиде: нормальной кошке
без семьи неинтересно.

Внешне Которы и Мурчалой неотличимы. Но
веруют их жители по-разному. Пепси-Котор населяют котославные, в Кока-Которе живут котоли-
ки, а мурчалойцы — убежденные котометане. Объяснить, в чем разница, довольно трудно. В глав-
ном все между собой согласны: что когда-то Рай
располагался здесь, на побережье. Снаружи он на-поминал гигантскую корзину, но только с соломенной крышей. В Раю жил бог. У бога были
огромные ноги в желтых ботинках, а лицо его сияло в вышине. Бог часто сидел за столом и пальцами стучал по клавишам; перед ним стоял экран, по
которому, как муравьи, бежали буквы. Кошки прыгали на стол и ложились животом на клавиши; бог
брал охальника за шкирку и неласково спускал его
с небес.

Главное Святилище именовалось Кухня, в центре ее был Алтарь. Бог вынимал из Алтаря еду — кастрюлю с гречневой кашей и прокрученным куриным фаршем, раскладывал по мискам, и запасы еды
не кончались. А сам он ел нечасто. Два или три раза
в день. Хотя мог есть всегда, без остановки. На то
он и бог, чтобы творить чудеса.

У бога имелась богиня и маленькие злые божики, которые носились с воплями по Раю, дергали
животных за хвосты и обидно дули им в носы. Божиков не пугало шипение, а за выпущенные когти
бог с богиней били мокрым веником. Но самая
страшная казнь полагалась котам-богоборцам, которые жрали цветы и метили райские кущи: этих
поливали из большого желтого пульверизатора.
Струя была холодная и сильная; преступник думал,
что это Всемирный Потоп, и в ужасе скрывался
под диваном.

Зато богиня пахла тестом. У нее была мягкая
грудь, на которой приятно лежать и мурлыкать,
и круглые надежные колени. Она склонялась со
своей небесной высоты, гладила котов и вовремя
меняла наполнитель в туалете. У нее был только
один недостаток. Непонятная, таинственная
страсть влекла ее к собакам, которых бог не обижал, но и не жаловал. От собак отвратительно пахло, и они очень быстро сжирали еду. Очень. Не
успеешь к миске первым — всё. Не оставят ни крошки. А еще они готовы были унижаться, лизали богине то ноги, то руки, в общем, зря богиня их любила.

А вот у бога недостатков не было.

Ненадолго отрываясь от экрана, он отодвигал
клавиатуру, возносил котов к себе на грудь и внушительно с ними беседовал. Тогдашние коты владели
языком богов; от тех доисторических времен сохранились лишь отдельные словечки. Такие, например, как «пепси», «кока», «мур» и «кис». Это потому, что божики, приплясывая возле Алтаря,
с утра до вечера кричали «Пепси!», «Кока!». Бог со
строгим умилением ворчал: «Ишь, негодяй, мурррчит!» А богиня, доставая легендарную кастрюлю, громко призывала: кис-кис-кис-кис. Это было
как благословение, как заклинание.

Нередко богиня садилась в большую машину,
включала защитную вонь, чтобы никто не мог найти ее по запаху, и уезжала в горы; когда она возвращалась, бог и божики мчались к машине, вынимали из багажника шуршащие пакеты и тащили их
в Святилище. Вынимая из пакетов баночки, кульки, контейнеры с продуктами, они произносили,
как пароль: куринария. Бог, завершив свою работу,
готовил вкусный ужин, и богиня восхищалась им:
ты у меня великий куринар! С тех пор коты (хранившие легенды о божественном курином мясе),
стали называть куринарией место возле миски.
Остальные слова сохранились обрывками, они
мелькали в памяти, как мошки, и не имели никакого смысла.

В Рай часто приезжали гости. Некоторых — избранных! — бог приглашал в Святилище, усаживал
за круглый стол, уставленный едой и разными бутылками. Других в Святилище не допускал и принимал у себя в кабинете. Придирчивая богиня называла их жирналистами. Жирналисты вынимали
из багажников искусственные солнца, зажигали их
от электрической розетки и направляли яркие лучи на бога, и он им долго что-то объяснял. Через
день или два после этого богиня собирала божиков
в гостиной и сажала их перед огромным пылевизором. В пылевизоре показывали бога; божики смеялись, хлопали в ладоши и кричали: «папа! папа!».
Коты пытались заглянуть с обратной стороны, но
там торчали провода и было жарко.

И всходило солнце. И сгущалась ночь. Наполня-лись миски и пустели. Нарождались новые котята.
Вспыхивали драки, восстанавливался зыбкий мир.
И казалось, так будет всегда.

Но тут произошли ужасные события.

В кошачьих мифах и легендах сохранились темные воспоминания о том, как бог с богиней погрустнели; гости стали приезжать все реже, а жирналисты вообще исчезли. Пылевизор почти никогда не включали, потому что в нем все время говорил
недобрый человек с красивыми зелеными погонами; на груди у него блестели желтые медали — точь-
в-точь как у злобных собак. Нехороший человек
размахивал руками и кричал, а другие люди почемуто хлопали в ладоши. Глядя на это, богиня рыдала.
И бог тогда сердился на нее.

Однажды ранним утром вдалеке раздался грохот — со стороны асфальтовой дороги, по которой
боги ездили в куринарию. Коты решили, что вернулись жирналисты, но ошиблись. Рай окружили ма-шины с перепончатыми странными цепями, намо-танными на колеса. Из машин выпрыгивали незнакомцы в пахучей пятнистой одежде и с круглыми
фуражками на бритых головах.

Незнакомцев было много, человек пятнадцать;
за спинами у них висели ружья. Но не длинные
охотничьи, с красивым лакированным прикладом,
как у бога, а короткие, с какой-то черной штукой,
которая торчала прямо из ствола. Незнакомцы
продвигались странно, приседая на корточки. Сделают короткий шаг, полуприсядут, обведут вокруг
себя ружьем, шагнут опять.

От ужаса кошачье воинство попрыгало из окон,
а собаки попытались оказать сопротивление, но
зря. Бога, богиню и божиков погрузили в грязные
машины. Колонна выпустила вонь из-под хвостов
и устремилась по асфальтовой дороге. В Раю никого не осталось; на входную дверь повесили большой замок. Собаки вскоре пропали, а коты остались жить на побережье. Одни, без богини и бога.
Никто не наполняет им куринарию, никто не берет
на колени, все приходится делать самим…

Сколько лет прошло с тех пор — никто не знает.
Рай зарос вьюном и диким виноградом. На его месте образовался мрачный холм, которого коты боятся и обходят стороной. С соседнего склона к вершине холма тянутся электрические провода. Глупый вьюн пытался оплести их, закрутиться
змейкой, но сил у него не хватило, и он усох.
В этом все религиозные учения сходились.

А дальше начинались разногласия.
Котолики не верили в пульверизатор. И утверждали, что великий бог, прекрасная богиня и даже
невоздержанные божики не могли использовать такое негуманное орудие. А котославные считали ересью учение котоликов о том, что бог один — у кошек
и собак. Это нелепо, абсурд! Но дальше всех пошли
котометане. Они соглашались, что бог — это бог, ничего не попишешь. Но в богиню с божиками верить
не желали. С их точки зрения, то были ангелы, которых бог призвал себе на помощь.

Толкованием вероучений занимались святые
котцы. Котославных возглавлял Котриарх — черный, необъятный, молчаливый. Котоликов — веселый полосатый кот по прозвищу Папаша. А котометан — обильный телом белый перс, получивший
звание Верховного Жреца.

Кошачьи города между собой не воевали, но
и не особенно дружили. Единственное, что пепси-
которцы и кока-которцы решили делать вместе,
это собирать запасы на зиму. Когда на побережье
льют дожди и с моря дует мерзкий ветер, наступает
голодное время. Рыба уходит от берега, мыши прячутся в норки, даже лисы охотятся реже и не оставляют на горных дорогах объедки. В заброшенной
каменоломне прибрежные коты устроили совместный провиантский склад и к нему приставили охрану. Потому что мурчалойцы следовали принципу
халявности: сами не ловили рыбу и мышей, брезговали лисьими объедками, а промышляли дерзкими
набегами.

И снова, как когда-то, жизнь подчинилась заведенному порядку. Всходило солнце, заходило солнце, завершалась зима, наступала весна. Старики тихонько умирали, взрослые коты старели, бойкая
порывистая молодежь норовила что-нибудь исправить в этом мире, но не успевала, потому что все рано женились, обрастали многочисленным потомством и уже не думали о переменах.