- Борис Херсонский. MISSA IN TEMPORE BELLI / Месса во времена войны. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2014. — 96 с.
По-пророчески седовласый Борис Херсонский в одном из интервью, ссылаясь на знакомого, сказал, что «стихи нужно уметь ловить». Над лучшими из них поэту не приходится работать, они появляются сразу. «Месса во времена войны» – сборник именно таких стихов. Лучших, тех, в которых слышно первое дыхание. Произнесенные вслух выразительные строки врезаются в память и всплывают в голове как печальное свидетельство времени. «В начале было Слово и больше не надо слов», – пишет Херсонский. Едва ли кто-то скажет точнее.
* * *
Первыми механизмами были машины войны:
стенобитные бревна с медными головами баранов,
катапульты и прочая хрень были сотворены,
чтоб убивать людей, выполняя волю тиранов.
Первыми сооружениями, которые знаем мы,
были гробницы владык, сохранявшие их останки.
С тех пор над военной техникой немало трудились умы.
Броня крепка и поворотливы танки.
И стоят гробницы тиранов посреди площадей.
И мумии их лежат, излучая загробную силу.
Когда-то в их склепы клали женщин и лошадей.
Сегодня они за собою народы сводят в могилу.* * *
В массовое движение
вступаешь, как в воды Крещения.
Но — входишь одним, выходишь другим:
замаранным ложью, безумным, нагим.
Не голубь, а ворон сидит на плече,
и кровь запеклась на небесном луче.
Человек, нет тебе прощения….* * *
На черной площади жечь черные автопокрышки.
Глотать черный дым — до одышки или отрыжки.
Но жить под ярмом — ни за какие коврижки,
ни за какие денежки, ни за какие льготы,
ни за посулы хорошей жизни и легкой работы,
ни за чиновное кресло, ни за долю в неправом деле.
Сейчас мы это видим, но куда мы раньше глядели?
А раньше мы не глядели, все думали — обойдется,
даже кошка на доброе слово ведется,
трется о ногу тирана, выгибает спину,
мурлычет себе под нос: Боже, храни Украину!
А он бы хранил, ничто не трудно для Бога,
да жаль, что Бог — один, а мы ему — не подмога.* * *
Восходит Солнце Истории. Люди кричат: «Виват!»
Ты тоже кричишь «Виват», а значит — не виноват.
Холод тебя не возьмет, пламя не опалит,
поскольку ты командир и есть у тебя замполит.
И есть у тебя рядовые — шлем к шлему и щит к щиту.
И есть у тебя приказ — отстоять-защитить тщету.
И Солнце Истории светит, и дело идет на лад,
и снайпер на крыше к плечу прилаживает приклад.* * *
Значит, кто-то должен стоять на морозе под небом,
а с неба
не дождешься ни белого голубя, ни просто белого снега,
который бы освятил и немного согрел
всю темень и холод, весь страх и надежды стоящих
вплотную тел,
все молитвы стоящих вплотную душ,
попавших под артобстрел.
Значит, кто-то должен стоять за себя и за нас, по стойке
«вольно», поскольку «вольному воля» способствует
стройке
баррикад, что костью в горле у тирании торчат,
кто-то должен глотать костров свободы угарный чад,
не надеясь на благодарность от детей и внучат.
Трудно увидеть, что над ними, как и над их отцами,
летают ангелы с мученическими венцами,
для венцов найдется немало лихих, неповинных голов.
Апостолы-рыбари! Вот идет косяком улов.
В начале было Слово и больше не надо слов.
Борис Херсонский. Месса во времена войны
