Отрывок из романа
О книге Антона Чижа «Мертвый шар»
Зелень Крестовского острова готовилась к осени. Кусты, уставшие от ягод и солнцепека, шелестели, продуваемые ветерком. Было тихо и пусто. Оставив пролетку, Родион с Семеновым дошли до особняка пешком, обогнули дом и теперь оказались на подъездной дороге. Ванзаров оглянулся в поисках Курочкина, но растительность скрывала того надежно. Зато городовой возвышался скалой. Сменив ненавистное пальто на родимый форменный кафтан, а гадкий котелок на фуражку с околышем, Семенов возродился к жизни. Словно шашка на перевязи и пуговицы с гербом стали частью его самого, а без них он был неполным. Действительно, грудь старшего городового вздымалась, взгляд обрел должную отвагу. Не полицейский — орел. Разве не летает.
Орел, однако, испуганно охнул, ухнул, ахнул и с удивлением спросил:
— Афанька, ты откуда взялся?
Курочкин явился ниоткуда, словно вырос из-под земли, и явно наслаждался произведенным впечатлением. Родион, конечно, не испугался, у полицейских со стальным сердцем это не принято, но, поздоровавшись, спросил:
— Как вам это удается, Афанасий Филимонович?
— Использую методику слепой зоны, — с важным видом ответил Афанасий. — Позволяет подойти к объекту наблюдения на короткое расстояние.
Невольно подумав, что с его габаритами никакое слепое поле не спрячет, Родион спросил отчет. Оказалось, скучнее задания у талантливого филера еще не было. Даже блокнот филерского наблюдения не потребовался. В особняке буквально ничего не происходило. Объект наблюдения под рабочей кличкой Барин уехал около десяти и вернулся как угорелый в половине первого. Объект наблюдения Карга вышла из дому в три, но пока не вернулась. В окна эркера была видна объект наблюдения Барыня. Также по двору проходила объект наблюдения Кухарка. Господин лакей в зону видимости, очевидно, не попал. Судя по всему, Курочкин умаялся больше всего от безделья. А потому отпросился на обед. Ванзаров не только отпустил, но и сказал, что пост переносится на Вознесенский проспект, к меблированным комнатам Макарьева. Повеселевший Курочкин пропал из виду, наверное, шагнул в слепую зону. Получив инструкции, Семенов занял выжидательную позицию. А Родион зашел в дом через парадные двери.
Впечатление, что особняк тихо погибает, усилилось. Невидимые, но ощутимые признаки нежилого беспорядка, заброшенности и какой-то печальной тоски проявились отчетливей. Конечно, все это не точные факты следствия, одни эмоции. Но ведь умный чиновник полиции на то и умный, что живет не только логикой. Зябко было в семейном гнезде Бородиных, зябко и неприятно, словно на самом деле нависло что-то тревожное и опасное. Ну не рок же, в самом деле.
Незваный гость громко кашлянул и попросил разрешения, хотя и так вошел.
Из малой гостиной появился сам хозяин, насвистывая веселую песенку и завязывая бабочку. Жилетка от смокинга с накрахмаленной рубашкой обтекали тело скульптурной лепки. Хорош был Нил, а вовсе не стар. При этом бодр и нервно-весел, словно собрался жениться.
— Ну, наконец-то! — радостно воскликнул он. — Я уж жду-жду, совсем извелся.
А по виду не скажешь. Родион принципиально нахмурился:
— Вы ожидали именно меня?
— Конечно!
— С какой стати?
— Чтобы снять кандалы домашнего ареста. Вел себя примерно и как хороший мальчик заслуживаю поощрения.
— Куда-то собрались с визитом?
Нил шутливо погрозил пальцем:
— О, хитрец! Наверняка уже обо всем догадались. Признайтесь?
Родион признался: не догадывается.
— Разве не видите? — Нил выставил накрахмаленную грудь. — Решено. Конец холостой жизни.
— Кому же так повезло?
— Ну, уж это обязаны угадать. Кто из нас сыщик?
— Чиновник полиции. Неужели счастье выпало госпоже Нечаевой?
Бильярдист изобразил аплодисмент:
— Проницательный юноша. Да, выбор сделан. Шар в лузе.
— Что на это сказала Филомена Платоновна?
— У меня состоялся сердечный разговор с матушкой. — Нил улыбнулся, как сытый кот. — Она полностью разделяет мой выбор, благословила и ждет Варвару у нас, чтобы и ее благословить. Это было чудесно!
— Как трогательно. Даже слеза наворачивается.
-Какой вы циник. В такие годы… Вот побыли бы до моих лет холостяком, тогда бы не смеялись над старшими.
Подумав, что это вполне возможно, но и не так уж страшно, Родион вежливо спросил:
— Что на это сказала Аглая Николаевна?
Бородин презрительно фыркнул:
— Аглаюшка, конечно, близкий мне человек, но спрашивать ее мнения… С какой стати?
— Значит, она не знает о вашем решении?
— Вечером узнает, когда привезу Варвару. Так не терпится назвать ее своей женой. Госпожа Бородина… Звучит, честное слово! Штос и партия! Ей особенно пойдет. Представьте, как это великолепно: жена-бильярдистка. Можно играть партии, не выходя из дома. Аж дух захватывает… Мы будем счастливы.
Роскошный мужчина прямо-таки светился глупым восторгом. Как порой мало надо для семейного счастья: заколотить женушке пару шаров, ну и в ответ получить рокамболь-другой. Не жизнь — варенье.
— Так я могу быть свободен? — спросил пока еще холостой бильярдист, играя в послушного мальчика.
— Нет, — как отрубил Ванзаров.
— Что, простите?
— Вы опоздали с возвращением на две минуты. За это домашний арест продолжится…
Нил оторопело захлопал ресницами:
— Но позвольте… Откуда вы… Надеюсь, это шутка?
Родион предложил сесть.
— Расскажите подробно, что делали вчера после матча.
Судя по удивленному выражению лица, в такой счастливый момент жизни Бородину меньше всего хотелось вспоминать тот холостой день.
— Это так важно?
— Хочу напомнить: источник рока еще не найден. Но если хотите, чтобы расследование было прекращено… — Родион выразительно начал приподниматься.
— Нет-нет, мне нужна ваша помощь, — торопливо оправдался Нил. — Так что вас интересует?
— Все, что случилось после победы госпожи Нечаевой. Подробно.
Нил Нилыч скроил недовольную гримаску:
— Не хотелось это вспоминать. Ну уж ладно. Я решил отдать долг вежливости Липе, но она повела себя как сумасшедшая. Бросилась на шею, стала целовать, потом запела арию, у нее случился нервный припадок. Вынужден был предложить ей поужинать. Надеялся, что успокоится. Пока ехали к «Палкину», Липа распевала куплеты на весь Невский. Я терпел. Но то, что произошло в ресторане, было за гранью приличий. Она требовала шампанского, глотала бокал за бокалом, разбивая их об пол, затем прыгнула на стол и начала отплясывать. Вынести это было невозможно, буквально скрутил ее, посадил в пролетку, повез на Вознесенский. Она рыдала у меня на груди, говорила, что покончит с собой, и прочие глупости. Уже за полночь проводил ее до комнаты. Липа требовала, чтобы я остался, но мне хватило приключений. Холодно попрощавшись, я уехал.
— Куда? — быстро вставил Родион.
— Что куда? — переспросил Нил.
— От Незнамовой отправились куда?
— Домой, разумеется.
— Насколько мне известно, это не совсем так. Вы заглянули к госпоже Нечаевой.
Блеф, так тонко рассчитанный, не дал ожидаемого эффекта.
— У вас неверные сведения, — твердо ответил Нил — Да, мелькнула такая мысль, но и только. Время было позднее, да и хотелось разобраться в собственных чувствах. Не поддаться эмоциям, поступить осмысленно, без горячки, чтоб не киксануть…
—
Вас видели около часа ночи в меблированных комнатах Худякова.
—
Это ложь.
—
Хорошо, — как-то сразу согласился Родион.
—
Теперь я могу ехать, господин сыщик? — Нил светски улыбнулся.
— Вы свободный человек. Пока, во всяком случае. Только делать на Вознесенском вам нечего.
— Почему?
— Дело в том, что господа Нечаева находится в морге
— Как? — будто ослышавшись, спросил Нил. Странно, что в такие моменты даже умный человек слегка тупеет — теряет слух или разум. Уж как придется.
— Госпожа Нечаева умерла сегодня ночью.
— Если это шутка, то очень жестокая. Не советую вам, молодой человек…
— Варвара умерла во сне. Ее нашли утром на диванчике совершенно обнаженную. Соседи слышали, как она смеялась до глубокой ночи. Вскрытие состоится в ближайшие дни.
— Боже мой, — выдохнул и закрыл лицо ладонями.
Горе его было вполне искренним. Но чиновника полиции со стальным сердцем оно мало тронуло. Допрос продолжался так, будто ничего не случилось:
— Что об этом думаете? Бородин тяжко охнул:
— Что можно об этом думать? Как считаете?
— Например, умерла Варвара сама или ее убили.
— Убили? — До Нила вдруг дошла эта мысль. — Вы нашли какие-то следы?
— Прямых улик нет. То, что Нечаеву убили, — очевидно. Вопрос один: каким ядом? Надеюсь, вскрытие ответит. До сих пор верите в рок?
— Уже не знаю, во что верить…
— Во всем надо видеть положительный момент.
— Научите, господин логик.
— Пожалуйста. Эта смерть выгодна только вам. Хотя бы потому, что избавляет от мучительного выбора. Нет одной невесты — нет проблемы. Разве не так?
Кажется, в глазах несостоявшегося жениха объявилась слезинка. Дрогнувшим голосом он сказал:
— Какой вы жестокий. Что же из вас вырастет…
— Когда подарили Нечаевой духи «Ампир»? — не обращая внимания, наседал бездушный Родион.
— Духи? Какие духи? Зачем? У Варвары целая батарея… Никакого «Ампира» я не дарил. Она всегда покупала сама.
— Не дарили и не были у нее. — Родион подошел к Бородину так, чтобы нависнуть грозной скалой.
— В таком случае как объясните, что в ее гостиной найден футляр с новеньким кием, а в нем записка с признанием в любви и поздравлениями с победой? Откуда было взяться этой записке, если вы не видели Варвару Ивановну, как уверяете?
Бильярдист не выказал признаков паники. Напротив, уверенно перекинув ногу на ногу, заявил:
— Да, подарил Варваре милую безделушку. Что тут преступного? После «концерта» Липы действительно забыл об этой мелочи. Какое отношение мой презент имеет к смерти Варвары?
— Это я бы и хотел знать, — сказал Родион, снимая осаду. — Но более всего — что такого знала Марфуша и Варвара, за что поплатились жизнью.
— Понятия не имею. На вас вся надежда. Какой удар… Бедная Варвара…
— Нил Нилыч, подумайте, кто мог это сделать?
Раздался мучительный и беспомощный стон, как свист пролетающего шара.
— У Варвары не было и не могло быть врагов, — тихо сказал Нил. — Она чудная, хоть порою резковатая женщина. Была…
— Где познакомились с ней?
— На бильярде. Играла превосходно, я засмотрелся. Поздравил с прекрасной партией. Завязались отношения. Потом Варвара попросила сделать снимок на месте нашего знакомства: гордая победительница с кием. Это было чудесно. Что же теперь будет со мной…
— Спортивная зависть?
— Намекаете на Липу? Она актриса, и этим все сказано. Много дыма без огня…
— Отвергнутые любовники?
— Глупость.
— Это вы пристроили Варвару в «Петербургский листок» составлять бильярдные задачки?
— Таланту нужна поддержка.
— Нечаева рассказывала про свою родственницу? — вдруг спросил Ванзаров.
— Что-то такое невнятное…
— Видели ее?
— Родственницу? Никогда. Зачем? Разве на свадьбу пригласить… О чем я… О, как тяжко. — И большой мужчина погрузился в отчаяние. Надо сказать, довольно натуральное. Затем громогласно хмыкнул и спросил:
— Видел ее? Ах да, о чем я… Как мне теперь жить? Варварушка…
— Вот и пригодится резервная невеста.
— Да какая невеста… Липа — это так, а Варвара была… Простите, мне надо побыть одному.
— А мне надо осмотреть дом, — ответил Родион.
Жестом «делайте что хотите» чиновнику полиции была предоставлена полная свобода. И Родион воспользовался ею сполна. Комната Аглаи была на замке, Бородина дремала в своей спальне, беспокоить даму было неприлично. В соседней гостевой, некогда служившей спальней старшему Бородину, было так пыльно и пусто, что сомнений не оставалось: ею не пользовались. Впрочем, как и детской. Заглянув в нее, Родион очутился в странном мире забытого детства. Игрушки и куклы пылились на своих местах, давно покинутые и ненужные. Здесь тоже давно ничего не трогали. Только одна странность привлекла внимание. На игрушечном диванчике восседала кукла с пышными кудрями и широкими голубыми глазами. Игрушка называлась, кажется, «Визит Ми-Ми» — такие были популярны в Родионовом детстве. Он точно помнил: в комплекте должна быть другая кукла — «хозяйка», кажется, Ки-Ки. Но ее не было. Кукла-гостья томилась в одиночестве.
Покинув пыльные покои, Родион прошелся по особняку. В кабинете Нила пахло дорогим табаком, на рабочем столе и намека на работу не было, зато на стояке красовалась армия киев. В кухне лениво копошилась Тонька. В своем закутке преспокойно дрых Орест. Пятно варенья в коридорчике никто не удосужился вытереть. Не дом — клад для следствия. Ничего не трогают, везде пыль, любой след на месте. Только следов не было. Словно все обитатели пребывали в недвижном оцепенении. В конце обхода он изучил полку бильярдных шаров. Проверил и осмотрел каждый. Но желанного пятнышка не нашлось.
Бородин все так же восседал в кресле.
— Раз записали меня в чудовища, позвольте бестактный вопрос? — спросил Ванзаров.
— Мне все равно…
— До вас в семье был ребенок?
Родиона наградили уставшим и печальным взглядом, нет, в самом деле печальным:
— И это пронюхали. После замужества матушка ждала первенца, не меня. Но девочка родилась мертвой. Это была большая трагедия для нее и отца. У нас не принято об этом вспоминать.
— Где похоронена?
— В семейном склепе на Смоленском кладбище. Аглая разболтала? Если у вас есть хоть капля жалости, прошу: не мучьте этим вопросом Филомену Платоновну.
У чиновника полиции в душевной аптечке имелось немало разных капель. Только делиться ими в этот раз не спешил. Как-то сразу засобиравшись, снял домашний арест и сообщил, что завтра непременно свяжется или заедет.
Провожать Бородин не пошел.