Время “RE” — repeat ремейков
Хорошо родиться, когда что-то еще не придумано, придумать это что-то и прослыть первооткрывателем. Наступивший XXI век, однако, во всеуслышанье заявил: все, что можно и нужно, давно уже сказано, написано и снято, поэтому единственный способ компенсировать затишье в человеческих мозгах — открыть сезон охоты за чужими идеями.
Наверное, Люмьерам и их ближайшим последователям было легче, чем современным режиссерам. Поставил камеру, присмотрел сюжет, выбрал ракурс — и ты уже новатор. Рисуя свои кинокартины на чистом листе, не закрашенном временем и чужим опытом, они могли использовать всю палитру кинокрасок, будучи уверенными, что каждый их мазок производит очередной переворот в новом искусстве. Но кинематограф давно миновал столетний рубеж, успев за этот солидный срок создать невероятное множество фильмов на любой вкус. Современному режиссеру приходится прикладывать огромные усилия, чтобы сделать самостоятельный шаг и нечаянно не угодить ногой в уже оставленный предшествующими киномонстрами след. От мании преследования чужими воплощенными идеями было найдено лекарство под названием «ремейк». Снимая его, режиссер уже не боится случайно наткнуться на подтертый временем чей-то след, а делает это нарочно, ибо того требует сама природа ремейков, эдаких киноклонов.
Не так давно латиноамериканец Борхес сказал: «Историй всего четыре. И сколько бы времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их — в том или ином виде». Современные кинематографисты решили, что устами старика Борхеса глаголет истина, и, не долго думая, взяли его слова за негласное кредо. Историй, простите, всего четыре. Сюжетов, стало быть, тоже на всех не хватит. Да и живем мы с вами в замечательную эпоху постмодернизма, когда сам Бог и философские постулаты велели играть существующими текстами. В общем, все сложилось как нельзя лучше: и недавний классик напророчил, и философия подтвердила. Режиссерам осталось только послушно кивнуть и отправиться на съемочные площадки — ваять ремейки.
Однако вопрос о том, чем руководствуются эти режиссеры — желанием затмить копией оригинал или же продолжить традицию, — остается открытым. Не стоит автоматически отсылать любую «переделку» на кладбище безнадежно потерянных для умного зрителя фильмов. Ремейк — это еще не диагноз, позаимствованный у кого-либо сюжет — это еще не страшный вирус. В зависимости от симптомов, с которыми поступают на безжалостный суд зрителя «пациенты», им следует выносить окончательный вердикт: болен либо здоров, артефакт или искусство. Итак:
Симптом № 1. Синдром коммерческой наживы на проверенных сюжетах
Зачем изобретать велосипед, не будучи уверенным в его функциональности, если кто-то уже это сделал, причем весьма и весьма успешно? «Незачем», — сказала определенная группа режиссеров и стала усердно вспоминать коммерчески успешные фильмы, заранее подсчитывая кассовые сборы. Прослышав о фуроре первого российского блокбастера «Ночной дозор», Голливуд тут же стал потирать ладони и подсчитывать возможную прибыль от его клонирования. Решили с этим делом не тянуть: Питер Джексон, экранизировавший «Властелина колец», взялся за ремейк душещипательной истории об Антоне Городецком, которого бросила жена, вследствие чего грустил он, как помните, действительно не по-детски. После утверждения актеров на главные роли (Антона сыграет Джуд Лоу, белокурую Светлану — Гвинет Пэлтроу) осталось только оценить бюджет будущей картины. «150 миллионов долларов — больше, чем у второй „Матрицы“», — гордо констатировали американцы, и мир в очередной раз им зааплодировал. Китайцы тоже решили не отставать и заявили о намерении осчастливить мир собственным «Ночным дозором», добавив, интриги ради, что их фильм будет гораздо интереснее и динамичнее российской версии. Ну а пока паук в очередной раз плетет узор и по темным китайским и американским улицам летит наш «Ночной дозор», российский кинематограф решил не обращаться к заморским сюжетам, а снимать ремейки на свои, проверенные временем и зрительской любовью фильмы. Уже сложно вспомнить все названия многочисленных новогодних извращений над старыми фильмами, которыми неустанно «радуют» зрителей российские каналы 31 декабря. Этот год — не исключение. Россиян ждет своеобразный подарок к 45-летию всеми любимой ленты «Королевство кривых зеркал» — ее совсем свежий ремейк. Стоит ли говорить о том, что героев некогда популярного детского фильма сыграют бессменные и неувядающие звезды российской эстрады: Филипп Киркоров, Алла Пугачева, Лолита, Наташа Королева, Дима Билан, Николай Басков?
Симптом № 2. Синдром собственной интерпретации
Найти хороший сюжет, который бы заставил ваш пульс отплясывать ча-ча-ча, не так-то просто. За ним нужно охотиться, наблюдать реальность, запоминать собственные сны, фантазии и чужие истории. A потом вполне может оказаться так, что ваш сон уже снился кому-то, ваш воображаемый фильм уже успел увековечить на пленке другой режиссер. Что остается вам в этом случае? Возможность личного прочтения. Желание собственного видения. Еще свежа победа Никиты Михалкова на последнем Каннском кинофестивале со своей интерпретацией «12 разгневанных мужчин» Сидни Люмета. Российский киноимператор-самовыдвиженец урезал название фильма до четкой, но многозначной цифры и адаптировал сюжет для зрителя-соотечественника. Вышла совершенно самостоятельная кинолента, которую Михалков начинил вопросами к собственной стране. И если бы не михалковский пафос, опровергнуть достоинства этого ремейка было бы совсем сложно.
Симптом № 3. Семейный синдром — ремейки в поколении
Порой удачно выбранный сюжет становится прародителем целого семейства историй. Часто мы даже не догадываемся, что фильм, на который снят ремейк, сам далеко не первичный продукт. Всем известно, например, что «Великолепная семерка» Джона Стерджеса — классический вестерн по мотивам философской драмы великого японца Акиры Куросавы «Семь самураев». Однако мало кто знает, что сам Куросава мог бы и не снять свой фильм, который по праву считается одним из киношедевров прошлого века, если бы в свое время не вдохновился просмотром советской ленты «Семеро смелых». Ситуация с экранизированным мифом о чувствах животного-уродца к ослепительной блондинке (то есть с фильмом «Кинг-Конг») еще более запутанная. Видимо, жителям планеты так нравится сочувствовать несчастной любви чудовища к красавице, что кинематографисты считают своим долгом с завидным постоянством обновлять эту историю, снимая ремейки чуть ли не каждое десятилетие.
Оригинальной версией считается фильм 1933 года, который для своего времени был действительно новаторским. Поскольку сам сюжет фильма — благодатная почва для демонстрации последних достижений в области спецэффектов и кинотехнологий, подыскать более подходящий материал для череды ремейков было бы крайне сложно. И вот пошло-поехало: 1976 год — «Кинг-Конг» (реж. Джон Гиллермин), 1986 год — «Кинг-Конг жив» (реж. тот же), 1998 год — «Могучий Джо Янг» (реж. Рон Андервуд), 2005 год — «Кинг-Конг» (реж. Питер Джексон). При этом на самом деле первый фильм 1933 года тоже можно отнести к разряду ремейков, поскольку он был творческой переработкой экранизации «Затерянного мира» Конана Дойла. В общем, не запутаться в этих бесконечных лабиринтах повторяющихся сюжетов и одинаковых героев практически невозможно.
Симптом № 4. Синдром самоповтора
Как правило, объектами в лучшем случае интерпретации, а в худшем — копирования все-таки выступают творения коллег по цеху. Оно и понятно: уже не школьники, переделать свой собственный фильм — это вам не контрольную переписать. Но редко кому из режиссеров удается избежать воспроизведения собственных идей и удачных находок, особенно если они принесли вам неувядающую славу. Хочется возвращаться к ним и в последующих фильмах, пытаясь дотянуть каждый новый сюжет до того же максимального уровня. Либо вы, как Люк Бессон, решите послать кинематограф ко всем чертям и заявите, что хотите «выйти из игры рано: пока не стало слишком поздно»; либо будете, как Лелуш, бессознательно посвящать каждую новую работу все тем же «мужчине и женщине», каждый раз подыскивая новых «анук эме» и «жан-луи трентиньянов»; либо, как Рязанов, вспомните молодость и — была не была — рискнете войти в ту же реку во второй раз, сняв «Карнавальную ночь-2»; либо, как Альмодовар, погрязнете в мутных водах фрейдизма и гомосексуализма, создавая авторские мыльные оперы; либо, как Кустурица, будете из фильма в фильм упиваться родным национальным колоритом, разыгрывая на его фоне веселый бедлам…
Симптом № 5. Синдром патриотического дефицита
Все мы наслышаны о том, какое из искусств является главнейшим. А раз киноискусство у нас имеет такой высокий статус, то ему полагается решать только самые важные проблемы, в соответствующих масштабах влияя при этом на общественное сознание.
«Возрождать дух патриотизма — благородное и похвальное дело», — намекнули кинематографистам люди сверху и раскрыли кошельки. «Любовь к Родине — это хорошо, это по-нашему», — подтвердили режиссеры, подумав про себя, что похвалой и благодарностью государства гнушаются только чудаки-маргиналы. Самый легкий способ спровоцировать приступ народного единения — напомнить об общей победе и о цене, которую пришлось за нее заплатить. Вот и посыпались с экранов военные фильмы и сериалы, заимствующие друг у друга то отдельные идеи, а то и вовсе весь сюжет целиком.
В 2002 году, ко Дню Победы, вышла картина Лебедева «Звезда», вернувшая из царства забвения одноименный фильм Иванова, отснятый еще в 49-м, но дошедший до зрителя лишь в 1953 году, когда отсутствие хеппи-энда уже не так сильно противоречило духу страны-победителя. Однако советские военные фильмы способны вдохновить на клонирование не только российских, но и иностранных режиссеров. И в этом преуспел наш бывший коммунистический брат Китай, чей лидер Дэн Сяопин еще в 70-х годах усмотрел в советской киноленте «А зори здесь тихие» типично китайскую идею. Прождав более 30 лет, Китай наконец получил свою версию нашего фильма под названием «Тихий рассвет».
Симптом № 6. Синдром должника
Снимая ремейк, режиссер имеет возможность выразить уважение и признательность кому-то из своих коллег, почтить память великих учителей, вернуть интерес зрителя к забытой киноленте.
К таким фильмам-оммажам смело можно отнести свежий ремейк Стива Бушеми «Интервью» на одноименный фильм Тео Ван Гога. Мировую славу провокатор Тео обрел посмертно, поплатившись собственной жизнью за десятиминутный документальный фильм «Покорность». Решив спустя три года почтить память своего голландского коллеги, Стив Буше-ми рассказал на присущем ему киноязыке историю о журналисте и актрисе, коротающих ночь в словесных баталиях.
К воздающим должное фильмам можно отнести и «Ретро втроем», ремейк на «Третью Мещанскую» Абрама Роома, снятый Петром Тодоровским к юбилею знаменитого режиссера, а также «Носферату» — киноленту Вернера Херцога, начисто лишенную иронии фильма-предшественника, поставленного экспрессионистом Мурнау.
О чем свидетельствуют эти симптомы, решать зрителю. Ясно одно: наше время давно уже не стремится поставить nihil над всем, что сделано. Оно тихонечко нажимает кнопку «копировать», открывает новый файл и кликает на «вставить». Вот и выходит, что настоящее становится огромным зеркальным залом, в который вводят прошлое, так что оно обретает бесконечное множество отражений.