Александр Житинский. Филиал

Александр Житинский. Филиал

  • Александр Житинский. Филиал. — СПб.: «Геликон плюс», 2013.

    От автора

    В эту книгу вошли вещи, написанные для кино или же с расчетом на экранизацию. Такого рода проза отличается особым вниманием к фабуле и сюжетным переходам, а также к диалогу. Безусловно, она выглядит несколько облегченной по сравнению с традиционной прозой, однако уже давно стала особым жанром, существующим наряду с фильмами, которые созданы по этим произведениям.

    Здесь представлены разные по характеру истории — от комедии абсурда до триллера. Некоторые из них созданы «по мотивам» — удобная форма создания киноверсий прозы, когда можно уйти достаточно далеко от оригинала…

    Работа в кино никогда не рассматривалась мною как самостоятельная форма творчества. Я придерживаюсь мнения, что автор сценария, кинодраматург обязан лишь помогать автору фильма — режиссеру и выполнять его пожелания. Это не исключает собственно литературных задач, которые выполняет сценарий, призванный не только обозначить канву действия, но и всей свой фактурой предугадать атмосферу будущего фильма, пользуясь при этом весьма ограниченным набором средств.

    Так случилось, что все фильмы, созданные в Москве, на киностудии «Мосфильм» в мастерской Георгия Данелии, принадлежат Алексею Николаевичу Сахарову, ныне покойному, — замечательному режиссеру и человеку. Внезапная смерть режиссера прервала нашу работу еще над одной экранизацией — совсем в другим жанре, чем завоевавшая популярность «Барышня-крестьянка», а именно, над тургеневской «Песней торжествующей любви», помещенной в этом сборнике. Здесь уже тургеневский оригинал значительно видоизменен, в чем смогут легко убедиться читатели.

    Я не скажу, что работа в кино всегда приносила мне моральное удовлетворение качеством выпущенных фильмов. Однако она помогала мне не заботиться о том, опубликуют или нет очередную повесть или роман, а значит, писать их так, как мне представлялось нужным. Ну и само сочинительство веселых историй для кино, само собой, часто было приятным занятием.

    Александр Житинский

    Agnus Dei

    Киносценарий

    Эпизод 1
    Фронтовая дорога. Декабрь. День

    Падает снег. Обожженные деревья печально возвышаются над сугробами. Крупные снежинки плавно опускаются в воронки от снарядов. У обочины дороги лежит труп немецкого солдата. Пробитая осколком каска сползла набок, рядом лежит карабин. По дороге с песней шагает рота солдат. Строй прошел и открыл в кадре легковую машину. У машины стоят и курят майор госбезопасности Вахтанг Лежава в штатском и лейтенант военной разведки Алексей Губин в военной форме.

    Слышатся голоса за кадром.

    Первый голос.Рота, стой!

    Второй голос.Пусть пройдут еще раз. Но теперь лицом к нам.

    Первый голос.Рота, кругом! С песней шагом марш!

    Солдаты вновь начинают движение.

    Лежава. Иваницкий, поехали!

    На дорогу со снежной целины с трудом выбирается писатель Иваницкий. Ему лет пятьдесят. Он снимает валенок и вытряхивает из него снег.

    Иваницкий (солдатам, громко). Тверже шаг! Выше головы! Вы идете побеждать!

    Оператор (кричит за кадром). Иваницкий! Свинья! Убирайся! Испортил мне кадр!

    Иваницкий падает в снег. Солдаты смеются. Оператор стоит в кузове машины и крутит ручку камеры. Ассистент и шофер дымят папиросами.
    Проходят последние солдаты и, желая посмешить друзей, Иваницкий быстро ползет через дорогу по-пластунски. Майор с лейтенантом смеются и аплодируют.

    Лежава. Артист!

    Иваницкий (встает). «Если актером овладевает жажда рукоплесканий, он пересаливает». Это не я — это Дидро… Друга встретил. Очень хороший фронтовой оператор. (Кричит оператору). Будешь в городе — заходи на чай! Только со своим сахаром!

    Оператор. Съемка окончена, спасибо!

    Ассистент и шофер спрыгивают с машины и бегут к воронке. Солдаты строятся в походный порядок.
    Проваливаясь по пояс в снег, ассистент и шофер несут
    немецкого солдата. Каска солдата надета на голове шофера, карабин несет ассистент.

    Ассистент. А Штюбе стал полегче… Чувствуешь?

    Шофер. Подмерз. Да и не кормят.

    Эпизод 2
    Салон автомобиля. Декабрь. День

    Губин ведет машину, рассказывает. Сзади сидят Лежава и Иваницкий.

    Губин. И вот подвели Буденного к танку… Маршал его осмотрел и спрашивает: «А где же тут лошадь запрягать?»

    Иваницкий. Ты, Алексей, допрыгаешься со своим языком.

    Губин. Это же народный юмор!

    Лежава (зевая). Десятка — вот и весь юмор…

    Эпизод 3
    Деревня Синево. Декабрь. День

    «Эмка» въезжает в деревню. Дым над тремя-четырьмя трубами указывает на то, что жители здесь есть. Автомобиль останавливается на центральной площади деревни.

    Писатель выходит из «эмки».

    Иваницкий. Мне уже нравится. Исконная Россия, мать-родина… А вон и сортир. Вахтанг, сколько тебе потребуется времени?

    Лежава. Полчаса.

    Машина трогается, едет по улице деревни, останавливается у избы. Лежава всходит на крыльцо избы, стучит в дверь. Губин остается у машины.

    Лязгает засов, в приоткрытой двери показывается лицо молодой женщины.

    Лежава (строго). Председатель сельсовета Иван Фомич Чалый здесь живет?

    Женщина. Здесь, здесь… (Оглядывается, зовет.) Ваня!..

    Лежава решительно входит в избу.

    Лежава. Мне поговорить. Конфиденциально.

    Женщина. Как?

    Лежава. Без свидетелей.

    Женщина. Поняла. Сейчас, поняла.

    Быстро сдергивает с гвоздя телогрейку, сбегает с крыльца.

    Эпизод 4
    Изба председателя. Декабрь. День

    В горнице за столом сидит хозяин, председатель сельсовета Иван Фомич Чалый, и вырезает ножом из чурки деревянную ложку. Лежава молча протягивает ему удостоверение.

    Чалый (читает). «Лежава Вахтанг Самсонович, майор»… Я так понимаю — с вещами на выход, гражданин майор?

    Лежава. Неправильно понимаешь, председатель.

    Чалый. Тогда садитесь…

    Лежава садится, шляпу кладет на стол.

    Лежава. Иван Фомич, речь пойдет о важнейшей операции. Государственного значения!

    Эпизод 5
    Деревня Синево. Декабрь. День

    Жена Чалого Нина несмело подходит к машине.

    Нина. Откуда же будете? (Вдруг расплывается в улыбке.) Леша… ты что же — не узнаешь?

    Губин (с интересом). М-мм…

    Нина. В августе приезжал к нам… Или забыл? Разведывал местность…

    Губин. А-а, Нина! И вправду, не узнал… Да, это было летом.

    Нина. Пошли, я тебя молочком напою… Пошли, по¬шли…

    Тянет его за собой по направлению
    к скотному двору.

    Нина. Коровенка еще жива… С чем пожаловали? На­долго?

    Алексей нехотя идет за ней.

    Эпизод 6
    Деревня Синево. Декабрь. День

    Иваницкий подходит к забору, заглядывает во двор.

    Иваницкий. Эй, есть кто­нибудь?

    Скрипит дверь. На крыльце, жмурясь от зимнего солнца, появляется старуха.

    Иваницкий. Бабушка, здравствуйте. Как живется?

    Старуха (подозрительно). А вы кто будете?

    Иваницкий (весело). А мы писатели. Пишем, бабушка, все пишем.

    Старуха. Контора пишет, а касса деньги выдает! (Хлопает дверью.)

    Иваницкий (кричит вслед). У меня удостоверение! (Читает.) «Иваницкий Георгий Иванович. Спецкорр». Вас звать­то как?

    Старуха (высовывается на мгновенье). Марфа Семеновна!

    Иваницкий (поднимает глаза к небу, с выражением). «И старуха Марфа Семеновна, сыновья которой сейчас воюют, подошла к героине, дала ей лапотки и тихо сказала: „Держись, дочка…“» Слабо. Мало фактуры! (Достает блокнот, записывает). Марфа Семеновна — значит, Марфа Семеновна.

    Эпизод 7
    Изба председателя. Декабрь. День

    Продолжается разговор Лежавы с хозяином.

    Чалый. Ну, положим, деревню немцам сдадут, хотя с чего бы ее сдавать? Линия фронта уже месяц ни на метр не двинулась…

    Лежава. Сдадут деревню, сдадут, я тебе говорю. Ты мне не веришь?

    Чалый. Верю. Вам — верю… Ну, мне прямая дорога в партизаны.

    Лежава. Не-ет! Ты останешься здесь, я же сказал.

    Чалый. Чтобы немцы меня повесили?

    Лежава (теряя терпение). Останешься в деревне и будешь старостой!

    Чалый (изумленно). Кто ж меня старостой сделает? Председателя сельсовета, большевика? Немцы?

    Лежава. Из партии мы тебя исключим.

    Чалый. За что?! Я верой и правдой…

    Лежава (хлопает по столу ладонью). Все! Приказы не обсуждают. Это тебе партийное задание. Будешь старостой, подберешь себе кого-нибудь в полицаи… Есть кандидатуры?

    Чалый (хмуро). Найдутся…

    Лежава (подозрительно). А почему органы о них не знают?

    Чалый (хитровато). Что же я вам сразу всю контру выдам? Я понемножку выдаю. Лейтенант приезжал, я ему пятерых сдал. Остальных на следующий раз оставил. На развод. Какой же хозяин всех телят зараз режет?

    Лежава (с улыбкой). Хитрый ты мужик, Иван Фомич.

    Чалый. Расчетливый… А какой мне расчет с вашей операции, товарищ майор? Положим, сделают меня немцы старостой, а потом наши придут — и шлепнут. Не они, так вы.

    Лежава. Слово органов, с вами ничего не случится.

    Чалый. Органам как не верить… Но на всякие органы другие органы найдутся…

    Лежава. Что такое говоришь? У нас одни органы!

    Эпизод 8
    Сарай в деревне Синево. Декабрь. День

    В полутемном хлеву блестит глазом тощая коровенка.
    Нина наливает из горшка молока в кружку.

    Губин (пьет). Спасибо…

    Нина (легонько толкает его боком). Ты чего¬то сегодня несмелый…

    Губин. С начальством…

    Нина. У начальства свои дела, у нас — свои… Или забыл уже?

    Она обнимет Алексея. Губин целует ее. Мычит корова.

    Губин. Ну тогда быстро! По­военному! (Стаскивает с нее телогрейку.)

    Нина. Вот так бы давно!

    Эпизод 9
    Деревня Синево. Декабрь. День

    К избе Чалого стекаются жители деревни, подгоняемые

    Губиным. Среди крестьян идет Иваницкий.

    Губин. Граждане колхозники, небольшой сход у председателя! Живее, граждане!

    Голоса крестьян. В ополчение, что ль, гражданин начальник?.. Мужей уж почти всех забрали…

    Губин. Живей, живей! Сейчас все скажут!

    На крыльце стоят Лежава и Чалый. За ними выглядывает из сеней Нина. Лежава дождался, пока все соберутся, начинает речь.

    Лежава. Товарищи колхозники! Враг близко, но, как сказал товарищ Сталин, победа будет за нами! И мы не потерпим пораженческих настроений в нашей среде! Железной метлой мы выметем предательский сор из наших домов! Мы располагаем информацией, что гражданин Чалый, бывший коммунист и председатель, сеет панические слухи… (Оборачивается к Чалому). Органы с тобой разберутся, Чалый, а пока… Вот от меня лично!

    С этими словами Лежава внезапно бьет Чалого кулаком по лицу.

    Иваницкий (в толпе). Вот это по-нашему! По рабоче-крестьянски!

    Лежава сходит с крыльца, садится в машину, хлопает дверцей. Машина уезжает.

    Чалый (утирает лицо). За что, граждане? За что?