А. Нуне. Дневник для друзей

Книга А. Нуне (Нуне Барсегян), шорт-листера Премии Андрея Белого 2001 года, написана на основе подлинного дневника, который автор вела во время работы в одном из хосписов Восточного Берлина. Доверительные отношения с неизлечимо больными, казалось бы, бесконечно далекими от нее людьми, постоянное присутствие близкой смерти и нелегкий опыт сопереживания помогают героине лучше узнать себя и человека вообще.

Пятница, май, 25, 2012

наши ходячие дамы

вчера наши дамы после ужина сидели аж целый час
и болтали.

раньше и к ужину у них не всегда силы были спускаться,
а после ужина немедленно уходили.

на этот раз опять самые стойкие были фрау доктор, фрау
Шахерезада и 91-летняя старушка, настоящий божий
одуванчик светлый.

она каждый раз, когда я провожаю ее до ее комнаты
(передвигается она пока сама с помощью тележки) с искренним удивлением мне сообщает: «мне девяносто лет!»
и ждет, чтобы я тоже присоединилась к ее безграничному удивлению.

еще она настоящая заботливая бабушка, каждый раз, когда я даю ей что-то вкусное, тут же просит: «съешьте и вы
тортик». приходится обещать, что я потом тоже съем.

фрау Шахерезада вчера опоздала на ужин аж на десять
минут. обычно они соревнуются с 90-летней, кто придет
первой. я поднялась за ней, она сидела в комнате явно
в депрессии и хотела покапризничать. я ей сказала, что
ее подружка фрау доктор очень скучает без нее, ей не
с кем разговаривать. это ее явно обрадовало.

с фрау доктор у нас установились, несмотря на столь
краткий срок, особые отношения, не побоюсь этого
слова, влюбленности.

за себя-то я была уверена, а насчет нее мне вчера одна
сестра подтвердила.

так получилось, что я разносила всем полдник по палатам (лучший повод пообщаться) и обнесла свою любимицу. пусть дедушка фрейд скажет, как такое могло
случиться, я же думаю, что виной два новых пациента
на ее этаже, я решила, что на втором этаже обошла все
населенные палаты.

осталось как раз два куска собственноручно испеченного кухаркой пирога с ревенем.

я сказала молоденькой сестре, чтобы взяла себе больший
кусок к кофе, а мне оставила меньший, отнесла одному
лежачему больному его ледяную воду и вдруг вспомнила,
что фрау доктор еще не относила пирога.

вернулась на кухню бегом в надежде, что сестра еще не
начала есть больший кусок. но, увы, пришлось относить
меньший.

сестра мне сказала: «ничего, она тебя любит, все тебе
простит». я спросила, почему она так решила? ответ:
«когда я или кто другой входит в комнату, она смотрит
сердито, а я видела как-то, ты вошла, и она вся просияла».

и правда, меня простили.

после ужина разговор коснулся политики. дамы заявили,
что Ангела Меркель неприятная, но умная и своего не
упустит. сказали, что после канцлера Коля все остальные меркнут, настолько он был неприятный. а ведь однако выбирали его, правил без всяких фальсификаций
16 лет.

затем дамы сошлись на том, что это, видимо, закон: еще
не было ни в одной стране симпатичного национального
лидера, все они отвратительные. хотя некоторых маленькие мальчики любят, например, Наполеона, как мой сын
в детстве и внук фрау Шахерезады.

тут дамы поинтересовались возрастом моего сына и пришли в ужас, что у меня такой взрослый сын.

фрау доктор, узнав мой возраст, сказала, что была уверена, что я на пятнадцать лет моложе, поскольку не выгляжу на свой возраст.

теперь мне остается только надеяться, что она меня не
разлюбит за то, что я оказалась такой старой.

Суббота, май, 26, 2012

пришла вчера во вторую смену на работу, а на кухне
такой бардак, будто я не в Германии.

кухарка извинилась, сказала, что весь день был наперекосяк и что сейчас она должна бежать на общее заседание, которое продлится час, и я оставалась на это время
одна со всеми пациентами.

после заседания они стали появляться на кухне с побелевшими и позеленевшими лицами. к тому же сильно
вытянувшимися.

кюхенфрау поведала, что на заседании выясняли отношения. что хоспис давно разделился на две группы. человек
десять против женщины, создавшей этот хоспис с самого
начала своими руками. она не могла объяснить суть их
претензий, сказала, что все это мелочи, вроде дизайна
комнат и т.д., но таких мелочей тысячи.

причем это, как я поняла, мелкие сотрудники, вроде
медсестер.

что даже уже приглашался coacher, который пытался
восстановить нормальные отношения. но теперь, мол,
поздно.

эта группа писала доносы во всякие учреждения, в больничную кассу и прочие организации, и дело зашло далеко.
и что на этом заседании директриса фрау Х., организовавшая этот хоспис на пустом месте, сказала, что
вынуждена подать в отставку. эти недовольные десять
(примерно одна треть рабочей команды) человек не хотят, разумеется, уходить сами.

через какое-то время на кухню зашла сдерживающая
слезы сестра И. попросила с ней не заговаривать и тут
же расплакалась. рыдая взахлеб, приготовила одному
пациенту взбитые сливки в мисочке и кофе с молоком
в поилке, попробовала успокоиться и пошла дальше
работать.

затем зашла фрау Х. если бы мне не рассказали, я бы
ни о чем не догадалась, вот сильная женщина. сияла
улыбкой, стала что-то говорить, я ее прервала и сказала,
что слышала о происшедшем и считаю это ужасной несправедливостью. я на самом деле сама чуть не рыдала от
ощущения несправедливости. она, продолжая лучиться,
сказала, что будет тут еще какое-то время, пока не найдется заместитель.

я бы так не смогла. чтобы детище, в которое вложено
столько сил, отняли нанятые ею же на работу сотрудники. при том, что большинство сотрудников на ее
стороне.

и само существование хосписа теперь под вопросом.

а по отдельности все вроде такие милые люди…

Вторник, май, 29, 2012

на работе

понедельник был выходной — Троица по-местному.

в пятницу приехала вся семья больной БАС. отец, выглядящий очень моложаво, лет на 50–55, пришел на
кухню жаловаться, что он, конечно, рассчитывал, когда
ему сказали, что дочь умирает, что это может на два дня
затянуться, но никак не рассчитывал, что растянется
дольше.

а тут тем более Троица на носу, на дорогах пробки, они
собирались всей семьей за город выехать, а теперь непонятно, как быть. сказал, что вся семья в сборе, они рассчитывают, что сегодня все кончится, иначе он вечером
заберет с собой и жену отсюда.

но больная подложила своим родным свинью и скончалась в субботу. им, видимо, пришлось вернуться с дачи,
и длинные выходные тоже пропали.

фрау У., больная БАС, тяжело действовала на фрау Шахерезаду, палата которой была напротив. та слышала
ее стоны, а потом мать больной рассказала ей, что с ее
дочерью, и фрау Шахерезада начала бояться, что сама
будет в таком беспомощном состоянии лежать. в связи
с чем стала впадать в депрессию.

я ее уговаривала спуститься в столовую, говоря, что без
нее фрау доктор не с кем и поговорить. это придает ей
силы.

сама Шахерезада, несмотря на весь свой букет тяжелых болезней и не менее тяжелый способ поддержания
жизни, полна такой энергии, какую редко встретишь
и у здорового человека.

рассказала, что приехала в хоспис на такси, и таксист все
удивлялся, что такой живой человек едет в хоспис, говорил,
что он иначе представлял себе тамошних обитателей.

сегодня за обедом фрау Шахерезада, поедая десерт, восхищалась вкусом вишен: «какие необыкновенно вкусные
вишни!» — потом обратилась ко мне: «они наверняка
из Москвы?»

надо будет им еще икры купить, тем более у фрау доктор
31 мая день рождения — 75 лет.

кюхенфрау (отныне я буду их звать «кухонными феями» — такая надпись на их фартуках) очень вкусно
готовят всякие супчики и пекут вкусную выпечку.

но больные, увы, мало могут съесть и еще меньше —
удержать съеденное.

контраст в питании особенно чувствуют те, кто попал
сюда после больницы, — в больницах кормят разогретыми полуфабрикатами.

странно, если задуматься: так пренебрежительно относиться к питанию больных и так ублажать умирающих,
которым еда уже почти безразлична.

Пятница, июнь, 1, 2012

мне тут велели записывать высказывания пациентов
перед лицом вечности.

Herr К., 1958 года рождения, сообщил мне наставительно, пока я кормила его яйцом с ложечки: «яйца — они
очень вкусные!»

лет десять назад я написала рассказ, в котором герой
собирал высказывания умирающих.

надо сказать, что они все очень любят яйца. а для К.
еда — одно из последних удовольствий, которые он себе
может позволить.

еще он любит кошек. у него лежат разные альбомы с фотографиями кошек и он их рассматривает. а еще перед
глазами его на окне повесили большую фотографию,
на которой он, уже больной, на кровати в хосписе, его
жена, ребенок лет шести, которого он обнимает вместе
с черно-белой живой кошкой.

я по глупости спросила: «это ваш внук?»

выяснилось, что дочь.

Herr К. тоже успел побывать в Армении в юности. я так
понимаю, гедеэровцы только так союз объезжали. при
первом кормлении он мне сообщил, что видел в Армении
монастырь, высеченный прямо в скале.

когда я второй раз вошла в его комнату, чтобы спросить, что он будет есть, он мне сообщил: «я видел гору
Арарат!»

еще есть Herr В., 1925 года рождения, заядлый курильщик. это тот, который курит трубку.

один раз я зашла в его комнату и он начал мне жаловаться, что пропала его зажигалка, просил ее найти. сестры
мне объяснили, что они ее спрятали, так как боятся, что
он устроит пожар, в руках у него сил мало. сказали, что
если я готова сидеть во время процесса курения, то они ему выдадут.

но я как раз собиралась идти в соседний магазин докупать недостающие к обеду продукты, так как референт
ушел в отпуск. и вообще, несмотря на то, что я сама
когда-то была заядлым курильщиком, не выдерживаю
в его палате долго, начинаю задыхаться.

а у него при этом очень редкая и тяжелая болезнь легких.