Печа-куча около Набокова. Выпуск восьмой. «Разное»

О проекте
Первый выпуск проекта
Второй выпуск проекта
Третий выпуск проекта
Четвертый выпуск проекта
Пятый выпуск проекта
Шестой выпуск проекта
Седьмой выпуск проекта

Задушевная тропинка, лошадиность манер, зашифрованный герб, карикатура Шабурова на Кранаха, «открытие Т. Толстой», первое половое возбуждение Набокова.

1

Одно из любимых моих набоковедческих открытий принадлежит американским исследователям С. Сендеровичу и Е. Шварц. Первая главка «Подвига» завершается нелицеприятным спичем в адрес детской отечественной словесности вообще и журнала «Задушевное слово» в частности. Вторая главка начинается с описания картины над кроватью, в которую картину из которой кровати может убежать мальчик: «густой лес и уходящая вглубь витая тропинка». Именно «Тропинкой» назывался альтернативный «Задушевному слову» детский журнал. В нем публиковались Белый, Блок и статьи с позитивными знаниями. Была статья о цикаде (взрослый Набоков рисовал ее на доске в американском университете), была о мимикрии (любимая тема моего героя).

2

Другая жемчужина набоковедческой коллекции — страничка С. Сакуна, http://sersak.chat.ru. Там помещено пять замечательных статей о романе «Защита Лужина». В частности, тому, что Лужин в романе — черный конь, а не белый король, как считают романтически настроенные наблюдатели, посвящено скрупулезнейшее исследование, в котором присутствуют:

• анализ траекторий героя по берлинской и петербургской квартире, внутри берлинского трамвая, по санаторной тропинке («вдруг оборачивался, криво усмехался и присаживался на скамейку»),
• стоящие хронологическими скобками непосредственно перед романом и после него стихотворения «Шахматный конь» и «Стансы о коне»,
• «мохнатость» лица, шляпы и нового костюма героя («сукно... темно-серое, но гибкое и нежное, даже как будто чуть мохнатое»: будто гладишь лошадь),
• согбенная фигура Лужина и его профиль, множество черт, поразительно совпадающих с чертами Себастьяна Найта (который уже безо всяких шифровок «подписывает» стихи фигуркой черного шахматного коня да и носит лошадиную фамилию; Knight — шахматный конь),
• «лошадиность манер» («жмурясь, замотал головой», «радостно щелкнул зубами на жену, потом тяжело закружился»),
• Г-образные поцелуи — в правый глаз, потом в подбородок, потом в левое ухо.

На картинке — финальные перемещения Лужина по квартире перед прыжком в окно. Оказывается, он метался ходом коня. И раскрашен чертеж в клетки в соответствии с подсказками из романа: в кабинете всегда темно, в кухне и людской побелили потолки...

3

Это герб семейства Набоковых. Роман «Машенька» начинается с оговорки Алферова, который называет Ганина «Лев Глево...», вместо «Лев Глебович». Исследователь И. Воскресенский предположил, что в этой оговорке зашифрован как раз герб: львы налицо, а glaive по-французски — меч.

Кстати, при первой перестроечной публикации романа в журнале «Литературная учеба» излишне тщательный корректор поправил «Лев Глево...» на «Лев Глебо...». То есть первый роман Сирина впервые пришел к современному читателю с опечаткой в первой строке.

4

В «Камере обскуре» Кречмар, художественный критик, снаряжаясь сочинять статью о выставке, просит содействия Горна: нарисовать карикатуры на кое какие картины. Между прочим, богатейший жанр, рецензирование изобразительного искусства путем карикатур. Ныне жанр этот почти не развит. Специально для печи-кучи я попросил художника Александра Шабурова нарисовать карикатуру на «Страшный суд» Босха в копии Кранаха. Лужин с большим вниманием всматривался в персонажей этого шедевра. «Очень долго рассматривал огромное полотно, где художник изобразил все мучение грешников в аду». Наверное, любопытствовал, какие фигуры распространены в иных измерениях.

5

Это картинка из «Азбуки в картинках» Александра Бенуа (1904), знаменитой книжки, которая, конечно, должна была быть у маленького Володи Набокова. Писательница Т. Толстая заметила, что глядя на эту картинку можно придумать словосочетание «Облако, озеро, башня». Так называется один из сиринских рассказов тридцатых годов. Идея, конечно, не в том, что наш гений в гитлеровской Германии совершенно уж точно вспомнил иллюстрацию из старой азбуки... а в том, насколько распахнут набоковский космос.

6

В 1910 году осенью и зимой Владимир Набоков и его брат Сергей провели три месяца в Берлине по стоматологической надобе: знаменитый американский дантист должен был выправить им зубы. Родители уехали в Париж, мальчики остались на попечении гувернера Зеленского.

Они часто посещали скейт-ринг на Кудамме, 151, изображенный на нашей картинке. Особое внимание Володи привлекала группа американских девушек, одну из которых он мысленно называл Луизой («в честь Луизы Пойндекстер и четы ее грудей» — речь идет о героине «Всадника без головы»). Позже мальчики уговорили Зеленского сводить их в кабаре Винтергартен: и выяснилось, что Луиза и ее подруги — танцовщицы.

Короче, Набоков позже признался, что именно глядя на «Луизу» он впервые испытал половое возбуждение. Сейчас на месте скейт-ринга — двор с мусорными баками и паркингом, но в самом доме по Кудамм, 151, на месте бывшего входа в скейт — бразильское кафе. Два или три раза в неделю там зажигают танцовщицы — такие, что будь Владимир Владимирович жив, он, невзирая на возраст, испытал бы то же самое возбуждение.