Первое знакомство с чудом

Глава из книги Владимира Спиричева «Что могут витамины. Парадоксы правильного питания»

О книге Владимира Спиричева «Что могут витамины. Парадоксы правильного питания»

В 1535 г. к берегу далекого в те времена Ньюфаундленда, что расположен в Северной Америке, медленно приближался парусник. На нем находились участники экспедиции Жака Картье, точнее — остатки некогда бравой команды. За время плавания по Атлантике большинство членов экипажа умерли от цинги. Оставшиеся в живых моряки в ожидании близкой гибели исступленно молили Бога о чуде. И чудо пришло, но не с неба, а в облике индейца, напоившего ослабленных, погибающих путешественников отваром коры одного из местных деревьев. Так, по-видимому, впервые европейцы познакомились с чудесным действием одного из важнейших витаминов — аскорбиновой кислоты…

Трудно представить, сколько страданий претерпело человечество, сколько жизней безвременно оборвала костлявая рука смерти, прежде чем люди пришли к открытию витаминов! С вышеупомянутой цингой люди столкнулись, вероятно, еще в глубокой древности, но только в Средние века это заболевание стало принимать массовый характер и получило вначале название «лагерная болезнь». При длительной осаде крепостей среди осажденных и осаждающих нередко вспыхивала эпидемия, уносившая тысячи воинов с той и другой стороны. У пораженных кожа принимала грязно-серый оттенок, на деснах появлялась синеватая кайма, они кровоточили и легко отставали от зубов. В дальнейшем на теле появлялись темные пятна кровоизлияний, причинявших сильную боль. В конце концов пораженные «лагерной болезнью» теряли способность передвигаться, у них выпадали зубы, тело покрывалось язвами, и люди погибали в страшных мучениях.

В XV–XVI вв. с развитием мореплавания, особенно с открытием морских путей в Индию и Америку, цинга стала постоянной гостьей на кораблях дальнего плавания. Мореплаватели, на долгие месяцы оторванные от суши, лишенные свежих овощей, фруктов, зелени, питающиеся консервированной пищей — сухарями, солониной, в полной мере познали пагубные последствия такого питания. За время существования морского флота моряков от цинги погибло больше, чем во всех морских сражениях вместе взятых. В 1741 г. от цинги умер известный русский мореплаватель, капитан-командор Витус Беринг. А освоение Арктики? Оно неразрывно связано с борьбой не только с вечной мерзлотой, но и с цингой. Жизнь отважного исследователя Севера Георгия Седова также была прервана этим смертельным заболеванием.

К середине XVIII в. «личное дело» цинги расширилось настолько, что уже можно было делать некоторые выводы и обобщения. В 1753 г. в Англии вышел капитальный труд о цинге, написанный морским врачом Джеймсом Линдом, в котором автор указал способ лечения и предупреждения этого коварного заболевания. Линд установил, что цинги можно избежать, если регулярно употреблять в пищу свежие овощи и фрукты; в качестве лечебного и профилактического средства он особенно рекомендовал лимонный сок. К сожалению, внедрение предложений и рекомендаций Линда существенно задержалось, и лишь в 1795 г. всем членам экипажей английских кораблей, отправлявшихся в дальнее плавание, стали выдавать ежедневно по 30 мл лимонного сока. Это простое мероприятие практически прекратило случаи возникновения цинги в английском флоте. Правда, с тех пор английских моряков во всем мире стали называть «лимонами».

Столь блестящая победа английской медицины в борьбе с цингой заставила и другие страны обратить серьезное внимание на пищевые рационы моряков. Российский адмирал Иван Федорович Крузенштерн, отправляясь в кругосветное плавание, приказывал судовым интендантам строго следить за тем, чтобы продовольственные запасы корабля все время пополнялись свежими фруктами и овощами. Во время плавания все участники его экспедиции ежедневно получали лимонный сок. Случаев цинги на кораблях адмирала Крузенштерна, плававших длительное время по южным морям, не было ни разу.

Несмотря на успешную борьбу с цингой на флоте, причина этого заболевания еще долгое время оставалась невыясненной, и его вспышки периодически продолжали уносить тысячи жизней в странах Европы. Свирепствовала цинга и в России. В неурожайном 1849 г. в 16 губерниях царской России цингой заболело свыше 260 тысяч человек, и более 60 тысяч из них умерли.

В то время как население Европы страдало от цинги, в странах Азии свирепствовало не менее коварное и загадочное заболевание, получившее название бери-бери. Описание этой болезни мы впервые находим в китайской 30-томной энциклопедии, созданной в 610 г., т. е. 1400 лет назад. В Японии, где данное заболевание было известно уже около тысячи лет, в XIX в.от него умирали ежегодно до 50 тысяч человек, и даже в 20-х гг прошлого века уровень смертности от бери-бери был достаточно высок. На Филиппинских островах в недалеком прошлом бери-бери по числу заболевших занимала второе место, уступая лишь туберкулезу. Последняя крупная эпидемия бери-бери на Филиппинах в 1953 г. унесла около 100 тысяч человеческих жизней.

«бери-бери» происходит от сингальского вече — «слабость». Пораженные бери-бери сначала ощущают тяжесть в ногах, боль в икроножных мышцах. В дальнейшем наступает паралич ног и рук, больной становится похожим на обтянутый кожей скелет. В тяжелых случаях без соответствующего лечения обычно наступает смерть.

Подобно чуме и холере бери-бери долгое время считали инфекционным заболеванием и упорно искали вызывающего эту болезнь возбудителя. Молодой голландский военный врач Христиан Эйкман, работавший на острове Ява в качестве главного врача тюремных больниц, пытался решить загадку бери-бери в экспериментах на курах. В целях экономии Эйкман кормил своих подопытных остатками рисовой каши из кухонного котла тюремной больницы. Через некоторое время ученый заметил, что куры утратили свою обычную бойкость и жизнерадостность, многие перестали двигаться из-за паралича ног. Странная куриная болезнь напоминала картину человеческой бери-бери. В соответствии с наиболее распространенным в то время представлением об обязательном болезнетворном агенте (например, из мира микробов) как причине любого заболевания, Эйкман решил, что вызывает бери-бери какой-то присутствующий в рисе возбудитель. Решив так, он стал заражать здоровых кур материалом, взятым от пораженных птиц, однако не преуспел в этом. Очевидно, причина болезни крылась в чем-то другом, и Эйкман предположил, что рис содержит ядовитые вещества, вызывающие болезнь. Ученый стал проверять, какие сорта риса более ядовиты, вот тут-то и были получены любопытные данные. Оказалось, что болезнь вызывается только белым, очищенным от оболочки, так называемым полированным рисом. Куры же, поедавшие неочищенный красный рис, не проявляли никаких признаков заболевания. Более того, когда заболевших кур начинали кормить красным рисом, они выздоравливали. Гипотеза Эйкмана была такова: раз куриная бери-бери не имеет возбудителя-микроорганизма, а вызывается продолжительным питанием полированным, очищенным рисом, значит, в рисе содержится некое ядовитое вещество. А тот факт, что неочищенный красный рис излечивал болезнь, означал, что в рисовой шелухе имелось, видимо, какое-то противоядие. Смущало в этом логичном построении только то, что ни яда, ни противоядия найдено не было. Эйкман, как и другие естествоиспытатели до него, не пошел дальше сложившихся представлений своего времени, и тайна куриной бери-бери так и осталась на какое-то время тайной.

Следующий шаг на пути открытия витаминов был сделан нашим соотечественником, врачом Николаем Ивановичем Луниным. В его опытах мыши, питающиеся смесями, составленными им из химически чистых веществ, содержащими все известные к тому времени необходимые пищевые вещества — белки, жиры, углеводы и минеральные соли, спустя короткое время умирали. Н. И. Лунин сделал правильный вывод: здоровая натуральная пища содержит, помимо указанных компонентов, какие-то неизвестные науке, но необходимые для жизнедеятельности живых организмов пищевые вещества. Отсутствие этих веществ в искусственно составленной пище и вызывало гибель животных. Лунин писал в своей докторской диссертации: «Обнаружить эти вещества и изучить их значение в питании было бы исследованием, представляющим огромный научный и практический интерес».

Наконец, в 1911 г. польский ученый Казимир Функ выделил из рисовых отрубей (оболочек рисовых зерен) кристаллическое вещество, которое, будучи добавленным в ничтожных количествах к пище больных бери-бери голубей, излечивало их. В самих же рисовых зернах это вещество отсутствовало.

При химическом анализе найденного вещества Функ обнаружил в нем азот и установил принадлежность его к аминам. Функ назвал это целебное вещество «витамином», т. е. «жизненным амином», за чудесную способность излечивать бери-бери. С легкой руки Функа в дальнейшем все вещества с подобными физиологическими свойствами стали называть витаминами, хотя многие из них, как оказалось, не содержали азота и относились не к аминам, а к совершенно другим органическим соединениям.

Состояние организма, в котором недостает витаминов, Функ назвал авитаминозом. К последним относятся не только бери-бери и цинга, но и еще не упомянутые рахит, пеллагра и др.

Безмолвные свидетели далекого прошлого — скелеты предков человека — со значительной степенью достоверности рассказали о болезнях, оставляющих следы в костях. Оказалось, что наши предки еще в каменном и бронзовом веках страдали от рахита — болезни, связанной с недостатком витамина D.

Жители Древнего Египта были хорошо знакомы с «куриной слепотой» — проявлением глубокой недостаточности витамина А. И именно у египетских врачей, вероятно, знаменитый Гиппократ позаимствовал способ лечения этого заболевания: он рекомендовал один-два раза в неделю есть сырую печень в меду (теперь-то мы знаем, что печень богата витамином А). В прошлом А-авитаминозное поражение глаз нередко приводило к слепоте. В начале XX в. в России им нередко болели в тюрьмах, богадельнях; широко распространено оно было и среди беднейшего крестьянства во время Великого поста, когда в течение шести недель люди питались исключительно растительной пищей. И сегодня в ряде стран Азии и Африки можно встретить детей и взрослых, пораженных ксерофтальмией — болезнью глаз, связанной с недостатком витамина А в организме.

В этих же регионах, особенно в засушливые годы, наблюдаются и вспышки пеллагры (от итал. pelle agra — шершавая кожа). Основной симптом этого заболевания — дерматит, т. е. воспаление кожи. Кожа становится красной, шершавой, на ней появляются пигментные пятна, пузыри, на месте лопающихся пузырей открываются язвы. Другой симптом — диарея (понос). И наконец, в далеко зашедших случаях возможна деменция (слабоумие). Вот почему эту болезнь называют болезнью трех Д. Пеллагра связана с острой нехваткой в организме витамина РР — никотиновой кислоты. Заболевание особенно быстро прогрессирует, если в рационе больного не хватает полноценного белка. Кстати, отдельные симптомы пеллагры нередко встречаются у злостных алкоголиков, особенно у тех, кто пьет и не «закусывает».

Во многих странах заболеваемость пеллагрой связана с преимущественным питанием кукурузой. Одно время даже полагали, что в кукурузе присутствует какой-то особый фактор, вызывающий пеллагру. Причина оказалась иной: кукуруза небогата витамином РР, и содержится он в ней в малодоступной организму форме. Белки же кукурузы лишены незаменимой аминокислоты триптофана, из которой в организме синтезируется никотиновая кислота. Вот такое неблагоприятное сочетание дефицита никотиновой кислоты и почти полного отсутствия триптофана в кукурузе и приводит к заболеванию пеллагрой, если питаться преимущественно этим злаком.

Времена, когда авитаминозы были массовыми болезнями и уносили подчас больше человеческих жизней, чем войны и стихийные бедствия, ушли в прошлое. Однако проблема витаминной недостаточности далеко не решена, ибо остаются скрытые формы дефицита витаминов — гиповитаминозы, при которых организм получает витамины в количествах, достаточных для предотвращения тяжелых авитаминозов, но недостаточных для обеспечения полноценного здоровья. Эти коварные состояния могут тянуться годами, исподволь подтачивая здоровье человека, ухудшая его работоспособность и снижая продолжительность жизни.

Татьяна Попова. Искусство гомеопатии

Отрывок из книги

О книге Татьяны Поповой «Искусство гомеопатии»

Предисловие

Следуя традиции автора, я хочу предварить свой текст эпиграфом,
позаимствованным у Аристотеля: «Хорошая книга
— та, в которой сочинитель говорит то, что должно, не
говорит того, что не должно, и говорит так, как должно».

Эта книга родилась как продолжение и результат существенной
переработки «Очерков о гомеопатии», вышедших
в 1988 г. Несмотря на большой тираж, последующие допечатки,
пиратское переиздание, легальные издания переводов,
эта книга сегодня является раритетом, бережно хранимым
владельцами, хотя книги, посвященные гомеопатии,
как зарубежных, так и отечественных авторов дефицитом
в настоящее время не являются.

Все дело в том, что «Очерки о гомеопатии», переизданные
вслед за тем в издательстве «Текст» под названием «От
Арники до Яда кобры», и настоящая работа Т.Д. Поповой —
это не просто книги о гомеопатическом методе лечения, это
размышления и воспоминания широко образованного врача-
натуралиста. Огромный врачебный опыт, блестящая эрудиция,
большая культура отражаются в каждой фразе книги. У
читателя создается ощущение знакомства с очень интересным
человеком — автор говорит то, что должно.

Содержание книги не исчерпывается вопросами медицины.
Огромное количество фактов и сведений из различных
областей естествознания интересно сплетаются, создавая целостное представление о человеке и окружающем его
мире.

Важной особенностью книги является то, что Татьяна
Демьяновна не предлагает в ней каких-либо рецептов и не
создает новый лечебник — не говорит того, что не должно.
Медицина вообще и гомеопатия в частности требуют
огромной эрудиции, индивидуального подхода к каждому
больному. Видеть индивидуальность человека и его страданий
— отличительная черта доктора Поповой. Читатели
сразу поймут это.

Обращает на себя внимание точность изложения фактов,
дат, ботанических названий. Это указывает на высокую
ответственность автора. В книге много реминисценций
и цитат — порой необычных, из малоизвестных авторов,
они увлекают читателя, погружают в богатый и новый
для него мир.

Большое впечатление производит язык автора — полноценная,
свободная, гибкая речь — почти устный рассказ,
хотя пишущие люди знают, что перенос устной речи на бумагу
порой бывает совершенно невозможен.

Завершая предисловие, я подумал: а прочтет ли кто-
нибудь эти фразы? Кому они нужны? Но потом вспомнил
свои чувства, возникшие, когда я прочел последние страницы
рукописи: как жаль, что это конец, так хотелось читать
еще, растягивая удовольствие. Может быть, еще одна
страничка предисловия чуть-чуть отсрочит момент окончания,
чуть-чуть продлит радость общения с этой удивительной
книгой.

Доктор медицинских наук, профессор А.С. Микоша

Горная красавица

Желтел, облака пожирая, песок.

Предгрозье играло бровями кустарника.

И небо спекалось, упав на кусок

Кровоостанавливающей арники.

Борис Пастернак

Арника, принадлежащая к семейству сложноцветные
(Compositae), — одно из известнейших лекарственных
растений. В гомеопатическом журнале за 1876 г., выходившем
в Петербурге, сказано, что «арника, всегда
бывшая излюбленным средством гомеопатов, гораздо
старее гомеопатии, и некоторые из самых важных сведений
о ее пользе сообщены врачами-негомеопатами».
Немецкий врач Г. Мадаус, долгие годы собиравший материалы
о лекарственных растениях и сам занимавшийся
фармакологическими исследованиями, сообщает, что
античные писатели не упоминают об этом растении.
Другие авторы считают, что птарника, упоминаемая
Диоскоридом (I в.), и арника — одно и то же растение.
В переводе «птарника» — чихательная трава. Об арнике
же известно, что ее измельченными листьями пользовались
вместо нюхательного табака.

Есть основания предполагать, что в народной медицине
западноевропейских стран арнику использовали
еще в Средние века. Наиболее подробные сведения о ее
применении в старые времена мы находим у немецких
авторов. Так, швейцарский естествоиспытатель XVIII в.,
врач и поэт Альбрехт фон Галлер, считал, что она надежно
рассасывает свернувшуюся кровь. Немецкий терапевт
Кристоф Гуфеланд рекомендовал это растение
при общей слабости вследствие физического или нервного
перенапряжения, как сердечное лекарство, при параличах
и эпилепсии. А венский врач Коллин сообщил
о тысяче случаев удачного лечения арникой перемежающейся
лихорадки. Он считал ее средством, конкурирующим
в этом отношении с хинной корой. Известно, что
в 1814 г. арнику применяли также при гнилостной лихорадке
и кровавом поносе.

Арника была любимым лекарственным средством
Гёте, который, по словам его секретаря, изящнейшим
образом описал это растение, превознося до небес его
целительное действие. Предложенная домашним врачом,
она спасала его в тяжелые моменты жизни. Именно
арника была последним лекарством, которое принял
83-летний умирающий писатель.

Как лекарственное средство арнику упоминают Сервантес
в «Дон Кихоте» и Артур Конан Дойл в «Затерянном
мире».

В списке лечимых арникой заболеваний числятся
самые разные недуги: от кровотечений, травм и карбункулов
до ревматизма и эпилепсии. Однако со второй
половины XIX в. область ее применения сокращается,
почти ограничиваясь кругом скорее гигиенических,
чем лечебных препаратов: она входит в состав кремов,
жидкостей для промывания ран, глаз, для роста волос.
Известный немецкий гидротерапевт Себастьян Кнейп,
чьи водные процедуры в последнее время снова входят
в моду, применял арнику как обезболивающие средство
при ранениях, ушибах, инъекциях.

Сейчас трава арники — официальное лекарственное
сырье в 27 странах мира. Она числится в разделе кровоостанавливающих
средств. Из нее выделены действующие
начала: арницин, лютеин, инулин, смолы, органические
кислоты, витамин С, сахара, дубильные вещества.
Исследования, проведенные в 50-е гг. С.А. Томилиным,
показали, что препараты из цветков арники горной в малых дозах оказывают тонизирующее и стимулирующее
действие на центральную нервную систему, а в больших
действуют седативно, предупреждая развитие судорог.

Исследователи лекарственных растений А.Д. Турова
и Э.Н. Сапожникова рекомендуют препараты из цветов
арники как средство, действующее тонизирующе на центральную
нервную систему, и как кровоостанавливающее,
особенно при маточных кровотечениях, связанных
с гормональными нарушениями.

У известного украинского травника А.П. Попова перечень
заболеваний, при которых может быть употреблено
это растение, намного обширнее. Его рекомендации перекликаются
со старыми народными традициями: «Арнику
горную используют довольно широко. Препараты из нее
употребляют внутрь при бронхите, подагре, гриппе, болезнях
сердца, судорогах, эпилепсии, сотрясении мозга,
апоплексии, а также как мочегонное средство. Наружно
эти препараты применяются как сильное кровоостанавливающее
средство при обширных ранениях, ушибах,
невралгических болях» (Попов А.П. Лекарственные растения
в народной медицине. — Киев: Здоров’я, 1970).

Применять арнику надо с осторожностью, в больших
количествах она может вызвать токсические явления:
озноб, тошноту, рвоту, одышку, упадок сердечной деятельности.
Естественно, что, как и многие другие растения,
арника может быть причиной аллергического поражения
кожи, слизистых оболочек глаз, дыхательных
путей и других органов. Такое явление мне приходилось
отмечать в практической работе у пациентов — жителей
Западной Украины. Одна пациентка из Закарпатья сказала
мне с грустью: «У нас есть хорошая трава от такого
заболевания, как у меня, — арника горная, но мне ее нельзя
принимать — вызывает кровохарканье». У больной
было хроническое гнойное заболевание легких — бронхоэктатическая
болезнь. А вот еще одно свидетельство.
Женщина, страдающая тяжелым аллергозом с разнообразными проявлениями, возвратясь из отпуска, проведенного
в Карпатах, сообщила: «Доктор, все хорошо,
обострение аллергии было лишь однажды: я зашла в
аптеку, где продавали траву арники…» Доктору было
приятно и интересно: женщину лечили арникой, но, конечно,
в гомеопатическом разведении. А «доза» арники,
витавшая в воздухе аптеки, оказалась для нее слишком
большой!

Арника горная (Arnica montana L.) — эндемик гор;
растет в диком виде в основном в Карпатах (это европейский
горно-лесной вид) в местах, расположенных не
ниже 500 метров над уровнем моря, в лесах и субальпийских
лугах. Предприняты попытки разведения ее в
культуре (например, в Ленинграде ее культивируют уже
более 200 лет), но промышленных плантаций нет.

Арника горная занесена в Красную книгу, где отмечено,
что растение это, произрастающее в Карпатах
(редко — в Белоруссии, Литве и Латвии), под угрозой
уничтожения. Площадь зарослей сокращается в результате
неумеренных заготовок в лекарственных целях.
Звучит это как-то неправдоподобно: медики в роли разрушителей
природы? И все же цифры говорят сами за
себя. Тонны сухих соцветий заготавливают не только
для внутренних нужд, но и на экспорт! О тоннах сырья
при гомеопатическом врачевании, конечно, и речи быть
не может.

Цветок арники знаком очень многим, его изображение
можно встретить не только в книгах о лекарственных
растениях и в ботанических атласах, но и на почтовых
марках и поздравительных открытках. Этот милый
в своей бесхитростности ярко-желтый или оранжевый
цветок не случайно похож на ромашку, ноготки и девясил
— они принадлежит к одному, кстати очень распространенному,
семейству сложноцветных. Особенно похожа
арника на девясил. Сборщики трав часто путают
их.

Йорг Циттлау, Аннетта Саберски. Ешь или умри! Как индустрия питания делает из нас наркоманов

Отрывок из книги

О книге Йорг Циттлау, Аннетта Саберски «Ешь или умри! Как индустрия питания делает из нас наркоманов»

Почему во время еды мы теряем контроль

Мы радуемся, когда, например, обедаем в компании, и изводимся от тоски, если, скажем, любимый человек далеко. Кроме того, мы чувствуем себя разбитыми, когда приходится ломать голову над трудной проблемой или сложной ситуацией. Для выражения чувств и настроений мы любим употреблять слова кулинарной тематики: «насолить» подлым партнерам по бизнесу, «сладкие как мед» речи, «горькая» судьба, — и это естественно, ведь питание и наше эмоциональное состояние на самом деле очень тесно связаны между собой.
Во второй главе мы уже коснулись того, как еда действует на эмоции. Но и наоборот — настроение, чувства или ощущения тоже влияют на наш аппетит. Все чаще мы невольно попадаем в ловушки нашей психики, побуждающие нас идти к холодильнику, а это явно не идет нам на пользу.

Ловушка для обжор № 1: разноцветное возбуждает аппетит

Восемьдесят процентов информации человек получает через зрение. Это вовсе не принижает значения остальных органов чувств, — например, на нас очень сильно влияет информация о запахе и вкусе, проникая в центры мозга, отвечающие за эмоциональное состояние. Но ведущую роль в формировании нашего мира ощущений играет все-таки зрение.

Человек может различать практически все цвета так называемого видимого спектра: красный, синий, зеленый… — и все их комбинации (а, например, мыши и собаки не распознают красный, китам и тюленям неведомо, что вокруг них доминирует синий). Это объясняет ведущую роль цвета в механизме выбора человеком продуктов питания.

Доказано: чем насыщеннее цвет продукта, тем выше вероятность того, что его съедят или выпьют. Это не отменяет, скажем, скептицизма немецких туристов по отношению к кричащему красному цвету испанской сосиски и прочих мясных товаров. На бойне где-нибудь между Констанцем и Флензбургом тоже старательно работают также и над цветом, поскольку мясо после обрезки обычно становится серым. А должно оставаться ярко-красным — но не до такой степени, как испанские сосиски или датские красные колбаски.

Насколько сильно влияет цветовая гамма на наш выбор продуктов питания, подтверждает эксперимент, проведенный учеными университета Иллинойса. Участникам исследования предложили выбрать упаковку с конфетами — либо разноцветными, либо рассортированными по цвету. Результат: 69% выбирали коробку с разноцветными конфетами. «Испытуемые чувствовали себя замечательно и выбрали коробку с разноцветными конфетами, которые ассоциировались у них с удовольствием, радостью, чувством удовлетворения и приятным вкусом», — объясняет руководитель исследования Барбара Кан.

В следующем эксперименте участникам предложили две коробки с шоколадными шариками: в одной были шарики семи цветов, в другой — десяти. Из второй было съедено конфет на 43 % больше. «Чем больше цветов мы видим, тем больше мы едим», — заявляет Кан.

Пищевая промышленность уже давно использует эту закономерность в своих целях. Желатин в жевательных мишках выглядел бы неаппетитно серым, если б его не подкрашивали. Причем, в данном случае выбор цвета не беспорядочен, а нацелен на то, чтобы вызывать естественные ассоциации. Покупатель скептически бы отнесся к желтому медвежонку со вкусом вишни — желтый обычно ассоциируется со вкусом банана, в то время как вишня — с насыщенным красным.

Особенно много красящих веществ находится в соках и водах, но и «близкие к натуральным» продукты подкрашиваются, как, например, готовый к употреблению расфасованный салат. Мясо, по идее, не должно содержать какие-либо красители, поэтому для него разработали другие приемы коррекции цвета. С помощью консервантов, антиоксидантов и «вакуумной» упаковки (при которой продукт обрабатывается газовой смесью, состоящей на 40 % из углекислого газа и на 60 % из кислорода) замедляется естественный процесс, в результате которого красное мясо становится серым. А если скот перед забоем получает еще и порцию витамина С — это тоже не что иное, как уловка, нацеленная на то, чтобы мясо как можно дольше сохраняло красный цвет.

По некоторым данным, человек в среднем съедает не больше двух граммов пищевых красителей в год. Но если взять все население страны, то, скажем, только в одной Германии люди съедают сто шестьдесят тонн красителей ежегодно, что для химикатов, оказывающих свое действие даже в микро и миллиграммах, очень существенно. И это без учета веществ, которые в качестве антиоксидантных добавок должны защищать продукт от вредоносного действия красителя. Диоксид серы (Е 220), например, в огромном количестве содержится в сухофруктах, картофельных блюдах, фруктовых соках, мармеладе и вине. Маловероятно, что наши политики в ближайшем будущем предпримут что-либо против опасных красителей в продуктах питания. Так, в начале 2008 года Европейское Ведомство по безопасности пищевых продуктов EFSA (European Food Safety Authority) решило, что не запретит использование в пищевой промышленности азокрасителей, несмотря на многочисленные сообщения об исследованиях, доказывающих их канцерогенный и аллергенный эффект. Поэтому и впредь можно будет обнаружить Е 102 (желтый краситель тартразин), Е 110 (оранжево-желтый «солнечный закат»), Е 122 (красный краситель азорубин), Е 124 (кошениль, пунцово-красный) и Е 129 («красный очаровательный») в сладостях, овощных консервах, лимонаде, пудинге, мороженом, ликёрах, маргарине, сыре и рыбных продуктах . Даже свиньи и коровы ведут в этом отношении более здоровый образ жизни, чем человек: в их корм запрещено добавлять азокрасители.

Ловушка № 2: хандра

Это снова произошло: две плитки шоколадки одним махом. Восемьсот килокалорий — как в плотном завтраке. И никто не помешал Мелиссе съесть за 20 минут треть ее дневной нормы калорий.

Мелисса знает, что-то надо делать с ее неудержимой любовью к шоколаду. Еще она знает, что таких женщин, испытывающих потребность что-нибудь съесть, если дела плохи, если грусть-тоска гложет, довольно много. «Все равно что—неприятности на работе, нахамили в банке, проблемы с другом или просто нет настроения—всегда найдется что-нибудь, от чего будет плохо,— объясняет Мелисса, — И тогда помогает лишь одно: много-много шоколада».

Мелисса прочитала в одном журнале, что шоколад содержит вещества, помогающие бороться с депрессией, и поэтому женщины так часто его едят. Но Мелисса не может полностью поверить этому утверждению: «Тогда после шоколадного „кутежа“ мне должно становиться лучше, но это не так. После этого мне еще хуже. Сначала я просто грустила, а после поедания шоколада меня начинает еще мучить совесть».

Ученые не сомневаются, что хандра и стресс приводят к непреодолимому желанию съесть что-нибудь жирное или сладкое, вследствие чего наш животик заметно увеличивается. С физиологической точки зрения это объясняется выработкой гормона кортизола . Его выброс надпочечниками значительно повышается при физической нагрузке (это объясняется тем, что кортизол снимает раздражительность), а также во время стресса — чтобы запустить механизм лечения возможных повреждений. Кроме того, гормон воздействует на жировой обмен и метаболизм сахара, что усиливает наш аппетит.

Как выяснил ученый университета города Хельсинки, у мужчин возникновение стрессовых состояний, возбуждающих чувство голода, связано, прежде всего, с работой, у женщин же, напротив, — с личной жизнью. «Его» атакует волчий аппетит, когда в работе что-то идет не так, а «ее» — если нависли темные тучи над семьей или семейными отношениями. Мужчины всегда глубже переживают профессиональные успехи или неудачи, а женщины — коллизии своей личной жизни. Эмансипация последних нескольких десятков лет лишь немного подкорректировала эту закономерность, не изменив ее принципиально.

Ярость хочет мяса, ревность хочет все

Американский психолог Синтия Пауэр, изучая поведение пятисот мужчин и женщин, установила, что характер наших стрессовых состояний может влиять на наши кулинарные предпочтения. Разумеется, не только из-за ингредиентов пищевых продуктов, но, с точки зрения Пауэр, и по причине того, что «еда способна выступать в роли инструмента подавления эмоции, чей беспрепятственный выход может создать проблемы».

Например, в гневе и ярости мы хотим мяса. Причина: когда мы злимся, нам необходимо выплеснуть агрессивную энергию. А если объект нашего гнева смотрит на нас, мы можем продемонстрировать, что лучше не попадаться нам на зубок.

Когда мы одиноки, нас тянет на что-нибудь плотное и основательное, например, макароны с сырным соусом или жаркое с клецками. «Одинокий человек чувствует пустоту, которую можно заполнить только большим количеством еды», — полагает Пауэр.

При сильном стрессе мы едим чипсы и арахис из упаковки, потому что повышенный выброс адреналина вызывает потребность в соли. Человек, у которого проблемы с сексом, предпочитает продукты с большим содержанием сахара, потому что они, влияя на нейромедиаторы мозга, создают мгновенное чувство удовлетворения. Американский консультант по вопросам питания Дебра Уотерхаус по итогам своих опросов выяснила, что около 50 % женщин предпочитают сексу шоколад. Возможно, эти данные действительны только для США. Впрочем, стоит еще учесть, что американский шоколад по сравнению со своими среднеевропейскими собратьями имеет немного другой вкус…

Ревнивый человек, по наблюдению Пауэр, отличается тем, что пытается все в себя «втиснуть» — как будто безмерное потребление продуктов поможет справиться с несправедливыми лишениями, выпавшими на его долю. Не зря избыточный вес, ожирение и непомерный аппетит, прежде всего, появляется в малообеспеченных слоях общества, в то время как у худых менеджеров с административного этажа нет причины заедать хандру шоколадкой или мясом. Важно, что ревность в данном контексте относится не только к сексуальной сфере, а рассматривается как во-обще зависть к людям . И если взглянуть на эту эмоцию под таким углом, то можно будет объяснить и стремление человека к «кулинарной компенсации». Или, выражаясь языком социологов, общество, в котором люди свое самосознание сводят к покупательской способности и обладанию материальными благами, вынуждает становиться завистливыми. Обделенным не остается ничего другого, как компенсировать свою несостоятельность большим количеством еды, на которую хватает пособия по безработице или скудного жалования подсобного рабочего. Тот, кто находится внизу в социальной иерархии, хандрит и лопается от зависти, а тот, кто хандрит и лопается от зависти, часто сидит перед телевизором с картофельными чипсами и «кока-колой» в руках.

Остается вопрос: что предпринимает для решения проблемы пищевая промышленность? Ответ: очень даже много чего! Для малообеспеченных слоев населения у нее есть дешевые предложения. По меньшей мере, каждый пятый товар на полке с продовольствием — это дешевый безымянный продукт, который наверняка попадет в корзинку унылого человека, на что и рассчитывают производители, желающие таким образом заработать и на дешевых продуктах.

Получающий пособие по безработице не может обеспечить себя жильем и дать достойное образование своим детям. Работы нет, — естественно, на душе тоскливо. Остается только сидеть перед телевизором и есть продукты, купленные со скидкой или за небольшие деньги, но с большим количеством калорий: три «пиццы-салями» за три евро и шесть банок пива за полтора. В Древнем Риме такой принцип называли «panem et circenses» — «хлеба и зрелищ». Какие-то вещи не меняются никогда.

Ловушка № 3: быстро, быстро!

Жизнь стала стремительнее, и это не замедлило отразиться на культуре питания . Прошли те времена, когда наша бабушка часами стояла у печи. Сегодня предпочтительней скороварки и микроволновые печи, в которых за считанные минуты можно приготовить обед — стоит лишь положить готовое блюдо и разогреть. Параллельно со временем, которое тратится на приготовление, драматическим образом сократилось и время принятия пищи. По результатам опроса, проведенного в одной из столовых в Германии, выяснилось, что женщины в среднем тратят на еду около 9 минут, а мужчины только 7. И речь идет не о посетителях ресторанов быстрого питания, затрачивающих на обед не больше 4 минут. Четырех минут, в течение которых они проглатывают меню в 1000 калорий, что составляет приблизительно половину дневной нормы.

Институт социально-экологических исследований во Франкфурте провел анкетирование, в результате которого выяснилось, что около четверти из 2000 опрашиваемых вынуждены до трех раз в неделю быстро где-то перекусить, поэтому посещают закусочные, продовольственные киоски, булочные или пиццерию. Не интересуются «едой быстрого приготовления» 12%, а 16%, среди которых «обычные менеджеры», находящиеся в постоянном стрессе, сказали, что быстрое приготовление и употребление пищи играет в их жизни очень важную роль.

Трудно сказать, сколько времени человек проводит за обеденным столом дома. Чтобы узнать это, приходится полагаться на ответы испытуемого, которые могут быть не совсем точны, ведь маловероятно, что он садится обедать, положив перед собой секундомер. Но тенденция к сокращению времени потребления пищи существует. По результатам франкфуртского исследования, каждый пятый постоянный клиент ресторанов быстрого питания признался, что по рабочим дням утром не ест. Если он все-таки решил приготовить завтрак, то тратит на него менее 20 минут. В среднем гражданин в будни сидит утром за столом около 23 минут. Причем здесь еще раз следует подчеркнуть, что эти цифры основываются на ответах обычных людей, которые нельзя проверить, поэтому непонятно, действительно ли участники исследования уделяли указанное ими время тому, чтобы приготовить и съесть свой завтрак — или немного слукавили, чтобы о них не подумали ничего плохого. По нашим наблюдениям, в столовых ни один завтрак не продолжался больше 10 минут, а половина посетителей справлялась с ним за 7. Почему дома, например, где дети встают поздно и поэтому должны не идти, а мчаться в школу, а маме нужно срочно собирать им портфель, должно быть по-другому? Немецкие исследователи недавно выяснили печальный факт: 25% детей ходят в школу не завтракая.

Быстрая еда ведет к полноте

В быстрой еде есть одна существенная проблема: когда мы едим быстро, то не замечаем чувства насыщения. «Тот, кто быстро ест, на полосе движения пролетает мимо сигналов сытости», — объясняет Сюзанна Клаус из немецкого Института исследования вопросов питания в Потсдаме-Ребрюкке. И в первую очередь потому, что при быстром проглатывании вырабатывается меньше желудочного сока, чья активность или пассивность фиксируется нашим мозгом. А во-вторых, потому что во время еды, длящейся в общей сложности 15 минут, мозг получает достаточно сигналов, которые дают понять: «Ты сыт, заканчивай есть!» Другими словами, тот, кто потратил на обед 8 минут, чувствует себя все еще более или менее голодным, поэтому не против еще что-нибудь съесть.

Профессор по вопросам питания Кэтлин Мелансон из университета Род-Айленда дважды сажала тридцать испытуемых перед горой макарон с томатным соусом и просила есть, пока не почувствуют сытость . В первый раз женщины должны были есть как можно быстрее, во второй раз им необходимо было после каждого кусочка откладывать ложку на пару мгновений. Результаты неоспоримы:

  • при медленном поедании пищи они съели 579 килокалорий за 29 минут;
  • при быстром поедании женщины съели в среднем 646 килокалорий за 9 минут.

«Менее чем за треть времени они съели на 67 килокалорий больше, чем за 29 минут», — резюмировала Мелансон. «Если подсчитать общее их количество за три приема пищи, получается впечатляющая цифра» — а именно более 200 килокалорий в день и более 6000 килокалорий в месяц. Это приблизительно соответствует расходу энергии за три дня. То есть те, кто быстро справляется с едой, ежемесячно потребляют на три суточных рациона больше, чем люди, которые едят медленно.

Купить книгу на Озоне