Леонид Юзефович. Зимняя дорога. Коллекция рецензий

Документальный роман известного писателя и историка Леонида Юзефовича «Зимняя дорога» о страшном противостоянии  в заснеженной Якутии белого генерала Анатолия Пепеляева и анархиста Якова Строда на исходе Гражданской войны стал в 2016 году лауреатом двух крупнейших литературных премий: «Нацбеста» и «Большой книги». Ранее Юзефович уже получал «Нацбест» за роман «Князь ветра» в 2001 году и «Большую книгу» за роман «Журавли и карлики» в 2009 году.

История о долге, который превыше всего, о чести и достоинстве, даже в условиях войны, и о «тщете человеческой жизни» в подборке рецензий «Прочтения».

Захар Прилепин / Свободная Пресса
Истории нет смысла ставить оценки, вот простая мысль, которую можно вывести из текста Юзефовича.
У всякой истории, у самых нечеловеческих, у самых удивительных и восхитительных человеческих поступков — всегда какой-то не просто печальный, но и банальный финал.
Словно всё это — не имело смысла.
И действительно, вроде бы, не имело.
Но что тогда имело смысл? Кто тут скажет?

Павел Крусанов / Национальный бестселлер
Несмотря на потрясающие сцены мужества и воли, алчности и коварства, смирения и великодушия, ярко разыгранные как в документах, так и в авторских комментариях, после прочтения «Зимней дороги» читателя заполняет чувство какой-то вселенской меланхолии. Точнее – чувство неизъяснимой обреченности всех человеческих порывов и свершений, на какие бы благие идеи и благородные помыслы они ни опирались. Разумеется, многое зависит от настройки оптики: один видит, как сильные и мужественные люди прокладывают по белой целине санный путь, другой – как проложенный путь, окропленный кровью и пороховой гарью, вновь заметает равнодушный снег.

Анна Наринская / Коммерсант
Сквозь все ответвления повествования (иногда мысленно торопишь автора, чтоб он уже, наконец, вернулся к главным героям) проступает главная история — об идеализме, который выше содержания собственно идей, о том, что жизнь без него отвратительна, о том, что выживание с ним практически невозможно.

Это понимание не только размывает наше заскорузлое представление о Гражданской войне (белые/красные, монархисты/коммунисты), но и удобно-безвольное представление о жизни. О том, что "жизнь не обыграешь", что сила обстоятельств превосходит силу личности, о том, что наш выбор (идей, поведения) определяется тем, с кем мы ассоциируемся, к кому примыкаем.

Егор Михайлов / Афиша Daily
На титульном листе книги значится «Документальный роман», но «Зимнюю дорогу» вернее было бы назвать документальной балладой (есть ведь в русской литературе прозаическая поэма). Василий Жуковский в «Замке Смальгольм» умещал в анапест: «И топор за седлом/Укреплен двадцатифунтовой». Так и простой, ритмичный язык «Зимней дороги» сочетается с редкой даже для историка дотошностью. Появляясь собственной персоной на первых страницах, Юзефович немедленно уходит в тень и будто бы совсем исчезает из повествования. Здесь нет ни одной вымышленной реплики — вся история похода складывается из мемуаров, дневников, писем и следственных протоколов.

Вадим Левенталь / Свободная Пресса
Юзефович убедительно показывает, что довольно скоро в этом противостоянии потерялись любые цели и задачи — оно стало ценно и сверхважно само по себе, стало иррациональным. Не борьба идей, политических программ, образов будущего или чего-то в этом роде — а грязное кровавое месиво без цели и смысла, угрюмое упрямство воли, забывшей, что она волит, борьба двух командиров, которые не испытывают ненависти друг к другу и которые позже, на публичном процессе в Чите, будут подчеркивать свое взаимное друг к другу уважение.

Полина Бояркина / Звезда
Одноименное пушкинское стихотворение (связь с ним романа заметна, в первую очередь, из заглавия) построено на взаимодействии настоящего (дороги) и воображаемого, желанного (встреча с возлюбленной). Для лирического героя путь полон уныния и тоски, он стремится возвратиться в домашний уют. Однако в финале композиция закольцовывается, герой возвращается из будущего назад на кажущуюся бесконечной зимнюю дорогу. Два главных героя романа, Пепеляев (чью жену, как и возлюбленную пушкинского лирического героя, тоже зовут Нина) и Строд, — скитальцы, их жизненный путь — обреченные на вечность поиски того самого ключа, который не подойдет к заветной двери.