- Александр Григоренко. Ильгет. Три имени судьбы. М.: ArsisBooks, 2013. — 332 с.
Возвращение в прошлое — выбор многих современных писателей. Вероятно, говорить о высоком, о судьбе и смысле жизни легче, когда отвлекаешься от века сегодняшнего, от его бешеного ритма и сиюминутных проблем. Александр Григоренко вошел в литературу так же стремительно, как летит стрела, пущенная одним из его персонажей. Имя автора становится все более известным: оба его романа, «Мэбэт» и «Ильгет», в разные годы проходили в финал «Большой книги». А последний отметился и в шорт-листе премии «НОС».
«Ильгет. Три имени судьбы», по словам самого Григоренко, — вторая часть дилогии о человеке тайги. Идейное содержание здесь то же, что в «Мэбэте». Герой на протяжении всего романа упорно пытается выяснить, где его истинное место на Древе мира: «Жизнь спутанной сетью лежит у моих колен, и я мучительно пытаюсь отыскать в ней начальную нить, чтобы извлечь все, что видел сам, слышал от других людей, то, что приходило в снах и видениях, чтобы понять ее строй и надобность моего появления на земле».
Задача эта не из легких — чтобы ее решить, придется пройти сквозь множество испытаний и потерь. Но если в первом романе навстречу своей судьбе шел сильный Мэбэт, любимец богов, то здесь главным героем является «маленький» человек, сирота, взятый из жалости чужой семьей. Ильгет тем не менее переживает не одну метаморфозу. Из обиженного приемыша он превращается в великого война, отца большого семейства, а потом вновь становится рабом.
Погони, бои, испытания, неожиданные повороты конфликта, появление забытых героев — мир романа не позволяет замерзнуть от скуки в выдуманной тайге. Заслуга автора в том, что он не бросает ни одну сюжетную линию. «Ильгет» населяет большое количество персонажей. И судьба каждого прослеживается до конца.
Художественный язык писателя одурманивает, заставляет полностью погрузиться в повествование. Подобно художнику, Григоренко выдумывает новые яркие краски для того, чтобы точнее передать настроение: «Помимо воли вспоминалось другое — день, блистающий цветами осени и солнца, растворенного в воде. Ябто вздрогнул от мысли, что по цвету этот день очень похож на нынешний».
Автор не боится шокировать читателя физиологическими подробностями и описаниями кровавых битв:
«Железный Рог вынул из ножен большой кривой нож, вспорол грязную худую малицу мертвеца, оголив тело — бледное, покрытое струпьями — следом неизвестной болезни. В одно мгновение нож разрезал кожу под ребром, широкая рука тунгуса проникла в тело, как в узкий мешок, и шарила что-то нужное. Олени приплясывали на щеках, когда он резким движением вынул руку, и я увидел на почерневшей ладони неровный вздрагивающий шар.
— Ешь».Постепенно привыкаешь к подобным пассажам. В результате можно не заметить, как сознание меняется: вместо человека XXI века появляется древний житель тайги, всегда помнящий о том, что опасность поджидает на каждом шагу, а человек человеку — скорее враг, нежели друг.
Проблемы правдоподобия в этом романе не возникает. Реальность легко сосуществует с потусторонними мирами. Духи предков возвращаются и разговаривают с живыми людьми. Женщина, спасенная волком, превращается в волчицу. Супруги, разлученные, казалось бы, навсегда, неожиданно встречаются вновь. Рассказчик умеет проникать в мысли других героев и пересекать любые временные и пространственные границы. За спинами у людей живут демоны, которые в трудный момент подсказывают верное решение. И стоит только прислушаться к себе, чтобы понять, что многое из этих чудес не выдумка.
Роман Александра Григоренко обнаруживает демонов и в современном человеке, который мучается теми же желаниями, что и люди Нга. Одежда из оленьих шкур — всего лишь декорация, главный предмет изображения — душа, которая может «говорить», «плакать», «одеваться тревогой» и жить сама по себе: «Слова, которые изрекал рот, существовали за тем пределом, где уже нет слез, ровно как нет ни горя, ни радости, ни смеха. Душа превратилась в жилище, которое давно оставили люди и увели за собой запахи жизни».
«Ильгет» дает возможность освободиться от множества культурных наслоений, чтобы понять: «жизнь и люди одинаковы», «ничего не меняется, никто не меняется». Это напоминание о том, что всегда и везде человечество будет идти в поисках своей судьбы вдоль реки, на которой стоит мир.
Сквозь кровь и пыль
