Памяти Александра Гарроса: «Наша тень длиннее, чем ночь пред нами...»

Не помню точно, когда начала следить за судьбой семьи Александра Гарроса и Анны Старобинец. Наверное, тогда всех сопереживающих уже охватило это победное ощущение свершившегося чуда. Трагическая история их жизни, события которой в режиме реального времени разворачивались в Интернете, глубоко запала в душу — столько боли несправедливо обрушилось на прекрасных людей.

Последняя книга Старобинец «Посмотри на него» — своего рода самоучитель эмпатии, пособие по сопереживанию. Этот редкий дар она передала всем уже тогда, когда начала откровенно писать в «Фейсбуке» о болезни мужа. Ожидание (с трепетом и страхом) каждого нового сообщения было не праздным любопытством, но глубочайшим сочувствием: мы радовались их победам, судорожно думали, как помочь, когда это было нужно, и самое страшное — читали, что все плохо, и понимали: сделать ничего не можем. Сердце рвалось на куски.

Как же отрадно было следить за тем временем, когда отступила болезнь и посты о лечении и пребывании в больнице сменились забавными историями, посвященными чаще всего их маленькому сыну Леве, обладателю клички Пингвин, и дочери Саше — Барсуку. Именно в этот момент вышел сборник очерков Гарроса «Непереводимая игра слов».

Неслучайно глагол «познакомиться» употребляют в значении «прочесть книгу». Чтение книг — тоже своего рода способ личного знакомства с автором. Ощущение причастности к судьбе Гарроса трансформировалось в тесную связь с человеком, с которым я даже не была знакома лично. Несколько месяцев назад я мечтала поехать на ярмарку Non/fiction, чтобы найти способ познакомиться с писателем. Увы, именно тогда ему стало хуже, и семья уехала в Израиль на лечение.

Я читала его книгу медленно и бережно, любой очерк рассматривала внимательно со всех сторон — как любопытный ребенок вертит в руках найденную где-нибудь диковинку. Все его тексты хотелось, как сокровища, сложить в заветный сундучок. После каждого нового эссе делилась безудержным восторгом со знакомыми и всем буквально с пеной у рта советовала прочесть «Непереводимую игру слов». Мечтала достать книгу на бумаге как какой-то еще один — уже материальный — символ связи с автором.

Все те прекрасные качества, которыми обладал Гаррос: острый ум, доброта, талант писателя, красота внешняя и внутренняя, — все, что видели в нем его близкие, я узнала из этой книги. И не только о нем, но и удивительным образом о себе — потому что пишет Гаррос для таких же, как он. В «Непереводимой игре слов» было посвящение «От автора», в котором я хорошо запомнила одну строку: «А я — я тоже буду просто благодарен. <...> Моей жене, Ане Старобинец, — за то, что у этой книги все еще есть автор (а могло бы быть и совсем по-другому)».

В рецензии, над которой я тогда работала, я так и не написала: «Спасибо Ане Старобинец за то, что у нас у всех есть Гаррос». Он действительно у нас есть: в нашей памяти, в своей удивительной жене, в своих детях и в своих книгах — и вот тут-то уже навсегда. Хочется думать, что самые талантливые, умные, красивые и хорошие уходят не просто так, а по какой-то причине, потому что иначе становится совершенно незачем жить.