Тринадцатый номер

Лауреатом Нобелевской премии по литературе за 2013 год объявлена 82-летняя канадская писательница Элис Манро. Она стала первым представителем Канады и тринадцатой женщиной среди лауреатов этой самой престижной в мире литературной премии.
Из сообщений средств массовой информации

А кто такая Элис?
<р style="margin-left:70%">И где она живёт?
<р style="margin-left:70%">Михаил Башаков

Живёт Элис в Онтарио. Онтарио — это такая провинция в Канаде. Канада — страна по ту сторону Атлантического океана. В которой, по ставшему популярным много-много лет назад утверждению советского барда Александра Городницкого, всё «хоть похоже на Россию, только всё же не Россия». На этом сходство заканчивается, начинаются различия. В том числе и по количеству лауреатов Нобелевской премии по литературе. У России их — за последние восемьдесят лет — четверо (присуждение Нобелевской премии за 1965 год плагиатору не в счёт, как противоречащее самому её статусу и здравому смыслу). У Канады — со вчерашнего дня — один. (Уроженец Квебека Сол Беллоу, получивший Нобеля в 1976 году, был писателем не канадским, а американским.) Имена Ивана Бунина, Бориса Пастернака и двух других писавших по-русски нобелевских лауреатов известны каждому образованному россиянину и всему просвещённому человечеству. Кому известно имя Элис Манро за пределами места её обитания? — По ту сторону океана, возможно, и известно. Там её, говорят, сравнивают с Антоном Чеховым. По эту — увы и ах.

Ни единой её книги в нашей стране не издано, а несколько переводов рассказов были опубликованы в журнале «Иностранная литература» и никакого внимания не привлекли. Главред «Иностранки» Александр Ливергант, комментируя новость о присуждении премии Манро, был полон скепсиса:

«Её хоть и сравнивают с Чеховым, но это, конечно, сравнение смешное. <...> Это психологическая проза: как правило, описания далёкой канадской провинции, внутренние семейные проблемы, проблемы брака (как правило, несчастливого), разводов, сложных отношений между детьми и мужем и женой или другом и подругой, или детьми и родителями, и так далее. У неё нет, насколько я знаю, ни одного романа, у неё нет путевых заметок, нет дневников. Она пишет всю жизнь такие вот небольшие повести, более или менее одинакового психологического рисунка, немного с феминистическим уклоном».

Вполне логичным выглядит вопрос: а за что дали-то? Уж не за феминистический ли уклон? Или — формулируя ещё проще — за то, что женщина?

Мотивация присуждения Нобелевской премии — тайна сия велика есть. Нобелевский комитет так устроен. Оттуда никогда ничего не утекает и не просачивается вплоть до самого дня объявления лауреата. А всевозможные предположения и прогнозы почти всегда оказываются тем, что принято именовать словосочетанием «попал пальцем в небо».

Вот и на сей раз всевозможные спецы и предсказатели чаще всего называли, как наиболее вероятного лауреата, японского литератора Харуки Мураками. В последние дни перед объявлением вердикта всё чаще стало мелькать имя белорусской писательницы Светланы Алексиевич. Но как помелькало, так и перестало. Были и другие варианты. Но Нобелевский комитет в очередной раз доказал всем интересующимся: у него — свои резоны, о которых простым смертным знать не дано.

Есть такой литературный анекдот из разряда «вопрос — ответ».

Вопрос: Мог ли в 1960-е годы получить Нобелевскую премию русско-американский писатель Набоков? И если — да, то при каких обстоятельствах?

Ответ: Да, мог. Но — только в том случае, если бы тридцатью годами ранее эту премию вместо Бунина получил Генри Миллер.

Не знаю, кто так злобно пошутил, и была ли эта шутка известна автору «Лолиты» и «Ады». Если и была, то наверняка проходила у него как очередная poshlost’ — как известно, словечко это ему, как он ни бился, адекватно перевести с русского на английский так и не удалось.

Но в те времена Нобелевская премия ещё воспринималась действительно как самая главная и максимально уважаемая в мире награда для всякого становящегося её обладателем литератора. Ныне же она деградирует настолько же стремительно, насколько и необратимо. И все последние её присуждения свидетельствуют об этом со всей своей неумолимой очевидностью. Ещё несколько таких награждений — и о самом факте её существования можно будет забыть. Или продолжать помнить, но только как о досадном казусе, в который со временем превращается вообще любое благое человеческое начинание на планете Земля, когда из него испаряется изначально заложенный здравый смысл.

Хотя есть всё же в недавнем награждении и один приятный момент. Что — Манро, а не Евтушенко. Как говорится, и на том спасибо.

Дата публикации:
Категория: Ремарки
Теги: Владимир НабоковЕвгений ЕвтушенкоЛитературные премииНобелевская премияСветлана АлексиевичХаруки МуракамиЭлис Манро
Подборки:
0
0
4002
Закрытый клуб «Прочтения»
Комментарии доступны только авторизованным пользователям,
войдите или зарегистрируйтесь