Дело давнее. Поздним вечером (а за моросящим осенним дождилой темнеет рано) я очутился на улице Замшина. С богоугодной целью — дабы я поздравил его взрослую дщерь с юбилеем — заманил меня из привычного центра на правый невский бережок профессор «Герцовника» Альфонсов, мой учитель и старший товарищ. Когда приличествующие обстоятельствам стихи были прочитаны, нескушное вино скушано, а роскошные хризантемы в богемском хрустале склонили мохеровые шевелюры ниц, я засобирался в обратный путь. От предложения заночевать на диване в гостиной мне удалось решительно откреститься, ибо это лежбище облюбовала хозяйская собачонка — подозрительно милая породистая овчарка.
Распрощавшись с гостеприимной филологической семьёй, я спустился во тьму замшелой улицы и двинул пешком, сверяясь по нутряному компа́су с внутренним азимутом.
Дорога привела меня к кладбищу.
Поодаль — под плохо погашенным фонарём — угадывалась автомобильная стоянка.
Дальнейшее путешествие сделалось невозможным, ибо магнитную стрелу компа́са зашкалило.
Вокруг — ни души…
Внезапно из прорехи туч на капоты машин вытек желток луны, замызгав возвышающуюся посередь лакированного железа невысокую фигуру в плаще с капюшоном. Фигура — в поисках неизвестно чего — перемещалась меж нестройных автомобильных грядок. Движения почудились мне определённо знакомыми. Приблизившись — я встретился с ускользнувшим с моего небозёма двумя годами ранее Валентином Бобрецовым (теперь, как выяснилось, сторожем автостоянки*) — названым отцом художницы и поэтессы Насти Козловой, поэтом и художником.
* В бытность Валентина сторожем же в Каретном музее (а в те благословенные времена спортивной базе ДСО «Трудовые резервы») на Конюшенной площади, на трудовую вахту к нему затащил меня наш общий стихопишущий корефан, маг, йог и протяжный картёжник по прозвищу Ащ. (О нём, возможно, я ещё поведаю в грядущем «Прочтении».) Впоследствии в огромных пустующих залах мы устраивали ночные щемящие шабаши стихочтений, целомудренные лингвистические оргии и звонкие поэтические мессы. По свидетельству Бобрецова, дворец был славен тем, что там состоялся первый роман Набокова и последний — на тот период — его собственный. Развивался, затягивая в омут, и мой параллельный роман с опасной красавицей по имени Гелла. Однако вскорости лавочка свернулась. Дворец, кажется, запродали. Валю уволили. Домашними контактами мы не обменивались. Мобильники водились лишь у крутых бандюганов, за коих никто из известной мне тусы даже не осмеливался себя выдавать. Кроме, пожалуй, безбашенного Аща, за что он был натуральной братвой схвачен, отфигачен и занижен до неузнаваемости. Полностью оправиться и восстановить былой лоск по сию пору, ни косметическими ухищрениями, ни щадящей пластической хирургией ему не удалось. Дар чародея и обаяние карточного шулера выскочили из него, как кошки из горящей колбасной лавки. А вот способность к стихоплётству сохранилась и преумножилась.
Валя тотчас пригласил меня в сторожку и щедро угостил глинтвейном, что было как нельзя кстати. Я озяб. Кроме Бобрецова в помещении, наполненным то ли восточными благовониями типа опиума, то ли ладаном вперемешку с душистым табачным дымом, находились двое мужичков, как будто подшофе. По настоянию хозяина я прочёл этим сущностям дюжину стихотворений. Кропал я в то время замысловато, вирши были восприняты гостями Валентина не иначе как проповедь: оба вдохновенных слушателя с третьего текста трепетно внимали мне с колен, чем немало меня обескуражили.
С первым засвистевшим рогатым троллейбусом они как-то по петербургски несуетно растворились в полумраке за кладбищенскими воротами. Бобрецов, проводив меня до остановки, велел почаще заглядывать в гости. Прощаясь, он ловко извлёк из недр непромокаемого плаща скоросшиватель с машинописью и свиток с копиями дивных рисунков своей названой дочери.
Бобрецов Валентин Юрьевич
(псевдонимы Вера Мещей, Сеил Ким, Настя Козлова и др.)
Писатель стихов, художник. Потомок поморского костореза М. М. Бобрецова
Родился в Ленинграде в середине прошлого века. Окончил математическую школу и филологический факультет ЛГУ. Служил в стройбате. Женат, двое детей. Работал слесарем, кровельщиком, библиотекарем в БАН, сторожем, экскурсоводом, преподавателем ЛГУ, истопником, газетным карикатуристом, валил лес, писал кандидатские диссертации, изготавливал рыболовные снасти.
С 1997 года редактирует прозу для издательства «Азбука».
В 1991 году вёл отдел «Литературное приложение» в журнале «Русская литература», где печатал таких забытых и полузабытых поэтов, как Б. Божнев, С. Нельдихен, Б. Поплавский и др. — некоторых впервые в СССР и постсоветской России. Автор статей в словаре «Русские писатели. XX век» (М., 1998; М., 2005) и предисловий к ряду книг, в том числе: В. Шершеневич, «Листы имажиниста» (Ярославль, 1997), В. Маяковский, «Люблю» (СПб., 2001) и Н. Гумилев, «Шестое чувство» (СПб., 2005).
Первая поэтическая публикация — «Молодой Ленинград-76». Первая серьёзная публикация — в первом бесцензурном ленинградском альманахе «Лексикон» (Л., 1988). Стихи печатались в антологиях «Поздние петербуржцы» (СПб., 1995), «Всемирная эпиграмма» (СПб., 1998), «Город-текст» (Германия, 2002), «Стихи в Петербурге. 21 век» (СПб., 2005). Из примерно тридцати написанных автором книг типографским способом воспроизведены «Сизифов грех» (М., СПб., 1994), «Вторая рапсодия» (СПб., 2000), «Капризы» (СПб.,
Настя Козлова
(известна также под псевдонимами Н. Казлова, Валентин Бобрецов, Вера Мещей, Сеил Ким и др.)
Художник и поэт, представитель многонационального русского народа. Родилась в Пскове, где закончила философский факультет Псковского государственного им. XXI (внеочередного) съезда КПСС университета и аспирантуру при нем. Тема кандидатской диссертации — «Борода как явление идеологической атрибутики в СССР» (1981). В 1975 году (Ленинград, Библиотека АН СССР) была среди подписавших «Манифест иморжевизма», где впервые сформулированы эстетические принципы того, что поздней будет названо постмодернизмом.
Как художник впервые выставлялась в 1979 году (Тарту, Таллин). Первая персональная выставка — декабрь 2000 года (СПб., Фонтанный дом). Около полутора десятков стихотворных текстов опубликовано в антологии «Всемирная эпиграмма» (СПб., 1998. Т. 4. Россия).
В качестве «трех источников и составных частей» своей стилистики автор называет русский и малороссийский лубок, книжную графику Жана Гранвилля и советский плакат
Лауреат премий им. Веревки и Сковороды (Украина), им. Жаболоцкого (Беларусь), им. Мирослава Труслякова (Россия), им. Г’Оноре Шанкра (Франция) и им. Во-Видала (Североатлантический союз литераторов).
Соч.: «Вestиарий» (1976); «Культтовары и Собрание сочленений» (1981); «ПРО» (1989); «Чорный переделъ» (1995); «Навождение» (1997); «Пушкiниада» (2000); «Капризы» (в 3 тт.,
Валентин Бобрецов — стихи
о Насте Козловой
Настя Козлова в ЖЖ
Картины Насти Козловой
