Из Белогорских

Стихи в Петербурге 2010. Антология Юли Беломлинской

Свежие поэтические произведения, написанные в городе на Неве. Еженедельная подборка сочиненных в последние месяцы произведений одного автора.

Выпуск третий. Женя Мякишев

Даже назначение Первым — сиречь Модным — поэтом Питера не заставило его надуться и начать писать плохие стихи. Много курит и оттого много шутит. Но это еще не грех. Стихи я, конешно, взяла только трагические. С биографией вышло отлично — он как раз только что написал ее сам:

«...Я родился в семье людоеда, мама была из белогорских лесных ведьм, а наш фамильный замок и посейчас в самом центре Петербурга, до Казанского собора рукой подать. А если при этом подающему рукой поддать ногой, то совсем рядом... Я живу давно: по меркам каменного века — мощи. Не в том плане, что я мощный, а в прямом. Или в кривом, ибо нет в моей жизни ничего прямого, за исключением кривого. И — наоборот.»

Стихи тут:

http://www.newkamera.de/mjak__.html

http://www.stihi.ru/avtor/evg_m

ПОЭМА о ГНОМАХ

Мы были с тобою знакомы,
Но кончилось время Любви,
Пришли волосатые гномы,
Пампасы накрылись парчой.
Работая в тайной бригаде,
Ты главный и славный прораб,
Но бьют волосатые гномы
Тебя в одичалый пупок —
Хорош издеваться над ними!
Зарой табуретку войны,
Кури Петропавловский отблеск,
Читай Петербурга псалтирь.
Ты кто — пономарь или бражник,
Безбожник, творожный сырок?
Подрыльником влез в поднебесье —
Шалишь узкостылой слюнёй.
Восстань же скорее из ямы,
Где силос сомнений гниёт,
Ударь в барабан перепонок,
Возвейся над гномами вниз.

***

В Петербурге сникает жара,
Сокращается солнечный свет:
30 градусов было вчера,
а сегодня семнадцать — привет.
Вот пройдёт месячишко-другой
И разверзнутся хляби небес,
А ещё через пару — пургой
Станет весь этот летний шартрез.
Так и нам — было жарко вчера,
А сегодня — тепло, но не жжёт.
Не в облом завершилась жара —
Бабье — нежное — лето грядёт.
..........................................
Пусть по первому льду сложен путь,
Но до стужи и полной пурги
Мы с тобой добредём как-нибудь,
Нарезая по жизни круги.

Пока

Не то чтоб ты не права,
А я стопудово прав.
Во облацех кровь крива.
Нажорист халявный нрав.
Сермяжная лгавда глаз.
Лжемудрая ворвань уст.
Откатом тебе — отказ.
Пусть будет твой морок пуст!
Не то чтобы я — со зла,
А ты заслужила в йот...
В прогаре. Свистит зола.
В пролёте. Труба зовёт.

Стихик не из той бутылки

Идём бывало тут и там -
по облакам и взвесям -
в отвалах неба хлад и хлам -
мы их, как глину, месим:
херня полнейшая, Енотр,
а не волшебный стихик,
но всё ж идём мы на досмотр
весёлых наших психик
гуртом к небесному врачу
от местного лепилы,
я — изумленье получу,
а ты — флакон текилы.

* * *

Либуркин спит, но он не дремлет, а затаился — сучий кнут!
И горней правды не приемлет, поскольку плут и баламут.
Закрыв глаза, сопит для виду, пускает сладкую слюню,
Сося, как длинный @уй — обиду на жизнь за всё... за всю @уйню!
Струятся сумрачные светы над топью блат чухонских, глядь,
Шуруют местные поэты по гатям сирых избавлять
Из е@еней от пое@ени, слоится тьма, плоится мрак,
Дождь разбивает вдрызг колени пред ночью, застегнувшей фрак.

Выхода есть

Стихи с присобаченным эпиграфом

«Лишив меня морей, разбега и разлета
И дав стопе упор насильственной земли,
Чего добились вы? Блестящего расчета:
Губ шевелящихся отнять вы не могли.»
Май 1935

Лишив тебя культурного досуга —
Отправлю на чужбину, в е@еня...
Мы славно позабавили друг друга,
Но больше — я тебя, чем ты меня.
Ты поползёшь нетоптаной стернёю
Уткнувшись рылом в тусклый окоём —
Раздавленная божьей пятернёю —
В нещастьи и унынии своём.
Но я тебе улыбку присобачу —
роскошную, смешную — до ушей —
и это принесёт тебе удачу,
а неудачу ты гони взашей.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

например, [info]Поэту стаканов(у)

Приятно в удобном вагоне
Вернуться домой из Перми,
Где барствуют воры в законе
И мало кто знает Парни.

Приятно уже на перроне,
Вобрав европейский простор,
Подобный — pernod, pepperoni
И сюрному сыру рокфор,

Решить, что в скитаниях мера
Печали земной — например,
Тоски в «Одиссее» Гомера...
В Перми ведь известен Гомер?!

Приятно на Невском проспекте,
Теряясь в прорехах витрин,
Узреть в сокращённом конспекте
То, что исповедовал Грин:

Романтику странствий и моря —
Незамысловатую взвесь.
И, с радостью Невскому вторя,
Приятно быть именно здесь.

Былинное

прапорщику Н-е К-о<й>

Я вижу, как ты хороша,
И как свежа — была ты,
Мой взгляд прямее палаша —
Дамасского булата
Острей язык, а булава
Моей увядшей страсти,
Круша все связи и слова,
Прибьёт тебя к санчасти.

Революцьённый М.

Даже если приспичит, Либуркин, не блюй
На стихию. Ты в жизни по жизни — неблюй
В плане каверз-заноз человеческой зги...
Двадцать с лихуем лет протрубив у яги
То в кривой дымоход через нижний отвод,
То в мохнатый рожок, — ты полжизни прожог,
Прокоптив под разбитым корытом небес.
После чудом отлез, но покорно прилез
В арьергард пустоты — пионер и герой,
В авангарде сомнений — в обнимку с дырой,
В тот урыльник, где гнюбится даже обсос!
Ты — придаток «максима» — суровый матрос, —
И тебе пулемётная лента — сестра.
Нажимай на гашетку, картавя: «У-р-ра!»