Униженные и оскорбленные

Ни за что больше не брать в руки! Спрятать, задвинуть во второй ряд на полке, отправить в книжную ссылку. Уже в 2014-м — во время чтения романа Марины Степновой «Безбожный переулок» — стоило заподозрить что-то неладное. И вот, пожалуйста. В 2015-м вышел ее новый сборник рассказов «Где-то под Гроссето». Откроешь — и попадешься на удочку, на блестящий стиль. Проглотишь — и отравлен. Так и будешь ходить, извиваясь в судорогах, пока, если повезет, не отпустит.

Поначалу и представить трудно, чем обернется чтение этих коротких рассказов. Марина Степнова пишет о том же, о чем писала и раньше, — о жизни обывателей, не героев, а простых людей. Их можно встретить на лестничной площадке, во дворе дома, в очереди в магазине, на почте или в поликлинике. Они — повсюду. Достаточно раздвинуть шторы, увидеть рой светящихся окон в доме напротив — вот тут они и обитают. Бывшие жители бывшей страны. Теперь — России.

Вообще-то, сопереживать таким, малосимпатичным, сложно. Марина Степнова хорошо это понимает — и героев своих не жалеет. Показывая их жизнь изнутри, обнажая их душу, выставляя их напоказ, она заодно измывается над читателем — таким же маленьким, жалким, никчемным человеком. Других ведь не бывает. Все мы живем так нелепо и трагично, что обидно до слез. Смерть ходит по пятам за каждым. Глупые, амбициозные, мечтающие, верующие и надеющиеся — все уйдем в небытие, задохнемся от всего человеческого, что нам не чуждо. Не верите — прочтите Степнову:

И что с того, что она доживает свою единственную жизнь в Москве? Ни лаковых туфель, ни консерватории ей так и не досталось, не выпало, не срослось, а Ленинград стал Санкт-Петербургом, и она раз в месяц летает туда в командировки, в филиал киностудии, и часами без толку орет на оторопелых сотрудников <...>, а потом долго-долго сидит одна в номере отеля, прислушиваясь к тому, как тихо и неостановимо, будто зародыш, растет в ней опухоль, и тьма приближается, тьма непостижимая и страшная, что ни щелчок выключателя, ни вторая таблетка тазепама не способны принести ни спасения, ни облегчения...

Другими словами, кроме пометки «16+» необходима еще одна — «Слабонервным, а также людям, мучающимся неразрешимыми проблемами бытия, читать не рекомендовано».

Это даже не в духе Достоевского. Малая проза Марины Степновой — из XX века, отказавшегося и от намеков на хеппи-энд. Писательница заканчивает повествование многоточием, приоткроет дверцу — и бах! — тут же захлопнет, больно ударив по носу любопытному. Или мастерски обманет. Например, как в рассказах «Варенье из каки» или «Дядя-цирк». Заставит поверить в хорошее, а потом посмеется над тобой — это и про «Романс», и про «Татину Татитеевну», и про «Там внутри», и про «Покорми, пожалуйста, Гитлера». Сюжеты простые: влюбилась, бросил, заболела, умерла, уехала, остался один. Только в конце никакого катарсиса. Одно отчаянье.

Самое страшное — пишет Марина Степнова так, что ее книгу из рук не выпустить. Невозможно расстаться. Ее художественный язык, простой, притворяющийся спонтанной речью, гипнотизирует:

Почему ты не поехал на метро, идиот?! Таксист бухтит, что сейчас рассосется и двинемся, но я не выдерживаю, выскакиваю из машины. Беги, Форрест, беги! Все бегут вместе со мною, задыхаясь: Том Хэнкс и Джим Кэрри, катится, едва поспевая за Арнольдом, круглый де Вито, ди Каприо и Киану Ривз, — все мои герои несутся рядом, опережая взрывную волну, пространство, судьбу, время.

В книге много слов — круглых крупных спелых ягод. Положить в рот и смаковать. Рассказы хочется растаскать на короткие фразы, на словосочетания — тут и «гранитный хруст контрабандно пронесенного с собой печенья», и «пухлые пятилетки, похожие на маффины всех стадий пропеченности», и «немолодая женщина с тонким лицом утомленного колли» — и многое другое.

Возможно, по отдельности тексты Марины Степновой не произвели бы такого удручающего и одновременно сильного впечатления. Объединив их под обложкой, писательница создала диалог судеб, единый смысловой ряд, в который можно включить другие, на сей раз невыдуманные, истории.

«Где-то под Гроссето» — сборник, достойный широкого читателя. Его бы в метро продавать вместо женских романов и детективов. Легкая, невесомая проза с трудной проблематикой. Такая — которая попадает в болевые точки каждого и не отпускает, она понятна всем и не требует серьезной интеллектуальной подготовки. Только сил, чтобы ее пережить.