- Михаил Барановский «Про баб». Издательство «АСТ», 2010
- Купить электронную книгу на Литресе
Не вняв предупреждению «не путать Гоголя с Гегелем, Бабеля с Бебелем», а заодно «нос… с пальцем» автор сборника киноповестей поплатился за свое легкомыслие тем, что его «тексты» безнадежно зависли где-то между литературой и кино. Повести мы кое-как осилили, о фильмах, которые пока еще не сняты, судить не беремся вовсе. Можно только сказать, что если режиссер не проявит какой-нибудь дикой изобретательности, то весь этот проект обречен на полный… успех. Думаю, что даже обычный жанр рецензии не подходит для того, чтобы как-то описать получившийся продукт, поэтому попробуем взять у всех трех киноповестей пробы на скрытые (и открытые) инфекции.
Итак, анализируем это…
В книги три киноповести «Про баб», «Зуб за зуб» и «Последний еврей». Сюжет как таковой вычитывается здесь с большим трудом, поскольку все тонет в диалогах, монологах и прочих формах коммуникации. Поэтому легче говорить не об истории болезни, а о клинической картине в целом, которая вполне себе очевидна. Главный герой (Илья) человек неприятный, дикий комплексоид, недовольный собой и своей жизнью. Но, как думается, он является лишь ширмой, за которой сталкиваются в непримиримой схватке две великие субстанциальные силы — моча и фекалии. Копрологические дискурсы уже не новы для литературы (Сорокин, например, и вся его школа). Можно сказать, что просто вчерашний день. А вот уринограммы — пока еще внове.
Именно на это вещество делает ставку автор. Вот, например, первая фраза киноповести «Про баб»: «Каждое утро встаю, чтобы пописать». Этот тонкий каламбур открывает просто невообразимые возможности, поскольку мы (о, вечные обманутые ожидания!) думаем, что перед нами прустовский рассказ о буднях писателя, художника, выплетающего свои синтаксические узоры. Ан нет! Автору просто хочется сходить в туалет! И это повторяется уже сорок с лишним лет! Есть от чего взвыть и чем поделиться с читателем! Повествовательная логика здесь не выходит за рамки детских скабрезных прибауток типа: «Чайковский писал, писал и „Лебединое озеро“ написал!»
Ну как тут не засмеяться, как не восхититься автором, киноповествующим нам довольно последовательно о сорокасемилетнем герое, который так и не вырос из той веселой поры, когда смех могло вызвать, например, словосочетание «двадцать первый палец». И, который, однако, преодолев себя, научился называть вещи своими именами. Читатель встретится в книге с такими признаками половой и творческой зрелости, о которой сигнализируют слова «п-а», «х-й», «кли-тор», которыми по назначению и со знанием дела пользуются проститутки, их клиенты (все сплошь депутаты!), банные стриптизерши и просто любительницы мелкого разврата, «переступающие границы дозволенного».
При помощи такой разнообразной палитры на все лады расцвечивается довольно нетривиальная мысль, что все достало и жизнь не удалась. Детство кончилось, лучший друг переспал с твоей женой, ремонту конца края не видно. Из миазмов прошлого, как ведьмы перед обезумевшим Макбетом, являются нашему герою картины детства, его самые знаковые моменты. Они весьма показательны: приехавший в гости друг первым делом идет в туалет (при этом герой слушает, «как струя бьется об унитаз»); талисман героя — «камень с Голгофы», который тот же самый друг привез из Иерусалима, оказывается на самом деле «обоссанным ростовскими дворнягами кирпичом», а про жизнь говорится, что она «превращается в бледную ослиную мочу».
Одновременно, чтобы избежать монотонности, художественная перспектива, намеченная этими уринограммами, расширяется и вводятся новые образы. В конце повести «Про баб» герой ошарашивает читателя признанием, что «он не всегда был таким унылым говном». И уже совершенно обоснованным оказывается, что в «Последнем еврее» главный герой (тоже, кстати, Илья — видимо альтер эго автора) пишет пьесу с вполне симптоматичным названием: «Жизнь — говно».
Одним словом все перемешалось! И читателю вместе с героями всех трех повестей хочется вырваться за пределы этого душного и скучного мира. Первым это сделать гораздо легче, чем вторым. Для этого достаточно подшить анализы к истории болезни и сдать все это в макулатуру.