-
Анна Матвеева. Лолотта и другие парижские истории. – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2016.– 448 с.
Имя писательницы Анны Матвеевой стало известным в начале 2000-х, когда журнал «Урал»напечатал ее повесть «Перевал Дятлова». Полудокументальное произведение о загадочной гибели туристической группы попало в лонг-лист «Национального бестселлера» и вышло финал премии Белкина. С легкой руки критика Виктора Топорова Матвееву нарекли «уральским магическим реалистом».С тех пор писательница из дебютантки превратилась в солидную литературную даму и завсегдатая премиальных списков «Нацбеста», «Букера» и «Большой книги». Матвееву печатает модная сейчас «Редакция Елены Шубиной», свежие сборники и романы появляются ежегодно, а то и по нескольку раз в год.
В Париж иногда хочется даже суровым жителям Урала. Об этом – новая книга «Лолотта и другие парижские истории». Скучающий на пенсии красный директор едет в столицу мод на свадьбу дочери, одинокая и серьезная литредакторша вспоминает о месте, где в молодости провела романтический отпуск, журналист отправляется в новогоднее путешествие, чтобы встретить давно забытую однокурсницу… Париж становится осью мироздания, местом, где разрешаются все конфликты, находятся ответы на все вопросы. Даже если это и не французский Париж, а одноименное село в Челябинской области.
«Увидеть Париж, чтобы не умереть», – вот девиз Матвеевой. Писательница защищает его со свойственными ей оптимизмом и просторечным уральским юмором:
Директор кафе «Париж» Анна Петровна сочиняла «отзывы посетителей»для странички ресторанного сайта: «В кафе нас покормили очень вкусно, мясо таяло во рту». Если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо – придётся делать всё самой!
Лидия – из той породы людей, которые делают всё исключительно по знакомству. Им даже в голову не придёт обратиться к человеку, номер которого не сохранён в телефоне – зачем, если для всего найдется знакомый профессионал: слесарь, репетитор, или, не допусти, Господи, онколог. Однажды я отвозил телефон Лидии в ремонт – и случайно заглянул в список контактов. Там были диковинные имена – Маша Ногти, Эля Ресницы, Света Эпиляция, Галина Наращивание, Владимир Плитка, Игорь Слесарь, Вадим Роутер, Иван Геннадьевич Лор, Сергей Петрович Виза и, конечно, я – Михаил Психолог.
По сборнику поднимаешься, как по лестнице. Вязкие, мелодраматические, излишне многословные рассказы и повести сконцентрировались в начале книги и заявку на «уральский магический реализм» не оправдывают. Не дотягивают, пожалуй, даже до статуса хорошей женской прозы. Чем объяснить длинноты повести «Рыба в воде»? Читая её, так и хочется взять редакторские ножницы и убрать несколько любопытных, но тормозящих развитие действияописаний. Хочется изменить речь главной героини: она вроде бы простушка, родом из глубинки, замужем за шофёром, а говорит подчёркнуто-литературным языком. Не поддаётся объяснениям и неожиданно женская психология красного директора Павла Петровича Романова. Пожилого человека недавно выпроводили на пенсию с завода, где он отпахал не одно десятилетие. Но вместо того, чтобы думать о судьбах производства, карьерных интригах и происках врагов, Павел Петрович отчего-то перебирает воспоминания о покойной жене, бывшей любовнице и дочерях. То есть мыслит в парадигме одинокой дамы бальзаковского возраста– такого типа читательнице, возможно, эта повесть придётся по душе.
Однако по мере того, как продвигаешься к концу книги, Матвеева возвращает себе реноме прозаика сильного или, по крайней мере, подающего надежды. В «Лолотте», «Шубке» она смело расширяет жанровые границы повести. Сплетает истории о Монмартре времён Амедео Модильяни с мотивами иронического детективаи бытописательского очерка, добавляет репортажной бойкости, украшает открытыми импрессионистическими концовками. Получается «проза короткого действия» – неровная, разношёрстная. Но зато её приятно вечером открыть за чашкой чая, она зарядит хорошим настроением и даст пищу для размышлений на день-другой.
В одном из магазинов книжной сети «Буквоед» «Лолотту» разместили между дамскими романами Марии Метлицкой и претендующими на звание большой литературы книгами Дины Рубиной. Не знаю, сознательным ли был этот шаг, но вышло верно.