Лев Рубинштейн был одним из основателей московского концептуализма — литературной группы, создававшей свой мир из чужих слов. В случае Рубинштейна — из слов обыденного языка, подслушанных на улице. В девяностые он перестал писать стихи, превратился в эссеиста, но в каждом из его эссе обязательно есть «стихотворение». Вот надпись при входе в церковь (славянской вязью): «При входе в храм отключите свои телефоны». Что здесь неправильно? Только Рубинштейн мог заметить: надо было написать «телефоны свои». Получились концептуальные «стихи». Чувство языка у него тончайшее, превышающее среднестатистическое настолько же, насколько собачье обоняние превышает человеческое. Популярные в народе полевые командиры Ушат Помоев, Букет Левкоев и Рулон Обоев — это его изобретение. Каждое эссе Рубинштейна — о языке, но не только о нем, а еще и о повторяемости отечественной истории. Странноватому длинноволосому поэту из семидесятых, с холщовой сумкой, набитой стихами на карточках, сегодня удивительно идет роль мудрого старого скептика, наблюдателя повседневности и странника по времени. Он, пожалуй, лучше всех способен разглядеть старое в новом — например, родимую коммунальную кухню на интернет-форуме. Книга состоит из крошечных заметок, и каждая заметка — «история» в двух смыслах: это байка и примета времени. Байки запоминаются сразу и навсегда (кассирша в магазине: «Молодой человек, а пенсионное удостоверение у вас с собой?»), а приметы времени выстраиваются в большой и грустный нарратив. Борис Акунин в послесловии пишет о том, что получился роман и что «только таким и может быть роман, написанный о современности». Что ж, роман из одних отступлений и «ненужных деталей» — опробованный концептуалистский ход (см. «Очередь» Сорокина). История литературы тоже повторяется.
Лев Рубинштейн. Духи времени
