С наступлением лета на дорогах многих стран можно все чаще встретить человека с поднятым вверх большим пальцем — жажда путешествий и любовь к рискованным поступкам движет автостопщиками всего мира. Прежде чем решиться на подобную авантюру, стоит, например, обратиться к литературным произведениям, герои которых не боятся голосовать на автострадах. Впрочем, опыт многих из них может поколебать решимость не одного смельчака. Подробнее — в специальной подборке «Прочтения».
Жан-Мари Гюстав Леклезио «Большая жизнь»
«Большая жизнь» — рассказ, вошедший в сборник «Небесные жители» нобелевского лауреата французского писателя Жана-Мари Гюстава Леклезио. Это повествование о двух девятнадцатилетних девушках, делающих первые и весьма решительные шаги в мир взрослых. Уволившись из ненавистной швейной мастерской, подруги отправились в далекую Италию. Впереди — только длинная дорога, на которой их ждут незнакомые люди и приключения.
— Вы разве не знаете, что двум таким молоденьким девушкам опасно голосовать на дороге? <…> А вдруг я захочу завести вас в какое-нибудь безлюдное местечко. Что вы сможете сделать? <…>
— Ну, для начала я двинула бы вас ребром ладони по адамову яблоку. Это очень больно. А моя подруга тем временем врезала бы вам с двух сторон по ушам так, что лопнули бы барабанные перепонки. А если бы вам это показалось мало, тогда я бы булавкой, которая всегда при мне, уколола бы вас в причинное место.
Джон Стейнбек «Путешествие с Чарли в поисках Америки»
По преданию, Джон Стейнбек, знаменитый на всю Америку писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе, однажды утром проснулся и понял, что совсем не знает страны, о которой он написал все свои произведения. Об этом он говорит во вступлении к книге «Путешествие с Чарли в поисках Америки». Уже будучи очень пожилым и больным человеком, он берет с собой пуделя Чарли, садится в грузовик, которому дает имя «Росинант» в честь коня Дон Кихота, и отправляется колесить по штатам. По пути он подбирает пассажиров, слушает разговоры провинциалов, вдыхает запахи лесов и степей, озер и сточных вод своей страны.
Когда мне надо войти в общение с незнакомыми людьми, роль моего посла возлагается на Чарли. Я даю ему свободу, и его сразу же несет к нужному объекту, вернее, к тому, что этот объект готовит себе на ужин. Затем я иду за ним, чтобы он не надоедал моим соседям — et voila! Ребенок в таких случаях тоже годится, но собака надежнее.
Харуки Мураками «Кафка на пляже»
Роман «Кафка на пляже» — доказательство того, что автостопом могут путешествовать не только отвязные битники, хиппи и трудные подростки, но и люди в преклонном возрасте, которые к тому же обладают фантастическими способностями. Герой книги Харуки Мураками — пожилой японец, умеющий говорить с кошками, — впервые за долгое время покидает родной город и отправляется в долгий путь по стране. К слову, водителям, подобравшим на дороге странного старичка, несказанно повезло: с таким попутчиком можно говорить о смысле жизни и исцеляться от душевных недугов.
Постукивая наконечником зонтика по асфальту, Наката шагал по автостоянке. На ней плотными рядами, как стадо животных, отдыхало бесчисленное множество огромных грузовиков. <…> Как много таких больших машин ездит ночью по дорогам! Интересно, а что они возят? У Накаты не хватало воображения. Вот если бы он мог прочесть, что написано на контейнерах…
Джон Кракауэр «В диких условиях»
Роман «В диких условиях» широко известен не только среди поклонников американской литературы, но и среди кинолюбителей — по его мотивам был снят одноименный фильм. Эта книга рассказывает историю Криса Маккэндлесса, мальчика из обычной американской семьи, любимого сына, лучшего студента исследовательского университета Эмори, человека, чей образ жизни никак не предвещал неожиданной поездки автостопом на Аляску. Стремление Криса быть ближе к природе (эдакое толстовство в американском изводе), пусть и ценой собственной жизни, привлекло к нему внимание писателя и журналиста Джона Кракауэра, решившего разобраться в предпосылках, деталях и последствиях этой поездки.
Автостоп на магистрали весьма непрост. На окраине Доусон Крик часто можно встретить дюжину унылых мужчин и женщин, стоящих плечом к плечу с поднятыми пальцами. Некоторые могут ждать попутки больше недели. Но Маккэндлессу повезло.
Мишель Фейбер «Побудь в моей шкуре»
Автостоп — это не только романтика и способ убежать от проблем. Это еще и серьезная опасность. Любителям пощекотать нервы стоит обратиться к роману Мишеля Фейбера «Побудь в моей шкуре». Надо сказать, что книга едва ли не сильнее провоцирует выброс адреналина, чем фильм, снятый по ее сюжету (в главной роли — экстравагантная Скарлетт Йоханссон). Рассказ о загадочной красавице, похищающей мужчин на дороге, настолько страшный и жуткий, что слабонервным лучше сразу отказаться от чтения. Ну а мужчинам-автостопщикам лишнее напоминание: поездка с незнакомой девушкой-водителем не всегда заканчивается приятными воспоминаниями.
Завидев автостопщика, Иссерли всегда сначала проезжала мимо, чтобы оценить его на вид. Ее интересовали только экземпляры с хорошо развитой мускулатурой, с мясистыми ногами. От хилых и тщедушных мало прока.
Джек Керуак «Ангелы Опустошения»
Джека Керуака с чистой совестью можно назвать певцом автостопа. В основу сюжета раннего и самого известного романа «В дороге» положено путешествие самого Керуака вместе с друзьями, культовыми фигурами бит-поколения. В последующих книгах он описывает новые дороги и новые переживания: по-прежнему разочарованный в жизни, он ищет гармонию, прибегая к алкоголю и буддизму. Смятение уже немолодого Керуака выражается и в необычной манере повествования: он практически игнорирует общепринятые правила пунктуации. Поздний роман «Ангелы Опустошения» называют пограничным: в нем автор приходит к мысли о том, что бесконечное странствие должно иногда и заканчиваться.
Поэма называется „Джеку Дулуозу, Будда-рыбе“ — Вот как она звучит — И читает мне эту длинную сумасшедшую поэму по телефону а я стою опираясь на прилавок с гамбургерами, пока он вопит и читает (а я впитываю каждое слово, каждый смысл этого итальянского гения переродившегося в нью-йоркском Нижнем Истсайде из Возрождения) я думаю „О господи, как грустно!“