- СПб.: Лимбус Пресс, 2005
- Твердый переплет, 208 с.
- ISBN 5-8370-0405-Х
- Тираж: 5000 экз.
Открыв первую страницу «романа-фантасмагории о любви, творчестве и оборотнях на БАМе», что беззастенчиво сулит надпись на обложке, всякий читатель, мало-мальски искушенный в современной литературе, ничуть не удивится, встретив вместо эпиграфа списочек под озорным заглавием: «Автор предупреждает». Однако, если первые два пункта, в которых фигурирует ожидаемое слово «вымысел», скорее всего, будут лениво пропущены, три последних несомненно задержат на себе внимание: «Все совпадения — случайность; Случай — инструмент Бога; Бог — есть». Так ведь и книжка эта в руках по случаю оказалась, подумает, вероятно, читатель, и — на первой странице открылась…
Далее окажется, что — отнюдь не одна: придется прочитать еще и «Отражение БАМа в смутном зеркале луны» поэта и писателя Андрея Ефимова, отправившегося из радушной Сибири в негостеприимную Москву на презентацию своей книги и по воле случая превратвшегося в бомжа. Из его творения узнает читатель и о БАМовских оборотнях, и о местном «ночном дозоре», и о подложной «чертовой дочке», и о кукольном домике посреди тайги в «чужом сне», и об Арлекине Юрьевне, блуднице и прозорливице, а также — дабы впитать аромат эпохи каждой клеточкой слизистой оболочки — обо всех прелестях быта простого советского провинциала образца 80-х. Впрочем, исторической правды ради, необходимо уточнить: не образца, а розлива.
Случайно ли в главе «Упражнение в безумии — 2» герой — бог весть, на какое там небо при этом восхищенный — встречается с королем маргиналов Чарлзом Буковски и едет с ним… нет, не в Петушки, не угадали, а в Переделкино? И, если бы не бдительность «злых теток в тяжелых роговых очках», они непременно бы «выпили „черноголовку“ и закусили нарезкой за письменным столом классика» в доме-музее Пастернака, а так только «помочились в надтреснутый унитаз классика одновременно под литературоведческий писк за тонкой звукопроницаемой стеной». Потом, правда, у могилы все-таки помянули. Случайно эту могилу нашли, но хорошо помянули, в лучших традициях: Борис Леонидович — само собой, но и сам путешественник в Петушки был бы доволен.
Случайно ли Ефимов, теперь уже бомж, пьет коктейль, по составу ингредиентов успешно конкурирующий с рецептами боговдохновенного алкоголика Венички? Случайно ли пытается повеситься, как вскользь упомянутый в романе поэт Борис Рыжий и еще кое-кто, в романе совсем не упомянутый, в отличие от обоих — неудачно, «веревка выдержала, а крюк нет»?
Случаен ли тот факт, что стоит лишь отчетливо обозначиться в жизни героя любовной теме, «все тонет…» — нет, не в «фарисействе» за неимением даже саддукеев, а в привычной и беспросветной обыденной пошлости, которую, кажется, никому и ничему не суждено преодолеть?
…А случайно ли то, что и я тоже родился именно в этой стране на переломе двух эпох, спросит себя, вероятно, читатель, добравшись до смутных прозрений героя в конце обоих романов. Конечно, случайно! Ведь «случай — инструмент Бога; Бог — есть». Но вот только пути Господни неисповедимы.