- Издательство «Флюид», 2012 г.
- У элитного тевтонца Аристократа — умопомрачительная родословная и замечательная биография.
Кот — преданный друг, неустрашимый боец, умелый охотник и страстный любовник.
Как потомок любимого кота фюрера попал из Европы в Азию, из ухоженной и законопослушной страны — в разнузданную и безалаберную державу, из благодатной рейнской долины на суровые ангарские берега, из секретного питомника в таежный особняк владельца золотых рудников?
Почему элитный тевтонец, повзрослев, сменил домашний гламур на дикую свободу?
Из-за чего кот Аристократ стал для тайной глобальной секты врагом номер один?
И какие сенсационные события превратили кота Аристократа в мировую знаменитость, кумира Германии и национальную гордость России?
Этот роман — соединение традиции великой русской литературы с приемами современных западных бестселлеров.
Гремучий сибирский коктейль: Байкал, золото, морозы, водка, медведи, коррупция, шаманы, глобальный заговор, сталинизм, нацизм и этапы, этапы, этапы… для всех поклонников качественной литературы, захватывающего сюжета и мурлыкающих любимцев.
Навсегда останется загадкой, почему любимый кот фюрера, загнанного Красной Армией в бункер, не разделил участь любимой женщины и любимой овчарки.
Но бесноватому самоубийце даже в предсмертном кошмаре не могло привидеться, что в двадцать первом веке один из представителей культовой нацистской экстрасенсной породы, чистокровный потомок главного кота рейха окажется в стране, разгромившей фашизм.
А как бы возопили все информационные ленты мира, узнав о предсказании старой шаманки из племени оленеводов, которая напророчила одиозному тевтонцу, внедренному в Сибирь, глобальную известность!
Но пока будущая русская гордость скромно пребывала в обособленном пространстве.
Кот из Германии, проживающий в России, безукоснительно соблюдал режим, установленный в загородном особняке сибирского магната. Только иногда просыпал грумминг, опаздывал на массаж или задерживал тренировочные занятия по бегу, прыжкам и ловле искусственных мышей.
Никто из обитателей усадьбы, включая собак, не имел права нарушать привычный распорядок дня сероглазого баловня семьи.
Короткошерстный питомец чувствовал себя вольготно и на этажах центрального здания, и в помещениях для обслуживающего персонала, и в саду.
Единственный представитель нелегальной породы «тевтонский гулон» в пределах России требовал отношения, подобающего эксклюзивному статусу.
Но в Черную пятницу, выпавшую на середину весны, словно подтверждая дурные слухи о тринадцатом числе, случилось невероятное.
Случилось во время утренней прогулки по аллеям.
Потомка любимого кота фюрера бесцеремонно ухватили за шкирку, словно вульгарную шкодливую бестолочь.
И это был не хозяин.
Владелец золотых рудников и приисков не вмешивался в индивидуальное расписание элитного крепыша.
И не хозяйка.
Супруга магната, ярая активистка экологического движения и региональный представитель международного фонда по защите пресных вод, особо ценила в красавце эсэсовской парадной масти врожденную нордическую тягу к дисциплине.
И не злобный пес.
Все ротвейлеры до ночи сидели в зарешеченных вольерах.
Грубую выходку по отношению к самому дорогому коту в мире позволил себе проходящий мимо начальник охраны.
Довольный и сытый тевтонский гулон, совершая обязательный променад, неожиданно попал в непонятную ситуацию.
Без какого-либо серьезного повода недоумевающего сибарита бесцеремонно изъяли из тихого, безлюдного, мирного сада.
Начальник охраны, рыгающий смесью шампанского с водкой, самолично унес встревоженного тевтонца в дом.
Кот не стал в знак протеста кусать бронежилет и царапать кобуру.
Подобный бытовой казус, равный снегу в начале июня и грому в середине декабря, произошел с тевтонским гулоном впервые в сибирской карьере.
Три года назад шестимесячного котенка доставили чартерным рейсом из Европы в Азию, из ухоженной и законопослушной страны — в разнузданную и безалаберную державу, из благодатной рейнской долины — на суровые ангарские берега, из секретного питомника — в доморощенный гламур.
Ласковый малец прибыл в край советских лагерей и царской каторги не как военнопленный, заключенный, ссыльный, репрессированный или депортированный, а как эпатажный раритет, приобретенный на тайном аукционе.
Элитный котенок с одиозной родословной получил достойное имя — «Аристократ» и влился в семью преуспевающего бизнесмена.
Тевтонцу явно повезло с хозяевами.
Сибирских деловых людей, имеющих староверскую закваску, всегда отличало стремление обособиться от суетного мира.
И золотой магнат не стал исключением.
Благоустроенный скит — резной терем прятался за березовой рощей, в ложбине, там, где высились обнаженные скалы, за которыми начинались буреломы, завалы, непроходимая чаща, болота, ручьи, перевалы, осыпи, пещеры и гари.
Усадьба, расположенная почти на самой границе заповедника, в нетронутой тайге, неподалеку от озера Байкал, в семи тысячах километров от Берлина, в пяти тысячах километров от Москвы и в шестидесяти от ближайшего города — Иркутска, заменяла преуспевающему бизнесмену гигантскую океанскую яхту.
Заросшие темнохвойным лесом пологие горы-сопки, загромождающие горизонт, напоминали девятибалльные волны, застывшие навсегда.
Вместо пассатов и муссонов над крышей особняка проносились ветры с дальних крутых отрогов и хребтов.
Участок размером в полтора гектара находился под защитой высокого бетонного забора, оборудованного новейшими средствами для охраны периметра и наружным видеонаблюдением. Вдобавок поверху тянулась вульгарная колючая проволока, нашпигованная детекторами. Система прожекторов не оставляла мертвых зон. У ворот, снабженных противотаранными барьерами, круглосуточно дежурила бдительная стража и натасканные на человека собаки.
Надежная ограда избавляла обитателей усадьбы от случайных конфликтов и опасных встреч — от медведей-шатунов и голодных волков, от сбежавших преступников и бездомных людишек, от пьяных ягодников и заблудившихся грибников, от назойливых журналистов и любопытных туристов, от профессиональных киллеров и дилетантов разбоя.
Стабильный и отлаженный ритм беспроблемного существования полностью устраивал тевтонского гулона.
Никто не имел право нарушать расписание дня Аристократа.
Но вот сегодня, в Черную пятницу, выпавшую на середину весны, словно подтверждая дурные слухи о тринадцатом числе, случилось невероятное.
Тевтонец в крепких объятиях начальника охраны смирился с участью, не зная, чем обернется принудительное возвращение в особняк.
Но вряд ли высокооплачиваемый наемник посмел бы прервать традиционный променад элитного красавца без веской причины.
Не исключено, что немецкого кота, несмотря на все меры безопасности, снаружи подстерегала серьезная угроза.
* * *
Это может случиться в любой обитаемой точке земного шара.
В развитых государствах и в отсталых, больших и маленьких, далеких и близких.
Это может произойти где угодно.
В столице, мегаполисе, городе, поселке, деревне или на хуторе.
Это начинается обычно так.
Из панельных квартир и роскошных пентхаусов, из бараков-развалюх и сейсмоустойчивых небоскребов, из благоустроенных замков и горных шале, из пригородных коттеджей и крестьянских изб пропадают, пропадают и пропадают четвероногие любимцы.
Исчезают матерые коты, беременные кошки, неразумные котята.
Исчезают в массовом порядке, бесследно и навсегда.
Это значит, что в данный населенный пункт нагрянули фиолетовые похитители.
О них даже продвинутым специалистам по сектантству известно совсем немного.
Истребители кошек устраивают ночные скрытные жертвоприношения.
Все как один, вне зависимости от возраста, пола, национальности, вероисповедания, облачаются в ритуальные фиолетовые комбинезоны.
Широкие полумаски с узкими прорезями скрывают лица извергов.
Ритуальная униформа в обязательном порядке дополняется ожерельем из кошачьих зубов.
И чем больше отбеленных клыков присутствует на шее, тем выше ранг занимает носитель сакрального ожерелья в иерархии кошкофагов.
Каждый участник регулярных казней мечтает попасть в число избранных — Глобальный Координационный Совет, и поэтому все изощряются с полной самоотдачей и вдохновением.
Палачи досконально знают свое живодерное ремесло.
И после очередного кровавого действа от ласковых питомцев не остается ни ушей, ни вибрисов, ни коготков.
Если у вас потерялась любимая кошка — вспомните о зловещей секте и прокляните фиолетовых!
Но только шепотом…
* * *
Кошки не люди, кошки не могут выдумать для себя конкретный объект лютой, постоянной, оголтелой ненависти.
Человек разумный, наоборот, имеет широчайший спектр многочисленных неприятелей в диапазоне от примитивного вируса до высокоорганизованной личности.
Кошки на этой шкале врагов занимают довольно скромное место — где-то между надоедливым комаром и противным тараканом.
Но для фиолетовых сектантов мурлыкающие твари — в безусловном приоритете.
Коварные изуверы, неустанно рыскающие по городам и весям, специализируются исключительно на мяукающем контингенте.
Много кошек погибло в муках — и вульгарно-беспородистых, и гламурно-элитных.
Трагической участи не избежали представители разных пород.
От абиссинской до сиамской, от канадской до турецкой, от норвежской до персидской, от керлов до бобтейлов, от девонов до сфинксов, от манчконов до оцикетов, от рексов до ангор.
И лишь уникальная порода «тевтонский гулон» никак не давалась в жертвы.
Фиолетовым изуверам еще ни разу не удалось заполучить хотя бы один экземпляр.
Тевтонские гулоны никогда не фигурировали в каталогах, не участвовали в выставках, но и без назойливой рекламы и навязчивого пиара оставались заветной мечтой фанатичных кошатников и экзальтированных кошатниц — мечтой, практически недостижимой.
Цены на легендарных котят во время нелегальных аукционов давно ушли за разумные пределы и продолжали расти.
Престижный бренд возник на основе мистических догадок и оккультной репутации, подкрепленной мифологией.
Норманские саги уверяли, что эта порода, воспетая скальдами, ведет начало от лесной норвежской кошки, скрещенной с гулоном, свирепым кошкоподобным хищником, сгинувшим еще в первобытные времена.
В особенности ценились коты, у которых экстрасенсный потенциал гораздо выше, чем у самок.
Скандинавская богиня любви, носительница чудодейственного пояса, запрягала в небесную колесницу с магическим тюнингом предков тевтонских гулонов.
Именно эти прирожденные лекари, опережая суровых топ-модельных валькирий, первыми успевали на поле сражения, чтобы спасти тяжелораненых воинов от попадания в небесные чертоги, где никогда не кончается темное пиво и сосиски, начиненные мясом бессмертного вепря.
Именно эти неутомимые путешественники сопровождали викингов в регулярных набегах, всегда безошибочно указывая обратный путь домой. В лютую непогоду и в беспросветный туман бортовой кот упрямо смотрел в нужную сторону.
Наряду с молодыми бойцами, тевтонские гулоны проходили жесткий, безжалостный отбор.
Но гены, облагороженные мутациями, дающими экстрасенсные способности, не спасли неординарных кошек от средневековых репрессий. Хвостатых непрошеных врачевателей за небыкновенные способности, противоречащие церковным догматам, сжигали на кострах, в железных клетках, вместе с незадачливыми владельцами.
После инквизиторских трибуналов число тевтонских гулонов резко сократилось, и еретическая порода долго балансировала на грани полного исчезновения.
Только фрондирующие немецкие бароны и особы царствующих европейских фамилий могли позволить себе пару-другую «посланцев ада».
И вскоре о тевтонских гулонах напрочь забыли.