В Михайловском театре Санкт-Петербурга должны были состояться Пионерские чтения, которые проводит журнал «Русский Пионер». По сообщению пресс-службы издательской группы АСТ, на чтения были приглашены и подтвердили свое присутствие первые лица Санкт-Петербурга, но директор Михайловского театра господин Кехман, прочитав о себе в книге Ксении Собчак «Энциклопедия лоха», настоятельно попросил снять выступление Ксении с Пионерских чтений, поставив ультиматум: либо не будет Собчак, либо не будет Пионерских чтений вообще. В ответ Андрей Колесников, главный редактор «Русского Пионера» и организатор чтений, заявил, что без Собчак они невозможны и мероприятие было отменено.
Глава из книги Ксении Собчак «Энциклопедия лоха»
Выглядит если и не безукоризненно, то прилично и предсказуемо, и почти всегда говорит именно то, что ожидает услышать собеседник. По этой причине является желанным гостем телеэфира. Нисколько не тяготится известностью и популярностью, хотя она не приносит ему никакой пользы, а нередко идет во вред. От лоха упоительного отличается полным безразличием к тому, в каком именно качестве предстать перед публикой.
Только не подумайте пожалуйста, о мои въедливые читатели, будто я огульно очерняю всех тех, кто пытается вырвать у судьбы свои десять минут славы, вскарабкавшись на стул в матросском костюмчике и излив душу в стихах или прозе. Не мне делать это, ох, не мне, чье лицо частенько смотрит на вас с журнальных обложек и мерцающих телеэкранов. Будь я, Ксения Собчак, скромным бухгалтером фирмы по торговле канцелярскими скрепками, тогда другое дело. Тогда я бы могла с полным правом обличить всех этих тщеславных людей, которых хлебом не корми, а дай помаячить на публике. Но, боюсь, тогда бы мое мнение было для вас менее ценно, да и собрала бы я такую блистательную коллекцию, какую я сегодня могу представить на ваш суд? А? То-то же.
Факты неумолимы: я зарабатываю себе на колготки и бутерброды с фуа-гра, выставляя себя на всеобщее обозрение, и не могу сказать, чтобы мне это совсем уж не нравилось. Тщеславие, как говаривал Аль Пачино, мой любимый грех. Такой же грех, как, например, лень или обжорство, ничем не лучше, но, надеюсь, и не многим страшнее. Более того, он приносит мне стабильный заработок. Могла бы я работать теле- и радиоведущей, если бы появление на публике вызывало у меня мучительное смущение, прилив крови к ушам или, не дай бог, икоту? Нет, разумеется. Так человек, страдающий анорексией, никогда не станет ресторанным критиком, зато им легко может стать неисправимый обжора и чревоугодник. Каждому грешнику — свое место в системе общественного труда. Я свое нашла. Я нежусь в лучах всеобщего восхищения и сладко содрогаюсь в ледяных струях ненависти — но, черт возьми, это же еще не делает меня лохушкой?
Меня — нет, а кое-кого делает. Лоховство начинается в тот момент, когда наш герой лезет под свет софитов без какой-либо цели, просто ради удовольствия. Попробую объяснить разницу.
Я снимаюсь в программах, потому что получаю за это деньги и выстраиваю свою профессиональную карьеру. По той же причине, например, снимается в клипах Тимати: не знаю, нравится ему это или нет (думаю, что да), но чем чаще его покажут в ящике, тем больше будет гастролей и денег. Вряд ли мы полезем в кадр просто так, ну разве что по привычке.
Но вот, скажем, программа Андрея Малахова. У него регулярно обсуждаются насущные, актуальнейшие темы. И вот он мне звонит и говорит: «Приходи сегодня в эфир, Ксения, выступишь в качестве эксперта». А какая же у тебя, Андрей, сегодня тема, чтобы обращаться к моей эрудиции и жизненному опыту, интересуюсь я. А вот, говорит мне Малахов, в деревне Гадюкино родились сиамские близнецы, надо бы обсудить. «Э, нет, — говорю я. — Я же еще в прошлый раз тебя просила, когда гадалка из Комсомольска-на-Амуре нагадала конец света: не звони ты мне, Андрей, по таким вопросам, я плохой эксперт по концу света и по близнецам. Вот будет у тебя программа про голубые бриллианты, проект „Дом-2“, „Последний герой“ или, скажем, про лохов как класс, — тогда с удовольствием, мне это надо для дела».
И что же вы думаете — бедняга Малахов остается один-одинешенек в студии со своими близнецами или гадалкой? Да ничего подобного! Сидели там в удобных креслах наши герои, содержательно щурились и высказывали свое весомое экспертное мнение, ничуть не боясь всероссийского позора. Это мог быть, к примеру, Алексей Митрофанов, Эвелина Бледанс или депутат Лахова. Им-то уж точно есть что сказать человечеству по любому вопросу повестки дня. Нередко в этом качестве можно видеть бывших спортсменов или звезд полузабытых сериалов — одним словом, людей, которые в прошлом себя как-то проявили и не прочь и дальше оставаться на плаву. Вот, к примеру, за одну неделю я в десяти разных программах видела Диму Носова, славного нашего дзюдоиста. Гостей везде нехватка, а он — симпатичный, мускулистый парень с белыми зубами, к тому же умеет разговаривать. И вот он трудится, как вол: тут в «Модном приговоре» снялся, там у Малахова что-то сказал, здесь съездил сразиться с быками в «Больших гонках», а вот он уже играет в «мафию» на канале МузТВ. Такие люди прямо живут на телевидении, кочуя из одной программы в другую. Завидное упорство.
Пробегитесь по кнопкам пульта, и вы непременно увидите его, Лоха Публичного. Сегодня, завтра, через месяц — всегда, как только представится возможность выйти в кадр, он окажется первым на подхвате. Он скажет вам, что он думает об экстракорпоральном оплодотворении, о перспективах полета на Марс и о том, почему в этом сезоне снова употребляют блестки для лица. Он уже давно об этом размышляет и только ждал удобного случая. У Лоха Публичного обычно на редкость широкий кругозор.
Публичный лох лезет под софиты без малейшей корысти, а иногда и во вред себе. Вот, скажем, Виктор Батурин, уважаемый бизнесмен. Казалось бы: деньги любят тишину, сиди себе, стриги купоны, а если на личном фронте что-то происходит — не допускай утечки информации. Но — ничего подобного! Виктор Батурин выходит на высокую трибуну и пламенным глаголом заставляет Яну Рудковскую содрогаться от священного ужаса. Очень смешно. Не знаю, как там после известного инцидента все у Виктора Николаевича складывается с деловой репутацией, но в историю он вошел и обратно уже фиг выйдет.
Призвание к публичности нередко приходит к человеку неожиданно для него самого, а тем более для окружающих. Так, видимо, случилось с Михаилом Прохоровым, уважаемым нашим промышленником, красой и гордостью русского Forbes’а. Михаил — настоящий мужчина, суровый и несгибаемый воин, или, по крайней мере, именно таким он всегда хотел казаться. Что-что, а сказать о нем «болтун» не решился бы никто. Но вот происходит неприятный случай в Куршевеле — Михаила Дмитриевича ни за что ни про что арестовывает французская полиция. Ему, до этого всегда сторонившемуся публичности, приходится оправдываться, обвинять зарвавшихся французов и давать комментарии для прессы. И что же? Ему понравилось! Теперь он с удовольствием дает комментарии для НТВ и подробно рассказывает журналу GQ о системе тренировок, позволяющих ему в его-то сорок четыре года сохранять юношескую спортивную форму. Зачем? Неужели для удовольствия? Тогда ему самое место в этой главе.
Впрочем, я готова заподозрить, что с Михаилом все сложнее. Он, как человек, видящий ситуацию чуть дальше прочих, вовремя понял, что излишняя загадочность русскому миллиардеру на данном этапе может только повредить. Лоховские массы склонны демонизировать фигуры, окруженные ореолом тайны, потом сами же их пугаются, а при первом удобном случае, превозмогая страх, волокут за ноги на эшафот. Другими словами, возможно, Михаил Дмитриевич просто решил быть поближе к ло… к электорату. Что, конечно же, коренным образом меняет дело.
Вот уже пара лет как мы вместе с Ксенией Соколовой ведем в журнале GQ рубрику «Философия в будуаре». Там мы, две ядовитые на язык стервы, подобно Сцилле и Харибде интервьюируем различных персон мужского пола с очевидной целью: выставить их в глазах читателей напыщенными, недалекими и закомплексованными импотентами. Своих планов мы ни от кого не скрываем. Любой здравомыслящий человек должен бы держаться от этой рубрики дальше пушечного выстрела. «Как вы находите своих героев? — спрашивают у меня. — Вы их насильно приводите, подпаиваете или чем-то шантажируете?» Ничуть не бывало: депутаты, бизнесмены средней руки, госслужащие сами просятся к нам на расправу и готовы даже заплатить, лишь бы увидеть свою фотографию и свои отлитые из золота слова на глянцевой странице. Если бы не кристально-чистые этические принципы, нам впору бы уже открыть фирму и процветать. Нам — бесчестные деньги, героям — экземпляр журнала с закладочкой, чтобы показывать родственникам. Увы, совесть не позволяет: кому-кому, а уж Публичному Лоху мы готовы служить бескорыстно. Посмотрите, как трогательно выглядит он на фотографии светской хроники, рядом со знаменитостью! Лоха всегда можно узнать по характерной позе, по прихотливому изгибу позвоночника в направлении звезды, щека к щеке с Валерием Леонтьевым или Николаем Валуевым. Как невесты, прости меня господи.
Увенчаю эту главу самым-самым разлюбимым моим Публичным Лохом — господином Владимиром Кехманом, недавно назначенным директором Михайловского Театра в Санкт-Петербурге. Немедленно после вступления в должность он потряс просторы русского youtube’а, выйдя на сцену в балете (!!!) «Чипполино» в роли Принца Лимона. То есть в желтеньком таком костюмчике. Любопытно, что этот вошедший в анналы спектакль не был дебютом Владимира. Старожилы (и я в их числе) помнят, как в 1995 году в Петербург привезли Хосе Каррераса, и на приеме в гостинице «Европейская» Кехман на правах организатора мероприятия вышел и спел! Эта картина стоит у меня перед глазами до сих пор: Каррерас, в полном обалдении облокотившийся о стену, и заливающийся соловьем Кехман. Впрочем, не у меня одной: все происходящее транслировалось на уличные экраны, перед которыми собралось около десяти тысяч человек. «Мне постоянно предъявляют, что меня якобы тянет на сцену! — возмущается Кехман. — У меня нет желания быть на сцене! Это происходит случайно!»
Конечно же случайно. Нарочно такое не придумаешь.