Не девичья память

Все три книги — воспоминания. Все три автора — женщины. Однако это вовсе не повод рассуждать о феномене женской мемуарной прозы. Пусть ее общие знаменатели выводят литературоведы или лингвисты. К большому удивлению (и даже некоторому разочарованию), этот факт не стал поводом и для того, чтобы написать статью о феминизме. Зато появилась возможность рассказать о книгах, которые обязательно нужно успеть прочесть в последний месяц лета. С ними будет хорошо где-нибудь на даче или в тени городского парка — такие они легкие, увлекательные и настраивающие на августовскую меланхолию.

Ильма Ракуза. Мера моря. Пассажи памяти / Пер. с нем. В. Агафоновой. — СПб.: Алетейя, 2015. — 252 с.
Книга Ильмы Ракузы, поэта, переводчика и литературоведа, пишущего в основном по-немецки, самая воздушная из всех трех. Импрессионизм в чистом виде. Слова медленно перетекают друг в друга, как цвета на картинах французских художников. Это очень точно отметил переводчик, трансформировав оригинальное название «Mehr Meer» («Больше моря») в незатейливое чередование русских букв. «Мера моря» — так звучит красивее, поэтичнее.

Казалось бы, перед нами воспоминания писательницы о детстве, проведенном в разных странах и городах: Будапеште, Любляне, Триесте, — рассказы о родственниках, друзьях и случайных людях, повстречавшихся на пути, о молодости в Париже и Ленинграде, о разных языках и литературах. Но получается, что все же мы имеем дело с поэзией, почти со стихами в прозе. Ильма Ракуза пишет по-фетовски, не скупясь на короткие, назывные и неполные предложения, и мыслит исключительно художественными образами. Знаете, что такое тихий час, приносящий столько мучений детям? Это цезура! — больше фантазии, дорогой читатель. Из таких сравнений и метафор, уносящих прочь от прозы жизни, — составлена вся книга. Ильма Ракуза говорит о быте, но преобразует воспоминания о нем в волшебные видения, сотканные из впечатлений: вкусов, запахов и красок.

С «Мерой моря» можно путешествовать и с головой погружаться в незнакомые миры, которые на мгновение становятся своими: «Амелия, няня, помощница по хозяйству, быстрая, толковая словенка Амелия, уроженка Триеста <...>. Она покупала все, что нужно, прибиралась и иногда колдовала на кухне, стряпая обед. Фритто мисто с пряными сардинками, пасту с артишоками или красным салатом „радиккьо“, фаршированные баклажаны, куриные грудки». Можно понятия не иметь, что такое «фритто мисто» и как выглядит салат «радиккьо», но не почувствовать атмосферу теплого итальянского города у вас не выйдет. Эта книга очень девчачья, доверху наполненная светлыми мечтами.

Татьяна Москвина. Жизнь советской девушки. Биороман. — М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2014. — 347 с.
Все, кто знаком с творчеством Татьяны Москвиной, знает, в книге не будет сантиментов. Отставить летание в облаках. Москвина, в отличие от Ильмы Ракузы, выросла не в Европе, а в Советском Союзе — стране, сами понимаете, не то чтобы очень пригодной для мечтательных особ. «Жизнь советской девушки» — рассказ писательницы о себе — от самого детства до 25 лет, — предельно честный и откровенный. Разбираться, что правда, а что фантазия автора — в данном случае дело совершенно лишнее. Да и рассказчица из Москвиной, как мы знаем, ого-го какая! Прямолинейная, резкая, саркастичная, никого не боится. Впечатление от ее лаконичной прозы испытываешь такое же, как если бы поднес руку к раскаленной лампе.

История Тани Москвиной, обыкновенной советской девушки, такой, как все, знакомит читателя с бытом страны, вот уже давно канувшей в Лету. Пионеры и комсомольцы, коммуналки и «новостроечки», лозунг «будь готов» и песни про «всю жизнь впереди», а также неустроенность и дефицит. Автору в одинаковой мере чужды и обличительный тон в сторону «советчины», и причитания в стиле «а вот в наше время...». Мягкотелой впечатлительной девушке, родившейся уже после исчезновения империи, остается лишь удивляться стойкости предшественниц: «Ну да, вот такая жизнь — где, в общем, всех имеют. Если тебя, в тринадцать лет, заставляют идти на общую школьную линейку, где надо слушать про гневное осуждение всем народом А.И. Солженицына, то чего ждать от этого мироустройства в пятнадцать — восемнадцать? <...> Так что мы, изнасилованные или помилованные временно судьбой девчонки, жались друг к другу, сбивались в стайки и выживали». Впрочем, многое осталось непреходящим. «Для счастья человеку нужны лето и бабушка», в восемнадцать лет трудно делать выбор, а влюбленность не всегда бывает счастливой.

Татьяна Толстая. Девушка в цвету. — М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015. — 348 с.
«Девушка в цвету» — очередной подарок Татьяны Толстой своим верным поклонникам. Кто-кто, а они точно обрадуются собранию новых и опубликованных ранее текстов писательницы под одной обложкой. Тот же, кто автора уважает, но не обожает, может остаться несколько разочарованным. В книге перемешены разные жанры и темы. Точнее они собраны в разделы — любимые многими рассказы «из жизни», кинорецензии и статьи о литературе, эссе. Однако в целом такое нагромождение разнородного материала производит впечатление хаоса: вот рассказ о Петербурге, наполненный фирменным юмором автора и образами-фантомами, а вот история о супчике. Тыквенном. Том самом, который в «Сапсане» выливается на голову попутчика. А вот рассуждения о «Даме с собачкой» (очень любопытно). На смену — обличительная рецензия на книгу Радзинского и похвальная на Гениса. А потом еще толкование сна. Ну и без размышлений о формах человека и его фигуре не обошлось.

Все бы ничего, но многие мысли автора переходят из одного произведения в другое. Вот что пишет ироничная Татьяна Толстая в начале раздела «90-60-90»: «В русском языке „худой“ — синоним „плохого“ <...>. „Богатое тело: хоть сейчас в анатомический театр“, — говаривал тургеневский Базаров скрывая эротическое восхищение под грубостью прозектора». Через несколько страниц встречаются почти те же слова: «„Богатое тело“ — глубоко укорененная, вырвавшаяся из глубин исторического сознания или подсознания метафора. „Худое тело“  — плохое, бедное, голодное; и у детей будут зубы на полке». Конечно, считать, сколько раз повторил автор одну и ту же мысль одними и теми же словами — фирменное занудство. Но и перечитывать одинаковые тексты, согласитесь, скучно.