- М.: Вагриус, 2005
- Твердый переплет, 816 с.
- ISBN 5-9697-0147-5
- Тираж: 5000 экз.
«Большая пайка», или Интеллигентские особенности романа о российском бизнесе
Диктатура пролетариата, не как принцип общественной организации, а как идеологическая доминанта, определила во многом тот феномен, который именовался «советской интеллигенцией». Действительно, в какой еще стране мира практически любой человек мог получить неплохое высшее образование и — за редким исключением — в дальнейшем не извлечь из этого обстоятельства практически никаких материальных выгод? Мало того — и выгод моральных: всевозможные плановые принудительные поездки студентов и ученых всех направлений в колхозы на сельхозработы подчеркивали лишний раз вторичность интеллигенции в советском государстве рабочих и крестьян, тактическую вынужденность партии большевиков мириться с самим ее существованием.
Казалось бы, после крушения Советского Союза интеллигенция должна была избавиться от врожденного комплекса неполноценности и уже без оглядки на идеологию занять подобающее ее место в общественной иерархии. Однако с крахом советской власти произошел крах и самой государственности. У бывших партийных функционеров, расправивших крылья в условиях молодого хищного российского капитализма, никакой надобности в интеллигенции, к которой они и так никогда не питали особых симпатий, разумеется, не было.
Роман генерального директора «Логоваза» Юлия Дубова «Большая пайка» представляет интерес именно в силу того, что повествует не о бизнесменах, вышедших из удачливых уличных бандитов, с которыми уместно было бы сравнить, например, героев романа Эдгара Л. Доктороу «Билли Батгейт» или даже героев романа «Однажды в Америке» Хэрри Грея, а именно о советской технической интеллигенции, по-разному переживающей новую тотальную переплавку человеческого материала в постперестроечные годы.
Никаких иллюзий, выдаваемых за «активную жизненную позицию», никакого самодовольного гламура в стиле Оксаны Робски, никаких постмодернистских «стратегий», ставящих повествование и самого повествователя под сомнение, никаких сожалений по поводу утраченного «советского рая» читатель (к своему изумлению или счастью — не столь важно) в книге не обнаружит.
Каким же рисуется в романе «Большая пайка» российский бизнес? Несомненно, без каких-либо прикрас и лакировок: в нем ничто не должно строиться на доверии; в нем нет и не может быть друзей как в прошлом, так и в будущем; чтобы выжить он вынужден обходить закон и сотрудничать как с уголовным миром, так и с коррумпированным чиновничеством; его уверенная поступь может прерваться одним росчерком сановного пера под новым постановлением или указательным пальцем киллера, спустившего курок. Этот бизнес бесконечно далек от духа свободного предпринимательства, составившего в конце концов из ошметков западного мира американскую нацию, и духа благочестивой бережливости, принесшего протестантской Европе стартовый капитал для мирового господства.
Поэтому трагически погибают бывшие научные сотрудники Сергей Терьян и Виктор Сысоев, не изменившие собственным представлениям о должном. Именно поэтому успеха добиваются быстро мутировавшие в «акулы бизнеса» нерасторопный скандалист Марк Цейтлин и предприимчивый, но не менее скандальный Еропкин. «В лагере убивает большая пайка, а не маленькая», вынесены в эпиграф слова Варлама Шаламова. Где по-настоящему была в советском, а тем паче постсоветском обществе эта грань между лагерем и волей — вопрос открытый. Возможно, когда-нибудь, когда российский бизнес окончательно американизируется и будет почти искренне отрицать в качестве давнишних своих атрибутов пудовую золотую цепь, малиновый пиджак и разогретый не для белья утюг, кто-нибудь напишет серьезное культурологическое исследование об антропологической трагедии девяностых годов. Если этот кто-то не будет отягощен необходимостью политкорректно исказить историческую правду, ему заочно можно порекомендовать вдумчиво и неторопливо ознакомиться с романом «Большая пайка» — для вхождения в курс дела перед тем, как он будет читать материалы, представляющие постсоветскую историю в более выгодном для финансовой российской элиты свете.