- Переводчик: Алексей Драмашко
- М.: Флюид/FreeFly, 2006
- Переплет, 152 стр.
- ISBN 5-98358-094-9
Француженка, о типичности которой можно судить весьма условно, поскольку ее детство прошло в небольшом африканском государстве Буркина-Фасо, потеряв любимого человека, бежит в Лондон («Когда ты покинул меня, я была француженкой. И композитором. И тогда я села в поезд. Под водой. Чтобы потопить мои сны. Похоронить твой прах. Я стала англичанкой. И композитором»), встречает там на выставке в October Gallery художника и шамана Франциско Монтес Шуна и едет искать утраченную внутреннюю гармонию, «свой звук» в джунгли Перу, в основанный Франциско «этноботанический сад Сача-мама, что-то вроде заповедника, где тысяча двести видов деревьев и растений изучаются и описываются этноботаниками с целью создания на их основе лекарства будущего».
Именно в этом «саду» под руководством Франциско Монтес Шуна и проходит ее шаманское ученичество, значительное место в котором занимает прием неофитами «очищающего» отвара галлюциногенного растения под названием аяхуаска, неизменно вызывающего, впрочем, не столько видения, сколько… мучительную рвоту.
Со временем приходят и способности лечить себя теплом собственных рук, и видеть течение энергии икаро, индейских мантр, и «слышать» растения, но все это дается более чем нелегко.
С впечатляющей откровенностью (если угодно: физиологичностью) ученица шамана фиксирует в своем дневнике абсолютно все, что видит и переживает, не подвергая этот разнородный материал совершенно никакой предварительной (эстетической?) фильтрации. В дневнике тесно переплетены внутреннее и внешнее (неслучайно каждая его страница начинается описаниями состояний «Снаружи» и «Внутри»), а далее — возвышенно мистическое и низменно обыденное.
Читатель неизбежно входит в этот, то прерывающийся, то несущийся стремительно «поток сознания», местами напоминающий эксперименты Вирджинии Вулф, причем происходит это задолго до того, как духи растений Амазонии являются автору дневника в «зримой» и «ощутимой» форме.
Если последователи учения загадочного дона Хуана, сверяясь пошагово со всеми девятью томами Карлоса Кастанеды, не исчезли еще в необозримом нагвале, то им можно было бы порекомендовать хотя бы пролистать эту сравнительно небольшую книжку. Кто знает, может быть, для них, после погружения в мир Корин Сомбрен, сакральный нагваль потерял бы все свою подозрительно неиндейскую притягательность, а профанный тональ стал бы несколько ближе…