Нинни Хольмквист. Биологический материал
Роман.
Пер. со шведского Е. Хохловой.
М.: РИПОЛ-классик, 2010.
На 51-м году своей одинокой и несчастливой жизни героиня-писательница по имени Доррит Вегер попадает в очень странный пансионат. Это нечто среднее между пятизвездочным отелем и социалистическим раем — в смысле настоящего, то есть шведского, социализма. Ее ждет роскошная и беззаботная жизнь: множество магазинов, где можно бесплатно брать все что хочешь, бассейны, библиотеки, зимние сады, театры, танцы, вечное лето. Живи — не хочу. Здесь она даже встретит свою любовь, свое второе «я», милого пожилого джентльмена, тоже писателя.
Но при этом повсюду камеры слежения, тотальный контроль, выйти нельзя, кругом роятся какие-то доктора. Называется все «Отделение» или «Резервный банк».
Что это?
Постепенно читатель начинает понимать: в этой выдуманной Швеции в «Резервный банк» забирают 50-летних, бездетных, одиноких и неуспешных в профессии и самореализации. То есть бесполезных для общества, «ненужных» — тех, кому «не для кого жить». Забирают для того, чтобы, во-первых, пересаживать их органы полезным гражданам — многодетным матерям, например. А во-вторых, чтобы проводить научные эксперименты: с гормонами, спортивными нагрузками и т. п. Конец у всех сюда попавших один — сначала на «операцию» по удалению органов, а потом в морг.
Социалистический рай оборачивается Освенцимом-Биркенау. Фашистские эксперименты над людьми были, как известно, двух типов. Во-первых, практические: например, опыты с переохлаждением должны были помочь вермахту бороться с обморожениями на русском фронте. Во-вторых, чисто научные: удовлетворение любопытства герра доктора медицины насчет того, как устроен человек и можно ли его изменить. В «Резервном банке» практикуют и то, и другое. При этом материал используется по-нацистски тотально: выпотрошенное тело пойдет еще потом на какие-то эксперименты. Варят ли мыло, правда, не сказано.
Мысль автора ясна. В идеальном обществе окончательно победили социалистические по происхождению идеи «полезности», с которыми воевал еще Достоевский. Бесполезных делают полезными, превращая в биологический материал.
Значит, антиутопия.
Антиутопия — к сожалению, низший вид литературы, хотя бы потому, что в ней почти всегда можно предсказать развитие сюжета. Так и тут: с самого начала понятно, что второстепенные персонажи будут по очереди гибнуть от операций, главная героиня дотянет до конца, и, скорее всего, примет участие в каком-то бунте против здешних порядков. Ну, а как иначе? Судьба подопытного кролика еще не составляет сюжета. Задача такой книги может быть только одна: показать, что человек не кролик, что у него есть свобода воли, что он может хотя бы погибнуть самостоятельно. Однако чем дальше читаешь, тем больше недоумеваешь. Четверть книги, половина, две трети… — а бунта нет и в помине, он даже не намечается. Героям потихоньку вырезают органы, бoльшая часть умирает, а Доррит ждет своей участи. Но при этом ее «никогда не посещает мысль о побеге, о самой возможности покинуть отделение». Постепенно это становится даже любопытно. Вдруг понимаешь: Нинни Хольмквист совершенно правильно отражает социальную действительность. Это русский роман на такую тему не смог бы обойтись без бунта и кровавой каши в финале. А мирные, законопослушные, розовые ангелочки-шведы как раз именно так бы себя и повели — как бараны. Особенно если бы их убедили, что сущность демократии состоит в том, что надо отдавать свои органы тем, кто в них больше нуждается. Тут же все логично: жизнь есть капитал, а капитал следует справедливо распределять между членами общества. Так, чтобы это разделение способствовало росту благосостояния, ВВП и народонаселения. А если все демократичненько, если все на благо общества — так какой же может быть бунт? Примечательно, что в романе вообще ничего не сказано о наказаниях — хотя бы о том, что грозит людям, которые окажут пассивное сопротивление, откажутся глотать таблетки, например. Ничего им не грозит, потому что таких людей быть не может. Современный западный мир в каком-то смысле уже идеален.
В этом особенно убеждаешься, когда читаешь разговоры «пациентов» с «докторами» и «психологами». Длинные диалоги, абсолютная вежливость, убедительные, очень логичные мотивировки того, почему вас, милая фру, необходимо выпотрошить. Милая фру со всем соглашается, только от самых экзотических экспериментов может воскликнуть: «Чего они только не придумают, эти ученые!» Абсурд на грани комизма. Как если бы доктор Менгеле вел беседы со своими подопытными, объясняя, что их участие в эксперименте необходимо для блага рейха и развития немецкой науки. Тут и Кафкой пахнет, и в то же время понимаешь, что шведская авторесса писала эти диалоги вполне бесхитростно, «как в жизни», без всякого черного юмора и без желания создать впечатление абсурда. Эти люди иначе и не могут — вот в чем дело.
Недостатков в книге много. Роман построен довольно искусственно, мир придуман, но до конца не продуман, здесь полным-полно обычных для евроромана либеральных благоглупостей, пусть и поданных, как полагается в антиутопии, «от противного». Но финал вдруг оказывается взрывным. Совершенно неожиданным, живым, убедительным, мощным. Я не буду его выдавать — иначе станет незачем читать эту книгу. Скажу только, что героиня ждет ребенка, потом узнает, что новорожденного у нее в любом случае отберут — и одновременно получает возможность бежать. Вот тут, в момент выбора, роман преображается. Читатель вдруг забывает, что изображенный мир — фантазм, реализующий довольно примитивные страхи, что герои двумерные и говорят не по-людски, что все это «понарошку». Я бы не побоялся сравнить последнюю треть романа Хольмквист с Шекспиром: у него тоже масса условностей (тех, что бесили Льва Толстого), но в какой-то момент эмоциональное напряжение полностью захватывает зрителя, и тогда уже не замечаешь картонные доспехи героев и их нелепый способ изъясняться. У Нинни Хольмквист, как у Шекспира, в конце романа прорывается нечто универсальное и общечеловеческое — «очищение аффектов при помощи сострадания и страха», катарсис.
Редкий случай, стоит дочитать до конца.
Читайте отрывок из романа на нашем сайте
Андрей Степанов
