- М.: Гаятри. 2006
- Твердый переплет, 128 с.
- ISBN 5-9689-0054-7
- Тираж: 3000 экз.
Кино стареет быстрее
Отдельно взятый конкретный фильм стареет быстрее, чем книга. Вообще кино, как дитя, быстрее взрослеет. Писатель где-то впереди своего времени, мы не знаем, где именно, мы-то здесь, кинорежиссер, напротив, клеит свою ленту из нашего «сегодня». Я бы не относился к кинематографу всерьез.
Режиссеры говорят часто об особом кинематографическом языке, об исключительных выразительных средствах кинематографа, о переживании действительности посредством кинематографа и т. д. и т. п.
Сказать-то можно что угодно.
Этому виду творческой деятельности (кинематографу) едва-едва сто лет. Мне мнится, что за такой короткий срок в культуре ничего устойчивого сформироваться не сможет. Не должно бы. Не должно бы искусство (не искусство) кино существенно влиять ни на общественное сознание, ни на эстетические воззрения общества. А между тем…
Или влияние это мнимое? Но тогда и говорить здесь не о чем.
Лучше попробуем отнестись к этой ситуации как к парадоксальной и рискнем установить в ней скрытые связи, взаимоотношения и тождества.
Итак.
При том, что я не киноман, отнюдь, некоторые картины меня действительно захватывают. Отчего? Это я размышляю: «Отчего?»
Вот какой ответ (не окончательный ответ, поскольку думаю я поспешно) приходит на ум: кино — это форма литературного анализа. Не отдельный вид искусства, и никакое вовсе не искусство, а способ размышления над текстом. В силу каких-то, малопонятных мне, культурологических причин этот способ стал публичным. Или по природе своей был сформирован как публичный.
Тезис: «Кинематограф — растиражированная критика действительности, образованной устойчивыми видами искусства — музыкой, живописью и, в первую очередь, литературой».
Книга «Траумновелле» Артура Шницлера послужила основой фильму, поставленному Стенли Кубриком.
Картина-то широко известна: «С широко закрытыми глазами» — последний фильм замечательного режиссера. Мне представляется, что он, создавая киносценарий, из более-менее схожих принципов и исходил.
Действительно, ведь то, что кинематограф — не самостоятельное искусство, не умаляет его достоинств, если режиссер и сценарист понимают, что их творческая акция — не более чем попытка соотнести свой индивидуальный личностный опыт с первоисточником — романом.
Почему так?
Потому что есть история литературы.
Потому что каждый человек учится литературе.
Потому что текст — это отчасти исторически устойчивый способ мышления (во всяком случае, для европейского сознания на протяжении последних четырехсот лет).
Потому что за каждым хорошим романом стоит опыт писателей предыдущего поколения, а за теми еще… И так далее.
Примечательно, что Кубрик не терпел никакого вмешательства в свою работу, держался крайне субъективной (и даже скандально субъективной) позиции и полагал, что произведение возникает из сопряжения внутреннего опыта (как содержания) и культурного фона (как формы).
Вот и получается, что если у кинорежиссера достает смелости и таланта для критического осмысления литературного текста именно как литературного текста, то его фильм начинает актуально касаться проблем, очерченных литературой еще до появления кинематографа.
Но я, собственно, подумал не об этом. Едва ли стоит предпочитать кинематограф литературе. Текст литературного произведения дает возможность произвести свой собственный анализ. Конечно, если у читателя достанет смелости соотнести свой собственный эмоциональный опыт с причудливым свойством человеческой натуры.
Роман-то о любви.