Дети, которые способны на все
Как жаль, что в детстве я не научилась танцевать. Я была похожа на маленького бегемотика, и в танцевальную студию меня не взяли. До сих пор с завистью смотрю на пары, кружащиеся в вальсе, и чувствую себя тумбочкой. Ну, не сложилось у меня в жизни с танцами.
Зато я реализовала себя в другом. У меня есть профессия, даже не одна, я научилась готовить и вести хозяйство. Я хорошая мама и была когда-то хорошей женой. И еще у меня есть увлечение. Увлечение? Нет, не увлечение. Забота? Наверное, так: добровольно взятая на себя обязанность. В одном маленьком городке под Вяткой живут трое детей — двое в детском доме и один в интернате. Моя задача — помнить о них, писать им письма, посылать подарки. Недавно я навещала их.
Помню, когда я впервые приехала в детский дом, меня поразило, что дети там — самые обычные. Дети как дети. Не волчата, не грязные оборвыши — просто дети. Недолюбленные только. И еще — дети с потерянными возможностями.
Мальчик Женя по прозвищу Басков двигается на сцене как настоящий эстрадный певец, поет песни Кобзона. Сильный голос, приятная внешность. Может быть, это будущая звезда? Нет. Женя учится в классе для умственно-отсталых, с таким образованием никуда не поступить, не выбраться даже в областной центр. Женя получит профессию в интернате. Он станет рабочим на стройке или маляром.
А вот другая история — кажется, с хорошим концом. Паше семь лет. Я познакомилась с ним в прошлом году, он жил в детском доме. Детский дом был маленький, персонала чуть ли не больше, чем детей. Маленькие группы, много занятий, уютные комнаты, новые игрушки. Хороший детский дом. Но детей школьного возраста из таких заведений переводят в интернаты. Паша — «поведенческий ребенок». Он не глупый, но ему грозил интернат для умственно-отсталых, потому что Паше нужно особое внимание. В августе стало известно, что он поедет в самый гадкий интернат в районе. И тут, буквально за неделю до первого сентября, Пашу усыновили и он уехал куда-то на север Кировской области. В поселке, где теперь живет мальчик, всего одна школа, зато целых два первых класса. В слабом классе не оказалось мест, пришлось отдать ребенка в более подготовленный, сильный класс. И что? За два месяца Паша научился читать. Да, ему трудно. И его новой семье нелегко. Но у Паши появились возможности, которых раньше просто не было.
А вот история, по всей вероятности, хорошо знакомая многим. Мальчик Петя, мой друг детства, жил в благополучной семье, успешно учился во французской гимназии, родители — врачи, интеллигентные и вполне симпатичные люди. Мальчик повзрослел, в подростковом возрасте стал хулиганить, в 18 лет получил «условный» срок. Ни о каком высшем образовании не могли быть и речи, из медицинского училища его отчислили. Сейчас работает по ремесленной части, что, конечно, очень даже неплохо, но все время попадает в какие-нибудь неприятности. Вот человек, у которого было очень много возможностей. И он отказался от них.
В чем тут дело? Неужели для того, чтобы из ребенка получилось что-нибудь путное, обязательно нужно поставить его в трудные условия? Может быть, и так. Британский психолог Дональд Винникот считает, что ребенку нужно научиться хотеть и добиваться желаемого. Если постоянно все разжевывать и класть в клювик, как обладатель клювика узнает, где достать еду?
А может, дело в генетике? Наследственность — загадочная штука. В моем случае остается только надеяться, что в подрастающих членах семьи не проглянет ни характер цыганки, на которой женился прапрадед в середине XIX века, ни наклонности шебутной гимназистки, которая участвовала в революционных событиях в Одессе в 1870-х. Хорошо бы также избежать возможного влияния паскудных наклонностей моего дедушки с отцовской стороны, который в тяжелые времена бросил жену с ребенком. В общем, идеи генетической преемственности мне не по душе. Лучше уж верить в воспитание.
Я смотрю на свою дочку Асю. У нее столько всяких возможностей! Она может выбрать себе любое занятие по душе. Ее не выгонят из танцевальной студии, хотя она не лучше меня вписывается в повороты. Ее не попросят уйти из музыкальной школы, даже если обнаружится полное отсутствие голоса и слуха. И в бассейне ее терпели, несмотря на упрямый и чрезмерно независимый характер. Асе очень многое дается просто так, без особого желания и старания. Нужно ли волноваться по этому поводу?
Думаю, нет. Постепенно я начинаю склоняться к мысли о том, что различные дополнительные занятия не так уж и важны. А вот совместно прочитанные книжки, задушевные разговоры, воскресные прогулки и даже валяние на диване с ноутбуком — это главное и основное. Трудностей и так хватает, зачем их еще и выдумывать? Доверие — вот что должно быть между детьми и родителями. И я надеюсь, уверенность в том, что ее любят, поможет Асе понять, чего она на самом деле хочет в жизни, и найти способ этого достичь. Хотя вполне может быть, это и не по Винникоту.