- Сборник, сост. В. Язневич
- Переводчики В. Борисов, В. Язневич
- М.: АСТ, Хранитель, 2006
- Переплет, 768 с.
- ISBN 5-17-037107-1, 5-9713-2817-4, 5-9762-0169-5
- Тираж 3000 экз.
Станислав Лем писатель известный, но, по сравнению с его звездными годами, сейчас малочитаемый. 60-80-е — эпоха утопического сознания, время расцвета научной фантастики. В то время был очень весом именно элемент «научности» в беллетристике. «Научная фантастика» казалась литературной ветвью естествознания, объективной прогностикой, подготавливающей сознание человечества к скорым будущим научным открытиям. Искусственный интеллект, встреча с иными цивилизациями, тотальная роботизация — все казалось событием ближайшего будущего, делом нескольких лет, десятилетий. Потому так важна была фигура человека, готового к встрече с грядущим, нацеленного на нее — научно-образованного, имеющего открытое и широкомасштабное мировоззрение инженера.
Именно инженер, особенно советсткий, то есть имеющий низкую социальную, но высокую индивидуальную самооценку индивид, стал массовым потребителем фантастической литературы вообще и произведений Лема в частности.
Станислав Лем отвечал идеологическим запросам особенно, ибо, судя по его интервью, искренне считал себя серьезным ученым, знатоком и специалистом во многих областях науки.
Будущее вдруг настало, застав врасплох многих фантастов. Оно оказалось насыщено отнюдь не летающими такси, межгалактическими полетами, контактами с множеством иноземных цивилизаций, умными роботами. Будущее, ставшее настоящим, — это интернет, генномодифицированная пища, клонирование, которое (пока непонятно) то ли открытие, то ли преступление. Все — детища человеческого научноориентированного разума, но с такой долей моральной сомнительности, что ставят под сомнение и сам научный разум. Нет горше разочарования, чем у поборника объективного познания, разума и науки, такого как Станислав Лем.
Его интервью источают горечь и обиду на человечество и цивилизацию вообще, которые выродились на его глазах, вместо того, чтобы именно его внимательно прочесть и послушать. Читать это грустно. Разочарованный научный романтик сейчас — нелепая и смешная фигура.
Для советско-российского, да и мирового, интеллектуала имя Станислава Лема будет неразрывно связано с именем Андрея Тарковского, с фильмом «Солярис». Сам Лем об этом произведении говорит с негодованием и отвращением. Даже о недавнем «Солярисе» Содерберга, который является не экранизацией романа Лема, а римейком фильма Тарковского, он высказывается теплее. Гнев и ревность Лема понятны — в вечность он вошел, как оказалось, контрабандно, за чужой счет. Он думал, что абсолютной ценностью для человечества является объективное, научное познание, а Тарковский показал, что единственным ценным, интересным и неисчерпаемым объектом является сам человек.
В том числе и Станислав Лем.