Писатель, сценарист «Прожекторперисхилтон» и ведущий телеканала «Дождь» Саша Филипенко встретился с петербуржцами 29 марта в читальном зале Библиотеки Гоголя. Беседа лавировала между проблемами острополитического характера, вопросами о смысле жизни и дискуссией о моральных ценностях. «Прочтение» выбрало семь высказываний автора, в которых проявляется его отношение к окружающему и романному миру.
О Петербурге
Когда я выбирал вуз для продолжения образования после минского университета, моя бабушка сказала: «Любой образованный молодой человек должен пожить в Петербурге». Послушавшись ее, я в конце октября приехал в этот город и внезапно для самого себя оказался в фатально грязном месте, где было слякотно и промозгло. Я не увидел того, что обещала мне бабушка, напротив — столкнулся с высоким уровнем агрессии в обществе, к которому был не готов. В первый же день на пешеходном переходе меня дважды чуть не сбил автомобиль… И только по прошествии пяти-шести лет я смог признаться себе, что мои чувства по отношению к Петербургу изменились.
О «трудностях перевода»
В минском университете меня учили начинать предложение со слова «вероятно», потому что мы все, обладая сформированной годами личной позицией, тем не менее ничего не знаем до конца и можем только предполагать. С приездом в Россию мне пришлось испытать лингвистическое потрясение: здесь люди начинают монолог со слов «на самом деле». Не потому что собеседник хочет убедить вас в своей точке зрения, просто никто не сомневается в истинности сказанного. Или в том, например, что надо войти в вагон до того, как люди оттуда вышли.
О романе «Бывший сын»
Я называю эту книгу компиляцией поводов или энциклопедией причин, по которым мы покидаем родную страну. Фабула такова: главный герой Франциск в 1999 году попадает в давку в подземном переходе Минска возле станции метро «Немига», впадает в кому и проживает большую часть жизни современной Белоруссии в бессознательном состоянии. Он просыпается накануне выборов президента в 2010 году, участвует в митинге и после его разгона, отказываясь сражаться с режимом, уезжает из страны.
Я был в Минске 19 декабря 2010 года. И когда отправлялся туда, я знал: то, что произойдет на площади, куда выйдут после оглашения результатов и мои друзья, будет финалом романа. Мне всегда хотелось написать поколенческую вещь, взять один период из жизни государства и одной семьи. В Белоруссии живет девять миллионов человек, при этом три миллиона находится за ее пределами, в эмиграции. Мне было важно понять, почему люди продолжают уезжать и почему я сам стал бывшим сыном своей страны.
О политизированности романа
Я не считаю, что «Бывший сын» политизирован. Я не писал агитку, а пытался передать жизнь такой, какая она есть — со спорами о деньгах, мечтах, политике. Ничего нового о личности Александра Лукашенко в книге нет, и запрещать ее не за что. В черный список обычно попадают тексты, которые могут открыть вам глаза на скрываемые до сих пор аспекты. А мой герой просто не может принять эту всем известную коматозную действительность. Кстати, несмотря на строгость режима, о которой принято говорить, в Белоруссию сейчас вернулась писательница Светлана Алексиевич. Она живет в Минске и иногда устраивает встречи с читателями, во время которых под окна зачем-то пригоняют оркестр, и музыканты громко бьют в тарелки.
О мессианстве
У меня нет иллюзий относительно того, что я смогу повлиять на мир при том количестве произведений, которые сейчас пишут и том количестве информации, что нас окружает. Но я верю, что моя книга может стать маленьким осколком в витраже вашего представления о жизни. В идеале мне хотелось бы, чтобы «Бывший сын» вошел в факультативный список литературы по истории Белоруссии как наглядное изображение этих десятилетий.
О билингвизме
Я учился в школе на белорусском языке и разговаривал на нем с одноклассниками, при том что в семье мы общались только по-русски. Сейчас я пишу на обоих языках, разделяя между ними прозу и поэзию. Так, петь колыханные (колыбельные) сыну и сочинять стихотворения я продолжаю на белорусском. И конечно, мне хотелось бы, чтобы мой сын знал язык своего отца.
Об известности
Медийность помогает в том случае, когда ты ходишь по издательствам и предлагаешь рукопись. В таком случае она не сразу оказывается в урне с макулатурой, ее читают. Моя известность мешает, скорее, тем людям, кто знает меня по работе на «Дожде» и «Первом канале». Им кажется, что роман должен быть написан в легком и шутливом стиле. А эта книга печальная, серьезная, в нее я вкладывал совершенно другой образ. «Бывший сын» это единственное высказывание, в котором я убежден и в которое я верю.