- Эмили Сент-Джон Мандел. Станция Одиннадцать / Пер. с англ. К. Гусаковой. — М.: Эксмо, 2017. — 416 с.
«Станция Одиннадцать» — четвертый роман канадского прозаика Эмили Сент-Джон Мандел — рассказывает о мире, опустошенном эпидемией смертельного гриппа. По уцелевшим селениям путешествует главная героиня со своей театральной труппой. Это история о человеческих взаимоотношениях, об эфемерном характере славы и о красоте земли, которую мы знаем.
Звонок застал Миранду на южном побережье Малайзии. Она работала на судоходную компанию, поэтому получила задание отправиться в недельную командировку и проверить условия на местности, как сказал ее начальник.
«На местности?» — переспросила тогда Миранда.
Леон улыбнулся. Их кабинеты располагались рядом, и оба выходили на Центральный парк. Леон и Миранда работали вместе уже долго, больше десяти лет. Они пережили два преобразования предприятия и переезд компании из Торонто в Нью-Йорк. Друзьями они не были — по крайней мере в смысле общения вне работы, — но Миранда считала Леона самым дружелюбным из сотрудников.
«Ты права, звучит странно, — согласился он. — Значит, условия на воде». В тот год у побережья Малайзии на якоре стояло около двенадцати процентов транспортных судов всего мира, погруженных в спячку экономическим кризисом. Днем они казались серо-коричневыми фигурами у линии горизонта, почти скрытыми в дымке. На каждом — от двух до шести человек, сокращенный состав команды. Люди бродили по пустым каютам и коридорам, и шаги их отзывались гулким эхом.
«Одиноко тут», — пожаловался моряк Миранде, когда она вместе с переводчиком и местным капитаном вышла из опустившегося на палубу штатного вертолета. Дюжина располагающихся здесь кораблей принадлежали их компании.
«Пусть они там не особо расслабляются, — сказал Леон. — Капитан неплох, но я хочу дать им понять, что всем руководит именно наша компания. Так и вижу эту армаду плавучих вечеринок».
Однако люди были настроены серьезно и осторожничали, боялись пиратов. Миранда пообщалась с человеком, который не был на суше уже три месяца.
Тем же вечером, на пляже у гостиницы Миранду вдруг охватило необъяснимое одиночество. Она думала, что знала абсолютно все об этих остатках флота, но не была готова увидеть такую красоту. Корабли светились, чтобы не сталкиваться ночью. Глядя на них, Миранде казалось, что ее выбросило на темный берег, а у линии горизонта сверкает таинственная и невозможно далекая сказочная страна. Миранда держала в руке телефон, ожидая звонка от друга, однако, ощутив вибрацию, увидела на экране незнакомый номер.
— Да?
Пара неподалеку общалась по-испански. Миранда уже несколько месяцев учила этот язык и разбирала каждое третье или четвертое слово.
— Миранда Кэрролл? — произнес смутно знакомый мужской голос с британским акцентом.
— Да, с кем я говорю?
— Вряд ли вы меня помните, мы виделись несколько лет назад на мероприятии в Каннах. Кларк Томпсон. Друг Артура.
— И еще раз после этого, — сказала Миранда. — Вы приезжали на званый ужин в Лос-Анджелесе.
— Да, — отозвался Кларк. — Да, конечно, как я мог забыть…
Ничего он не забыл, поняла Миранда, а просто повел себя тактично.
— Миранда, — произнес Кларк. — Боюсь, у меня плохие новости. Лучше присядьте.
Она осталась стоять.
— Говорите.
— Миранда, вчера Артур умер от сердечного приступа.
Свечение над водой смазалось, превращаясь в череду сливающихся ореолов.
— Мне очень жаль. Не хотел, чтобы вы узнали из новостей.
— Но я только недавно его видела, — услышала Миранда собственный голос. — Я была в Торонто две недели назад.
— Сложно поверить, да. — Кларк кашлянул. — Такое потрясение, такое… Мы познакомились, когда мне было всего восемнадцать. Тоже никак не могу смириться.
— Прошу, расскажите, что вы знаете.
— Ну, он… надеюсь, вас не обидит, если я скажу, что сам Артур был бы рад… Он умер на сцене. Мне сообщили, что у него случился тяжелый сердечный приступ во время четвертого акта «Короля Лира».
— Он просто рухнул?..
— В зале было двое врачей, они сразу поднялись на сцену, как только поняли, что происходит, и попытались его спасти, однако никто уже ничего не мог сделать.
Вот как все заканчивается, думала Миранда после разговора. Так банально и просто, что эта мысль почему-то странно успокаивала — вот тебе звонят по телефону, пока ты в другой стране, и в одно мгновение узнаешь, что человек, с которым ты когда-то хотела прожить до самой старости, покинул этот мир.
Из темноты по-прежнему доносилась беседа на испанском. На горизонте светились корабли. Ветра не было. В Нью-Йорке занималось утро. Миранда представляла, как Кларк положил трубку телефона в своем офисе в Манхэттене. Все это происходило в последнем месяце той эры, когда еще было возможно нажать несколько кнопок на аппарате и связаться с кем-то на другом конце планеты.
6
НЕПОЛНЫЙ СПИСОК:
Не стало бассейнов с хлорированной водой и подсветкой на дне. Игр с мячом в свете прожекторов. Фонарей, у которых летними ночами вьется мошкара. Поездов, что проносятся под землей в городах, благодаря текущему в третьем рельсе току. Не стало самих городов. Не стало кино, разве что иногда, с генератором, который заглушает половину диалогов, хотя вскоре топливо кончилось, ведь автомобильный бензин портится через два или три года хранения. Авиационный — медленнее, но его сложно найти.
Нет больше экранов, что светятся в полутьме, когда люди вытягивают руки с телефонами над головами толпы, чтобы сфотографировать сцену. Нет и самих сцен, освещенных яркими галогенными лампами. Нет электронной музыки, нет панка и электрогитар.
Нет лекарств. Нет уверенности, что можно не умереть от царапины на руке или пореза на пальце, если соскочит нож, пока готовишь обед.
Нет полетов. Не выглянуть из иллюминатора на мерцающие внизу города, представляя, как среди этих огней живут люди. Нет самолетов, нет просьб поднять и зафиксировать откидные столики… хотя самолеты все же иногда встречались то тут, то там. Они покоились в ангарах и на взлетных полосах, собирали снег на крыльях. В холодные месяцы самолеты становились идеальными хранилищами для пищи. Летом те, что находились возле садов, были наполнены подносами с высыхающими на солнце фруктами. Подростки тайком пробирались в самолеты, чтобы заняться сексом. На металле расцветала ржавчина.
Исчезли государства, границы остались без охраны.
Не стало пожарных частей, полиции. Как и технического обслуживания дорог, вывоза мусора. С космодромов Мыс Канаверал, Байконур, Ванденберг, Плесецк и Танегасима не взлетают космические корабли, прожигая пути вверх сквозь атмосферу.
Не стало Интернета, социальных сетей. Больше не прокрутить бесконечные страницы, заполненные чужими мечтами, надеждами и фотографиями еды, криками о помощи или радостными возгласами, обновлениями статуса отношений с целыми или разбитыми сердечками, планами о встречах, призывами, жалобами, желаниями, картинками с детьми в костюмах мишек или перчинок для Хеллоуина. Не почитать и не прокомментировать жизнь, чувствуя себя не так одиноко в своей комнате. Не поставить аватарку.