Послесловие Никиты Елисеева к сборнику С. Гедройца «Гиппоцентавр, или Опыты чтения и письма»
О книге С. Гедройца «Гиппоцентавр, или Опыты чтения и письма»
Итак, Гедройц был. Ныне его нет. Есть брат Фома в
цистерцианском монастыре на острове Готланд. Человек
литературы, он выбрал литературный жест. Готланд
в переводе означает Божья земля. Это — остров Буян
поморских славян, уничтоженных или ассимилированных
немецкими крестоносцами, монахами с мечами и
копьями. В древности — остров языческих капищ и
жертвоприношений, в том числе и человеческих.
Бог с ним, с Буяном. Вернемся к Гедройцу. Он был…
Он был человеком литературы и из литературы. Он любил
литературу? Если и любил, то так, как это описал
Оскар Уайльд (а Виктор Топоров перевел): «Любимых
убивают все, но не кричат о том…» Язвительные рецензии
Гедройца били наповал, наотмашь, без промаха.
А толку? Книжные полки продолжают полниться пошлостью,
каковая идет нарасхват.
Он ненавидел литературу? Если и ненавидел, то так,
как это описал Катулл: «Odi et amo» — «Люблю и ненавижу!». Или как немецкий философ Теодор Лессинг,
убитый нацистами в 1934 году в Мариенбаде: «Пальто
ненависти подбито ватой любви». Страсть, господа,
страсть… А что такое страсть? Что такое это сочетание
ненависти и любви? Господа, это жизнь. Литература
не была профессией Гедройца. Он был учителем.
Учитель — вот это была его профессия. А литература
была его жизнью. Он жил литературой, или, простите
за двусмысленность, жил с литературой. Недаром и
писал-то он по ночам…
Никита Елисеев
Предисловие Самуила Лурье к книге С. Гедройца «Гиппоцентавр, или Опыты чтения и письма»
Рецензия на «Пирогова» Сергея Носова из книги С. Гедройца «Гиппоцентавр, или Опыты чтения и письма»