Неудивительно, конечно, что дедушку Гордея, отслужившего срочную в Царстве Польском, односельчане погоняли
«паном Твардовским» — даже если бы дело не происходило
в Смоленской земле, сравнительно недавно — для долгой
деревенской памяти — возвращенной из польского владения, достаточно было бы и заметной популярности мотива
о «польском Фаусте» в русской, в том числе «народной» (то
есть лубочной и балаганной), культуре XIX века.

Удивительно другое: до какой степени имя — то есть
фамилия, получившаяся из уличного прозвища, — определило судьбу Гордеева внука, «великого советского поэта и крупного государственного и общественного деятеля», лауреата трех Сталинских, одной Ленинской и одной Государственной премий, главного редактора «Нового мира», создателя «Теркина», наконец.

По польской легенде некий краковский дворянин продал душу черту — за магические силы, богатство и славу. В Польше до сих пор демонстрируют туристам разного рода реликвии, связанные с деятельностью пана Твардовского — например, магическое зеркало, в котором он показывал одному
польскому крулю только что умершую его королеву, по которой круль отчаянно тосковал. Зеркало имело способность
показывать будущее, но с начала XIX века не имеет, потому
что его в сердцах сломал Наполеон по дороге в Россию — не
понравилось предсказание.

Рассказывают также, что хитрому пану (немецкая «Википедия», впрочем, со свойственной немецкому народу невинной слабостью приписывать себе все на свете изобретения,
утверждает, что Твардовский был немцем, переселившимся в Краков) удалось волшебным образом перенести все запасы серебра Ржечи Посполитой в один-единственный рудник, незадорого купленный, естественно, им же, паном Твардовским — и хоть его паном Березовским или паном Ходорковским называй. Короче говоря, тот еще был жох, этот пан!

И в договор с чертом ему удалось вписать хитроумный параграф, что, дескать, расплата душой может состояться только в Риме. Легко догадаться, что ни к какому Риму одна из
подписавших договор сторон даже и приближаться не собиралась и жила себе поэтому безо всяких забот. И как-то зашла перекусить в трактир под названием «Rzum», в переводе с польского «Рим». Там-то его враг рода человеческого и заполучил в свои кривые когти.

И полетели. Куда полетели — не совсем ясно, но не в хорошее место наверняка. Тут хитрющему пану Твардовскому пришла в голову блистательная идея — он запел гимн
Матке Боске, Богородице то есть, и Сатане пришлось выпустить его из обваренных лап.

Но полностью прощен пан Твардовский всё же не был:
он живет с тех пор на Луне, с одним-единственным слугой,
которого время от времени превращает в паука и спускает
на паутинке поближе к Земле — подслушивать земные новости. Как видим, история эта имеет чрезвычайно много символических и образных перспектив, и в наше время особенно, — написать на ее основе толстый роман, а то и трагедию в двух частях было бы чрезвычайно соблазнительно!

Но в другой жизни уже…

Эпизодом в жизни А. Т. Твардовского, соответствующим
заключению известного договора, вполне можно считать
историю, произошедшую с ним в 1931 году: семья автора
свежеиспеченной поэмы «Путь к социализму», посвященной
коллективизации и тов. Сталину на белом коне, была раскулачена и как раз в этом году выслана на поселение. Молодой поэт передал семье просьбу прервать с ним всякие
отношения. Отец Твардовского, кузнец, был так потрясен
поступком сына, что без разрешения ушел с поселения и
добрался до Смоленска, чтобы посмотреть, что с сыном случилось — не заболел ли, не сошел ли с ума. Сын оповестил милицию.

Дальнейшая его карьера известна — смоленский комсомолец превратился в главного поэта Советской страны (причем не спущенного сверху, не назначенного, а действительно как бы выбранного народом — благодаря «Теркину», конечно), орденоносца, лауреата, члена РКК ЦК и кандидата в члены ЦК КПСС, редактора «Нового мира», наконец.

И конец этой карьеры тоже известен — 1970 год, увольнение
из «Нового мира», Красная Пахра, смерть…

Я вот что подумал: а не записано ли было в договоре
1931 года, что душа Александра Трифоновича будет в безопасности, пока он строит «новый мир»? Или пока «новый
мир» строится и/или существует вокруг него. Тогда, в 1931 году в Смоленске, ему наверняка казалось, что новый мир
будет строиться еще долго, а существовать вечно. А тут вот —
каламбуры нечистой силы! — его извергли из «Нового мира»
и враг явился за душой…

Впрочем, лично мне очень хотелось бы верить, что и
новому пану Твардовскому удалось в последнюю секунду
кинуть Сатану, хотя бы ради «Теркина» и пары стихотворений. Небось русский поляка не глупее. Только вот какую
песню он запел, уносимый не знаю куда с Красной Пахры —
«Я убит подо Ржевом», быть может? И к кому она была обращена, эта песня, — к Богоматери или к собственному отцу,
кузнецу из Загорья Смоленской губернии Трифону Гордеевичу Твардовскому? Но об этом мы вряд ли когда-либо что-либо узнаем.