Дорогая редакция. Подлинная история «Ленты.ру»

В издательстве «АСТ» вышла книга «Дорогая редакция. Подлинная история „Ленты.ру“, рассказанная ее создателями», которую составил бывший руководитель отдела специальных корреспондентов журнала Иван Колпаков. «Прочтение» публикует текст Вячеслава Варванина, работавшего в «Ленте.ру» с 1999-го по 2010-й на
разных должностях, последняя из которых — директор по развитию.

Я проработал в «Ленте.ру» больше десяти лет —
с момента запуска в сентябре 1999-го. Если бы пару
лет назад кто-то сказал мне, что я когда-нибудь стану писать про нее мемуары, я бы посмеялся.
Интернет-СМИ — не та отрасль, чтобы ее кухня интересовала широкую публику. Ну кто же знал, что
финал будет таким громким.

Чего совершенно точно не хочется делать, так
это писать хронику. Открыли рубрику, запустили
спецпроект, наняли сотого редактора, собрали первый миллион читателей — это никому не нужно. Автобиография «на фоне» и анекдоты из жизни — тем
более. Единственное, что может представлять интерес, — это страшные профессиональные тайны.
Вот ими и поделюсь.

Начать, пожалуй, все же следует с объяснения,
чем мы там на самом деле занимались. Нам и самим-то это стало понятно далеко не сразу, а то представление о профессии новостника, которое существует у читателей, вообще довольно слабо соотносится с действительностью.

Люди, которые приходят в журналистику, обычно полны самых романтических представлений об этой профессии. Сенсационные репортажи с места
событий, журналистские расследования, интервью
со знаменитыми людьми, командировки в горячие
точки, гражданская позиция, миссия, поиск истины, свобода слова… Короче, не жизнь, а кино. Если
что, в новостной редакции романтиков ждет большой облом.

Интернет-новости можно отнести к классической журналистике с очень большой натяжкой.
Новостники почти не имеют дела непосредственно с людьми или событиями, источниками информации для нас являются ленты информагентств,
газеты, телевидение, блоги — или другие такие же
онлайн-издания. Практически все, чем занималась
«Лента.ру» в первые десять лет жизни, это поиск,
выбор и упаковка информации, добытой кем-то
другим.

Из этого часто делают ошибочный вывод, полагая работу новостника чем-то второсортным. Даже
вполне компетентные интернетчики периодически называли «Ленту» «агрегатором» и страшно
удивлялись, зачем нужны десятки редакторов. У менее компетентных «агрегатор» иногда заменялся
на «мусоросборник».

На самом-то деле хорошее новостное СМИ делать ничуть не проще, чем традиционное. Другие
приоритеты, другой формат, другие проблемы — и
другие критерии оценки. Но ощущение второсортности и ущербности все равно периодически охватывало даже самых стойких сотрудников.

Мечта о «настоящей» журналистике, об «эксклюзивах» всплывала за всю историю «Ленты» неоднократно. Впервые мы поддались искушению еще в
2000 году. Был нанят отличный парень Тимофей,
куплен за 200 долларов скутер — и у «Ленты» появился свой стрингер. Как он добывал новостные
поводы, я сейчас уже точно не помню. Помню, как
мы обсуждали план купить на Митинском радиорынке сканер милицейских частот, но, по-моему, он
так и остался в проекте. Тем не менее оперативную
информацию о происшествиях в городе Тимофей
где-то добывал. К сожалению, на выходе чаще всего
появлялись сообщения примерно такого вида: «На
Юго-Востоке Москвы загорелся гараж. Площадь
пожара составила семь квадратных метров. К настоящему моменту очаг возгорания ликвидирован,
ведется проливка и разбор завалов. Тимофей А-в,
специально для «Ленты.ру».

Я думаю, наш стрингер в такие моменты был на
вершине счастья, но вклад в общее дело получался
не очень большой.

Вялые попытки самостоятельно добывать информацию не прекращались и в последующие годы,
но соотношение усилий и результата каждый раз
оказывалось удручающим. (Настоящие собкоры в
конце концов все же появились в «Ленте» — когда
она повзрослела настолько, что могла позволить
себе расширить формат и стать полноценным изданием. К сожалению, ненадолго. Но эта часть ленточной истории прошла уже без моего участия.)

А десять лет назад защитить редакцию от комплекса неполноценности можно было только одним способом — дать ей другую систему ценностей, отличную от журналистской романтической. Тут, конечно,
основная заслуга принадлежит Антону Носику, который научил нас словосочетанию «информационный
фильтр». Это очень удачное определение «Ленты»,
поскольку именно в умном выборе и ранжировании
новостей заключался один из секретов успеха.
Остальные приоритеты следовали просто из названия: новостной лентой, как известно, называется
продукт информационных агентств — поток оперативных сообщений. Разница только в том, что агентские ленты представляют собой полуфабрикат для
профессионалов — газетчиков и телевизионщиков,
а «Лента» с большой буквы была предназначена сразу для конечного пользователя. Поэтому, кроме правильного выбора и оперативности, требовалась еще
качественная подача. Эксклюзивность и художественные достоинства текста в той концепции практически не имели значения.

Намного сложнее было понять самому, а потом
объяснить следующим, что еще меньше значения
имеют такие вещи, как точка зрения, позиция, отношение к происходящему. Очень сложно смириться с тем, что ты никак не можешь гарантировать, да
что там гарантировать — повлиять — на достоверность передаваемой тобой информации. В какой-
то момент понимаешь, что, если источник врет, ты
будешь распространять вранье — просто потому,
что единственная альтернатива — промолчать. Разговоры про создание объективной картины в новостях, про написание беспристрастных заметок по
нескольким источникам — это сказки для студентов.
В реальной жизни отсутствие второго источника —
не повод игнорировать новость, а столкновение
двух противоположных точек зрения очень редко
проясняет картинку, скорее уж запутывает ее еще
сильнее. Короче, в какой-то момент на юного новостника обрушивается жуткое, парализующее понимание принципиальной, прямо-таки технической непознаваемости мира.

Это очень опасный момент, именно в этом месте
очень хочется совершить большую ошибку: начать
нести людям правду. Самостоятельно интерпретировать скудную и слабодостоверную информацию, додумывать, пытаться объяснить читателю, что происходит «на самом деле». После этого у тебя останется
мнимый выбор: можно стать честным и искренним
объектом чужих манипуляций или честным и искренним городским сумасшедшим, убежденным в собственной правоте, не верящим никому и игнорирующим любую информацию, противоречащую твоим
представлениям. Конечно же, это не «или», а «и».

Единственный известный мне способ спасения —
поверить в своего читателя. В этого бестолкового,
поверхностного, некомпетентного и вообще неприятного типа. Каким-то способом допустить невероятное: что он сам сможет разобраться, где
правда, где ложь, где мелкое жульничество из лучших побуждений, — если ты снабдишь его той же
информацией, которой обладаешь сам.

Очевидно, что любой мало-мальски опытный новостник способен оценить правдоподобность информации, инстинктивно распознать, когда его
пытаются одурачить. Остается, в общем-то, не так
много: понять, откуда взялось это интуитивное ощущение, вытащить его на поверхность, отряхнуть и
предъявить. Отряхнуть в том числе от своих благих
намерений.

По-настоящему честная работа в новостях чем-то
напоминает американскую юриспруденцию из романов Гарднера: свидетель в суде обязан говорить
только о фактах, которые ему непосредственно известны — без выводов, оценок и интерпретаций.
Правда, там еще запрещалось говорить с чужих
слов, а здесь только это и можно. Как бы то ни было,
каждый раз, когда Гамильтон Бергер пытался помочь присяжным разобраться в недоступном их пониманию деле, кончалось все одинаково.

Как-то слишком претенциозно для производственных мемуаров, правда? Ну и хватит.

Главным фетишем «Ленты» долгое время были
заголовки. Можно только позавидовать сотрудникам печатных изданий, в которых допускается полет фантазии — привлекательность газетных заглавий с размером выручки связана несильно.
А интернет-издания живут исключительно за счет
пользовательских кликов, а значит — «кликабельности» заголовков.

Собственно, потребность в хороших заголовках
стала одной из причин моего попадания в «Ленту».
В последних числах августа 1999-го, буквально за
пару дней до запуска, Носик с первой попытки сманил несколько человек из информационного отдела ИД «Коммерсант» — в том числе будущего главного редактора «Ленты» Галину Тимченко. А наша
работа в «Ъ» ровно в том и заключалась, чтобы сортировать ленты информагентств, отбирать важное и озаглавливать покороче и попонятнее — дальше эта выборка уже отправлялась по отделам. По
замыслу Носика, варяги из «Коммерсанта» должны были усилить качество продукта: предполагалось, что мы будем придумывать заголовки и так называемые анонсы — краткое содержание новости в один абзац. Этот полуфабрикат сразу бы выкатывался на сайт, после чего другие редакторы добивали его до полного текста. Такое разделение труда не прижилось, но сама технология быстрой выкладки анонса
сохранилась и в дальнейшем — как и наш непререкаемый «заголовочный» авторитет.

Простым и очевидным заголовок новости является только на первый взгляд. На самом деле к этой короткой фразе предъявляется множество требований. Он должен передавать главное, не должен содержать лишних подробностей, должен быть событийным, описывать какое-то изменение, а не просто констатировать факт, должен быть достаточно компактным и собранным, чтобы попадать
читателю в голову с первой попытки. В итоге оказывается, что озаглавливать новости ненамного
проще, чем писать стихи.

Предпринимались попытки формализовать требования: обязательно глагол, обязательно совершенного вида, обязательно прошедшего времени, никаких запятых, никаких придаточных предложений и
деепричастных оборотов. Но никакая инструкция
не защищает от перлов вида «Спасший застрявшего
на дереве кота проходивший мимо мужчина получил
в подарок иномарку». Все в порядке, запятых нет. Но
что-то настораживает. А заголовок «Майкрософт в
понедельник запустит Windows-9», наоборот, нарушает одно из ключевых правил, оставаясь при этом
совершенно нормальным заголовком.

Иногда попадались действительно сложные случаи — особенно если интересность новости определяется второстепенными деталями или предысторией. Вот что, к примеру, делать с заголовком
«Укравший средства на восстановление храма с помощью дрессированного сурка мужчина приговорен к пяти годам общего режима»? Выкинуть лишние подробности? Но с уходом сурка новость моментально обесценивается. Кучу проблем создавали
несостоявшиеся убийцы, потому что «убийцами»
называть их уже нельзя, слова «покушенец» в русском языке нет, а все человеческие альтернативы
невероятно громоздки. Строго говоря, преступников вообще нельзя называть преступниками до вынесения им приговора, фраза «грабитель пойман
на месте преступления» априори незаконна.

Чтобы окончательно испортить жизнь редакторам, у «Ленты» была еще и технологическая
особенность: кроме обычного заголовка, у каждой новости существовал специальный параметр
RamblerTitle — короткий вариант заглавия с ограничением в 35 знаков (он использовался для показа
в рейтинге Rambler Top-100). Тут уже требовались
зачатки гениальности.

Сегодня эти проблемы могут показаться смешными: новостные заголовки присутствуют повсюду,
а выросшее за эти годы поколение баннерщиков и
копирайтеров способно на такие чудеса, которые
нам тогда и не снились. Но в каком-нибудь 2005 году
в редакции регулярно случались коллективные мозговые штурмы с подключением тяжелой артиллерии вплоть до главного редактора.